Доверчивые лепестки 3 страница

Практика на подарки

— Ты встаешь, представляешь перед собой мужчину и на выдохе поднимаешь руки над головой, соединяя ладони. На вдохе опускаешь руки до уровня груди. И на выдохе открываешь руки и пускаешь изумрудный поток любви из центра прямо ему в сердце. Ты наполняешь его своей любовью, и мысленно формируешь шарик, и опускаешь его в солнечное сплетение (материальный центр), и на вдохе забираешь этот шарик себе, представляя, как он превращается в то, о чем ты мечтаешь — в кольцо, в машину, в шубу, в поездку, и, взяв этот подарок себе в солнечное сплетение, видишь, как он превращается в изумрудный шар твоей любви и благодарности, больший, чем тот, который ты отдавала вначале, и ты на выдохе возвращаешь этот шар своему мужчине. И возвращая больше, чем ты получила, ты создаешь избыток, которым мужчина готов с тобой делиться.

— Я ничего не поняла, давай ты покажешь мне.

— Может, все-таки доедем до дома и там потренируемся?

— Нет, — Карина была неумолима. — Потом мы поедем встречать Фабрицио и Спироса, и нам будет уже не до этого. Поняв, что практики нам не избежать, я вышла из машины.

— Давай практикуйся, — показав еще раз, что надо делать, я встала напротив Карины. Каринка подошла, и я почувствовала, как она наполняет меня энергией, но я никак не могла почувствовать, что она берет.

— Ты, как мама, слишком много даешь, а надо вернуться в

состояние ребенка, когда ты веришь, что весь мир создан только ради тебя, только чтобы выполнять все твои желания и баловать тебя. Одна из важных задач женщины — научиться брать, а задача мужчины — научиться давать. Давай пробуй еще. Карина сделала еще несколько раз, и наконец-то я почувствовала, что поток пошел, меня прямо тянуло как магнитом, мне хотелось отдать последнее, когда она делала вдох.

— А когда я с мужем, я тоже должна махать руками? — довольная своими результатами, спросила Карина.

— Нет, когда ты с мужем, ты садишься около него слева и на вдохе окутываешь его изумрудным потоком любви, идущим из твоего сердца, потом представляешь, как этот поток опускается на уровень его солнечного сплетения, и представляешь яркий образ желанного подарка, идущего от солнечного сплетения мужчины. Делаешь вдох и вслух со вздохом мечтательно, притрагиваясь к нему, проговариваешь, что и когда ты хочешь получить — максимально конкретно. И делаешь выдох.

— Давай прорепетируем, — предложила Каринка, — а то я не все детали не поняла.

— Давай, — согласилась я. — Только не проси ничего, когда он ведет машину. Карина встала около меня, и я почувствовала, какое тепло направлено на меня, Каринка томно вздохнула и промурлыкала, нежно гладя меня по руке и проникновенно глядя мне в глаза:

— Милый, помнишь, ты говорил, что только самые исключительные мужчины могут купить женщине подарок в день своего, а не ее рождения! Твою жену украсила бы пара жемчужных сережек.

— Карин, на месте Антона я бы бросилась покупать тебе эти сережки.

— Хорошо, проверим в боевых условиях.

— Когда будет свободная минутка, стоя в пробке или кого-то ожидая, просто наполняй Антона потоком своей любви и в какой-то момент ты почувствуешь, как ему захочется делать тебе подарки.

Я прижимала к груди подарок Сергея. Это было наше последнее свидание перед его отъездом. Стояли последние теплые дни августа, и мы ехали на прогулочном кораблике по Неве. Варя, вы только представьте, когда вы приедете в Иркутск, я приглашу вас на мой пароход, и мы поедем по Байкалу и по Ангаре. Ангара — единственная река, которая вытекает из Байкала. Легенды говорят, что когда-то Ангара была девушкой, сбежавшей от отца Байкала, потому что влюбилась в Енисей, — смотря на темные воды Невы и видя прозрачную воду Байкала, рассказывал Сергей. И вдруг замолчав, он повернулся ко мне: — Варя, вы верите, что и смогу создать пароходство?

