Глава четвертая. Хоть Рокудо Мукуро и выглядел (да и вел себя) как последний эгоист и порядком самовлюбленная скотина

Хоть Рокудо Мукуро и выглядел (да и вел себя) как последний эгоист и порядком самовлюбленная скотина, но к друзьям он всегда был внимателен. И не просто так парень пошел учиться на психолога. Он умел подмечать малейшие незаметные детали, которые никогда не бросятся в глаза. Так получилось и в случае с Кёей. Мукуро единственный знал настоящие чувства брюнета, а тот не боялся открываться ему. Только Мукуро знал, как тяжело Хибари дается быть совершенным. И только он знал, почему Кёя уехал от родителей. Дело было не в желании казаться самостоятельным, а в замкнутости. Хибари любил свободу, а отец и мать неосознанно, но ограничивали ее. А когда Кёя стал руководителем агентства, Мукуро вначале даже чуть удар не хватил. Другу пришлось разгребать несусветные залежи документов. Ведь Кёя помешан на порядке, а у его отца в макулатуре был невероятный бардак. После недели в офисе, Хибари – младший был похож на привидение и скелет одновременно. Мукуро тогда его три дня кормил на убой. Хоть Хибари и ворчал постоянно, и по голове Рокудо часто получал, но брюнету нужна была именно такая поддержка, наглая, самоуверенная, но надежная.
Подготовка ко дню рождения шла полным ходом. Красивые приглашения рассылались чуть ли не во все концы Токио, оптом покупались белоснежные розы и воздушные шарики. По вечерам Мукуро и Наги, вместо того, чтобы нежиться в объятиях друг друга, нарезали разноцветные ленточки. Все должно было пройти по высшему классу. Ведь именинник – Хибари Кёя. Если что не так пойдет – пришибет на месте. С учетом того, что в организации праздника он никакого участия не принимает.

Flashback
- Кёя – кун, приветик! – радостный голос приятеля в трубке.
- Ага, уже приходить не рискуешь? – Хибари шел по коридору, отвечая сдержанным кивком на поклоны персонала.
- В последний раз ты мне чуть нос не сломал! – возмущались на другом конце провода. – Ку-фу-фу, я ведь по делу звоню.
- И?
- До праздника осталось две недели. Не хочешь принять участие? – в голосе Мукуро звучала надежда на чудо.
- Нет.
- Ну Кёёяяя! – заныл Рокудо. – Это же ведь твой день! Ну, хотя бы приди зал посмотри, меню почитай! Позязя!!!
- Я вообще не собираюсь туда приходить, - отрезал Кёя.
- ЧЕГО?! ДА КУДА ТЫ, БЛЯТЬ, ДЕНЕШЬСЯ?! – Мукуро взорвался. Даже его безграничному терпению приходит конец. – НЕ ПОЙДЕШЬ САМ, СВЯЖУ НАХУЙ И ЗА ШКИРКУ ПРИВОЛОКУ!!!
- И чего ты орешь? – меланхолично отозвался Хибари, в душе удивляясь воплям друга. – Я приду. И забью тебя до смерти.
Рокудо стоял в институтском коридоре и с минуту слушал гудки. Потом сердито кинул телефон в карман и пробурчал:
- Ну, хотя бы так…
Конец Flashback

***
И вот долгожданный день настал. Мукуро в белом костюме стоял у входа в дорогущее кафе и встречал гостей, так как именинник до сих пор не соизволил появиться. Улыбаясь мило и ярко, в голове прокручивая картинки расчленения одного темноволосого нахала. Прибыли уже почти все, когда к парковке подъехала машина Кёи. И через пару минут брюнет бьет Мукуро тонфа в живот.
- Кёя – кун, давай ты побьешь меня после праздника? – робко предлагает Мукуро, насилу разгибаясь. – Гости заждались.
