Главная страница Случайная страница
КАТЕГОРИИ:
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Глава первая. 1. Павел, волею Божиею Апостол Иисуса Христа, и Тимофей брат, церкви Божией, находящейся в Коринфе, со всеми святыми по всей Ахаии.
|
|
1. Павел, волею Божиею Апостол Иисуса Христа, и Тимофей брат, церкви Божией, находящейся в Коринфе, со всеми святыми по всей Ахаии.
Поскольку апостол при первом послании посылал Тимофея в Коринф и потом опять принял его, когда тот возвратился, то справедливо присоединяет к своему имени и его имя. Кроме того, Тимофей показал коринфянам и опыт своей добродетели. Таким образом апостол упоминает в настоящем послании о Тимофее как о лице, уже известном коринфянам и многое исправившем у них. Заметь, что иногда называет его сыном: как сын отцу, говорит, служил мне в благовествовании (Флп. 2, 22), иногда сотрудником: ибо он делает дело, как и я (1 Кор. 16, 10), а теперь братом, представляя его по всем отношениям достойным уважения.
Церкви Божией, находящейся в Коринфе. Опять соединяет их, сказав: Церкви; ибо находящиеся в разделении не составляют Церкви.
Со всеми святыми по всей Ахаии. Упоминает обо всех, живущих в Ахаии, оказывая предпочтение коринфянам, когда через послание к ним приветствует всех, и в то же время призывает весь народ к согласию. Кроме того, поскольку они поколеблены были все, то предлагает им общее врачевство; то же самое делает в Посланиях к Галатам и к Евреям. Называя же их святыми, показывает, что если кто нечист, то недостоин этого приветствия и наименования.
2. Благодать вам и мир от Бога, Отца нашего, и Господа Иисуса Христа.
И теперь употребляет обыкновенное приветствие, о чем сказано в других местах.
3. Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, Отец милосердия и Бог всякого утешения.
В первом послании обещал прийти к ним; но так как не пришел, то предполагал, что очень опечалил их мыслию, будто предпочел им других. Итак, желая оправдаться и показать, что его задержали многие случившиеся с ним искушения, предлагает прекрасное защищение себя. Благодарю, говорит, Бога, спасшего меня от опасностей; через это благодарение намекает на то, что были некоторые великие препятствия, удерживавшие его, за освобождение от которых и благодарит. Поставь к слову Бог знак препинания, потом начинай: и Отец Господа. Если же и совместно будешь понимать это: Бог и Отец Господа, то ничего не будет нового, ибо Он есть одного и Того же Христа – по человечеству Бог, а по Божеству Отец.
Отец милосердия и Бог всякого утешения. То есть Он явил столь великие щедроты, что извел нас из самых врат смерти и удостоил нас всякого утешения в скорбях. У святых был обычай называть Бога по благодеяниям, получаемым от Него. Так, по случаю победы на войне, Давид говорит: возлюблю Тебя, Господи, крепость моя (Пс. 17, 1), и еще: Господь крепость жизни моей (Пс. 26, 1); по случаю избавления от помрачения и затмения ума и от печали: Господь просвещение мое (Пс. 29, 1).
Так и теперь Павел называет Бога Отцом щедрот и Богом утешения от того, что с ним случилось. Заметь же его смиренномудрие: получив избавление от искушений за благовестие, он не говорит, что избавление по достоинству, но по щедротам Божиим.
4. Утешающий нас во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих!
Не сказал – «не перестающий удручать нас», но утешающий нас во время скорбей; ибо если и попускает удручать нас, то для того, чтобы мы через терпение стяжали награду; когда же видит, что мы изнемогаем, то утешает нас; и это делает всегда. Поэтому не сказал, что Он однажды утешил, но утешающий, то есть всегда; и не в той или другой скорби, но во всякой.
