Здрава Юнака 1 страница

Третье путешествие в Ранадор. Пятеро

«курсантов». Суть волнового движения. Ознакомление с 21-й волной. Учили ли нас двигаться естественно? Прошлый опыт мешает плавности.

Целью моего третьего путешествия в Ранадор было знакомство с Воинской Живой Русов, поскольку, как я уже сообщал читателям, дальневосточный волхв Олег Мамаев происходит из рода симуранов — воинов-защитников и целителей, имеет звание Мастера десяти видов единоборств, а также личный боевой опыт.

Перед дорогой мне приснился странный сон, как будто я и еще некоторые люди со мной — бестелесные духи. Мы пересекали какую-то границу на джипе. Таможенники и пограничники заметили автомобиль, догнали его, но, к великому удивлению, никого не обнаружили. Придя к мнению, что пассажиры ускользнули, они решили вернуть транспортное средство на ту сторону границы. Из шалости мы сдвинули одному «погранцу» фуражку на нос, а другого хлопнули по спине. Стражи порядка вначале напустились друг на друга, а затем стали удивленно оглядываться по сторонам. Наконец, не найдя ни людей, ни объяснения странному происшествию, они оставили наш джип в покое, сели в свой автомобиль и укатили обратно. Мы остались довольны: будет на чем передвигаться дальше.

В этот раз моим спутником снова был Миша Чуйков — кандидат в мастера по спортивному самбо, эксчемпион Украины по рукопашному бою. Мы ехали к Олегу Мамаеву, чтобы обучиться славянской Здраве и первой ступени Боевой Живы, хотя Олег говорит об условности деления Здравы, Лечебы и Боевой Живы, которые проистекают из единого корня древнерусской Ведовской культуры и имеют в своей основе одни и те же принципы волнового движения, лишь слегка меняющиеся в зависимости от назначения.

Сталкер Дима встретил нас во Владивостоке с трехчасовым опозданием — его джип Тойота «Сурф» был на станции технического обслуживания. Поэтому в Ранадор мы добрались около трех ночи и сразу крепко уснули. Утром подъем, пробежка по лесу и недолгая зарядка. Потом — завтрак и раздача подарков из Украины.

Мамаев ждал нас, поэтому отменил на время семинара прием больных и сразу принялся за наше активное погружение в боевое состояние и атмосферу воинского служения.

Собралось пять человек, желающих пройти своеобразную двухнедельную школу Здравы, плавно перетекающую из оздоровительной системы в боевую. У каждого за плечами были уже годы занятий каким- либо видом восточных единоборств, самбо, рукопашного боя и т.д. Мой спутник Миша из Донецка, как я уже говорил, — отменный самбист и рукопашник, участник поединков с боксерами, мастерами каратэ, кик-боксинга, а также бойцами различных спецпод- разделений. Леонид — инструктор цигун и тайдцзи- цюань с более чем двадцатилетним стажем, учился этому искусству у мастера Городецкого и у китайских мастеров. Сергей — предприниматель из Владивостока, кандидат экономических наук, за его плечами дзю-до, айки-до, каратэ-до. Я со своим скромным багажом из спортивного и боевого самбо и каратэ, и еще один молодой человек со схожим опытом, которого все называли Анжик. Он отличался от остальных упорным стремлением быть во всем похожим на Олега Ивановича: походкой, манерой говорить, тембром голоса, прической и запорожскими усами. Поэтому главным в работе с ним волхв считал не столько обучение, сколько борьбу с «мамаизмом» — этим самым неуемным подражанием Мамаеву, которое ему определенным образом досаждало.

В Ранадоре мы вставали примерно в восемь часов, делали пробежку по тайге, выполняли зарядку с элементами Воинской Здравы.