— Конечно! — даже удивилась я такому вопросу. Я вспомнила наставления тетушки, что в мужчину надо верить. «Вера женщины помогает мужчине обрести веру в самого себя», — говорила тетушка. Вера в то, что он — самый лучший, самый умный, самый сильный, самый щедрый, что у него все получится. Верить в мужчину — это просто быть рядом с ним и слушать его. Действительно быть рядом всеми мыслями, чувствами, всеми фибрами души. Не думать в этот момент о себе, о своих делах, не осуждать его даже мысленно, не сомневаться в нем, не критиковать, не навязывать свои решения. Когда в мужчину верят, у него вырастают крылья, и все ответы приходят сами собой, и все кажется таким возможным. Я повернулась к Сергею, стараясь перенести все внимание на него и перестать думать о тетушке.

— У вас есть огромное желание, ум и сила. Значит, все возможно, — как можно убедительнее произнесла я.

— И теперь у меня есть вы! Я хочу, чтобы вам что-то напоминало обо мне, когда я уеду. — Сергей протянул мне красивую книгу. Я открыла ее и увидела, что на каждой странице было написано стихотворение. Это были и стихи Сергея, и стихи Бальмонта, и Пушкина, и Северянина, и других, пока незнакомых мне поэтов.

— Каждый раз, когда я думал о вас, я листал томики стихов, и те, что были созвучны моему настроению, я переписывал в эту тетрадь. Пообещайте, что вы будете перечитывать их и вспоминать обо мне.

— Ты вспоминала обо мне? — первое, что спросил Спирос, стоило нам подойти к ним поближе. Мы подъехали к аэропорту чуть позже, чем планировалась, и застали Фабрицио и Спироса в нетерпении ждущих нас в линии прилета. Спирос был великолепен, южная вальяжность сочеталась в нем с брызжущей энергией. Светлый костюм и бирюзовая рубашка резко выделялись на фоне темно одетых людей, приковывая внимание к бирюзовым ботинкам. Фабрицио был одет более строго, но не менее ярко: темно-синий пиджак и желтая рубашка. Он не сводил глаз с Карины. Она же за эти три месяца сильно изменилась, в ней появилась легкость и беззаботность юной девушки, но в то же время осталась увлеченность жизнью зрелой женщины.

— Монтаж выставки начинается завтра, и я хочу показать вам свою студию, — идя к машине, объясняла Карина на английском языке.

Частные уроки английского не пропали даром. Оставшись без детей в летние каникулы, Каринка все время посвящала себе. И ей было чем гордится за прошедший после больницы месяц совершила невозможное. Она открыла небольшую студию дизайна штор в Доме художников на Крымском Валу. Войдя в студию Карины, мы остановились как вкопанные. Роскошные ткани фабрики Фабрицио, вставленные в красивые золоченые рамы, походили на шпалеры, которые когда-то украшали стены дворцов. Темно-синяя ткань, затканная золотыми лилиями, собранная в лобрикен и подхваченная золотыми кистями, закрывала окно. Изысканная роскошь тяжелых позолоченных подсвечников и кресла эпохи короля Людовика XV усиливали ощущение, что мы вдруг оказались во Франции XVIII века. Но когда я увидела в алькове стоящую кровать, воссоздающую кровать мадам Помпадур, то застыла в восхищении. На нежно-зеленом шелке покрывала были вручную нашиты розовые кувшинки, казавшиеся реальными.

— Я под каждую положила немного сентипона, поэтому они кажутся выпуклыми, — объяснила Карина, заметив, как я провожу рукой по цветку. — Я и не думала, что это так увлечет меня —шить все эти подушечки, валики и полог над кроватью.

— Неужели ты все это сделала сама? — Я никак не могла прийти в себя от изумления и восхищения.

— Я наняла девушку, которая мне помогает, но все придумала и почти все сделала сама. И мы сделали фотографии и роскошный каталог к выставке: шторы, покрывала, подушки, обивку мебели. Положение жены богатого и влиятельного мужчины имеет свои плюсы. Антон чувствует себя виноватым и потакает всем моим прихотям, помогая мне во всем. Но я так рада, что встретила Фабрицио. Господи, увлекшись, мы совсем забыли о Фабрицио и Спиросе. Мы обнаружили их все еще стоящими застывшими и онемевшими посреди студии. Было видно, что Фабрицио сражен вкусом Карины, ее фантазией и скоростью, с которой она успела все это сделать.