Чтобы и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих! Не потому, говорит, Бог утешает нас, что мы достойны утешения, но для того, чтобы по образцу утешения, испытанного мною, я мог утешить и других, находящихся в искушениях. Поэтому и вы, видя меня так утешенного, не унывайте, пребывая в скорбях. Через это же указывает и на дело апостолов, на то, что они поставлены для того, чтобы других поощрять и возбуждать, а не как лжеапостолы, которые, пребывая в неге и сидя дома, пренебрегают нуждающимися в утешении и поощрении.
5. Ибо по мере, как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше.
Не унывай, говорит, никто, кто слышит о скорбях и страданиях; ибо в той мере, как они умножаются, увеличиваются и утешения. Не просто также сказал: страдания, но Христовы, чтобы и этим воодушевить коринфян. Христовы суть страдания те, которые мы претерпеваем и через то становимся общниками Ему в страданиях. Поэтому величайшим утешением для тебя да будет то самое, что ты переносишь скорби Христовы, и не их только, но большие. Ибо, говорит, умножаются в нас страдания Христовы, то есть мы терпим больше, нежели сколько претерпел Христос. Чувствуя однако, сколь великое сказал, смягчает то же самое, говоря: умножается Христом и утешение наше; ибо все приписывает Ему. И не сказал, что утешение равно скорбям, но умножается – гораздо больше скорбей.
6. Скорбим ли мы, скорбим для вашего утешения и спасения, которое совершается перенесением тех же страданий, какие и мы терпим.
Вы, говорит, не должны смущаться о том, что я терплю скорби, потому что мы подвергаемся скорбям для вашего спасения и утешения. Мы могли бы провести жизнь в безопасности, если бы не проповедовали; но теперь, когда проповедуем, чтобы всячески спасти вас и утешить души ваши через проповедь и происходящие отсюда блага, подвергаемся скорбям. Итак, мы претерпеваем скорби для вашего спасения; но вы не должны смущаться.
Которое совершается перенесением тех же страданий, какие и мы терпим. Совершается, говорит, сие спасение не только через наше терпение, но и через ваше; то есть не я один соделываю спасение ваше, но и вы сами. Ибо как я, проповедуя, терплю скорби, так и вы, принимая проповедь, терпите те же самые страдания, какие терплю я. Свидетельствует перед ними о их великой добродетели тем, что они приняли проповедь с искушениями.
7. И надежда наша о вас тверда. Утешаемся ли, утешаемся для вашего утешения и спасения, зная, что вы участвуете как в страданиях наших, так и в утешении.
То есть мы твердо уверены в вас, что не отпадете, быв постигнуты искушениями; поэтому тем более не смущайтесь, видя, что мы страдаем.
Утешаемся ли, утешаемся для вашего утешения и спасения. Поскольку выше сказал: мы терпим скорби для вас, то, чтобы не показалось сказанное несносным, теперь говорит: для вас же и утешаемся, то есть наше утешение бывает вашею отрадою. Ибо если мы получим только малое воодушевление, то и этого достаточно к утешению вашему, потому что вы становитесь общниками нашей радости.
Зная, что вы участвуете как в страданиях наших, так и в утешении. Как вы, говорит, когда нас преследуют, скорбите, как будто сами претерпеваете это, так мы знаем, что, когда утешаемся мы, вы почитаете себя получившими утешение.
8. Ибо мы не хотим оставить вас, братия, в неведении о скорби нашей, бывшей с нами в Асии, потому что мы отягчены были чрезмерно и сверх силы, так что не надеялись остаться в живых.
Поскольку упомянул о скорби неопределенно, то теперь поясняет, какая именно была скорбь? Через это же и любовь показывает к ним; ибо любви свойственно открывать другим случившееся. Вместе с сим представляет и защищение своего промедления. В Асии, говорит, случилась с ним скорбь, о которой он говорит и в первом послании: ибо для меня отверста великая и широкая дверь, и противников много (1 Кор. 16, 9). Казалось бы, одно и то же говорит, когда выражается: чрезмерно и: сверх силы, но в самом деле не одно и то же. Он говорит вот что: искушение было чрезмерное, то есть великое; потом, так как искушение, при великости своей, может быть мужественно перенесено от того, кто в силах перенести его, говорит, что оно было не только великое, но и превышало наши силы, то есть и великое, и невыносимое, такое, что мы отчаялись даже и в жизни, то есть не надеялись уже и в живых быть. Такое состояние Давид называет цепями ада, болезнями смертными, потому что они рождают смерть, и сетью смерти (см. Пс. 17, 5–7).