— Прежде всего разогреваем мышцы, разминаем суставы и растягиваем сухожилия, — наставляет нас Мамаев, — добиваемся их гибкости и подвижности. Также стремимся к одновременному развитию двух основных качеств мышц: увеличению силы при напряжении и эластичности, способности быстро сжи- маться-растягиваться. Работая над подвижностью суставов, учитесь напрягать внутримышечные волокна, управлять фасциевыми связками. Для этого старайтесь делать упражнения без рывков, как бы единым волновым движением, и не забывайте о том, что всякое упражнение — это образ, задействуйте и тренируйте не только тело, но и мозг, сознание и подсознание в комплексе.

— Понятно, что задействуешь, то и тренируешь, — согласился Леонид, мастер цигун.

— А что такое фасциевые связки? — спросил Сер- гей-экономист.

— Это такая оболочка из соединительной ткани, которая покрывает все органы, сосуды, нервы и мышцы. Ее тоже важно укреплять, — пояснил Мамаев.

— А какой образ нужно создавать, когда делаешь «Росток»? — уточнил Миша.

— Представьте, а лучше почувствуйте себя семенем в почве, которое начинает прорастать. Станьте в положение пятки вместе, носки врозь, прижав подбородок к груди. Руки, сомкнутые ладошками друг с другом, находятся на шее и направлены пальцами вверх. Можно даже слегка присесть. Внимание сосредотачиваем на солнечном сплетении — ярле, в котором находится вместилище жизненной энергии ростка. Мягко, но с силой вдыхая, тянемся вверх, вытягивая позвоночник (руки с сомкнутыми ладонями тянутся максимально вверх, а подошвы, напротив, сильнее вдавливаются в землю]. На выдохе свободно, без напряжения опускаем руки вниз. Затем сомкнутые ладони рук (как в индийском «намасте») подтягиваем почти к подбородку под углом в 45° и вновь на вдохе начинаем с усилием, как бы пронизывая плотную землю, продвигать их вперед и вниз. На выдохе расслабленные руки разводим в стороны и вперед, вытягивая и соединяя тыльными сторонами кистей на уровне головы. Теперь вышедший на поверхность росток первыми листочками раздвигает вокруг себя остатки почвы. Для этого мы мощным энергичным движением на вдохе очерчиваем вокруг себя руками полуокружности, соединяя в конце движения ладони снова вместе за своей спиной. Таким образом мы выполняем три поочередно сменяющих друг друга фрагмента упражнения: движение ростка вверх с напряжением на вдохе — выдох, с таким же напряжением выполняем на вдохе движение корня вниз под углом 45° — выдох, и энергичное раздвигание почвы на вдохе — выдох, расслабление.

— Тянуться до болевых ощущений? — уточняет Сергей.

— Напротив, старайтесь, чтобы во время выполнения упражнений не было острых ощущений, а лишь «сладкая боль», т.е. напряжение, доставляющее удовольствие, хотя и выполняемое с максимальным усилием. Также напоминаю, что упражнения выполняются быстро, но без рывков, единым непре- кращающимся движением.

Олег Иванович наблюдал за нашими занятиями и незамедлительно устраивал разнос, если мы слишком увлекались дискуссией по поводу правильности выполнения элементов, сбавляя темп зарядки. После завтрака мы так же дружно принимались за работы по достройке второго этажа ранадорского «замка», чтобы жители таежной обители и приезжающие пациенты могли встретить холода и снег в теплых, пахнущих деревом помещениях. И здесь Мамаев следил, чтобы наши движения при выполнении тех или иных работ на стройке не были механическими, но являлись осознанной отработкой основных волн, показанных нам в первый же вечер.

