Договор нормативного содержания: понятие и виды.

ГЛАВА I. ПРИРОДА НОРМАТИВНОГО ДОГОВОРА § 1.1. Понятие и признаки нормативного договора В настоящее время в научной юридической литературе в зависимости от устанавливаемого правового результата договор рассматривается как источник правовых норм и индивидуальных правовых установлений. То, что договор является индивидуальным правовым установлением, никогда не вызывало принципиальных возражений. Достаточно долго договор считался исключительно частноправовой категорией и применительно к проблематике источников права не рассматривался. В цивилистической науке он традиционно исследовался через призму теории юридического факта. А вот как источник правовых норм договор изначально признавался исключительно наукой международного права, что является естественным в силу специфики международного права. Теперь практически в любой юридической литературе, в том числе и учебной, в качестве источников упоминаются " нормативный договор", " нормативный правовой договор", " договор нормативного содержания", на худой конец " типовой договор". Данные сочетания практически всегда отождествляются своими авторами и упоминаются при обозначении по сути одного и того же правового явления. Современная юридическая наука до сих пор не выработала единого понимания нормативного договора, а значит, данная проблема до сих пор остается актуальной[1].
Начать исследование нормативного договора следует с истоков идеи разделения договоров. Эта концепция берет свое начало в теории международного права. В науке международного права сложилось три основных подхода к проблеме выделения нормативного договора: 1) отрицание деления договоров и признание всех договоров нормоустанавливающими; 2) отрицание деления договоров и признание всех договоров индивидуальными сделками; 3) признание деления договоров на нормативные и индивидуальные.
С одной стороны, Л. Оппенгейм, Г. Кельзен и др. вообще отвергали такое деление договоров, полагая, что все они направлены на создание особого вида норм права, общих или индивидуальных, то есть являются нормоустанавливающими, и считали такой подход теоретически несостоятельным.
Другие ученые (О. Ниппольд, Э. Зелгман) впадали в противоположную крайность, считая, что международный договор всегда является сделкой или вообще не может устанавливать нормы.
Представляется, что истина все-таки лежит где-то посередине. Так, еще немецкие юристы XIX в. К. Бергбом, Г. Трипель и А. Фердросс хотя и использовали разные понятия, но одинаково сходились на существовании " нормоустанавливающих" договоров или договоров-законов и " договоров-контрактов" или " сделок". Критерием такого разделения выступала цель договора, которая соответственно заключалась в установлении норм или в использовании уже действующих норм. Отечественные международники, стремясь сгладить существующие острые углы, избегая категоричных формулировок, пытались совместить указанные подходы. Так, например, Ф.И. Кожевников считал, что " все договоры имеют в той или иной степени правообразующий характер, поскольку они устанавливают правила поведения, которые их участники обязаны соблюдать" [2]. Но при этом он все же выделял договоры, устанавливающие правила поведения для " целой области отношений между государствами" и " посвященные определенному конкретному вопросу". Этот подход значительно шире предложенных ранее и позволяет сочетать указанные крайние взгляды.
Существующие в науке международного права подходы к пониманию нормативности международного договора привели к возникновению аналогичных взглядов в отечественной теории права. Как частноправовая категория, договор определялся довольно однозначно как соглашение об установлении, изменении или отмене субъективных прав и обязанностей либо правоотношений. Правда, еще в 1946 г. Н.Г. Александров поставил вопрос об изучении нормативного характера договорных установлений.
По аналогии с международным правом в общей теории права можно также указать на наличие трех основных подходов к вопросу об отнесении договора к числу источников права: 1) договор - это исключительно индивидуально-правовой акт, не содержащий в себе нормативных установлений, а значит, не являющийся источником права; 2) любой договор содержит в себе нормы права, так называемые микронормы, а значит, является источником права. Этот наиболее широкий подход к нормативности договора развивается в рамках конвенциональной теории права, вводящей понятие нормативной саморегуляции общества. В рамках третьей концепции, которая представляется наиболее корректной, признается существование индивидуального правового установления, равно как и нормативного договора. Особый интерес представляет позиция ученого первой половины XX в. Ф.В. Тарановского. Признавая деление договоров, в качестве критериев он выдвинул: 1) цель; 2) мотивы сторон; 3) " последствия" договоров[3]. Его взгляды получили дальнейшее развитие в работах Н.Г. Александрова. Для такого деления договоров он считал достаточным лишь одного критерия - " указания на то, что один договор служит основанием возникновения конкретного юридического отношения, а другой - основанием возникновения юридической нормы" [4].
На сегодняшний день в правовой доктрине существует практически единое мнение по данному вопросу. При построении своих исследований ученые продолжают отталкиваться от правового результата как критерия деления договоров. Так, А.В. Демин на его основании формулирует определение нормативного договора: " договорный акт, устанавливающий правовые нормы (правила поведения), обязательные для формально неопределенного круга лиц, рассчитанный на неоднократное применение, действующий независимо от того, возникли или прекратились предусмотренные им конкретные правоотношения". В.В. Иванов в своем определении также базируется на данном Постановлении. Поскольку на сегодняшний день данное Постановление утратило свою силу в связи с принятием нового Постановления[5], в котором осталось только понятие нормативного правового акта, аналогичное тому, что было сформулировано в предыдущем акте, некоторые авторы продолжают ссылаться на него как на основание деления договоров.