- Пф, - гневно фыркнул Хибари, переступая порог. Огромная толпа людей тут же кинулась к нему, выкрикивая поздравления и пытаясь обнять именинника. Если Кёя вначале хотел Рокудо просто побить, то теперь обещал себе убить его с особой жестокостью. А пока он пожимал руки, улыбался легкой, непримечательной улыбкой и матерился про себя. Довольный Мукуро скрылся в толпе. Кого здесь только не было: деловые партнеры, сотрудники его агентства, бывшие одноклассники, некоторые нынешние однокурсники, родители Мукуро, даже Реборн со своей командой, и даже…
- Кёечка! – к нему на шею бросилась миловидная женщина с блестящими длинными черными волосами. Хрупкая и похожая на фарфоровую куклу Лиа Хибари.
- Мам, задушишь, - парень мягко и ненавязчиво разжал руки матери.
- Так вырос! Отца скоро перегонишь! – глаза женщины восхищенно горели, когда она оглаживала руками широкие плечи.
- Уже перегнал, сантиметра на три, - к ним подошел статный мужчина с пронзительным взглядом серых глаз. – С днем рождения, сын.
- Спасибо, пап, - крепкое рукопожатие. – Я не собирался праздновать, но…
- Фактор Мукуро, как я понимаю? – звонко рассмеялась Лиа. – Да, он как тяжелая артиллерия!
- Это точно, - Кёя тяжело вздохнул. Родители здесь, рядом, а от этого снова появляется чувство скованности. И ничего с этим парень не мог поделать, как бы сильно их не любил.
- Как ты? – спросил отец, когда мать увели по белы рученьки предки Рокудо. – Справляешься с кампанией?
- А почему я должен не справляться? – холодно отозвался Хибари.
- Просто я понимаю, что свалил на тебя огромную ответственность и…
- Пап, все нормально, меня все устраивает. В ближайшее время разорение «Заоблачному дому» не грозит. Контракт с «Диего» я подписал. Если хочешь узнать поподробнее, могу отправить Кусакабе за годовым отчетом, - брюнет говорил, словно на совещании. Сухо, четко. Он не любил, когда его недооценивают.
- Нет-нет, я просто спросил, - замахал руками Тобоэ. – Как тебе руководитель «Диего»?
- Травоядное, - бросил Хибари, отводя взгляд в сторону.
- Да ну тебя, - надул губы отец. – Милый молодой человек, я с ним сегодня познакомился. Очень приятный собеседник, надо заметить.
- Сегодня? – глаза юноши расширились. – Только не говори, что он здесь.
- А? Ну, да он где-то тут…
«Все, Мукуро, можешь писать завещание», - голова сразу подкидывала идеи, как можно пытать человека перед смертью. Самой коварной пыткой представлялась возможность напялить на Рокудо платьице и заставить в таком виде предстать перед Наги. А потом убить. Нет, отрезать части тела по одной… Так интереснее…
- Хибари! – от столь приятных раздумий его отвлек голос Реборна. Отец куда-то улетучился. Должно быть, заметил убийственный огонек в глазах сына и решил не рисковать своим здоровьем.
- Привет, - они пожали друг другу руки. Рядом нарисовались Тсунаеши, Гокудера и Ямамото, поздравляя именинника. Пожалуй, единственные люди, которым Кёя был хоть немного рад. -
Откуда Мукуро узнал про вас?
- Да мы давнишние приятели, - улыбаясь, ответил Савада. Брови Хибари взметнулись вверх. – Сейчас учимся на одном факультете.
- Ясно, - вздохнул брюнет, окидывая взглядом зал. Рокудо болтал с каким-то блондином. Наги сновала между гостей. Мама и отец смеялись вместе с родителями Мукуро. Гостям было весело, играла приятная музыка, закуски со столов убывали. Воздух наполнялся запахами духов и алкоголя. Все это совсем не для него. Хотелось сбежать. Но он не мог показать свою слабость. Только не этим людям, которые привыкли видеть его силу и власть.
- Есть что-нибудь новенькое про волка? – осторожно спросил он.
