Туннели в пространстве-времени

05.01.06

Где-то в подземном треугольнике «Театральная» — «Охотный ряд» — «Площадь революции» я постоянно плутаю, уезжаю не туда, возвращаюсь. Хотя, может быть, это начинается раньше — с «Курской», «Новокузнецкой» или «Кузнецкого моста». Бывало и в студенческие годы, когда «Театральная» еще была «Площадью Свердлова», а «Охотный ряд» — «Проспектом Маркса». Похоже, временные названия непринципиальны.

Обычно путаю переход и, не замечая этого, еду не в нужном мне направлении. Замечаю уже после кольцевой станции. Если выбираюсь на нужный радиус по кольцу, блуждания кончаются. Если через центр — могу и еще раз ошибиться.

В молодости легко списывал это на усталость, суету, задумчивость. Недавно в разговоре с коллегой выяснилось, что такое происходит не только со мной. Она объяснила свои блуждания тем, что заговорилась с подругой. Но была в ее рассказе одна важная для меня деталь: поехав в ненужном направлении, они с подругой встретили много «странных» людей. Я тоже всегда, когда ошибался, встречал много странных людей!

Помню, например, гротескного седого гражданина с очень надменным и презрительным выражением лица. «Встретимся в Большом театре!» — выкрикнул он, выходя из вагона. Кому?

Необыкновенно живой, как черная ртуть, африканский студент. Он несколько раз естественно метнулся из конца в конец вагона и настолько подавил всех своей энергетикой, что люди почувствовали себя разбитыми и старыми. Всех, да не всех. Сидящий в центре вагона бородатый мужик, непроизвольно прокомментировал, легко перекрыв шум поезда, густым классическим басом: «В черном теле — здоровый дух». Есть такое выражение «гомерический хохот». Хохот пассажиров стоял в вагоне до станции, на которой африканец выскочил и исчез в толпе.

Вот странная группа молодых людей. От них настолько веяло агрессией, что все почувствовали себя неуютно. И одеты они были вроде правильно, но очень необычно. При этом невозможно ничего сказать об этой необычности. Черные куртки, брюки, туфли... Вдруг все они уставились на меня и мою рыжую магаданскую знакомую. «Сейчас будет драка» — предупредила она шепотом. Но я этого не чувствовал. Наоборот, чувствовал, что ни им до нас, ни нам до них не может быть никакого дела. И действительно, через пару остановок, молодые люди вышли, оглядываясь на нас, и навсегда исчезли из нашего мира.

Описаний странных встреч можно было бы здесь поместить довольно много. И все они происходили именно при ошибке направлением. В мае 2005 ошиблись вместе с сыном и вдруг оказались в совершенно старом вагоне, переполненном уставшими рабочими в кепках, спецовках, сапогах и простых ботинках, ехавших домой после тяжелой заводской смены. «Как в тридцатых годах оказались» — резюмировал впечатление сын, хотя ни он, ни я в тридцатых не жили. Мы вышли из вагона, пересекли зал станции и поехали назад в современном вагоне с современными людьми.

Когда ошибки и странные встречи сложились, наконец, в целостную картину, вспомнились рассказы Шамана о туннелях и переходах между ними.

— При блужданиях я попадал в чужие туннели?

— Да.

— Это подтверждается только встречами со «странными людьми».

— Ты для них мог выглядеть не менее странно. Есть и другие подтверждения.

— Какие?

— Ты никогда не встретишь в чужом туннеле своих знакомых. Они передвигаются только по вашим туннелям.

— Но я же там был с сыном, со знакомой.

— Попали вместе.

— Если бы поехали с сыном дальше в вагоне с рабочими, что бы было?

— В чужие туннели обычный человек может попасть лишь неосознанно.

— Почему?

— Осознанно он совершает привычные для себя дела, шаги и двигается только по своему туннелю.

— Но если я в следующий раз ошибусь, сяду в поезд, а потом осознаю и поеду дальше специально?

— Ты можешь необратимо далеко заехать по чужому туннелю, лишь довольно долго двигаясь неосознанно. И там человек, скорее всего, быстро погибнет от неприспособленности.

— Все же что будет, если я осознанно продолжу движение?

— Если осознание вернется быстро, «тот же поезд» вывезет тебя в твой туннель на ближайшей станции.

08.11.98

Решил для опыта освоить какую-нибудь новую для себя практику. Составил мантру для саморегуляции и произнес ее триста раз, стараясь чувствовать и представлять. Совершенно успокоился и вдруг заметил, насколько встревожен шныряющий вокруг белый горностайчик.