Но есть и противники такого взгляда. Например, А.Д. Корецкий считает, что по своей сути оба вида представляют собой одно и то же явление - намерение их сторон (участников) совершить определенные, юридически значимые действия в целях реализации конкретных интересов; принципиальное различие состоит лишь в субъектном составе их участников и характере интересов. Кроме того, свои нормативные свойства договор приобретает не автоматически в силу каких-то своих уникальных качеств, а в результате его последующей государственной ратификации высшим законодательным органом страны. И, наконец, с точки зрения самих государств, заключивших нормативный договор, последний является сделкой, а не высшей догмой или законом" [6].
При существующей тенденции повышения роли договора, характерной для всего современного права, проблема нормативного договора и договорного правотворчества приобретает особое значение. Прежде всего, концепция рассмотрения договора как источника правовых норм представляется более корректной и адекватной существующим общественно-экономическим, политическим и правовым условиям, а также является достаточно удобной как с теоретической, так и с практической точек зрения.
Относительное единство в вопросе выделения нормативного договора из общей массы договоров не означает единого понимания данного правового явления. Как уже говорилось ранее, в учебной и научной литературе зачастую можно встретить самые разнообразные категории, характеризующие, по сути дела, один и тот же источник права - нормативный договор. В одном случае его называют " нормативный договор", " правовой договор", в другом - просто договор, иногда вообще типовой договор, а нередко " договор нормативного содержания" или " договор с нормативным содержанием"; можно встретить и другие сочетания.
Таким образом, независимо от того, как воспринимать договор (как соглашение или правовой акт), сущность нормативного договора сводится к нормоустановлению. Договор нормативного содержания, по сути, представляет собой индивидуальный договор, который урегулирован нормой права и основан на воле конкретных индивидов, потому лишен нормативности.
Рассмотрение договора как источника права неразрывно связано со специфическим признаком нормативности. В большинстве случаев норма воспринимается как продукт волевой, специализированной деятельности различных субъектов нормотворчества, детерминированной объективной реальностью. Кроме того, проблему нормативности чаще всего сводят только к правовой норме, которая является исходным элементом в механизме правового регулирования, хотя к ним также относятся нормы-принципы, нормы-декларации, нормы-определения и т.д. По этой причине приемлемым будет употребление более широких синонимичных понятий, таких как " общеобязательное веление" или " нормативное правовое установление", " предписание".
Правовая наука главным свойством правовой нормы считает ее общий характер. Внешне он предполагает многократность ее применения и распространение действия на неопределенный круг лиц. Такое действие правовой нормы подкрепляется ее общеобязательностью, которая обеспечивается государственным авторитетом, а порой и принуждением. Целью общеобязательности является воспрепятствование актам социальной действительности, влекущим разбалансированность и дезорганизованность социальных связей.
На сегодняшний день такой подход признан верным, но односторонним и обладающим существенной долей субъективизма, а потому неполным. В научных разработках последнего десятилетия нормативность представляется как неизбежное свойство любого социального образования, необходимость которого обусловлена объективными условиями развития общества. Сторонники этой точки зрения констатируют объективную природу нормы, выводя ее за пределы деятельности людей. В связи с этим признаками правовой нормы являются: 1) экономическая, социально-политическая обусловленность; 2) нормальность; 3) повторяемость; 4) типичность; 5) общеобязательность[7].
Если некоторые установки поддерживаются только реальным применением мер принуждения, они перестают быть объективно обусловленными, а следовательно, становятся нормативными только по форме, а не по своей природе, теряя содержание и смысл.
Перечень и связь указанных выше объективных признаков нормативности достаточно условен. Но в то же время все признаки нормативности неразрывно связаны друг с другом, они не существуют сами по себе, а являются проявлением единого целого - " социальной нормативности как социального закона, как объективного свойства социальной реальности..." [8]. Таким образом, " нормативность есть первичное, исходное свойство социальной материи, предопределяемое его внутренней потребностью в упорядоченности и способности к самоорганизации" [9].
Однако все же не стоит умалять роль субъективного фактора, так как объективные процессы не могут существовать бессубъектно. Как отмечал В.С. Нерсесянц, кроме объективного процесса формирования норм существует еще субъективный процесс, связанный с осознанием их формулирования (устно или письменно) соответствующими авторитетными и властными инстанциями коллектива, общества, государства[10]. Такой подход представляется более широким, поскольку рассматривает норму не только как форму, но и ее природу, позволяет преодолеть существующие заблуждения узкого позитивистского подхода, а также гармонично сочетает объективное, обусловленное социальной необходимостью, и субъективное, связанное с " осознанно-целенаправленным процессом формулирования", начала. Понимание дилеммы " объективное-субъективное" позволяет глубже исследовать генезис социальных норм, в том числе и правовых.
Таким образом, обозначим следующие признаки нормативного договора: правовой акт, посредством которого выражаются обособленные согласованные воля и волеизъявление различных субъектов права; в договорных отношениях участвуют стороны, обладающие равным объемом прав и обязанностей (характерно равенство сторон); договор предполагает соглашение сторон по всем существенным его аспектам; стороны несут взаимную ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение принятых обязательств; в нормативном договоре в качестве хотя бы одной из сторон предполагается участие государства и его органов, то есть субъектов публичной власти; предоставительно-обязывающий характер, нормативного договора; нормативный договор содержит правила поведения общего характера; согласно договоренности - субъекты, чьи отношения регулирует нормативный договор, должны издать правовые акты, заключить соглашения, совершить юридически значимые действия; особая, строго формальная процедура заключения нормативных договоров и специальный порядок рассмотрения споров и конфликтов, связанных с их исполнением; официальное опубликование нормативного договора.

