Художественный итог последней пьесы Чехова

Внешне конфликт состоит в различном отношении к вишнёвому саду и вообще к происходящему представителей разных поколений и социальных групп. Для дворян Раневских сад – символ их уходящего прошлого, их культуры. Они неспособны воспринять соображения практической пользы по отношению к саду. Сад для них – жизнь, а не предмет для извлечения выгоды.

В настоящем сад становится выгодой для Лопахина. Но для него это ещё и единственная возможность хоть чем-то помочь Раневской: он не утерял чувства благодарности, а может быть даже и любви к Любови Андреевне. Для Пети Трофимова, много говорящего о прекрасном будущем, «вся Россия – наш сад», а этот конкретный сад Раневских для него просто не существует.

Но есть ещё более глубинное «подводное течение». Прошлое, настоящее и будущее конфликтуют в душе каждого героя, в авторском взгляде. Чехову словно хочется взять с собой в будущее от уходящих в прошлое Раневских их уникальные, незаменимые свойства: щедрость, эмоциональность, доброту, деликатность, поэтичность, культуру. Но оборотной стороной щедрости становится бездумная расточительность, эмоциональность граничит с легкомыслием и экзальтированностью, а поэтичность переходит в непрактичность.

С другой стороны, в Лопахине «размахивание руками», предпринимательская хватка соседствует с нежностью души, любовью к Раневской и осознанием своей определённой ущербности, неполноценности. Мечты и положительные идейные программы Пети Трофимова смешны в устах «вечного студента», бездействующего недотёпы, потерявшего калоши в самый напряжённый момент расставания, не понимающего переживаний остальных.

Все эти внутренние коллизии выражены в чеховской пьесе не прямо (через слова и поступки действующих лиц, как у Островского), а косвенно, в подтексте, путём нарастания внутреннего напряжения, в диалогах ни о чём, жестах и интонациях, ремарках, многозначительных паузах, символических звуках.

Монополия на будущее не принадлежит никому. В идеологии и характере каждого есть и позитивное, и ущербное. Все герои по-своему растеряны перед жизнью, и именно эта растерянность придаёт некую комичность.

Но в целом ситуация не смешная, а грустная, потому что Чехову не весело ни от прощания с уходящей культурой, ни от торжества практицизма и деловитости, ни от красивых разговоров о будущем.

Художественный итог последней пьесы Чехова и его творчества в целом – предчувствие близкого дыхания какой-то новой, неведомой и непонятной жизни.

Класс