— Новая практика позволяет сразу замечать что-то новое, чего раньше не замечал?

— То, что случилось сейчас — редкая удача. Обычно практика должна долго осваиваться и реализовываться для изменения мира.

— Почему мир изменяется?

— Сознание человека выделяет из множества свойств мира лишь те, которые полезны для его деятельности. Из этих свойств и строится образ мира. Соответственно, твой образ и образ другого одинаковы лишь в той части, где вы одинаково практикуете.

— Как это?

— Сравни оленя для эвелна и оленя для горожанина.

— Понял. Разнообразя практики, я буду увеличивать только свой образ или свой мир?

— Мир, осваиваемый через образ.

— То есть человек может начать жить в мире, отличном от мира других?

— Может заходить туда, когда захочет, и возвращаться. Так делают некоторые шаманы.

20.07.99

Появившееся ночью чувство тревоги не покидало меня все утро. Я не мог найти причину. Ни физические, ни астральные животные не могли мне угрожать при Шамане. Людей не было, по крайней мере, в радиусе ста километров. Некоторое время я смотрел на спокойного, как вода в утреннем колодце, Шамана и неожиданно для самого себя спросил:

— Снежные люди есть?

— Да.

— Ты видел их?

— Да.

— Как они выглядят?

— Для человека очень устрашающе.

— Они опасны?

— Нет. Мы им безразличны.

— Все же, как они выглядят?

— Представь себе человеко-медведя выше высокого дерева с горящими глазами и очень хищной мордой.

— Десять метров высотой? Почему же их никто не может поймать?

— У них на одно чувство больше, чем у нас. Человеческая охота на них была бы похожа на охоту слепых на зрячего.

— Значит, если несколькими дивизиями оцепить большой кусок тайги и плотно прочесать, их обязательно поймают?

— Не ищи приключений...

— Но все же принципиально можно их стопроцентно поймать?

— Бесполезно. Они уйдут в свои туннели. Вся дивизия пройдет мимо.

— Что за туннели?

— Человек со своей геометрией и энергетикой может передвигаться только по определенным туннелям на Земле, хотя ему кажется, что он передвигается свободно.

— Знаешь, я читал «Книгу песчинок». Там сказано о туннелях, сокращающих географические расстояния.

— Неудивительно. Все хорошие фантасты — экстрасенсы. А в твоей книге сказано, что эти туннели населены?

— Нет.

— Видишь. Да люди и не могут попасть в туннели других существ просто так.

— То есть снежные люди нам не встретятся?

— Те, кого называют снежными людьми, могут передвигаться по нашим туннелям тоже, хотя это бывает редко.

— Снежные люди видят туннели?

— Это — обыденность для них.

— А другие существа?

— Птицы могут пролететь по туннелю.

— Куда?

— Помнишь Землю Санникова? Птицы весной летят на север от побережья Ледовитого океана, и никто не знает «куда».

— Да, сам видел. Это страшно бесит орнитологов.

— Они летят на «Земли Санникова» через особый туннель.

— Как же ты повстречался со Снежным человеком?

— Я сам — Снежный человек.

— А обычные, не снежные люди, могут как-то узнать о снежных?

— (Пауза. Шаман заметил, что я иронизирую, но сразу же заметил, что я очень встревожен) Обычный человек не может осознать, что они находятся рядом в своих туннелях. В это время он испытывает особое чувство тревоги. Можно научиться выделять это чувство.

— Не понимаю.

— Когда ты проходишь мимо муравейника, муравьи не осознают твое присутствие, хотя ты ударом ноги можешь разрушить их жизнь. Они испытывают особое чувство тревоги.

— То есть необъяснимая тревога обусловлена тем, что снежные люди находятся рядом?

— Не только тревога и не только они.

— Они сейчас рядом?

— Да. Скорее — она.

— Я спросил тебя, потому что почувствовал?

— Ты просто чувствуешь тревогу. А спросил, потому что почувствовал мое знание об этом.

— Почему они не захватят планету?

— Тебе хотелось когда-нибудь захватить мир моржей или мир чаек?

20.07.99

Поняв причину своей тревоги, я успокоился и стал пытаться ощутить присутствие. Шаман подсказал мне, чтобы я прошел пять шагов влево и вперед. Когда я, вытянув руки, сделал пятый шаг, Шаман покатился со смеху. Мне стало грустно, я опустил руки и пошел дальше, чтобы не сказать грубость. Почти сразу же возникло ощущение, будто я наткнулся на какое-то уплотнение воздуха. В тот же момент по лицу и груди будто скользнула невидимая мягкая щетка, и уплотнение исчезло. Резко прекратился смех Шамана. Я оглянулся и увидел, что он машет мне рукой.