16. ВИДЫ НОРМАТИВНЫХ ДОГОВОРОВ § 2.1. Внутригосударственные нормативные договоры В правовой системе России выделяется группа договоров, предмет и содержание которых непосредственно затрагивает компетенцию государственных органов (договоры о компетенции), их правовой режим носит публично-правовой характер. С точки зрения автора, наиболее приемлем здесь термин внутрифедеральные договоры.
Внутрифедеральные договоры играют заметную роль в качестве источника действующего права и все шире входят в практику Российской Федерации. Это, прежде всего, федеративный договор, различные договоры и соглашения между федеральными, органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации о взаимной передаче своих, полномочий и предметов ведения, соглашения между субъектами Российской Федерации. Анализ, развивающегося договорного процесса в РФ позволяет сделать выводы о настоятельной необходимости подписания договоров между федеральным центром и субъектами федерации, диктующейся следующими обстоятельствами: 1)наличием в Конституции РФ п. 3 ст. 11, предусматривающего разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ не только основным законом и федеральным законодательством, но и договорами о разграничении предметов ведения и полномочий;. 2) спецификой экономического, географического положения ряда субъектов РФ; 3) предусмотренными Конституцией РФ нормами, закладывающими фактическое неравноправие субъектов федерации.
В рамках внутрифедеральных особо выделяются конституционно-правовые (государственно-правовые) и административно-правовые договоры, причем деление проводится по отраслевой принадлежности и имеет практическое значение, в частности, при решении проблемы ответственности.
В специальной литературе наиболее активно и плодотворно среди иных видов нормативных правовых договоров исследуется коллективный договор. Под содержанием коллективного договора понимаются согласованные сторонами условия (положения), призванные регулировать социально-трудовые отношения в данной организации. Эти условия определяют права и обязанности сторон и ответственность за их нарушение. Различают три вида условий коллективного договора: нормативные, обязательственные и организационные.
Нормативные условия включаются в коллективный договор в случаях: - когда законодательство прямо предусматривает коллективно-договорный порядок их установления;
- когда общие положения законодательства уточняются и конкретизируются применительно к особенностям данной организации (структурного подразделения); - когда в законодательстве существует явный пробел, и разрешение вопросов коллективно-договорным путем не противоречит общим принципам права. Часть 4 ст. 41 ТК РФ[17] устанавливает, что нормативные положения включаются в коллективный договор, если в законах и иных нормативных правовых актах содержится прямое предписание об обязательном закреплении этих положений в коллективном договоре. Например, коллективным договором устанавливаются гарантии и компенсации работникам, совмещающим работу с обучением в образовательных учреждениях, не имеющих государственной аккредитации (ст. 173 ТК РФ); конкретные размеры оплаты труда в ночное время (ст. 154 ТК РФ); работникам с ненормированным рабочим днем предоставляется дополнительный оплачиваемый отпуск, продолжительность которого определяется коллективным договором (ст. 119 ТК РФ).
Нормативные условия закрепляют локальные нормы трудового права о различных льготах, преимуществах, предоставляемых отдельным категориям работников за счет средств данной организации (например, дополнительные отпуска, надбавки к пенсиям, компенсация транспортных расходов). В коллективном договоре с учетом финансово-экономического положения работодателя могут устанавливаться льготы и преимущества для работников, условия труда, более благоприятные по сравнению с принятыми в законах, иных нормативных правовых актах, соглашениях (ч. 3 ст. 41 ТК РФ).
Организационные условия - это условия о сроках действия коллективного договора; порядке внесения изменений и дополнений; контроле за его выполнением; ответственности за нарушение условий коллективного договора. Главное содержание коллективного договора - это нормативные и обязательственные положения. Но в коллективный договор включаются и информационные положения. Они не вырабатываются сторонами, а отбираются из действующего законодательства, актов социального партнерства более высокого уровня (отраслевых, региональных) в той части, в какой они содержат общие нормы по вопросам регулирования труда, социально-экономических отношений, характерные и для работников данной организации.
Структуру коллективного договора стороны определяют самостоятельно. В структуру коллективного договора входят разделы об оплате труда, охране труда, о повышении квалификации, продолжительности рабочего времени и времени отдыха и др. Неотъемлемой частью коллективного договора являются его приложения. Например, согласно ст. 190 ТК РФ приложением к коллективному договору являются Правила внутреннего трудового распорядка[18].
В системе правовых актов коллективные договоры и соглашения выполняют функции, которые призваны обеспечить реализацию возможностей договорного регулирования трудовых отношений в наибольшей степени. В теории трудового права выделено пять таких функций.
Первая функция – конкретизация норм права, которые содержатся в законах и иных нормативных правовых актах, в том числе отраслевых соглашениях любого уровня. Конкретизация необходима, когда применение первоначальных норм за­труднено или невозможно без соответствующих уточнений.