- Тебя, похоже, это всерьез зацепило, - усмехнулся Реборн. – Больше мы его не могли выследить. Или он тогда заметил парней, или просто еще не появлялся. Не волнуйся, как только что-то разузнаем - сразу тебе сообщим.
- Спасибо.
- И, да, иди к гостям. Твой долг сегодня – уделить немного внимания каждому, - очередная усмешка, и Реборн исчезает в толпе. Как и его подчиненные. Тяжко вздохнув, Хибари снова задумывается о побеге, но тут зажигаются огни на сцене, красиво очерчивая силуэт прыгающего с микрофоном Мукуро, пытающегося привлечь внимание. Его голос, усиленный в десятки раз, прокатился по залу.
- Всем добрый день, еще раз! По какому поводу собрались – вы знаете. День рождения великого буки Кёи! – смех и аплодисменты. Очередная мысль, что за это убийство суд его оправдает. – Думаю, все уже поздравили именинника, и, надеюсь, он никому не свернул шею! Собственно говоря, я не просто так вылез на сцену. Кёе – куну надарили множество подарков. А спасибо в карман не положишь. И тут на сцене стоит прекрасный… Нет, не я, хотя я тоже ничего! – снова смех. – Вот он, инструмент искусства! Черное лакированное покрытие, как мне сказали, высечен из дуба, все в исправности… Да, я в восхищении описываю его… Фортепиано! А теперь быстренько проложили аналогию: фортепиано, Кёя – кун, девять лет музыкальной школы…
- Ты слишком много болтаешь, - Хибари не выдержал и поднялся на сцену, желая заткнуть Мукуро и покромсать на мелкие кусочки. Ананасы с собственном соку форева.
- О, ты сам вышел! Сыграй, Кёя – кун! Отблагодари пришедших поздравить тебя!
- Убью нахер, - прорычал брюнет, проклиная синеволосого по седьмое колено включительно, этот день в целом и всех людей в мире.
- Хибари, сыграй! Просим!!! – все присутствующие взорвались криками. Юноша свирепо задышал, бросил на Мукуро ничего хорошего не предвещающий взгляд и обреченно подошел к фортепиано. Так висельники обычно на эшафот поднимаются.
Тонкие пальцы скользнули по гладкой поверхности крышки. Наверняка Мукуро специально его сюда приволок. Привычным, отработанным до автоматизма движением поднимает крышку и ногой отодвигает стул. Правая нога опускается на педаль, как только тело приземляется на стул. Руки проходятся по черно-белому ряду, словно снимая пелену. Дыхание выравнивается, взгляд сам собой теплеет. Пальцы ложатся и клавиши, и образовавшуюся тишину пронзают первые ноты «Эльфийской ночи». Конечно, в оригинале фортепиано перекликается со скрипкой, но за годы музыкальной школы, Кёя в совершенстве научился компенсировать ее отсутствие.
Мелодия плавно течет из-под умелых пальцев, пронизывая насквозь сердца, забираясь в самую душу, обволакивая теплыми нотами. Хочется плакать, насколько зрелище прекрасного темноволосого юноши, воздушно перебирающего черно-белые клавиши, прекрасно. Хибари играет, отдавая себя мелодии, сплетая ее из ниоткуда, извлекая звук из простого нажатия. Слезы уже давно катятся из глаз многих женщин. Хочется, чтобы мелодия звучала вечно. Чтобы бледные тонкие пальцы никогда не прекращали с виду хаотичных переборов. Но кульминация мелодии подходит, так же плавно обхватывая застывших людей, как и вся игра. Кёя выжимает клавишу до предела, и нежный звук плавно гаснет. А через секунду на юношу обрушиваются аплодисменты…

- Кёя! – брюнет оборачивается и теряет челюсть. Та сейчас где-то на уровне пола. К нему быстрым шагом приближается тот самый Дино Каваллоне, директор «Диего». – Это было фантастично!
