Ты почитаешь мне, папа?

Странно, какие воспоминания удерживает память. Когда жизнь внезапно рушится и ты остаешься один, то вспоминаешь не о больших, важных вещах, не о планах на годы вперед, не о любви или о надеждах, которые ты так старательно осуществлял. Ты вспоминаешь о незначительных событиях, на которые в свое время и внимания-то не обратил. О том, как чья-то рука коснулась твоей руки, но ты был слишком занят, чтобы это заметить, как голос зазвучал надеждой, а ты не озаботился прислушаться.

Джон Кармоди узнал об этом, глядя из окна гостиной на оживленную улицу. Он все пытался думать о больших, важных вещах, теперь потерянных, — о годах и планах, надеждах и любви. Но в этот день он не мог на них сосредоточиться.

Эти важные вещи казались огромными туманностями на периферии сознания. На ум приходили только какие-то странные мелочи, ничего существенного. Всего лишь слова его маленькой дочки, с которыми она обратилась к нему в один из вечеров две или три недели назад. Ничего особенного, дети часто что-то такое говорят.

Но только это он сейчас и помнил.

В тот вечер он принес домой законченный текст доклада для ежегодного собрания акционеров. Это было очень важно и для его будущего, и для будущего его жены и маленькой дочери. Перед ужином он сел перечитать его еще раз. Он оказался прав: доклад значил очень много.

И тут с книгой под мышкой вошла Мардж, его маленькая дочь. Это была книжка в зеленой обложке, на которой красовалась картинка из сказки. Девочка сказала:

— Папа, посмотри.

Он поднял глаза и отозвался:

— Прекрасно. Новая книга, да?

— Да, папа. Ты прочтешь мне сказку?

— Нет, дорогая. Не сейчас, — ответил он.

Мардж стояла рядом, пока он читал раздел, в котором акционерам предлагалось заменить оборудование на фабрике. А голос Мардж, полный робкой надежды, все звучал:

— А мама сказала, что ты почитаешь, папа. Он посмотрел на нее поверх доклада:

— Извини, но может, мама тебе почитает? Я занят, милая.

— Нет, — вежливо ответила Мардж. — Мама еще больше занята наверху. Прочитай мне только одну сказку. Посмотри, она с картинкой. Видишь? Смотри, какая красивая картинка, а, папа?

— Да-да, красивая, — согласился он. — Просто замечательная картинка. Но сегодня вечером мне надо поработать. Как-нибудь в другой раз...

После этого надолго воцарилось молчание. Мардж просто стояла рядом, держа книгу, открытую на «замечательной» картинке. Он же прочел еще две страницы с разъяснениями об изменениях на рынке за последние двенадцать месяцев, с планами, намеченными отделом продаж, чтобы разрешить некоторые проблемы, которые можно спокойно списать на местные условия, и с рекламной программой, которую разработали после долгих совещаний и которая была призвана стабилизировать и даже повысить спрос на их продукцию.

— Но это же очень красивая картинка, папа. И сказка очень интересная, — не отставала Мардж.

— Знаю. Э... В другой раз. Беги играй.

— Я уверена, что она тебе понравится, папа, — сказала девочка.

— А? Да, я знаю, что понравится. Но потом...

— Ну ладно, значит, как-нибудь в другой раз. Но в другой раз ты почитаешь, да, папа?

— Ну конечно, обязательно.

Но она не ушла. Она продолжала стоять рядом тихо, как полагается послушному ребенку. И через какое-то время положила книгу на табуретку у его ног и сказала:

— В общем, когда ты освободишься, прочитай ее для себя, только читай громко, чтобы я тоже слышала.

— Конечно, — ответил он. — Конечно... попозже.

Именно об этом вспоминал сейчас Джон Кармоди, а не о планах на многие годы вперед. Он вспоминал, как дочь прикоснулась к его руке пальчиком и сказала: «Прочитай ее для себя. Только читай громко, чтобы я тоже слышала».

И потому сейчас он взял книгу со столика в углу, на который они сложили некоторые игрушки Мардж, оставленные ею на полу.

Книга уже не была такой новой, зеленая обложка покрылась пятнами и покорежилась. Он открыл ее на красивой картинке.

И, читая ту сказку, он старательно шевелил губами, произнося слова, он больше ни о чем не пытался думать, даже об ужасе, горечи и своей ненависти к пьяному водителю, который мчался по улице в своем подержанном автомобиле и который сидел теперь в тюрьме по обвинению в убийстве.

Он даже не заметил жену — бледную и тихую, — которая оделась, чтобы в последний раз быть рядом с Мардж. Стоя в дверях, она постаралась спокойно произнести:

— Я готова, дорогой. Мы должны ехать.

Джон Кармоди читал:

— «Давным-давно в избушке дровосека в Черном лесу жила-была девочка. И она была такая красивая, что, глядя на нее, птицы забывали свои песни. И вот настал день, когда...»

Он читал это про себя. Но достаточно громко, чтобы она тоже слышала. Возможно.

Майкл Фостер

«Янкстер газетт»

Предоставлено Мартином Лоу