— Любой вид деятельности воин-рус превращает в тренинг, — наставлял нас волхв. — Вы делаете за день тысячи движений, не присутствуя в них. После тренируетесь, отрабатывая одно движение в течение двух-трех часов до изнеможения, «забивая» мышцы и воображая, что ставите таким образом удары или броски. В то же время за день вы десятки раз открываете и закрываете дверь. Что это, как не такое же ударное или захватывающее движение, пусть и исполняемое с другой силой и скоростью? Работа крестьянина с вилами мало отличается от воинского навыка «наколол-бросил». А движения косаря на покосе? Чем они отличны от тренинга удара «косач»? Только тем, что при косьбе вы правильно и эргономично вкладываете силу и напряжение, в отличие от пустопорожнего махания руками по воздуху во время тренинга в спортзале. Протирание стекол, покраска — это те же упражнения «слива» (мягкого ухода) и «сбива» удара противника. Покрасив забор, ты делаешь несколько сотен или тысяч движений. Главное — делать со смыслом, осознано, а не бездумно махая рукой, иначе тренировки не будет.

Как-то приехал ко мне молодой человек лет 2527: «Хочу учиться!» Ноги слабые, мышцы рук и тела такие же дохлые, в общем типичный «компьютерный рембо». Поставил его на бережку у ручья: «Собирай камни с этого участка, двигаясь вот так в «паучке» и скидывай их в одну кучку вот сюда». Показал, как делать. Минут через 20-30 смотрю — ходит вразвалочку по берегу ручья, типично городским шагом «пингвина», сгибаясь, поднимает по камушку и носит в кучку — складывает.

— Я тебе как показал? — спрашиваю.

— Ну, так же тяжело, да и зачем? Я же вон, сколько камней уже сложил! Чего вы ругаетесь?

— Попробуй понять, — говорю, — мне до этих камней вообще дела нет. Лежат они в этой кучке или разбросаны по берегу, или вообще валяются по всей тайге. Мне важно, что бы ты делал именно то и так, как я показал. Без этого я не смогу тебя ничему учить.

— Я в кино видел, как учат, в книгах читал много о том, как правильно это делают, это вы меня просто испытываете, наверное, я-то знаю, что учат по-другому

— Если ты настолько умный и продвинутый, если знаешь, как и чему тебя нужно учить, тогда я тебе зачем? Иди и учись, как сам знаешь.

Вот так и распрощались. Поэтому, братцы кролики, давайте меньше ля-ля и больше дела. Учитесь двигаться так, как струится раскаленный воздух, течет вода, катятся океанские волны, дует ветерок. Станьте тенью ветра. Учитесь жить, двигаясь в волнах.

В славянской ведовской практике все движения рассматриваются как волны: движения животных, растений, перемещение воды, песка, воздуха. Из школьного курса физики мы знаем, что свет, звук, радио-, электромагнитное и прочие виды излучений обладают своей амплитудой и частотой, то есть в основе своей имеют волновой характер. Все упражнения Здравы тоже не что иное, как волны, которые мы создаем, даже если просто вращаем суставы в трех плоскостях: Колесе, Щите и Виднокрае. А волхв- мечетник, овладевший 81-й волной, способен воздействовать на человеческую хворь, изменяя химический состав крови, лимфы и т.д.

Написав эти строки, я вдруг увидел, что само слово «волхв» как бы собрано из начала двух слов «ВОЛна» и «ХВыля» (волна по-украински), выходит, что само слово «волхв» означает «владеющий волнами», что ж, очень даже возможно!

После работы, бани и ужина в двадцать один ноль-ноль начинались ночные беседы и практические занятия, которые длились до четырех-пяти утра, и так каждый вечер, вернее ночь. До тех пор, пока мы не начинали «плыть», засыпая.

Подобный режим, по моему разумению, — неотъемлемая часть психотренинга.

Никакая, даже самая совершенная техника боя ровным счетом ничего не стоит без соответствующей психологической подготовки. Важны завязка боя, его тактика и ведение в зависимости от поставленной задачи, контроль ситуации вообще и противника в частности.