Вторая – повышение уровня трудовых прав и гарантий для работников по сравнению с теми, что установлены законами, иными нормативными правовыми актами. Эта функция считается основной и отражена в части 3 статьи 41 Трудового кодекса РФ.
Третья – восполнение пробелов в законодательстве. Она обусловлена тем, что развитие общественных, в том числе социально-трудовых, отношений происходит постоянно. Между появлением вопроса, который нужно урегулировать, и принятием соответствующих правовых решений может лежать значительный отрезок времени. Коллективный договор позволяет восполнить пробел оперативно и с учетом особенностей конкретного учреждения, организации.
Четвертая функция – первичное правовое регулирование. Оно необходимо, когда законами, иными нормативными правовыми актами установлено, что те или иные вопросы социально-трудовых отношений являются предметом регулирования коллективного договора, соглашения.
Наконец, пятая функция. Практика заключения и использования коллективных договоров влияет на формирование правового сознания и, как следствие, на содержание государственного правового регулирования. Проще говоря, в коллективном договоре впервые может появиться норма, которая в дальнейшем станет нормой закона. Таким образом, перечень, который мы имеем сейчас в законодательстве, оформился из практики договорного регулирования.
О нормативном характере коллективного договора позволяют говорить также следующие особенности:
- правом на его принятие обладают работники и работодатель, их представители;
- он принимается после проведения коллективных переговоров;
- действует в течение определенного периода времени (заключается на срок не более трех лет). Начальный момент действия договора связывается с подписанием его сторонами либо с днем, установленным в самом договоре. По истечении указанного срока коллективный договор действует до тех пор, пока стороны не заключат новый или не изменят, дополнят действующий;
- занимает особое место в иерархии источников трудового права и выполняет специфическую роль в правовом регулировании трудовых отношений;
- защита прав, предусмотренных этим актом, осуществляется в судебном порядке. При этом если нарушаются права одного работника, то для защиты используется процедура индивидуального трудового спора, если положения договора не выполняются по отношению ко всему коллективу работников, может возникнуть коллективный трудовой спор[19].
Приведем пример из практики.
Зуев А.А. обратился в суд с иском к ответчикам о признании права на получение социальной поддержки неработающим пенсионерам - железнодорожникам в порядке и на условиях, установленных Коллективным договором ОАО «РЖД», возложении обязанности по предоставлению права на бесплатный проезд, компенсации морального вреда в размере < данные изъяты> рублей, взыскании судебных расходов по оплате госпошлины в размере < данные изъяты> рублей, о признании права на получение социальной поддержки, предоставлении социальных льгот и гарантий, предусмотренных Коллективным договором для неработающих пенсионеров, компенсации морального вреда в размере < данные изъяты> рублей, взыскании судебных расходов в размере < данные изъяты> рублей, указывая в обоснование своих требований, что работал на железной дороге, был уволен в связи с выходом на пенсию по старости и до принятия нового Коллективного договора пользовался льготами, предусмотренными для пенсионеров железной дороги. Имеет статус ветерана труда. С принятием нового Коллективного договора в предоставлении льгот Зуеву А.А. ответчик отказывает, ссылаясь на то, что имущество организации-работодателя Зуева А.А. не внесено в уставный капитал ОАО «РЖД».
Оценивая обстоятельства данного спора, с учетом того, что работодатель вправе самостоятельно по своему усмотрению, согласованному с представителями работников, определять круг лиц, которым предоставляются не предусмотренные законом, по сути, дополнительные гарантии, льготы и компенсации, а также принимая во внимание, что действующий Коллективный договор ОАО «РЖД» не противоречит нормам, установленным трудовым законодательством, суд считает, что заявленные исковые требования необоснованным и не подлежат удовлетворению.
Ссылка истца на ранее действовавшие положения Коллективного договора, не может являться основанием для удовлетворения требований, поскольку в настоящее время действует Коллективный договор на 2008-2010 г.г., который как указано выше, содержит положения, не позволяющие отнести Зуева А.А. к неработающим пенсионерам.
Также отказывая в удовлетворении требований, суд исходит из того, что у суда, который не является стороной коллективного договора, отсутствует право по возложению на работников и работодателей обязанности в действующий договор каких-либо льгот и преимуществ, более благоприятных по сравнению в трудовым законодательством. Данные льготы предусматриваются исходя из финансово-экономического положения работодателя и договоренности сторон.
Кроме того, являются обоснованными доводы ОАО «РЖД» о пропуске Зуев А.А. срока на обращение в суд с вышеуказанными требованиями.
Согласно ст. 392 Трудового кодекса РФ работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права.
Коллективный договор ОАО «РЖД» на 2008-2010 г.г. вступил в силу с 01 января 2008г.
Из представленных материалов усматривается, что Зуев А.А. обратился в суд 18 августа 2010 г., в то время как узнал он о своем нарушенном праве в декабре 2008 г.
Таким образом, суд полагает установленным факт пропуска Зуевым А.А. срока на обращение в суд с иском по настоящему делу.
При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу о том, что исковые требования Зуев А.А. к ОАО «РЖД» удовлетворению не подлежат[20].