— Карина, — наконец-то очнувшись от оцепенения, Фабрицио устремился ей навстречу, поднес ее руки к губам и, начиная их целовать, продолжил: — Ты не только красива, но и талантлива. С такой женщиной я могу захватить весь мир. Ты все еще уверена, что не хочешь переехать в Италию, ты все еще хочешь остается своим мужем?

О Фабрицио, — уклоняясь от его объятий, засмеялась Карина. — Сначала мы захватим Москву, а потом посмотрим.

— О, я совсем забыл! — опомнился Фабрицио. — Я приготовил для тебя подарок. И он достал рулон из своего тубуса с образцами ткани, развернув небольшой, 50 х 70, холст.

— Какое чудо, — выдохнули мы, переглянувшись с Кариной, вспомнив наше шутливое рассуждение о том, что кувшинка символизирует состояние Девочки. Прозрачные акварельные краски изображали плавающую кувшинку и обнаженную девушку, раскинувшуюся на этой кувшинке. Чистота и тонкость линий и прозрачность молочно-розовых мазков создавали иллюзию, что цветок превращается в девушку или девушка становится частью цветка. И в ее позе было столько невинности и в то же время чувственности, что казалось, каждый штрих наполнен эротизмом. Карина, взяв картину, приложила ее к стене в алькове. И хотя стиль картины совсем не соответствовал французскому стилю, мы вдруг почувствовали, как воздух в комнате завибрировал от проснувшихся желаний. Спирос уже по-другому посмотрел на кровать маркизы де Помпадур и на меня и как бы между делом заметил:

— Хотелось бы мне почувствовать себя Людовиком, делящим ложе с очаровательной возлюбленной.

— О, — рассмеялась Карина, — ложе есть, осталось найти возлюбленную! Хотелось бы надеяться, что я ее уже нашел, — обнимая и притягивая меня к себе, пробормотал Спирос. — Когда два человека соединяются — сливаются две энергии, сливаются два мира, и хочется продлить это сладостное мгновение, насладиться им в полной мере. Так же как, когда вдыхаешь запах цветка и замираешь от восторга, когда от красоты происходящего захватывает пух. И древние считают, что именно в это мгновение происходит квантовый скачок в другое измерение, когда двое становятся одним и растворяются друг в друге, и чувствуют друг друга каждой клеточкой своего тела, — шептал он мне на ухо. Я покраснела, словно уличенная в чем-то постыдном, потому что я, смотря на роскошную кровать, упивалась совсем другими мечтами, представляя себе Богдана и наши сплетающиеся тела. Наверное, мои потемневшие глаза и учащенное дыхание разбудили надежды Спироса, который тут же все отнес на свой счет. «Хватит мечтать о мужчине, — остановила я себя, — который так долго ждал, чтобы написать смс. Я же ничего о нем не знаю. Глупо фантазировать о едва знакомом человеке, когда рядом такой мужчина, как Спирос: умный, успешный и притом сексуальный, разделяющий мою увлеченность различными практиками и готовый многое сделать ради меня». И словно подтверждая мои мысли, Спирос достал небольшую бархатную коробочку:

— У меня тоже есть для тебя подарок! «Только бы не кольцо», — испугалась я, открывая коробочку. В коробочке на белой атласной ткани лежал золотой крестик.

— Это крестик из церкви Святого Спиридона. Меня назвали в честь него. Он будет тебя охранять и напоминать обо мне! — Спирос смотрел на меня, ожидая моей реакции. Я промолчала, погруженная в свои мысли.

Я вошла, погруженная в свои мысли, вспоминая наш прощальный поцелуй с Сергеем. Мы шли пешком до тетушкиного дома после прогулки на пароходе, болтая ни о чем. Но стоило нам войти под арку Сената и Синода и очутиться на малолюдном улочке, буквально в нескольких шагах от тетушкиного дома, Сергей схватил меня в объятия. Было что-то в прикосновении его горячих губ, что заставило меня почти потерять сознание и задрожать в его объятиях. Было чувство, что я вдруг оказалась под палящим солнцем, в лучах которого я плавилась, и плавились все мои мысли. И в какой-то момент я сама стала этим солнцем, превратившись в пульсирующий огненный шар желания. Где-то всплыла мысль, что это безумие — стоять на улице посреди дня и так целоваться. Последним усилием воли оторвавшись друг от друга, мы попрощались. Войдя в дом, я все еще продолжала дрожать, пытаясь справиться с нахлынувшим на меня желанием, и застыла, увидев Арсения, увлеченно о чем-то беседовавшего с тетушкой. Арсений кинулся ко мне, опрокинув чашку с чаем. Смутившись, он остановился.