9. Но сами в себе имели приговор к смерти, для того, чтобы надеяться не на самих себя, но на Бога…
Имели определение, приговор, ответ, какой давали дела, хотя они и не издали голоса, то есть прежде нежели мы подумали, предстало ожидание смерти и приговор, какой произносили обстоятельства, но на самом деле сего не случилось.
Для того, чтобы надеяться не на самих себя, но на Бога. Для чего же, говорит, было это? Для того, чтобы мы научились не надеяться на самих себя, но на одного Бога. Впрочем, Павел говорит это не потому, чтобы сам нуждался теперь в этом наставлении (ибо кто более веровал, что должно надеяться на одного Бога?), но под видом повествования о себе самом вразумляет других и вместе с тем научает смиренномудрию.
9–10. Воскрешающего мертвых, Который и избавил нас от столь близкой смерти, и избавляет, и на Которого надеемся, что и еще избавит.
Опять напоминает им проповедь о воскресении, о котором так много говорил в первом послании и которое настоящими обстоятельствами подтверждает еще более; поэтому и присовокупил: Который и избавил нас от столь близкой смерти. Не сказал – «от опасности», но – от смерти. Хотя воскресение есть дело будущее и неизвестное, но он показывает, что оно и каждодневно бывает. Ибо когда Бог избавляет человека, приблизившегося к самым вратам ада, то этим показывает не иное что, как воскресение; поэтому‑ то мы и имеем обыкновение говорить о подобном состоянии человека: видели воскресение мертвых.
И на Которого надеемся, что и еще избавит. Отсюда научаемся тому, что жизнь наша должна постоянно проходить в борьбе; ибо когда говорит: избавит, то предсказывает бурю многих искушений.
11. При содействии и вашей молитвы за нас, дабы за дарованное нам, по ходатайству многих, многие возблагодарили за нас.
Поскольку слова чтобы надеяться не на самих себя (ст. 9) могли показаться для некоторых общим обвинением и касающимся их, то смягчает сказанное, и просит молитв их, как великого предстательства. Отсюда же научаемся и смиренномудрию, потому что в молитвах коринфян нуждался Павел, и узнаем силу самой молитвы; ибо много может молитва Церкви, совершаемая как должно, так что и Павел нуждался в ней.
Дабы за дарованное нам, по ходатайству многих, многие возблагодарили за нас. Избавил, говорит, нас Бог и избавит по молитвам вашим, дабы за дарованное нам, по ходатайству многих, то есть чтобы за благодать, бывшую во мне по молитвам вашим, многие лица между вами возблагодарили. Ибо спасение мое, бывшее по молитвам вашим, Он даровал всем вам, чтобы многие лица возблагодарили его за нас. Отсюда же научаемся не только молиться друг за друга, но и благодарить друг друга. Затем, как в начале говорит, что он спасен по щедротам Божиим, а теперь приписывает спасение молитвам их; ибо с милостями Бога мы должны соединять и собственные милости. И здесь Павел не все из благодеяния приписал коринфянам, чтобы не довести их до надмения, но и не совсем отчуждал их от этого, чтобы не сделать их нерадивейшими. Бог, говорит, избавит нас при содействии и вашей молитвы, то есть при вашем содействии.
12. Ибо похвала наша сия есть свидетельство совести нашей, что мы в простоте и богоугодной искренности, не по плотской мудрости, но по благодати Божией, жили в мире, особенно же у вас.
Вот что, говорит, служит для нас источником утешения: совесть наша, свидетельствующая нам, что гонят и преследуют ни за то, что поймали нас в худых делах, но за добродетель и за спасение многих. Итак, первое утешение проистекало от Бога, а это, говорит, проистекает от чистоты совести моей, поэтому и называет его похвалою, показывая этим великую силу убеждения, какую имел в чистой совести.