— Что это было?

— Я не хотел, чтобы ты дошел до нее. Но ничего страшного. Она ушла без раздражения.

— Это могло быть опасно?

— Это — вряд ли. Ты же не раздражаешься, когда в ногу тебе ткнется полуслепой щенок. Скорее, ты погладишь его.

— Куда она ушла?

— Просто с твоего пути. В то место, куда человек попасть не может.

— Вообще не может, или существуют практики?

— Да, всякие пентаграммы-гексаграммы. Но учти, что они, как правило, приводят на используемые дороги и тропы, аналогичные нашим. Вероятность встречи слишком велика.

— У меня такое ощущение, что нечто подобное бывало и раньше.

— Ничего удивительного. Каждый человек может задеть какое-нибудь существо, или они могут задеть нас.

20.07.99

Смотрю на море, горы на далеком острове, пытаюсь представить себе в прозрачном воздухе идущие во всех направлениях туннели, наполненные различными существами. Чаще всего представляются люди: современные и древние, разных национальностей и... цивилизаций.

— А люди все ходят по одним и тем же туннелям?

— Нет.

— Но ведь все люди могут встретиться.

— Нет. С людьми из твоих туннелей ты будешь встречаться постоянно, хотя кажется, что вероятность встречи мала. С другими не встретишься никогда.

— Да, я часто встречаю в метро магаданцев, хотя в Москве почти невероятно оказаться случайно в одном вагоне.

— Чаще, чем простая вероятность?

— Намного.

— Скоро наука должна будет взяться за эти туннели.

— Почему я попадаю именно в эти человеческие туннели, а не в другие?

— Японские рыбаки говорили: «Карма».

— А ты?

— Ритм, скорость, узоры, энергия.

Мои долгие попытки чувствовать снежного человека привели к результату. Зимой 2001 года я чувствовал, как они дважды проходили мимо Магадана. Первый раз это была группа из трех существ (человек), проследовавшая от мыса Чирикова по Марчеканской сопке на материк. Второй раз — одно существо (мужчина) ночью долго смотрело на Магадан с Марчеканской сопки. Его почувствовали часовые расположённой неподалеку воинской части и напряженно смотрели в темноту. Существо перенаправило их агрессию в сторону города. Кроме меня, в Магадане еще два или три человека чувствуют их и мое чувствование, но не могут себе этого объяснить.

22.07.2000

Внимательно осмотрев предметы со стоянок древних людей, Шаман иногда сам делает подобные. Сегодня он потратил пару часов на скалывание кремня для наконечников стрел. Кремний скалывается длинными тонкими пластинами с помощью специального костяного отжимника. Потом Шаман принес несколько длинных прямых веток и задумался, глядя на них.

— О чем задумался?

— Да есть кручина.

— Скажи?

— Ах, барин. (Шаман ухмыльнулся) Сделать наконечник — полдела. Древний охотник мог на любой стоянке сделать несколько. Главное — хорошо поставить наконечник на древко.

— Так мир для древнего охотника был бесконечной россыпью боеприпасов?

— Да. С этим забот не было. Им было комфортнее, чем многим сегодня кажется.

— Что еще там было комфортнее?

— Мир был еще и неиссякаемым источником пищи. Взрослый мужчина-охотник мог спокойно кормить семью из пяти-шести человек. При этом шкуры, рога, когти, челюсти и кости были его постоянно растущим богатством. А когда старшие сыновья подрастали хотя бы лет до десяти, семья вступала в период благоденствия.

— Чем так мог помочь ребенок?

— Начинал ловить рыбу и охотиться на мелочь. Отец мог уже иногда думать не о повседневном ужине, а о постройке байдары, улучшении жилища или о стратегии крупной охоты. Таким образом, ребенок высвобождал старшим время и энергию для маневра и развития.

— А ты зачем занимаешься стрелами?

— Занимаясь их практиками, я проникаю в их реальность.

— Условно?

— Чаще условно. Но точная практика может построить туннель между витками их времени и моего.

Я начал диалог практикуемой нами иногда лингвистической игрой. В игре второй, непроговариваемый пласт диалога определяется структурой известного обоим текста (в данном случае «Вот мчится тройка удалая...»).