Кстати, с самой завязки боя начинается вхождение в образ, причем образ этот не есть некий постоянный «на все случаи жизни». Выбор образа, в который входит воин, всегда определяется соотношением сил, местоположением каждого из противников, степенью урона, который необходимо или допустимо нанести противнику или противникам, наличием у них оружия, его вид и положение (в готовом к бою состоянии или в походном] и т.п. То есть все начинается не с физического воздействия, а именно с духовной составляющей, и дальше уже наступает этап материализации духа, воплощение его в конкретных физических действиях. Еще раз вспомним, что основной задачей мира Прави, а именно к нему причисляли себя наши предки, была (да и до сих пор осталась] задача регулирования взаимодействия Духа (Нави] и Материи (Яви], поддержания их в гармонии и пресечение отклонений, ведущих к дисбалансу Системы. Сейчас так много рассуждают о духовности и бездуховности, некоторые религии вообще противопоставляют эти два понятия, извечный спор двух видов мировоззрений (вещественного и духовного]: что первично, и что является определяющим. Только в нашем мировоззрении Прави эти две составляющие являются категориями вложенности в единое целое. У нас свой путь, своя роль в цивилизации, природе и мироздании.

С каждым словом передаваемых нам волхвом глубинных традиционно-родовых знаний, с каждым правильно, то есть природно-естественно-волнообразно выполненным движением, мы все глубже погружались в мир духа воина-руса, который не ведает лени, хандры и усталости, даже если спать приходится два-три часа в сутки.

Мы записываем название волн и тут же пытаемся повторить их движение вслед за Мамаевым. «Круговая», «эллипс», «восьмеричная», «клевок», «истомная», «штопор»... Меняются названия, амплитуда и механика движения, но уже после первого ознакомления с 21-й волной (а именно столько нам предстоит освоить по плану семинара), я начинаю понимать, что все они, несмотря на широкое разнообразие, едины в том, что они естественны. Элементы естественности есть в каждом виде единоборств, но только элементы, в большей или меньшей степени! А здесь любое движение по сути своей природное! Причем нет никакого подражания тому или иному животному, как в многочисленных восточных стилях — цапли, тигра, змеи и т.д. — а только то, что свойственно человеку, что наиболее функционально отработано в нем многотысячелетней практикой.

А ведь действительно, если задуматься: мы рождаемся и живем одновременно в нескольких океанах волн — тех, что перечислены выше и тех, о которых мы даже не ведаем. Выходит, что волхв — это тот, кто владеет обширнейшими знаниями о волнах и обладает практическими навыками их применения для изменения состояния больного органа, психики человека или обстановки вокруг. Так чему же начал учить нас волхв Мамаев? Личному оздоровлению, целительству, или боевому единоборству? Кто может провести меж ними четкую грань? Когда в прошлый приезд зимой Миша выстраивал дровяную дорожку и крошил налево и направо поленья, чем он занимался: боевой подготовкой, которая потом помогала ему в схватках, или заготавливал дрова для печи? А мы сейчас в течение дня, работая на доделке дома, занимаемся стройкой или отработкой определенных видов волн? А та моя знакомая (случай описан в книге «Костоправ»), она, как ей казалось, делала всего лишь суставную гимнастику, а в результате изменила отношение к себе на работе и в обществе. Она делала зарядку, волшбу, управление социумом, что? Как неразрывно все связано в жизни многими нитями, как часто мы дивимся неожиданному результату наших или чужих действий из-за того, что пренебрегаем этими связями или попросту не замечаем их! В двух словах то, чем мы занимались, можно описать так: мы начали учиться видеть, чувствовать, понимать и совсем чуть-чуть использовать эти все связующие нити, которые зовутся волнами.

В который раз жизнь говорит нам, что в ней нет ничего случайного или отдельного. Все связано меж собою и отдельным может считаться только гипотетически, условно. В природе нет химии, физики, математики, литературы, это условное деление придумали люди для удобства познания, и только. Я вспомнил тот же пример со сколиозом, описанный в книге «Костоправ». Вроде бы просто искривление позвоночника, но человек един, его только условно можно разделить на органы, отделы, зоны и участки. Поэтому и лечить нужно не только позвоночник, но и весь организм (кровеносную и лимфо-системы, внутренние органы, нервную систему и т.п.).