Что мы в простоте и богоугодной искренности. Что, говорит, свидетельствует нам совесть? и почему мы хвалимся? То и потому, что мы поступали в простоте, то есть в незлобии сердца, и чистоте, то есть в искренности и открытости ума, не имея ничего, что нужно бы было скрывать, ничего зазорного: это приемлет Бог. Говорил это, имея в виду коварных лжеапостолов.
Не по плотской мудрости. То есть без изысканных слов и хитросплетенных чувствований. Ибо мудрость плотская такова, что они надмеваются ею, а он отвергает и презирает ее.
Но по благодати Божией, жили в мире. То есть по данной Богом мудрости, знамениям и чудесам, бывших по благодати Божией. Величайшее же составляет утешение, когда кто в себе самом имеет свидетельство, что делает все не человеческою силою, но благодатию Божиею. И не в Коринфе только, но во всем мире.
Особенно же у вас. Каким образом? Ибо апостол проповедовал им Евангелие не только со знамениями, но и без всякого с их стороны возмездия. Заметь, как он собственные действия относит к благодати Божией.
13. И мы пишем вам не иное, как то, что вы читаете или разумеете…
Поскольку апостол многое, казалось бы, сказал о себе то, чтобы кто не сказал, что это самохвальство, говорит: мы пишем вам то, что вы читаете в настоящем послании и что вы и без этого знаете. Ибо знание, прежде полученное вами обо мне, не противоречит моим посланиям. Некоторые же понимали это так: мы пишем вам то, что вы читаете, то есть что припоминаете; ибо чтение есть припоминание, или высшее знание. И зачем, говорит, говорю я то, что вы помните, о чем знаете, что оно принадлежит нам и не нуждается в напоминании, как известное?
13–14. И что, как надеюсь, до конца уразумеете, так как вы отчасти и уразумели уже, что мы будем вашею похвалою, равно и вы нашею, в день Господа нашего Иисуса Христа.
Все возлагает на Бога. Надеюсь, говорит, на Бога, что вы знаете нас такими, какими показывают послания наши и прошедшая жизнь наша. Отчасти и уразумели уже, то есть из опыта знаете, потому что мы отчасти представляли уже вам некоторые доказательства добродетельной жизни. Сказал так по скромности.
Что мы будем вашею похвалою, равно и вы нашею, в день Господа нашего Иисуса Христа. Что же узнаете вы? То, что ваша похвала, то есть что я таков, что могу дать вам средство хвалиться мною, что имеете такого учителя, который не учит ничему человеческому, ничему зловредному, ничему коварному. Потом, чтобы не показалось, что говорит это о себе из хвастовства, делает похвалу общею и говорит: и вы будете моею похвалою; ибо я буду хвалиться, что у меня были такие ученики, не колеблющиеся, не поддавшиеся обольщениям лжеапостолов. Когда же мы будем хвалиться друг другом? И теперь, но особенно в день тот. Ибо и теперь многие видят те злословия и поношения, какие претерпеваем, а может быть, и злословят нас; тогда же, когда все будет разоблачено, и обо мне будет явно, что я не таков, каким представляет меня клевета лжеапостолов, и вы также будете похвалою нашею, потому что не присоединились к обольстителям.
15. И в этой уверенности я намеревался придти к вам ранее, чтобы вы вторично получили благодать.
Каким упованием? Тем, что я не сознаю за собою ничего худого, что я похвала ваша, что я обращался не в плотской мудрости, но в благодати Божией, и что, наконец, свидетелями всего этого для меня вы. Вот почему я намеревался придти к вам.
Чтобы вы вторично получили благодать. То есть двойную радость: одну от первого послания, а другую от присутствия моего.
16. И через вас пройти в Македонию, из Македонии же опять придти к вам; а вы проводили бы меня в Иудею.