§ 2.2. Международные нормативные договоры В государствах существуют разные порядки взаимодействия международного и внутреннего права, и во всех случаях они определяются правом страны. В теории международного права принято выделять три основных подхода к рассмотрению соотношения юридической силы законов и международных договоров, закрепляемых в конституциях и законах государств: а) установление примата международного договора над внутригосударственным законом (Франция); б) установление примата внутригосударственного закона над договором (Ирландия); в) признание равной юридической силы закона и договора (США).
Конституция Российской Федерации гласит: " Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора" (ч. 4 ст. 15). Это положение воспроизведено в Федеральном законе " О международных договорах Российской Федерации" (ч. 2 ст. 5). Приведенные формулировки дают основание утверждать, что в российской правовой системе презюмируется примат международных договоров над законами[21].
Согласно ч. 3 ст. 2 Федерального закона " О международных договорах" [22] международными договорами Российской Федерации являются договоры, заключенные от имени Российской Федерации (межгосударственные договоры), от имени Правительства РФ (межправительственные договоры), от имени федеральных органов исполнительной власти (межведомственные договоры). В Законе перечислены виды международных договоров, подлежащих ратификации. К ним отнесены, в частности, договоры, устанавливающие " иные правила, чем предусмотренные законом" (п. " а" ч. 1 ст. 15). Ратификация международных договоров осуществляется путем принятия специальных федеральных законов (ст. 14, 17).
Говоря о видах договоров, необходимо сказать, что согласно Федеральному закону " О международных договорах Российской Федерации" международными договорами Российской Федерации являются договоры, заключенные от имени Российской Федерации (межгосударственные договоры), от имени правительства (межправительственные договоры), от имени исполнительной власти (договоры межведомственного характера). По смыслу Конституции Российской Федерации и Федерального закона " О международных договорах Российской Федерации" все перечисленные виды договоров являются международными договорами Российской Федерации и в случае коллизии с национальным законодательством имеют приоритет над ним. При этом положения официально опубликованных международных договоров Российской Федерации, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в Российской Федерации непосредственно. Для осуществления иных положений международных договоров Российской Федерации принимаются соответствующие правовые акты.
Однако нужно помнить, что в соответствии с п. " а" ч. 1 ст. 15 указанного Закона международные договоры Российской Федерации, исполнение которых требует изменения действующих или принятия новых федеральных законов, а также устанавливающие иные правила, чем предусмотренные законом, подлежат ратификации. Напомним, что ратификация - это форма выражения согласия Российской Федерации на обязательность для нее международного договора, осуществляемая в форме федерального закона. Таким образом, уровень международного договора Российской Федерации и субъект, от имени которого он заключен, не влияют на его приоритет над национальным законодательством в случае их противоречия, так как законодательная власть Российской Федерации в таком случае имеет непосредственное отношение к его легитимации на территории Российской Федерации.
Другими словами, приоритет над национальным законодательством имеет только международный договор Российской Федерации межгосударственного, межправительственного или межведомственного характера, ратифицированный и официально опубликованный. Хотя Конституция РФ не конкретизирует, что речь идет лишь о ратифицированном международном договоре, именно такой договор выступает в качестве источника российского права. Именно в момент ратификации международного договора Россия принимает на себя все обязательства по нему. Это нашло отражение в формулировке Верховного Суда РФ, отметившего, что речь идет о международном договоре, " решение о согласии на обязательность которого для РФ было принято в форме федерального закона".
Соотношение норм международного права и международных договоров России наряду с ч. 4 ст. 15 Конституции закрепляется в п. " б" ст. 86, п. " г" ст. 106, ч. 6 ст. 125 Конституции Российской Федерации и Федеральном законе " О международных договорах Российской Федерации".
Российское законодательство в ст. 6 Федерального закона " О международных договорах Российской Федерации" закрепляет следующие процедуры включения положений международно-правовых актов, международных соглашений России в российскую правовую систему: а) согласие Российской Федерации на обязательность для нее международного договора; б) подписание международного договора; в) обмен документами, образующими договор; г) ратификация; д) утверждение; е) принятие; ж) присоединение; з) иные способы выражения согласия по договоренности сторон.
Федеральным законом " О международных договорах Российской Федерации" устанавливаются процедуры ратификации и требования, предъявляемые к данной процедуре. Так, правом внесения в Государственную Думу ФС РФ на ратификацию международных договоров обладают только Президент Российской Федерации и Правительство Российской Федерации (единственное исключение из этого положения установлено ст. 16 Закона). Закон выдвигает следующие требования к содержанию предложения о ратификации: оно должно содержать копию официального текста международного договора, обоснование целесообразности его ратификации, определение соответствия международного договора законодательству Российской Федерации и в первую очередь Конституции РФ, а также оценку возможных финансово-экономических и иных последствий ратификации международного договора[23].
Таким образом, международно-правовые договоры, заключенные и ратифицированные Российской Федерацией, в иерархии источников права современной России занимают место между Конституцией Российской Федерации и федеральными конституционными законами[24].
Приведем пример из международной практики, в которой применяются нормы заключенных международных договоров. В соответствии с юрисдикцией, определенной в учредительных документах, Экономический Суд осуществляет единообразное применение соглашений государств-участников СНГ и основанных на них экономических обязательств и договоров. Свои полномочия Экономический Суд реализует посредством вынесения решений и консультативных заключений по рассматриваемым делам.
Цель настоящего обобщения заключается в том, чтобы на примерах показать практику исполнения компетентными органами государств-участников СНГ и органами Содружества решений Экономического Суда по делам о толковании.
В решении от 31 января 2005 года № 01-1/5-04 о толковании положений Соглашения об учреждении Межгосударственного банка от 22 января 1993 года, Устава Межгосударственного банка от 22 января 1993 года и Соглашения между Межгосударственным банком и Правительством Российской Федерации об условиях пребывания Межгосударственного банка на территории Российской Федерации от 30 июля 1996 года Экономический Суд пришел к выводу, что положения абзаца седьмого статьи 3 Соглашения об учреждении Межгосударственного банка и пункта 7 статьи 2 Устава Межгосударственного банка предоставляют Межгосударственному банку право на совершение банковских операций, не только прямо предусмотренных этими учредительными документами, но и других операций по решению Совета Банка при условии их соответствия целям и задачам Банка. Такая деятельность Межгосударственного банка является уставной, отвечающей целям создания Банка как международного расчетного и кредитно-финансового учреждения. Межгосударственный банк вправе осуществлять также деятельность, разрешенную специальными международными соглашениями. Межгосударственный банк освобождается от уплаты всех налогов, сборов, пошлин и других платежей, взимаемых на территории Российской Федерации, в отношении деятельности, вытекающей из учредительных документов Межгосударственного банка.
В то же время Экономический Суд отмечает, что Банк не освобождается от взимаемых на территории Российской Федерации платежей и сборов, уплата которых является обязательным условием совершения в отношении плательщиков юридически значимых действий, и не относящихся к категории налогов.
В соответствии с международным договором Межгосударственному банку предоставлены льготы по ввозу и вывозу имущества и предметов для служебного пользования (часть вторая статьи 6 Соглашения между Межгосударственным банком и Правительством Российской Федерации об условиях пребывания Межгосударственного банка на территории Российской Федерации от 30 июля 1996 года). Указанные льготы относятся к налоговым льготам по таможенному законодательству не распространяются на осуществление экономической деятельности при ввозе Межгосударственным банком на таможенную территорию Российской Федерации имущества не для служебного пользования.
На запрос Экономического Суда Межгосударственный банк сообщил, что указанное решение повлияло на принятие в Российской Федерации нормативных правовых актов, устанавливающих порядок реализации международными организациями, в том числе и Межгосударственным банком, предоставленных им налоговых льгот. В частности, Правительством Российской Федерации принято Постановление от 22 июля 2006 года № 455 «Об утверждении Правил применения налоговой ставки 0 процентов по налогу на добавленную стоимость при реализации товаров (работ, услуг) для официального использования международными организациями и их представительствами, осуществляющими деятельность на территории Российской Федерации». Министерством иностранных дел Российской Федерации и Министерством финансов Российской Федерации издан приказ от 9 апреля 2007 года № 4938/33н «Об утверждении Перечня международных организаций и их представительств, осуществляющих деятельность на территории Российской Федерации, при реализации которым товаров (работ, услуг) для официального использования применяется ставка налога на добавленную стоимость в размере 0 процентов», внесены дополнения в Налоговый кодекс Российской Федерации (пункт 12 статьи 165).
Таким образом, можно сделать вывод, что решение Экономического Суда способствовало урегулированию спорных вопросов в деятельности Межгосударственного банка, в том числе во взаимоотношениях государственными органами Российской Федерации, а также устранению неоднозначного понимания объема полномочий, предоставляемых Межгосударственному банку как международному юридическому лицу для реализации его целей[25].