В ходе вечерних тренировок, тем не менее, выясняется, что как раз естественно двигаться у нас то и не получается. Мамаев снова и снова легко демонстрирует нам виды и типы волновых движений. Со стороны все предельно просто, но когда пытаемся повторить, волны чаще получаются какие-то «рваные» или зигзагообразные, а не плавно-пере- текающие. Выходит, что и разные виды деятельности, и занятия единоборствами, которыми за свою жизнь каждый из нас занимался, отучили нас двигаться естественно. Постой, а учили ли нас когда- либо двигаться естественно, то есть волнообразно? Похоже, что нет. Начиная со школьных уроков физкультуры и секций, до армии и занятий спортивными и боевыми системами — все было в основном построено на заучивании отдельных «рваных» фрагментов, и никогда — плавно и целостно. Впрочем, как и любые преподаваемые предметы и знания.

Когда мы, наконец, немного освоили основные принципы двадцати одной волны, пришел черед их практического применения в виде защиты и ударов.

На очередной «вечерней школе» мы получаем легкие, но довольно чувствительные удары и тычки от Мамаева, который теперь демонстрирует, как та или иная волна перетекает в удар, блок или залом. Нам по-прежнему мешают усвоенные ранее за годы тренировок шаблоны движения ушу, каратэ, тайцзи- цюаня, кемпо, айкидо. Даже мне, хотя я не занимался каратэ уже лет пятнадцать, постоянно мешает естественно двигаться, плавно и стремительно перетекать из одного движения в другое, когда-то усвоенная своеобразная манера движения этого японского стиля. Мамаев щадит меня, как самого старшего из присутствующих, обозначая удары на остальных четырех членах нашей небольшой группы. В шутку он объясняет это так: «дядю Валентина нужно беречь, потому что ему еще книгу писать». Между тем я замечаю, что даже когда Мамаев просто накладывает руку мне на плечо, чтобы обозначить дистанцию, тело воспринимает это, как приложение некой значительной силы, которая буквально «сотрясает» позвоночник до самого копчика. Когда я спросил об этом у других обучающихся, оказалось, что даже наш «Железный Дровосек» Миша чувствует подобный эффект. Когда же волхв едва обозначал толчок, то, несмотря на собственный его вес в 65 кг, обучающийся «улетал» со своего места, хотя по весу был явно тяжелее.

Мне сразу вспомнились эпизоды из собственной тренерской деятельности в далекие уже восьмидесятые — начало девяностых годов. Наблюдая за отработкой ребятами техники толчка, я заметил, что иногда происходило необъяснимое с точки зрения физики явление, когда от толчка худенького подростка парень весом за сотню килограммов отлетал на несколько метров, как пушинка, а тот, кто производил толчок, ощущал при этом необычайную легкость. Если же пытался повторить то же самое, но с физическим усилием, ничего толком не получалось. Теперь, глядя на действия волхва, я понял, что мы подсознательно использовали принцип волнового движения. Только у нас тогда он возникал спонтанно, когда удавалось поймать особое состояние или ощущение, даже не знаю, как правильнее сказать. Теперь же у меня появилась возможность более досконально изучить, прочувствовать и целенаправленно применить на практике некоторые виды волн.

Комплекс волновых движений, их применение в ударной и защитной технике, при перемещениях, а также тактика и стратегия схватки будут даны в следующей книге цикла «Боевая Жива Русов», а здесь я подробней остановлюсь на «курсе молодого бойца».

Вы — потенциальные трупы. В боевой работе нет лишних движений. «Чифу, шеф и сенсей». Мое очное знакомство с каратэ. Здрава Юнака.