— Не беспокойтесь, я позову горничную. — Тетушка встала и выскользнула из столовой, оставив нас вдвоем.

— Я все лето думал о вас, но каждый раз, когда я садился писать, все слова казались примитивными и глупыми, и я рвал эти письма. Оказалось, что написать научный труд легче, чем выразить что между нами то, что хочешь сказать той, которая так много значит для меня. С нотами оказалось проще.

— С нотами? — переспросила я.

- Да, я написал музыку для вас. — Арсений протянул мне ноты, ожидая, что я скажу. «Какие творческие мужчины меня окружают», — подумала я, уже придя в себя, один подарил томик стихов, другой — сочинил музыку. Но самое ужасное, что, увидев Арсения, я почувствовала, что на меня нахлынули вспоминания и том, как он пел романс. «Какой ужас, — подумала я, — я же только что целовалась с одним и тут же вспоминаю о поцелуях другого». Но, смотря на Арсения, я вдруг поняла, как сильно я соскучилась по нашим прогулкам, по разговорам, по той недоговоренности, что осталась между нами. Но все, что я смогла произнести, было:

— Может, вы сыграете ее для меня и тетушки? Арсений сел к роялю и заиграл. В этой мелодии слышался шум ветра, обещающего перемены, и плеск волн, несущих радость, потрескивание веток костра, в котором сгорало все плохое, и дыхание земли, которое обещало покой.

Тапер играл на пианино мелодии Леграна. Это был наш прощальный вечер в итальянском ресторане. Четыре дня выставки пронеслись, как одно мгновение. Стенд Карины и Фабрицио вызывал огромный интерес. Девушки кокетничали с Фабрицио, а мужчины пытались привлечь внимание Карины. Со своими карими глазами, длинными черными волосами и пышной грудью она была похожа на итальянку. Не меньшим успехом пользовалась и кровать маркизы де Помпадур. Возвышающаяся на подиуме она стала местом паломничества. Посетители выставки фотографировались рядом с кроватью, беря проспекты студии Карины и оставляя свои данные. К концу выставки Карина получила кипу заказов на изготовление штор и два — на оформление спален. Антон забежал посмотреть на свою жену и ее стенд и был поражен, но не ее успехом, а тем, как Фабрицио смотрел на нее, нечаянно касался, что-то говорил. Вот и сейчас, сидя за столом, он что-то шептал Карине на смеси английского и итальянскою Карина улыбалась, но отрицательно качала головой. Умоляют, посмотрев на меня, она попросила:

— Ларис, может, он не понимает моего английского, скажи ему, что у нас с ним только деловые отношения. Он же видел моего мужа. Я перевела, Фабрицио сокрушенно покачал головой и просто сказал:

— Я не теряю надежды, что когда-нибудь они превратятся и нечто большее.

— Я тоже не теряю надежды, что когда-нибудь ты перестанеш от меня убегать и останешься со мной, — прошептал Спирос. Я промолчала. Во время выставки мы побывали и в Третьяковке, и в музее Пушкина, и в галереях, но каждый вечер я сбегала к Карине домой, мечтая о Богдане. Хотя он опять куда-то пропал и уже неделю ничего не писал.

— Тебе идет мой крестик, — Спирос прикоснулся к крестику, висящему у меня на груди.

—- Простите, мне пора на поезд. -— Я поцеловала Карину и Фабрицио и направилась к выходу.

— Я провожу тебя. — Спирос вскочил и, даже не скрывая разочарования, ринулся за мной. — Тебе действительно надо ехать или ты просто убегаешь от меня?

— У меня завтра интервью на телевидении, я не могу его пропустить. — Я и извинялась, и оправдывалась одновременно, не понимая, что заставляет меня оправдываться.

— Увидимся через две недели! — уже вдогонку крикнула Карина, напоминая о своей вечеринке.

— Увидимся через две недели, — целуя Аннушку на прощание, тетушка была полна предвкушением праздника. Этим вечером была генеральная репетиция танца Аннушки. Танец состоял всего из пяти простых движений, но пленял скрытым смыслом и изяществом движений.

