Знакомство с Любомиром. Двести сум, танец журавля с синицей в руке, нити мира

На следующей остановке Тараканов с Юлькой вышли, и мужичок покинул автобус вместе с ними. Кивнув вслед отъезжающему Икарусу, он возбужденно зашевелил бровями, словно узрел нечто сверхъестественное, и выдал аргумент убойной силы:

— Смотрите, номер автобуса 200! Я же вам помогал духовный порох воспламенять, и вы мне окажите материальную помощь в 200 рублей.

Вовке было не жаль двухсот рублей для такого чудика, украсившего своим эксцентричным поведением ритуал с бельем. Но он решил продолжить игру. Тараканов вспомнил, что зачем-то таскает в кошельке 200 узбекских сум, которые подарила Марго ее подруга, осенью навещавшая ташкентскую родню. Порывшись в кошельке, он протянул безбашенному мужичку красивую бумажку:

— Чтоб спокоен был ваш ум, получите двести сум.

Мужичок тут же нашелся:

— От тюрьмы да от сумы не зарекайся!

Внимательно изучив яркую банкноту, бородатенький взбодрился еще сильнее. Он ткнул Вовке под нос узбекские деньги с таким видом, точно стал лауреатом Нобелевской премии:

— Да вы посмотрите, посмотрите. Третьи врата сновидения!

Тараканов с Юлькой покрутили в руках денежку, но ничего особенного не обнаружили. Юлька нетерпеливо обратилась за пояснениями:

— Ну и чего?

У мужичка было такое выражение лица, будто его собеседники не могут разглядеть огромный золотой самородок, лежащий у них под ногами. Он произнес:

— Номер купюры начинается с числа 200. Я живу в доме номер 200, поэтому вы мне должны 200 рублей.

Вовка с Юлькой прыснули со смеху и, восхитившись логикой мужичка, вручили ему 200 рублей. Тот с довольным видом прокомментировал:

— Все есть благо для чего-нибудь, так что меня устроит любой вариант, но лучше другой.

— Ты тоже у Болеслава на семинаре был? — в один голос воскликнули Юлька с Таракановым.

— Я Болеслава без всяких семинаров знаю, — ответил чудик, любуясь произведенным эффектом.

— Так ты и есть Капитоша, про которого он рассказывал? — догадался Вовка.

— Любомир Капитоныч Преображенский, социально-эгрегорный инженер, — выпятив грудь вперед и нимало не смутившись, представился мужичок.

— Вот это встреча! — покачал головой Вовка, которому Капитоныч своими выходками уже основательно сорвал крышу.

Мужичок производил впечатление сумасшедшего, и привычная логика практически отсутствовала в девяноста процентах текста, извергаемого им со страшной скоростью. Но в оставшихся десяти процентах Тараканову удавалось уловить смысл. Причем некоторые фразы были просто шедеврами. Чего стоило одно только изречение «Посредством маразма достигнем оргазма».

Вовка подумал, что логика может быть и в остальном тексте, но она слишком изощренная, построенная на нетривиальной картине мира, и мозг входит в ступор, не успевая зафиксировать причинно-следственные связи. Номер купюры начинается числом 200, живу в доме 200, вы мне 200 рублей должны. Ну, крутой мужик! То ли псих, то ли просветленный, что, в общем, недалеко друг от друга. В любом случае стоило познакомиться с ним поближе.

— Я тут недалеко живу, можем зайти ко мне, — отозвался на Вовкины мысли Любомир.

Тараканов с Юлькой, не раздумывая, отправились вместе с ним. По дороге Любомир выудил из рюкзачка флейту и заиграл на ней, предварительно объявив номер:

— Поем песню «Точки сборки втираем в тире».

Неожиданно оборвав мелодию, он показал на пронесшуюся мимо черную «Ауди»:

— Серия 53, номер 53. Это резонанс стратегии и тактики, количества и качества! Вон она эта «Ауди», впереди, а вы опять этого не увидели. В Дзержинском театре драмы пятьдесят третий театральный сезон. А в пятьдесят третьем была амнистия. Нас только что амнистировали.

— В каком смысле? — переспросила Юлька, тоже несколько обалдевшая.

— В духовном, всю карму скостили.

Капитоныч двигался невероятно плавно — со стороны казалось, что его гуттаперчевое тело сделано из пластилина. Вовка сразу оценил это, ему было ясно, что человек много лет занимается какими-то телесными энергетическими практиками, которые развивают физическую гибкость и чувствительность к потокам силы.

Периодически Любомир совершал энергичные круговые движения назад плечевыми суставами, неподражаемо забавно водя бровями и шумно выдыхая. Вовка поинтересовался, что сие означает. Капитоныч, продолжая вращать плечами и понизив тембр голоса, таинственным шепотком поведал:

— Сдвигаем точку сборки. Она перемещается из области между лопаток в сердечный центр, и разжигается Огонь изнутри.