- Я в сотый раз, наверное, слышу подобное, - устало сказал Хибари, холодно изучая блондина.
- Но ведь правда! – казалось, Дино прямо-таки негодует. – Я такого никогда не слышал! Кстати, с днем рождения тебя!
- Ага, - кивнул Кёя. Он уже собирался покинуть Каваллоне, но тот схватил его за руку. Юноша опешил от подобной наглости.
- Кёя, завтра сможешь прийти в мой офис? Появился клиент. Он заказал у нас мебель и, как оказалось, не прочь приобрести квартирку, - блондин беспечно рассмеялся.
- Зайду.
- Приходи к полудню, - радостно улыбнулся Дино.
- Хорошо.
Прежде, чем Каваллоне успел его задержать, Хибари скрылся из вида.

***
Думаете, раз день рождения грозного Хибари, то все прилично? Ага, конечно. Вспомните, кто организовывал вечер. После неизвестно скольки литров самого разнообразного алкоголя начались танцы, песни под караоке и разные пьяные игры. Хибари ходил в этом сборище алкоголиков и размышлял на тему: «Кто они и кто я, раз общаюсь с этим ужасом?» Особенно пьяный Мукуро порывался станцевать стриптиз, но Кёя вовремя связал друга, и теперь тот раскачивался на стуле, обмотанный толстой веревкой, и горланил песни. Бедная Наги безуспешно пыталась успокоить незадачливого стриптизера. Хибари мысленно пожелал ей удачи.
Его внимание привлек крупный такой кружок из десятка двух парней и девушек, вокруг которого толпился смеющийся народ. Когда именинника заметили, тут же схватили за руки и втянули в круг.
- Хибари, поиграй с нами! – более-менее трезвый Ямамото чуть наклонил голову в бок. – В бутылочку.
- Вы что, издеваетесь?
- Да ладно тебе, - махнул рукой наблюдающий за процессом Реборн. – У них тут весело.
- Простые правила: целуешь в губы того, кто выпадает, вне зависимости от пола, - Гокудера кивнул на бутылку в центре круга. – Уже две пары девчонок целовались!
- И ты с Тсуной! – хихикнул Ямамото. Хаято стукнул его по голове, заливаясь краской.
- Вы психи, - поставил диагноз Хибари, скрестив руки на груди. Через мгновение к играющим присоединился развязанный Мукуро и Наги.
Спустя полчаса игры, Хибари был вынужден признать, что это действительно весело, особенно когда целовались парни. Самому ему везло: поцеловал трех прелестных девушек. Сейчас как раз была его очередь крутить. Мутно-зеленая бутыль закрутилась по полу. Все неотрывно следили за ее движением. Медленно, плавно и тягуче бутылка остановилась. Послышались разочарованные вздохи девушек и присвисты парней. А Хибари офигевше взирает на Каваллоне, который, в свою очередь, кидает взгляд то на бутылку, то на Кёю.
- Ну, чего застыли? – нетерпеливо спросил пьяный в стельку Савада. – Целуйтесь уже, это просто игра.
Дино сделал неуверенный шаг к Хибари. Брюнет не шелохнулся, неотрывно смотря на Каваллоне. Тот осторожно приближался. Кёя решил, что сам ничего делать не будет. Пусть вся ответственность ляжет на блондина. А потом он забьет его до смерти.
Дино встал совсем близко. От него пахло хорошим одеколоном, а от губ – вином. Быстрое, мимолетное движение – и губы соприкоснулись. У Хибари словно в голове что-то щелкнуло. Он приоткрыл рот, отвечая на поцелуй, одной рукой зарываясь в пшеничные волосы, а другой обвивая шею Дино. Каваллоне притянул парня к себе ближе. Голова шла кругом, ненужные мысли метались. Когда воздуха стало мало, они оторвались друг от друга, тяжело дыша. Восхищенные вздохи прокатились по кучкам гостей, а Кёя впервые в жизни захотел напиться до беспамятства…