Мы становимся в круг, в центре которого стоит Мамаев. Критически оглядывая нас, целитель-руко- пашник вздыхает с усмешкой:

— Вы — сильные, тренированные потенциальные трупы, — подводит он нерадостный итог.

«Взбодренные» ударом по самолюбию, мы внутренне готовимся к схватке, но ничего толком не успеваем сделать: ни атаковать, ни даже защититься. Не принимая никаких боевых стоек или угрожающих поз, из положения спокойно и расслаблено стоящего человека, Олег вдруг делает несколько молниеносных перетеканий телом и конечностями, обозначая четырем из нас удары, после которых, будь они закончены, вряд ли смог бы помочь доктор, даже окажись он рядом. Пятого он сковывает заломом руки с одновременной фиксацией своей ногой ноги «жертвы» так, что любая попытка двинуться вызывает боль и в руке, и в ноге. Так повторяется раз, и другой, и третий.

— Это не спорт, мужики, это боевая работа, — говорит нам Мамаев. — В ней противник должен быть либо убит, либо выведен из строя, все зависит от поставленной задачи. Никаких «боевых» поз или стоек — в схватке нет времени на лишние движения. Каждое — это либо удар, либо бросок или залом, и всегда навстречу противнику, а не от него!

— Олег, ты говорил, что в прошлом пришлось поездить за кордон по известным восточным школам, спарринговать с их мастерами, — спросил я волхва на вечерне-ночной беседе, — сколько волн используется у них?

— Обычно не более трех волн, иногда до пяти, да и то в очень серьезных школах и стилях.

— Получается, что каждая восточная школа как бы хранит некий осколок чего-то цельного?

— Примерно так, поэтому и появились так называемые «звериные» школы, школы «пьяного человека» и т.д., — подтвердил Мамаев. — Но главное различие — в задачах, которые ставили перед собой учителя и обучающиеся.

— Да задачи-то, наверное, одни и те же, хоть на востоке, хоть у нас, — возразил один из «курсантов», — одному научить, а другому научиться?

— Так-то оно так, да немного не совсем. На востоке издавна тот, кто лучше владел техникой боя, становился во главе клана, приобретая звание «чифу» (по китайской терминологии, у японцев «сенсей»). А клан — это, по сути дела, некая группа, контролирующая определенную территорию.

— Как наши современные «братки», что ли?

— Вот именно. И потому «чифу», или, как сейчас говорят, «шеф», тренируя свою «банду», никак не заинтересован обучить кого-то из сподвижников, даже и очень одаренного, до своего уровня, иначе потеряет власть, уйдет на вторые, а то и третьи роли. В то же время приходится поддерживать достаточно высокий уровень, чтобы чужая банда не захватила контроль над его территорией. Вот и растягивается все это действо на долгие-долгие годы. Своего рода — мультик «Кунг-фу панда», да и то в лучшем случае. Есть еще одна сторона: научился нескольким ударам, броскам — получил славу мастера, соответственно появились ученики. Ходят — платят за занятия. А знает мастер три-пять стоек, да с десяток приемов. За день можно объяснить... Но на что тогда жить ему (мастеру) остальное время? Вот и начинается типично восточный туман о великих секретах, познаваемых через годы. Да и вообще восточные кланы, как и монастырские школы, живут за счет подаяния и рэкета. Конечно, в большей степени это относится к прошлому, в настоящем это уже плата за обучение, да доходы от туризма и шоу, госдотации. Ну, думается, смысл понятен.

