Имя существительное

Имя существительное, как часть речи объединяет категорию знаменательных слов-имен, которые обладают общими семантическими и грамматическими признаками — значением предметности. Имена существительные имеют собственную систему словообразования и словоизменения. Кроме того, существительные характеризуются способностью иметь определение. В предложении существительные тюркских языков выступают в качестве подлежащего, дополнения, обстоятельства, определения (в составе конструкции изафета), сказуемого (в качестве его именной части, получая оформители лица). Именами существительными являются различные наименования предметов в широком смысле слова. В зависимости от специфики предметов имена существительные бывают собственные и нарицательные. Основная масса их относится к нарицательным, которые представляют собой общие названия однородных предметов и соответствующих им понятий. Существительные же собственные служат для обозначения отдельных индивидуумов и единичных предметов с целью отличить их от других однородных существ, событий, предметов. Наряду с этим существительные собственные выделяются также грамматически: в функции прямого дополнения они употребляются лишь в винительном падеже (это связано с оформлением определенности), тогда как существительные нарицательные могут употребляться и в неопределенном падеже. К именам существительным собственным относятся имена и прозвища людей, клички животных, географические названия, астрономические названия. К нарицательным именам существительным относятся, например, названия человека, животных, растений, металлов, минералов, предметов быта и т. п.^[1]. В турецком языке существительные грамматически не различаются по признаку одушевленности и неодушевленности. Различие происходит по признаку лица и не-лица. К классу лиц относятся только люди и ряд мифических существ, наделяемых свойствами людей. К ним применяется вопросительное местоимение kim? «кто?». К классу не-лиц относятся все предметы и все другие живые существа (кроме людей). По отношению к ним используется вопросительное местоимение ne? «что?». Одна из особенностей имен существительных в турецком языке — это их разнообразнейшая аффиксация. По существу весь турецкий язык представляет собой почти бесконечное варьирование определенных и неизменных основ посредством прибавления к ним разных функциональных аффиксов. Это языковое явление фундаментально для турецкого языка и, можно предположить, для турецкого сознания: определенная, не изменяющаяся основа прибавляет к себе известные, стабильные приложения, и в результате этой комбинаторики меняется целое. Рассматривая систему аффиксации более детально, можно заметить определенный порядок в прибавлении тех или иных функциональных аффиксов в случае употребления нескольких аффиксов одновременно. Так, прежде всего к основе имени прибавляются:

- словообразовательные аффиксы, затем

- аффикс множественности

- аффикс личной принадлежности

- падежные аффиксы,

например, «yol-cu-lar-ı mı z-da» — то, что у наших путников.

Нельзя сказать, что, к примеру, категория множественности для языка важнее категории принадлежности или наоборот, поскольку любая из этих категорий, прежде всего, существует в языке и, кроме того, может употребляться самостоятельно при отсутствии другой. При такой системе последовательности слово находит свое разрешение, исполняется, наполняется окончательным необходимым смыслом лишь по окончании. В этом смысле наиболее значима роль последнего элемента. А каждый, предшествующий ему, играет одновременно роль определителя для последующего и определяемого или окончательного для предшествующего. Именно в этом значении и именно для этого слова падежность более значима, нежели принадлежность, а принадлежность определяется множественностью. Ведь, к примеру, можно представить и другое строение этого слова: «yol-cu-muz-da-lar» в турецком — «то многое, что у нашего путника», когда смысл слова изменился, поскольку слово отражает здесь уже несколько иные отношения, и в этом смысле семантика порядка диктуется семантикой отношений. Но в любом случае можно подтвердить, что последний элемент несёт окончательную разрешающую семантическую нагрузку, и, как правило, при множественном употреблении аффиксов — это категория падежа^[2]. Структура падежной категории турецкого языка отличается, к примеру, от соответствующей русской наличием исходного и местного падежей, то есть можно предположить, что для турецкого мышления проблема пространственной определенности достаточно важна и значима.

Категория пола (рода)

Во всех тюркских языках отсутствует грамматическая категория рода, присущая большинству индоевропейских языков. Одно из возможных объяснений отсутствия в турецком языке пола или рода вытекает из природы диалогических отношений. В рамках прямых отношений «я — ты» языковая дифференциация рода излишняя, поскольку это различие очевидно и в наличии: я вижу, что ты женщина, ты видишь, что я мужчина. С другой стороны, этот факт так же может служить лишним доказательством большей значимости в турецком языке, а стало быть, и в турецком сознании, непосредственных, прямых, лицом к лицу отношений. Для турецкого языка речь может идти только о способах выражения биологического пола, встречающихся в наименованиях некоторой части людей и животных. В случае необходимости турки различают названия лиц мужского и женского пола, самцов и самок животных. Для этого используются следующие средства. Лексический способ. В определенных случаях понятие пола заключено уже в самом значении слова:

1. В терминах родства и в названиях живых существ (в их делении на мужчин и женщин, самок и самцов): erkek — «мужчина»; kı z — «дочь», «девушка»;

2. В названиях животных в зависимости от хозяйственного значения: aygı r — «жеребец».

Синтаксический способ реализуется в словосочетаниях, состоящих из общевидового слова (названия) и определяющего слова, семантика которого точно указывает на принадлежность к определенному полу, например: erkek inek — «бык», diş i inek — «корова». Как видно из этих примеров, такими словами — уточнителями являются erkek «самец» и diş i «самка»^[3].