В первом послании сказал: я приду к вам, когда пройду Македонию (1 Кор. 16, 5), а здесь говорит: намеревался придти к вам ранее. Что же? Не противоречит ли он самому себе? Нет. Ибо хотя я, говорит, иначе написал, однако прийти к вам старался и желал прежде, нежели увижу Македонию.
Столько далек был я от нерадения прийти к вам и замедлить исполнением обещания, что желал даже прийти ранее.
Из Македонии же опять придти к вам; а вы проводили бы меня в Иудею. В первом послании сказал неопределенно: чтобы вы меня проводили, куда пойду (1 Кор. 16, 6), опасаясь, чтобы, сказавши, что пойдет в Иудею, а потом, быв вынужден Духом отправиться в другое место, не показаться лжецом. Теперь же, когда не удалось прийти к ним, смело говорит, что хотел, чтобы они проводили его в Иудею; но Богу угодно было, чтобы я вовсе не пришел к вам и не был провожен вами в Иудею. Слушай дальнейшее.
17. Имея такое намерение, легкомысленно ли я поступил? Или, что я предпринимаю, по плоти предпринимаю, так что у меня то «да, да», то «нет, нет»?
Здесь яснее оправдывается относительно промедления, говоря, что желал прийти к ним, но почему не пришел? Потому ли, что я легкомыслен и непостоянен, рассуждающий то так, то иначе? Нет. Или я желаю по плоти, то есть по‑ человечески, и руковожусь собственною волею, так что, что решу сам, то и исполняю, будет ли это да или нет? Отнюдь нет. Но я нахожусь под управлением Духа и не имею власти идти, куда хочу, но куда Он повелит. Поэтому у меня часто «да» не бывает «да», ибо это бывает неугодно Духу, и «нет» не бывает «нет», ибо что я отрицаю, то повелевает Дух. Примечай мудрость, как то, что клеветники делали предлогом к злословию, именно, что не пришел, хотя обещал, обращает в похвалу, говоря, что не имеет власти над собою, но его ведет Дух туда, куда Ему угодно. Что же? Неужели дал обещание не при содействии Духа, но по незнанию будущего? По незнанию, ибо не все знал. Так и молился, иногда о том, что бесполезно, например, об удалении искушений (см. 2 Кор. 12, 7~9). И в Деяниях есть случай, что желал это с пользою, чтобы люди не относились к апостолам как к богам, как случилось это с ликаонцами (см. Деян. 14, 11).
18. Верен Бог, что слово наше к вам не было то «да», то «нет».
Опровергает возникающее возражение. Кто‑ нибудь совершенно справедливо мог сказать: если сказываемое тобою нетвердо, но часто говоришь ты «да», а оказывается «нет», то мы боимся, не таково ли и учение твое, не такова ли и проповедь твоя, – «да» и «нет», то есть непостоянна и нетверда? В опровержение этого возражения говорит, что обещание прийти к ним было его делом, поэтому оно и исполнилось; что же касается проповеди, то она есть дело Божие, а что от Бога, то недоступно лжи. Поэтому и сказал: верен Бог, то есть истинен, а поскольку Он истинен, то и слово Его к вам, проповеданное нами, не есть ни непостоянно, ни нетвердо, иногда «да», а иногда «нет».
19. Ибо Сын Божий, Иисус Христос, проповеданный у вас нами, мною и Силуаном и Тимофеем, не был «да» и «нет», но в Нем было «да».
Наконец говорит, какое слово не было «да» и «нет». Тот, Кого мы проповедали вам, не был «да» и «нет», то есть не было проповедуемо одно ныне и ныне же другое, но было «да», то есть проповедуемо было твердо и без колебаний. Перечисляет также и многих из проповедовавших, представляя свидетельство их достойным веры и в то же время научая смирению, ибо соучителями представляет учеников своих.
20. Ибо все обетования Божий в Нем «да» и в Нем «аминь», – в славу Божию, через нас.
