Глава восемнадцатая

1 –6. После сего Павел, оставив Афины, пришел в Коринф. И, найдя некоторого Иудея, именем Акилу, родом Понтянина, недавно пришедшего из Италии, и Прискиллу, жену его, – потому что Клавдий повелея всем Иудеям удалиться из Рима, – пришел к ним; и, по одинаковости ремесла, остался у них и работал; ибо ремеслом их было делание палаток. Во всякую же субботу он говорил в синагоге и убеждал Иудеев и Еллинов. А когда пришли из Македонии Сила и Тимофей, то Павел понуждаем был духом свидетельствовать Иудеям, что Иисус есть Христос. Но как они противились и злословили, то он, отрясши одежды свои, сказал к ним: кровь ваша на главах ваших; я чист; отныне иду к язычникам.

Потому что Клавдий повелел. При Нероне Павел достиг совершенства, а при Клавдии загоралась война против иудеев, и они, как люди опасные, изгонялись из Рима. Поэтому Промысл устрояет, что он был отведен туда узником, чтобы не быть изгнанным ему, как иудеянину.

По одинаковости ремесла, остался у них и работал. Потому остался, что нашел пристанище у них удобным, так как оно было для него удобнее многих царских чертогов, как и для атлета арена более полезна, чем мягкие ковры, и для воина необходим железный меч, а не золотой.

Отрясши одежды свои, сказал к ним, чтобы устрашить их не словом только, но и делом.

Кровь ваша на главах ваших. Неясное изречение. Думаю, что Павел говорит: «Каждый, кто отступает от Христа, Который есть жизнь, представляется убивающим себя самого, так как переходит от жизни к смерти и через наносимое себе самому убийство проливает некоторым образом собственную кровь». Или он говорит следующее: «За то, что через неверие вы убиваете себя самих, отвечать перед судом будете вы же сами, так как я невиновен в этом». Отсюда можно заключить, что самоубийца наказывается Богом как убийца.

И пошел оттуда, и пришел к некоторому чтущему Бога, именем Иусту, которого дом был подле синагоги. Крисп же, начальник синагоги, уверовал в Господа со всем домом своим, и многие из Коринфян, слушая, уверовали и крестились. Господь же в видении ночью сказал Павлу: не бойся, но говори и не умолкай, ибо Я с тобою, и никто не сделает тебе зла, потому что у Меня много людей в этом городе. И он оставался там год и шесть месяцев, поучая их слову Божию.

Многие воспламенились от того, что Павел находился по соседству.

Крисп… начальник синагоги, уверовал в Господа. Это тот самый Крисп, о котором говорит Павел: никого из вас не крестил, кроме Криспа и Гаия (1 Кор. 1, 14).

Не бойся, но говори и не умолкай. Наконец Господь говорит Павлу то, в чем он особенно нуждался, потому что ничто его так не печалило, как неверие.

Между тем, во время проконсульства Галлиона в Ахаии, напали Иудеи единодушно на Павла и привели его пред судилище, говоря, что он учит людей чтить Бога не по закону. Когда же Павел хотел открыть уста, Галлион сказал Иудеям: Иудеи! если бы какая‑ нибудь была обида или злой умысел, то я имел бы причину выслушать вас, но когда идет спор об учении и об именах и о законе вашем, то разбирайте сами; я не хочу быть судьею в этом. И прогнал их от судилища. А все Еллины, схватив Сосфена, начальника синагоги, били его перед судилищем; и Галлион нимало не беспокоился о том. Павел, пробыв еще довольно дней, простился с братиями и отплыл в Сирию, – и с ним Акила и Прискилла, – остригши голову в Кенхреях, по обету.

Как же, спросит кто‑ нибудь, напали Иудеи единодушно на Павла? Внезапно схватив его. И однако ж ничего не осмелились сделать, но привели его к проконсулу. А он изгнал их из судилища. Кажется мне, это был один из гуманных людей.

А все Еллины, схватив Сосфена. Что же касается того, что они били Сосфена, так это или потому, что и он, как и начальник синагоги Крисп, предан был более Павлу, или уже они так далеко зашли в неистовстве, что, забыв свои планы, вместо Павла стали бить Сосфена, или же били его потому, что хотели убить Павла, а Сосфен не позволил им. Били Сосфена, поступали противозаконно в виду самого начальника, говоря этим: если всякий делает то, что хочет, если закона более не существует, так вот и мы бьем его. Проконсул же не останавливал их, но позволял им бить друг друга. Если бы они поступили так не по отношению к себе самим, а по отношению к кому‑ нибудь из другой нации, то он, конечно, образумил бы их.

Отплыл в Сирию, – и с ним Акила и Прискилла, – остригши голову в Кенхреях. Так как иудеям казалось, что Павел учит отступничеству от закона, и так как многие гнушались его и не принимали его проповеди, то и здесь, и в храме иерусалимском делает это с высокой целью. Это – то же, что он говорил: был для чуждых закона… как чуждый закона, чтобы приобрести чуждых закона (1 Кор. 9, 20).

По обету. Разумеет обет отречения. Дал обет остричь волосы, чтобы свою деятельность более не посвящать уже мирским делам, подобно мирским людям, но чтобы, подобно человеку, живущему по Боге, посвятить себя Церкви. И Акила, также по обету, остриг свои волосы, потому что это делалось теми, кто хотел жить богоугодно, но вместе с тем это был древний обычай у иудеев. Поэтому и пострижение монахов целесообразно.