Расхохотавшись, Вовка с Юлькой стали двигать руками, копируя Любомира. Через несколько секунд сердце стало нагреваться, словно печь, в которую кузнечными мехами нагнетали воздух. Любомир комментировал свои ощущения, подвыпучив глаза и блаженно похлопывая расслабленной правой ладонью по груди:

— А-а-а, жарок пошел! Пошел, пошел, а-а-а-а…

— И правда, сердце нагревается, от такой ерунды, — сказал Вовка.

— Ну конечно, точку сборки-то сдвинули, — кивнул Капитоныч.

Воодушевленный поддержкой, что кто-то еще разделяет его картину мира, Капитоныч мощнее завращал плечами, слегка подпрыгивая при этом. Потом, приседая, стал крутить ладонями над головой, в разных горизонтальных плоскостях, подобно лопастям вертолета. Юлька с Вовкой повторяли прикольные движения маэстро. Любомир «объяснил»:

— Смещаем точку сборки еще сильнее! Жарок в макушку пошел.

Внезапно Любомир остановился, заметив синицу, усевшуюся на ветку, и сообщил:

— Лучше синица в руках, чем журавль в небе.

С проворностью фокусника он вытянул из рюкзака открытку, на которой были изображены две синицы, клюющие рябину. Тараканов подумал: «Интересно, что там еще у него в котомке? Очки, презервативы, складной метр, туалетная бумага, сачок, флейта, открытка — настоящий джентльменский набор мага».

Любомир продолжал спектакль:

— Рябина — мое дерево по гороскопу. Держим синицу в руке, и с открыткой исполняем танец журавля. Приседаем, скручиваясь, зацепляем открыткой энергию и, раскручиваясь, опускаем энергию на себя.

Юлька не выдержала атаки на здравый смысл и выпалила:

— И что это означает?

— Это Игра в бисер. Синица на ветке, клюет рябину, мое дерево. Торсионный танец журавля с синицей в руках разжигает Внутренний Огонь.

Каждое следующее звено в этой творческой игре собирает потерянную энергию здравого смысла, проявляет неведомое и устремляет намерение к поиску нового смысла бытия. Каждое звено — это гордиев узел, соединяющий гармошки пересекающихся миров. Все предметы вокруг расположены так, что с ними можно говорить, используя как рассказчиков своей истории. Вам остается лишь связать звенья истории в одну цепочку, оплести пестрой бисерной лентой.

Исполняя роль короля шутов, мы пытаемся соединить колесо закона, колесо времени, рулетку в казино с русской рулеткой и барабаном, а лохотрон со штурвалом миража.

— Окончательно мозги запудрил! — отреагировала озадаченная Юлька. — Ты на нормальном языке можешь изъясняться?

— Чем дальше влез, тем ближе вылез. Ты хочешь знать, как достичь резонанса в совместном осознании сути вещей? Никто не понимает ничего, но каждый делает вид, что понимает все. Чтобы найти общий язык, берем язык, варим его и все вместе кушаем.

— А что, отличный ритуал для разрешения конфликтов, — отметил Вовка.

— Учить учителей, лечить врачей и налог с рэкетиров собирать это не такая уж и трудная задача. А вот как убежать от своей тени, доказать аксиому и взлететь на духе времени? — молвил Капитоныч и принялся, высоко подпрыгивая на каждом шаге, хватать то одной, то другой рукой что-то невидимое.

Тараканов с Юлькой пристроились за ним, пружинисто прыгая и ловя воздух. По телу заструились потоки энергии. Идущие навстречу прохожие обходили их стороной, старательно делая вид, что ничего особенного не происходит. Запыхавшись, Тараканов спросил мастера контролируемой глупости:

— Капитоныч, чего делаем-то, убегаем от своей тени или взлетаем на духе времени?

— Цепляемся за линии мира, неужели вы еще не поняли, — ответствовал маэстро.

Вовка с Юлькой шмякнулись в сугроб от смеха. «Вот ведь помешанный на Кастанеде, все из Карлоса напрямую делает: точку сборки смещает, Огонь внутри разжигает, за нити мира цепляется. Гениально!» — подумал Вовка. Отряхиваясь от снега, он гордо сообщил:

— Я перл сочинил, в твоем стиле: «Все генитальное просто!»

— Конечно, одни трамплины строят, другие с них прыгают, — парировал Капитоныч.

Троица подошла к длинной девятиэтажке, на углу которой висела табличка с номером 200.

— Вот мой дом, двухсотый, а еще груз 200 бывает, — улыбаясь, заключил Преображенский.