Для руса это недопустимо. Рус должен быть кормильцем, иметь семью, воспитывать детей на своем примере, а какой же пример, когда ты попрошайничаешь или кулаками «подаяние» вышибаешь? Потому у наших предков хорошим считался тот учитель, который смог воспитать ученика, превзошедшего в умении его самого. Если сын или внук хуже меня — значит, род мой в упадок идет, деградирует. Если сильнее, умнее, выносливее, умелее — значит, по Правде Божьей живем. Это всех аспектов жизни человеческой касается. Да и враги на нашу землю часто хаживали, и от того, как ты обучил соратников, будет зависеть и твоя жизнь, и жизни детей, внуков, сестер-братьев, и всего твоего рода. Если плохо, то кто же прикроет в смертельной сече твою спину? Причем жизнь требовала быстроты обучения, ведь враг мог появиться в любой момент. Процесс учебы был построен так, что каждое занятие давало что-то практическое, что можно применить в бою, который мог случиться уже завтра.

Я задумался: а ведь действительно, то, что нам показал волхв даже на первом занятии, это ведь не хитроумные приемы, на отработку которых нужны хотя бы два-три месяца. Одно и то же движение может быть блокировкой удара, «сливом» (мягким уводом удара в сторону) или самим ударом или даже заломом. Он показывает нам принцип естественного движения, учит двигаться в согласии с собой и окружающим миром, а не вопреки тем волнам, в океанах которых мы живем.

— То есть, каждая тренировка была маленькой, но конкретной ступенькой в боевой подготовке?

— Конечно, поэтому, когда вы походили в какую-то секцию по единоборствам неделю, или ме- сяц-два и ничему полезному, кроме церемониальных поклонов или неких специальных упражнений, бесполезных в реальном бою, не научились, то значит, вас просто обманывают и бессовестно зарабатывают на вас деньги, — заметил Мамаев. — Приехали ко мне однажды двое таких: «сенсей» и его ученик. Как заявил с гордостью сенсей, занимается у него этот способный ученик уже 21-й год. Сроки нереальные для настоящей жизни! А я резиновый мячик исподволь бросил ученику — не поймал, да такого же обычный хулиган с банкой пива прибьет! А как посмотрел технику этой «тайной школы», так и вовсе грустно мне стало. Вдумайтесь, 21 год жизни потрачено на петушиные танцы, ничего общего ни с мастерством, ни даже с уровнем Юнака не имеющие!

— А уровень Юнака, — спросил Сергей, — это первая ступень у русов, вроде «белого пояса» в каратэ?

— Здесь та же разница, о которой я только что сказал, — пояснил Мамаев. — В каратэ, скажем, это база школы, ее обычаи, формы, традиции ну и, конечно, физическая подготовка. Большого практического, жизненного (прикладного] значения она, эта база, не имеет. А «Юнак» — это уровень физической и моральной подготовки для реальных боевых действий, это прочный фундамент, на котором создается настоящий воин.

При упоминании о каратэ в памяти сама собой ярко возникла ситуация из моей молодости. Это была середина семидесятых годов, начало расцвета популярности каратэ, ушу, кунг-фу и прочих загадочно-таинственных тогда систем восточных единоборств. Не было специальной литературы, только черно-белые фотоснимки страниц с зарубежных книг. Кое-где открывались первые официальные секции каратэ, в спортивных журналах и просто в прессе появлялись статьи, содержащие невероятные легенды о загадочных восточных школах единоборств.

Для поддержания физической формы я со своим товарищем, тоже самбистом, бегал в степь за город, там мы боролись и отрабатывали приемы боевого самбо. Вскоре мы привлекли в свою компанию парня по имени Сергей, чтобы отрабатывать тактику защиты против нескольких нападающих. Наш новичок был хоть и крепким парнем, но ничем, кроме спортивных игр, прежде не занимался. Поэтому поначалу ему приходилось туго, хотя мы его, конечно, щадили и берегли, поскольку нам обязательно нужен был третий. В это время в нашем городе появилась первая секция каратэ. Мы решили, что кому-то стоит туда походить, чтобы увидеть и попробовать все на себе. Сергей и Мурад (так звали моего напарника) продолжили заниматься по методике самбо, а я временно стал каратэистом (тогда считалось, что «каратист» неправильное слово, потому что нет такой борьбы «карат», а есть «каратэ»). Дела у меня пошли быстро, цирковая и самбистская подготовка делали свое дело. Через полгода я уже неплохо перемещался в замысловатых стойках, молотил воздух при исполнении ката, отжимался на набитых костяшках рук от пола и т.д.