— Бедра идут назад — ты чистишь пространство от всего лишнего, что заполняет его, — голос Аннушкиной наставницы все еще звучал в моих ушах, когда я вспоминала репетицию. — А теперь ты собираешь энергию и втягиваешь своего мужчину, и бедра идут вперед, делая восьмерку. И восьмерка превращается в волну, которая захватывает твое тело. Смотри на него, проникай в него взглядом, пленяй его и зови, повторяй про себя: «Ты — мой». И теперь руки. Постарайся ими играть. Но сохраняй свое внимание внизу живота, в твоей матке, и тогда движения приобретут плавность и томность, будут будоражить и манить, дразнить и обещать наслаждение. Сама растворись в этом наслаждении, будто бы волна возбуждения поднимает тебя, чтобы обрушиться вниз волной наслаждения.

— Танец готов, теперь можно примерить и костюм, — входя с белым хитоном в руках, подтвердила тетушка. — Аннушка, одевай. Аннушка оделась. Хитон был сшит из тончайшего батиста, тканного внизу золотым древнегреческим узором. На правом плече ткань была закреплена золотым украшением, а левое плечо оголено. Золотистый пояс подчеркивал талию, позволяя ткани свободно струиться до пола. С одной стороны, Аннушка была целомудренно одета, но, с другой стороны, ткань была настолько тонкой, что позволяла видеть все тело.

— И как ты себя чувствуешь? — ахнув от восхищения, спросили мы.

— Древнегреческой богиней, — ответила Аннушка.

Глава четвертая

ГОРИ ГОРИ ЯСНО

Я ехала на такси на вечеринку к Карине, чувствуя себя древнегреческой богиней, спустившейся с Олимпа. И все, что для этого надо: бирюзовое платье от Готье, похожее на греческую тунику с тонкой сеткой, сквозь которую просвечивала золотая цепочка, обвивавшая мою талию. Легкий макияж с бирюзовой подводкой гармонировал с цветом моих глаз и цветом платья. В салоне мои волосы убрали в высокую прическу, а медальон завершил образ. Весь салон, затаив дыхание, слушал легенду об обруче, круге женской силы и провожал меня восхищенными взглядами.

— Ларочка, как я рада, что ты приехала. — Каринка было сногсшибательна в темно-красном обтягивающем платье с глубоким декольте.

— Карина, даже мне тебя хочется в этом платье съесть. Представляю, как ты действуешь на мужчин.

— Антон меня еще не видел! Для меня это платье знаменует переход в состояние Любовница. Думаю, пора. А ты, судя по твоему наряду, упиваешься властью Королевы.

— Угадала, — кивнула я, — как только входишь в это состояние, понимаешь, что мужчины лишь для того, чтобы служить тебе, восхищаться тобой и поклоняться тебе.

— И как, Богдан восхищается и поклоняется? Пишет каждый день восторженные смс и сообщает, что мечтает меня увидеть.

— Что, Богдан тебе стал писать каждый день? — заинтересовалась подруга.

— Да, все эти две недели пишет каждый вечер и каждое утро. Видимо, почувствовал, что энергетически я ускользаю к Спиросу, и начал активно действовать. И я, как наивная девочка, ведусь на это. Как у мужчин замечательно получается приручать женщин. Начинают посылать тебе смс каждый вечер: «Спокойной ночи, ты — самая замечательная и необыкновенная», — и каждое утро: «Доброе утро, солнышко», — и ты привыкаешь к этому, словно к наркотику, начинаешь ждать каждый вечер его сообщение и уже не находишь себе места, не получив ежедневной порции внимания.

— А что надо делать, не отвечать? — удивилась Карина.

— Нет, почему же? Отвечать. Благодарить, писать приятный ответ: «У меня все просто отлично», заканчивая смс комплиментом, вопросом о нем, какой-нибудь интересной информацией или добрым пожеланием, но не больше двух сообщений в день, стараясь, чтобы его письмо было последним. Его ход — твой ответ и твой вопрос — его ответ. Я это в одной умной книге вычитала, — пояснила я. — Но самое главное, не становиться зависимой от его сообщений, не ждать их, а воспринимать это как игру. И когда вдруг в один прекрасный день он резко прекращает писать тебе, то главное в этот момент не паниковать и не спешить писать самой.

—- И звонить тоже самой не надо?