В проповеди есть много обетовании: воскресение мертвых, всыновление и вообще надежда будущего века. Итак, говорит, что не только проповедь всегда совершенно одинакова и возвещается с непреложностию, но и содержащиеся в ней обетования; ибо они – Божий. А что обещал Бог, в Нем «да» и в Нем «аминь», то есть то непреложно; ибо исполняется не в ком‑ либо из людей, но в Самом Боге, почему и непреложно. Кроме того, они служат к славе Его, и, конечно, если не для чего другого, то для собственной славы Бог исполнит Свои обетования. Как же исполнит их? Через нас, то есть через благодеяния к нам. Ибо мы, принимающие обетования, подаем Ему повод исполнять эти обетования. Если же верны обетования Божий, то тем более верен Сам Бог и слово о Нем твердо. Слова через нас и иначе могут быть понимаемы, то есть к славе Божией, возносимой Ему через нас; ибо Он через нас прославляется.
21–22. Утверждающий же нас с вами во Христе и помазавший нас есть Бог, Который и запечатлел нас и дал залог Духа в сердца наши.
Сказав выше, что Бог исполнит обетования, теперь подтверждает это. То, говорит, что вы и я, учитель ваш, твердо стоим в вере во Христа, дал Бог, Который и помазал нас, и запечатлел, то есть сделал пророками, царями и священниками. Ибо таков всякий крещеный: он – пророк, как видящий то, чего не видел глаз и не слышало ухо; он – священник, как долженствующий приносить себя в жертву живую, святую, благоугодную Богу; он – царь, как сын всецаря Бога и наследник будущего Царствия и как ныне царствующий над неуместными помыслами и поставленный выше всего мира. Как в древности священники и цари помазывались елеем, так ныне мы помазаны Духом, когда Бог дал залог Духа в сердца наши. Если же дал залог, то, конечно, даст все. А залогом называет подаваемые ныне дарования Духа; ибо разумеем отчасти и пророчествуем отчасти, а совершенное получим тогда, когда явится Христос в славе Своей. Итак, не думайте, что мы обещаем, чтобы нам не показаться лжецами. Ибо не мы утверждаем вас, но Бог и обещает и утверждает как меня, так и вас; ибо Он Сам имеет исполнить все. Поэтому и разумей, что Бог, делающий то и иное, Сам исполнит Свои обетования.
23. Бога призываю во свидетели на душу мою, что, щадя вас, я доселе не приходил в Коринф.
Выше сказал, что не пришел к ним потому, что не имеет власти над собою и не был допущен Духом. Как же теперь говорит, что не пришел, щадя вас? Потому что или это самое случилось по воле Духа, то есть Дух внушал ему мысль не ходить чтобы пощадить их, или – сначала воспрещал ему Дух, а потом он и сам, рассудив, что это лучше, остался. Заметь мудрость апостола. Тогда как говорили: ты потому не пришел, что, кажется, возненавидел нас, то утверждает противное: я потому не пришел, что щажу вас. Так говорит потому, что некоторые между ними были согрешившие и непокаявшиеся, которых он наказал бы, если бы, пришедши, нашел их не исправившимися. Итак, остался, чтобы прийти уже тогда, когда исправятся, и не иметь повода к наказанию.
24. Не потому, будто мы берем власть над верою вашею; но мы споспешествуем радости вашей: ибо верою вы тверды.
Так как сказанное отзывалось властию (ибо щадить других может тот, кто имеет власть наказать их), то смягчает жесткость речи; не потому, говорит, сказал я: щажу вас, что хотел бы властвовать над вашею верою; ибо вера – дело произволения и никого не понуждают к вере против воли, но, почитая вашу радость своею радостию, я не пришел для того, чтобы не ввергнуть вас в печаль и не опечалиться самому. Ибо я все делаю для вашей радости и остался для того, чтобы одною угрозою исправить согрешивших и вам не причинить никакой скорби.
Ибо верою вы тверды. С кротостию беседует с ними, так как в первом послании довольно уже поразил их. Слова его значат следующее: что касается веры, то вы в ней стоите, и я не имел причины жаловаться на вас; но в прочем вы поколебались, и если бы не исправились и я восстал бы на вас, то и вас опечалил бы, и себе причинил бы печаль.