Судебный прецедент как источник права. Проблемы развития судейского права в России.

17. Прецедент (от лат. praecedens, род. падеж praecedentis - предшествующий) представляет собой определенное действие или решение, которое в последствии при аналогичных обстоятельствах рассматривается как некий эталон, образец. Следует отметить, что в отечественной юридической литературе в понятие «прецедент» зачастую вкладывается иной смысл, чем тот, который был заложен в английской доктрине прецедента, - прецедент отождествляется с решением суда, которое не встречалось ранее в судебной практике, что представляется ошибочным. В данном случае речь может идти о казусе, не имевшим ранее места в практике, но не о прецеденте как источнике права, поскольку суды рассматривают и принимают решения по огромному количеству дел и далеко не каждое из них становится прецедентом.

18. Правовой или юридический прецедент в научной литературе рассматриваются как равнозначные понятия. В зависимости от того, каким органом создан прецедент, выделяют судебные и административные прецеденты. Н.В. Хропанюк в этой связи отмечает: «Под юридическим прецедентом понимается судебное или административное решение по конкретному юридическому делу, которому государство придает общеобязательное значение».

19. Судебный прецедент, как вид правового прецедента, может пониматься в двух смыслах: узком и широком. В узком смысле под судебным прецедентом понимается решение суда, вынесенное по конкретному делу, которое используется в качестве образца при разрешении аналогичных дел в будущем. В основу широкого понимания судебного прецедента положен «принцип подобия» Генри Брактона - сходные дела должны решаться сходным образом. Исходя из данного подхода, судебный прецедент включает в себя: изучение фактов дела и выделение из их совокупности наиболее значимых; выработку мотивировки принимаемого решения по делу, а также оценку используемых при этом прецедентов; принятие окончательного решения по делу. Иными словами, в узком смысле под судебным прецедентом понимается только юридически обязывающая часть судебного решения - ratio decidendi, содержащая именно ту правовую норму, на основе которой должно разрешаться конкретное дело. В широком же смысле судебный прецедент включает в себя не только юридически обязывающую часть (ratio decidendi), а еще и мотивировочную (obiter dictum), обосновывающую принятие того или иного решения по делу.

20. В отечественной правовой доктрине существуют различные подходы к определению понятия «судебный прецедент». Отечественные исследователи дореволюционного периода в основном не различали судебный прецедент в узком и широком смыслах. Так, Г.Ф. Шершеневич под судебным прецедентом понимал судебное решение, состоявшееся по частному делу, которое может стать правилом разрешения подобных случаев на будущее время. При этом он отмечал, что судебное решение, в качестве судебного прецедента, может проявляться в двух видах. Во-первых, в виде разъяснения смысла уже существующей нормы и, во-вторых, в виде создания новой нормы при молчании закона или обычая. Другой известный отечественный ученый-правовед Е.Н. Трубецкой понимал судебный прецедент как решение отдельного казуса, которое становится общей правовой нормой для всех аналогичных случаев. По его мнению, прецедент является древнейшим источником права, исследователь указывает на то, что рабство в Англии было ликвидировано именно благодаря прецеденту, а важнейшие государственные органы и конституционные процедуры функционируют на основе прецедента. В то же время, Е.Н. Трубецкой фактически приравнивает обычай к прецеденту, утверждая, что «в сущности обычай сводится к прецеденту: он есть не что иное, как множественный прецедент, иначе говоря, обычай есть многократно повторяющийся прецедент». С критикой такого подхода выступал Н.М. Коркунов, указывая на то, что судебная практика действительно имеет много общего с обычаем, но в то же время, имеются существенные различия, не позволяющие их отождествлять. Обычай складывается совершенно бессознательно, без всякой мысли о юридическом нормировании отношений, а судебная практика, подобно закону, возникает в силу сознательного стремления к реализации юридической нормы. Другое отличие судебной практики от обычая заключается в том, что она (судебная практика) создается не обществом, как обычай, a учреждением. Российский историк права Ф.В. Тарановский рассматривал судебный прецедент как «первое решение суда по вопросу, не предусмотренному ни юридическим обычаем, ни законом, получает значение судебного прецедента, то есть такого предшествующего случая, который имеет значение нормативного факта при последующих судебных решениях».

21. Современные авторы, давая определение судебного прецедента, как правило, придерживаются позиции дореволюционных исследователей и рассматривают его с точки зрения широкого подхода. Так, М.Н. Марченко под судебным прецедентом понимает общие «правовые положения», выработанные в результате правотворческой деятельности высших судов. П.А. Гук на основе изучения признаков судебного прецедента предложил следующее его определение: «Судебный прецедент - это судебное решение высшего органа судебной власти по конкретному делу, вынесенное в рамках определенной юридической процедуры (судопроизводства), содержащее правовое положение (правовую позицию, принципы), опубликованное в официальных сборниках и обладающее императивностью применения для аналогичных дел в будущем». Вместе с тем, некоторые современные авторы понимают судебный прецедент исключительно в узком смысле. А.В. Поляков, например, понимает под судебным прецедентом «правовой текст, представляющий собой часть судебного решения по конкретному делу, содержащее сформулированное судом правило интерпретируемое как основание общезначимой и общеобязательной нормы поведения для всех, кому оно адресуется, в том числе для судов при разрешении аналогичных дел».

22. На основе анализа различных подходов к пониманию судебного прецедента можно сформулировать понятие данного правового явления. Под судебным прецедентом понимается судебное решение по конкретному делу, содержащее правовую норму, применяемую для разрешения аналогичных дел в будущем.