— Нет, знаешь, я нарушила это правило, позвонила первой, и он тут же перестал писать. Даже иногда обидно, что они столь предсказуемы. Должен звонить он первый — спросить, как дела, ты можешь кратко ответить, сказать, что соскучилась или сделать комплимент и тут же спросить, а как его дела. И выслушав его ответ, тут же попрощаться, сославшись на дела, не уточняя какие. В общем, принцип ускользания и никакой зависимости, даже в мыслях.

— И когда же у вас свидание? — заинтересовалась Карты

— Завтра, — как можно спокойнее ответила я.

— Завтра? Он прилетает в Москву, только чтобы встретится с тобой?

— А что в этом такого? — пожала я плечами. — Нужно позволять мужчинам совершать подвиги ради нас. И не так сложно прилететь из Киева в Москву. Тем более что он написал мне: Ты даже не представляешь, на что я готов ради тебя».

— Неужели современные мужчины способны на такое?

— Думаю, что, когда мужчине что-то или кто-то нужен, способны на все. Влюбленный мужчина начинает действовать поэтому прилететь в Москву — ничего сложного.

— А почему ты его не пригласила на вечеринку?

— На втором свидании еще рано приглашать мужчину на вечеринку и знакомить со своими друзьями. На вечеринке мы сможем пообщаться, а для меня это важно, потому что я решила для себя проверить, мой ли это мужчина.

— И как ты это поймешь?

— Мы можем сами придумать для себя три подтверждения, что это наш мужчина. Например, если это мой мужчина, то он приедет на одно из свиданий в чем-то красном, он легко впишется в мою авантюру и он сделает мне предложение в каком-нибудь старинном городе, — тут же на ходу нафантазировала я.

Может, Антон не мой мужчина? — засомневалась моя подруга.

— Может, — протянула я. И я зря борюсь за него? Ты борешься за себя, а не за него. Просто пришло время измениться, и мир послал тебе испытание, чтобы ты это увидела. И когда ты пройдешь весь путь, тогда и будешь принимать окончательное решение, а пока...

— А пока пусть решения принимает мужчина, — подытожила Карина.

— Слышу мудрые речи. — Антон подошел к нам и замер, увидел Карину. -— Любимая, у меня ощущение, что с возрастом ты становишься все лучше и лучше! — обнимая и целуя жену, выдохнул он.

— Тетушка, такое ощущение, что с годами вы становитесь только моложе, — восхищенно протянула я, любуясь тетушкой. Мы уже выходили из дома, направляясь в гости к Аннушке и Николаю. Глядя на тетушку, трудно было поверить, что ей недавно исполнилось шестьдесят пять. Седые волосы, уложенные в высокую прическу, все так же подчеркивали гордую посадку головы и длинную аристократическую шею. Нежно-фисташковое кружево придавало свежесть ухоженному лицу без единой морщинки. «Не зря тетушка каждое утро умывается льдом», — подумала я. А гибкое молодое тело, сохранившееся благодаря ежедневным физическим и энергетическим упражнениям, изумительно смотрелось в изящном корсете цвета палевой розы. Смотря на тетушку, я подумала, что возраст лишь иллюзия и все зависит только от желания остаться молодой, от дисциплины, от нашего восприятия себя и нашего отношения к жизни.

— Тетушка, а ваш поклонник тоже придет? — вспомнила и

— Какая ты любопытная, Варя. Конечно, придет, а то с кем я буду танцевать!

— А я с кем буду танцевать? — поправляя непослушные локоны и смотря на себя в зеркало, задала я вопрос самой себе. — Жаль, что Сергей приезжает только завтра.

— Что, Сергей приезжает завтра? — поразилась тетушка — А ничего мне не говорила!

— Я только сейчас перед выходом прочитала письмо, — оправдывалась я, — я собиралась вам сказать по дороге. Он приезжаем на два месяца.

— Он приезжает в Петербург на два месяца? — переспросила тетушка. — То есть он уедет только после Нового года.

— Да, — подтвердила я. Тетушка оценивающим взглядом посмотрела на мое шифоновое бирюзовое платье, с открытыми плечами и широким бантом на груди.

— Думаю, от желающих не будет отбоя. И не переживай, что Сергей не увидит тебя в этом великолепном наряде. Подозреваю, что у него будет возможность еще не раз насладиться этим зрелищем. А какой тебе хотелось бы быть на этом вечере?