До сих пор помню то утро, когда я, уверенный в себе, появился на пробежке с Мурадом и Сергеем. Горя от нетерпения увидеть, чему я научился, Сергей сразу осторожно с дальней дистанции попробовал атаковать меня и к своему (и моему тоже) удивлению, первым же ударом ноги достал мое колено. Вдохновленный неожиданным успехом (прежде, даже атакуя вдвоем с Мурадом, им не всегда удавалось пробить мою защиту), он рванулся вперед, нанося удары руками, ногами и. остановился в полной растерянности. Еще бы, я не смог отразить ни одного удара недавнего новичка, не то чтобы хоть чем-то ответить ему! А если бы меня атаковал Мурад, кандидат в мастера спорта по самбо?! Спустя несколько минут мои друзья, наконец, обрели дар речи и почти хором спросили: «Ты чем занимался полгода?» «Каратэ», — выдавил я. В самом деле, моя реакция, быстрота и легкость перемещений, стремительность ударов и блоков, — все это куда-то исчезло. Таким было мое первое очное знакомство с каратэ.

— Прежде чем принять воинскую роту (присягу) и стать в ряды защитников Руси, — продолжал Мамаев, — нужно было пройти, как сегодня говорят, курс молодого бойца, только после этого юноша имел право зваться воином и носить воинский пояс с мечом и другое оружие. Основная задача Воинской Здравы — оптимальное и гармоничное развитие тела и духа, а в комплексе Юнака делается акцент на конкретное развитие силы, выносливости, а также на плавность и непрерывность выполнения движения — волну, перетекание из одного положения в другое, что вам сейчас и требуется, и чем мы с вами будем заниматься, — пояснил Мамаев.

— Я так понимаю, что это базовая, общевойсковая подготовка, а далее уже шло деление по воинским специальностям. Ведь пешему бойцу одни навыки нужны, а коннику другие, воин-изведыватель свои приемы должен нарабатывать, а охоронец князя или военачальника совсем другие, — рассудил Миша.

— Конечно, одно дело охранять обоз, другое — человека, одно дело рубиться в строю, совершенно другое — проникать незамеченным в стан врага и добывать сведения о его численности, местонахождении, составе и вооружении. Не нужно представлять людей того времени эдакими дикарями, воинская тактика и стратегия, как и воинские специальности, существовали и тогда, а не современные умники их придумали, — решительно подтвердил волхв.

— В древней Руси, например, во времена князя Святослава, воинская присяга называлась Перунова рота или Перунова клятва, — добавил я, — и юноши принимали ее в 14 лет. В те времена это был призывной возраст, и, учитывая, что юный воин мог погибнуть в бою, уже с этих лет ему разрешалось жениться, чтобы успеть оставить потомство. Нельзя было допустить пресекания рода.

— Сурово, — задумчиво сказал кто-то из ребят. — А Перун — это бог войны у славян, как у римлян Марс?

— Древние римляне, как и нынешние европейцы, преимущественно относились и относятся к мировоззрению Вещественному, а наши предки, да и большинство нас, их потомков, жили и живут по мировоззрению Прави. Потому и наши представления о мире, и наши боги не вполне совпадают по своей сути с европейскими. Перун не только и не столько бог войны, он — и небесный кузнец, и повелитель молний, изливающий на поля благодатные дожди, и Сила, вращающая колеса Прави, и Высший Суд. Поэтому именно под деревом Перуна — Священным Дубом — вершились его именем праведные суды. А каждый воин был перуничем и клялся не щадить своей жизни в борьбе за Правду и Справедливость. Вспомните, на медали «За победу над Германией» написаны древние слова: «Наше дело правое. Мы победили».