22.07.99

Следующий блок вопросов я формулировал около часа, наблюдая, как Шаман расщеплял концы веток, устанавливал наконечник и обматывал оленьими жилами.

— Время существует, или люди его выдумали?

— Так, как представляют сегодня люди, не существует. Существуют узоры, кристаллы, которые на твоем языке можно назвать приблизительно пространственно-временными.

— А прошлое, настоящее, будущее?

— Отдельно их нет. Прошлое существует для будущего.

— Так будущее предопределено?

— Не знаю. Знаю, что есть существа, которые «плетут» кристаллы будущего из прошлого.

— Что это за существа?

— Люди относятся к таким существам.

— Человек не может контролировать или строить свое будущее?

— Частично может.

— Но как?

— Своими действиями в настоящем.

22.07.2000

Внезапные появления Шамана на поляне возле моего домика стали настолько привычными, что я перестал о них задумываться. Сегодня я увидел у ручья следы медведя и был насторожен. «Вежливый» шум шагов Шамана заставил меня резко подскочить и обернуться. Наверное, именно поэтому факт появления Шамана опять привлек мое внимание.

— Почему разные существа передвигаются в разных туннелях?

— Можно сказать, что мы своими перемещениями в пространстве-времени «рисуем» узоры строго определенных форм. Например, ты принадлежишь к «узорам Шара», другое существо — к «узорам Куба». И есть только несколько определенных точек, где Куб пересекается с Шаром, то есть, где вы могли бы встретиться.

— Все люди принадлежат к «узорам Шара»?

— Нет. Это как пример. Многие твои знакомые «рисуют» другие узоры, поэтому ты их можешь встретить лишь в определенных местах и в определенное время.

— Я могу специально отправиться в точки пересечения для встречи с человеком известных или требуемых мне узоров?

— Да. Это уже делается интуитивно.

— Как?

— Например, юноша думает о качествах мечтаемой девушки. Если он сумеет действовать сообразно с интуицией, его «вынесет» в точки пересечения именно с ней.

— Так можно будет искать родственников, преступников?

— Так будет.

03.01.2000

Практика: максимально отрешиться от суеты, успокоиться, сосредоточиться и смотреть на снег. Больше ничего не делать. Через несколько минут человек будет знать, где проходит занесенная снегом тропинка. Не торопясь идти по тропинке, доверяя своему знанию и телу. К сожалению, человек через некоторое время внушает себе, что так почувствовать тропинку невозможно, сходит с нее и проваливается в глубокий снег. Тогда нужно выйти по своему следу на тропинку и начать практику с того места, где потерял ее. Через два-три дня можно ходить по занесенным снегом тропинкам почти безошибочно.

Шаман утверждает, что при тренировке так можно идти или бежать не только по тропинке, но и по следу человека или другого существа.

— Почему так?

— Все мы оставляем туннели в пространстве-времени, как след в глубоком снегу.

— Насовсем?

— Почти. Туннели «заносит» метелью времени как наши следы.

— А есть «безветренные» места?

— В таких местах человек чувствует след древних так, будто они прошли сегодня.

— Такое у меня было возле Чертова Пальца (название скалы на одной из вершин).

— Там как раз безветренное место. Многие древние лазили на Палец, как и ты.

— Летом пойду туда практиковать «чувствование древних».

— Учти, что некоторые из них были весьма продвинуты и практиковали «чувствование будущих».

22.07.2000

Конечно, я не собираюсь проникать в реальность древних чукчей или эвелнов, но мысль об этом показалась очень интересной. Да и вообще, древние практики могут быть весьма полезны и сегодня, особенно на побережье. Решил начать учиться у Шамана древним практикам. Но, чтобы он не иронизировал над всем замыслом, спросил конкретно.

— Могу я научиться какой-нибудь простой и полезной древней практике?

— Конечно.

— С чего мне начать?

— Сделай к ужину пару ложек.

— Объяснишь?

— Берешь ровную ветку, расщепляешь один конец, вставляешь туда створку мидии и заматываешь конец оленьими жилами. Ложка готова.

— Здорово! Уникально! Почему же современные туристы и полевики этого не знают?

— Они мыслят своими практиками.

Найдя подходящие створки мидий и гребешков, я, не торопясь, сделал две удобные ложки и половник из большой глубокой створки гребешка. Через сезон предметы выглядели настолько належными и старыми, что часть знакомых считает их найденными на древних стоянках. Еще я понял, что для древнего охотника мир был и неиссякаемой россыпью бытовых предметов.