23. Содержанием понятия «судебный прецедент» являются сущностные характеристики (признаки), позволяющие отличать его от других источников права:

24.)судебный прецедент создается исключительно высшими судебными органами и объективируется в судебном решении;

25.)судебный прецедент имеет как перспективное, так и ретроспективное действие во времени;

26.)судебный прецедент обязателен для применения;

27.)судебный прецедент подлежит обязательному официальному опубликованию.

28. Она должна обеспечить защиту прав граждан и самого права от любых правонарушающих действий и решений, от кого бы они ни исходили - от должностных лиц, обладающих властными полномочиями, от государства в целом, то есть, обеспечить господство права. Создать в России такую власть - задача судебной реформы, которая началась в начале 90-х годов, но идет медленно, непоследовательно. Концепция судебной реформы, утвержденная Верховным Советом РСФСР в 1991 году, несмотря на все ее достоинства, была рассчитана преимущественно на запуск реформирования, а потому не претендовала на всестороннюю и детальную разработку проблем, которые должны быть решены в ходе и в результате судебной реформы. Ее успех зависит от многих обстоятельств, но, прежде всего, от научного обоснования как результатов реформы, так и предпринимаемых в ходе ее шагов.

29. Если принять во внимание, что идея построения в России правового государства возникла в начале 90-х годов и лишь с этого времени началась разработка ее научной концепции, принципиально меняющей представления российских юристов о государстве и праве, и соответственно о роли суда в государственном механизме властвования и защиты права, то понятно, что прошло еще не так много времени, чтобы новые идеи прочно вошли в правовое сознание юристов, а также законодателей и правоприменителей.

30. Ситуация с разработкой и практическим воплощением в жизнь новых идей осложняется и тем обстоятельством, что на протяжении более чем семи предшествующих десятилетий они либо не попадали в поле зрения российских ученых, либо старательно дискредитировались. Это относится прежде всего к понятию права, естественному, а не дарованному, характеру прав и свобод человека, провозглашение их высшей ценностью и приоритетности защиты, к ограничению (связанности) государственной власти правом и вытекающей отсюда концепции разделения властей и присущей такому разделению системой сдержек и противовесов, возможностью судебной власти защитить право от любых правонарушающих действий и решений, в том числе с возможностью заблокировать применение неконституционных и незаконных нормативных актов.

31. Какой должна быть судебная власть, чтобы она могла эффективно выполнять как традиционные, так и принципиально

32. 4

33. новые правозащитные функции? Ответ на этот вопрос содержится в концепции правового государства и утвержденной Верховным Советом РСФСР в 1991 году Концепции судебной реформы. Он состоит в том, что власть должна обладать высоким статусом, быть сильной и независимой, хорошо подготовленной профессионально, организационно оформленной, и действующей в процессуальном порядке, отвечающем требованиям справедливости. Эти идеи нашли свое официальное оформление сначала в законе «О статусе судей в Российской Федерации» (1992 г.), затем в Конституции Российской Федерации 1993 года, на базе которой формировалось новое законодательство и был принят Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации».

34. Однако процесс становления сильной и независимой судебной власти проходит далеко не гладко и не безболезненно. На пути этого процесса возникло немало трудностей как теоретического плана, так и организационного, в том числе материально-технического характера, которые не преодолены и сегодня. Удачно взяв старт, судебная реформа затормозилась, существенно снизился интерес депутатского корпуса к проблеме законодательного обеспечения успеха реформы. Принятие необходимых для нормального функционирования судебной власти законов постоянно отодвигается на второй план, что существенно сказывается на возможности в полном объеме выполнить требование ст. 46 Конституции РФ. Стали проявляться и негативные тенденции, направленные на снижение уровня правовой защищенности судей, а также попытки разрушить единство судебной системы.

35. Нельзя рассчитывать на то, что эти негативные тенденции, подрывающие возможность становления в России сильной и независимой судебной, власти исчезнут сами собой. Необходимо надежное, основанное на анализе Конституции Российской Федерации и международных норм, теоретическое обеспечение этой идеи и путей ее реализации, учитывая что многие базовые для правосудия законы еще не приняты.

36. Предоставив гражданам практически неограниченный доступ к правосудию, государство не смогло его в должной мере обеспечить. Суды работают в условиях значительного превышения установленных нормативов нагрузки при усложнившемся характере рассматриваемых дел. Финансирование судебной системы явно недостаточно, не говоря уже о ее обеспеченности необходимыми техническими средствами.

37. 5

38. Все это не может не сказываться на качестве правосудия и особенно на его сроках, чем грубо нарушается право граждан, предусмотренное как Конституцией РФ, так и нормами международного права.

39. Ситуация усугубляется тем, что процесс осуществления правосудия регулируется законами, не соответствующими Конституции РФ. Причем речь идет не об отдельных процессуальных нормах, а о судебном процессе в целом. Это существенно затрудняет возможность непосредственного применения судами Конституции.

40. Согласно ст. 123 Конституции РФ судопроизводство осуществляется на основе принципа состязательности. Состязательный процесс - это принципиально новый судебный процесс. К настоящему времени Конституционный Суд РФ признал не соответствующими Конституции, а потому не подлежащими применению свыше 20 процессуальных норм. Но это не упрощает, а в определенной мере даже осложняет ситуацию, поскольку в силу жесткой системности процессуальных норм, система процессуального права в целом становится нелогичной и противоречивой. Кроме того, состязательный процесс имеет неодинаковую интерпретацию в различных реально существующих и ранее существовавших процессуальных системах.

41. Состязательный процесс в дореволюционной России заметно отличался от англо-американского состязательного процесса. Однако, несмотря на то, что с момента принятия Конституции Российской Федерации прошло уже 7 лет, до сих пор нет достаточной ясности, какая же модель состязательности должна быть воплощена в новых процессуальных кодексах.

42. Согласно ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права являются составной частью российской правовой системы и имеют преимущество перед национальным законодательством. Международные нормы о правах и свободах человека особое внимание уделяют судебной защите прав и свобод, а также праву граждан на справедливое судебное разбирательство. Однако применение указанных международных норм российскими судьями затруднено тем обстоятельством, что многие из них могут быть правильно поняты только при изучении практики Европейского Суда по правам человека, который в своих решениях дает толкование указанных норм. Но эта практика пока что не является для судей общедоступной в полном объеме.

43. В работе, в рамках рассматриваемых вопросов, автор стремился, по возможности, восполнить эти пробелы. Необходимость вовлечения в орбиту анализа международных норм

44. 6

45. о правах человека и практики их применения международными юрисдикциоными органами продиктована и тем обстоятельством, что российские граждане получили доступ в Европейский Суд по правам человека, если они не нашли зашиты своих прав в национальных судах.

46. Организационное оформление судебной власти в виде системы, состоящей из Конституционного Суда Российской Федерации, судов общей юрисдикции и арбитражных судов было продиктовано необходимостью быстрого и квалифицированного обеспечения защиты права от любых правонарушающих действий и решений, от кого бы они ни исходили.

47. Однако обнаружились как положительные, так и слабые стороны такого решения, порожденные отсутствием механизма взаимодействия судов общей юрисдикции с Конституционным Судом РФ и арбитражными судами, что отрицательно сказывается на формировании единой судебной практики в сфере право применения. Потребовалось привлечь к этой проблеме внимание юристов и найти приемлемое ее решение.

48. Конституция Российской Федерации 1993 года, в отличие от ранее действовавшей, не предоставила законодательной власти права толкования законов. Такое решение находится в полном соответствии с возложением на судебную власть обязанности проверять правовое содержание законов, что неизбежно связано с правом их официального толкования судами, если речь идет о судах, возглавляющих самостоятельную ветвь судебной власти. К сожалению, эта мысль в полном объеме осознана и законодательно закреплена только применительно к Конституционному Суду Российской Федерации, который получил право давать официальное и обязательное толкование Конституции Российской Федерации. Что же касается Верховного Суда Российской Федерации, то наделение его правом давать официальное и обязательное толкование применяемых судами общей юрисдикции законов, оказалось спорным, а потому нуждающимся в теоретическом обосновании.

49. Из-за отсутствия надлежащего законодательного закрепления оказалось неурегулированным право судов общей юрисдикции проверять подзаконные акты на предмет их соответствия закону и корреспондирующее ему право лишать подзаконные нормативные акты юридической силы. В результате Конституционный Суд Российской Федерации своим Постановлением от 16 июня 1998 года признал нелегитимной получившую достаточно широкое распространение практику признания судами общей юрисдикции нормативных правовых актов

50. 7

51. органов местного самоуправления, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, федеральных министерств и ведомств и должностных лиц противоречащими закону. С этого момента прошло уже полтора года, однако, Государственная Дума еще не рассмотрела проект закона «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации», где эта проблема подробно урегулирована. Равным образом неоправданно затягивается принятие закона, регламентирующего процессуальные вопросы рассмотрения дел мировыми судьями, что не позволяет применять на практике Федеральный закон «О мировых судьях в Российской Федерации», способный снять напряженность с загруженностью судов общей юрисдикции.

52. Нуждаются во всестороннем теоретическом анализе и правовые последствия, вытекающие из новых полномочий судебной власти. Сегодня, когда в результате судебной деятельности нормативные акты (как законы, так и подзаконные акты) утрачивают юридическую силу, то есть перестают действовать и быть регуляторами общественных отношений, уже невозможно игнорировать тот факт, что судебная практика реально стала источником права. Это ставит перед наукой и практикой новые проблемы, связанные с уяснением роли и места судебной практики в системе правового регулирования, требований, предъявляемых к решениям прецедентного характера, их опубликованию, возможности (праве судей) ссылаться на Постановления Конституционного Суда Российской Федерации, Президиума и Пленумов Верховного Суда Российской Федерации в решениях по конкретным делам, а также с уяснением пределов судебного правотворчества.

53. Степень научной разработанности темы.

54. Проблемам осуществления правосудия уделялось большое внимание в советской юридической науке, тем не менее, не лишены основания и утверждения многих юристов, что в период господства административно-командной системы судебной власти «не повезло» как в правовой науке, так и в практике. Такое утверждение подтверждается, в частности, тем, что сам термин «судебная власть» получил официальное признание лишь в 1991 году в Декларации «О государственном суверенитете России». До этого времени, если не считать процессуальный аспект проблемы, понятие судебной власти подменялось понятием судебной системы, а суд рассматривался, главным образом, лишь как один из правоохранительных органов.

55. Началом современной научной разработки судебной власти следует, очевидно, признать одобренную в 1991 году Концепцию судебной реформы и относящиеся к этому периоду

56. 8

57. общетеоретические разработки принципов, лежащих в основе правового государства.

58. С тех пор проблематика, связанная со спецификой судебной власти как самостоятельного вида государственной власти, стала привлекать внимание юристов. Среди наиболее крупных работ следует назвать: В.В. Ершов «Статус суда в правовом государстве» М., 1992 г.; А.Д. Бойков «Третья власть в России: Очерки о правосудии, законности и правовой реформе 1990-1996 гг». М., 1967 г.; В.А. Ржевский, Н.М. Чепурнова «Судебная власть в Российской Федерации: конституционные основы организации и деятельности» М.: 1998 г.; Ю.М. Стецовский «Судебная власть» М., 1997; В.М. Савицкий «Организация судебной власти в Российской Федерации» М., 1996 г.; В. Лазарева «Судебная власть и ее реализация в уголовном процессе» Самара, 1999 г.; В.В. Скитович «Судебная власть и административный акт: проблемы юрисдикционного контроля» Гродно, 1999 г.

59. Однако до сих пор нет ни одного монографического или диссертационного исследования, где бы комплексно рассматривались все наиболее значимые для реализации судебной реформы проблемы судебной власти, в том числе в сфере деятельности судов общей юрисдикции.