— Загадочной! — подумав, решила я.

— Что же, тогда маленькая практика перед выходом в свет не помешает. Почувствуй, когда ты произносишь это слово «загадочная», где и как это отзывается в твоем теле? Я прислушалась к своему телу, повторяя про себя: «Загадочной», — и почувствовала, как на уровне солнечного сплетения что-то отозвалось.

Теперь посмотри, какого цвета это ощущение, какой формы, есть ли у этого ощущения запах и звучание, — продолжала тетушка. Я опять прислушалась к себе и почувствовала, что моя загадочность — темно-фиолетовая хрустальная звезда, мерцающая в комнате, с каким-то мистическим запахом.

— Это похоже на звезду, — сказала я тетушке.

— Тогда на вдохе возьми эту звезду, на выдохе вытащи ее из тела и поставь перед собой. Сделай ее размером чуть больше твоего тела. И теперь сделай вдох, на выдохе войди в эту звезду и возьми ее вибрации, чувствуя себя загадочной звездой. Ты можешь делать эту практику перед важным выходом, а можешь нарабатывать с ее помощью желаемое качество. Чем чаще ты будешь повторять эту практику, тем сильнее у тебя начнет проявляться данное качество, и люди будут сильнее чувствовать это качество в тебе. Я вошла в свою звезду и действительно ощутила, как изменилось мое состояние и то, что я — звезда.

— Лара, ты сегодня звезда! — приветствовал меня Антон, повернувшись ко мне, когда Каринка пошла встречать других гостей.

— Спасибо, Антон, ты выбрал замечательное место, очень уютно.

— Мне хотелось порадовать Карину.

— И что, у тебя даже подарок есть? — полюбопытствовала я.

— Есть! Смотри! — И Антон достал красную бархатную коробочку. Я открыла ее и увидела серьги, украшенный бриллиантами и золотистой жемчужиной. «Молодец», — мысленно я поаплодировала Карине.

— Думаю, это как раз то, о чем Карина мечтала, — похвалила я выбор Антона. Он расцвел от гордости и вспомнил о своей роли гостеприимного хозяина:

— Пойдем, познакомлю с моими друзьями. Такой роскошной женщине не подобает быть одной. Я знакомилась, общалась, улыбалась, перемещаясь от одной группы гостей к другой, наслаждаясь вечером. И хотя общество действительно было блистательное, мысленно я витала далеко, больше предвкушая завтрашнюю встречу с Богданом. Наверное, ожидание чуда настолько явственно читалось в моих глазах, что одна из Карининых приятельниц даже вздохнула: «Хорошо быть влюбленной». Из задумчивого состояния меня вывело резкое прикосновение. Я посмотрела на Карину и испугалась мертвенной бледности ее лица.

— Что-то случилось? — Карина молча кивнула головой, ведя меня в сторону гардероба.

— Представляешь, она посмела прислать ему сообщение, — кипятилась Карина. — Антон попросил меня позвонить одному из его друзей, уточнить, когда он приедет, и дал мне свой телефон, и тут приходит сообщение: «Зая, не скучай в обществе своей старой письки. Завтра я тебя верну к жизни», — процитировала Карина с сарказмом. — И что я должна делать в такой ситуации? Я не могу делать вид, что ничего не произошло и что я ничего не видела. Сейчас Антон пойдет искать меня и телефон.

— Карина. — Я вдруг вспомнила одну из похожих историй, — Верни сама его к жизни. Изнасилуй его в мужском туалете. Ты же хотела уйти в состояние Любовница, вот мир и дает тебе шанс. В мужском туалете сильный запах мускуса и меньше народа. Так что, если вы закроетесь, никто не заметит. В глазах Карины заблестел огонь, она расправила плечи, поправила декольте и полным решимости шагом направилась к Антону, пьющему вино с гостями. Я видела, как Карина, молча взяв за руку онемевшего от неожиданности покорного Антона, повела его в сторону гардероба.

— Карина получила важное сообщение, — подойдя к немного удивленным гостям, постаралась я сгладить ситуацию. — Они скоро вернутся.

— Они скоро вернутся, — заверила тетушка гостей, провожающих недоуменным взглядом Николая и Аннушку. Гостям было от чего прийти в недоумение. Чопорно начавшийся вечер грозил обернуться скандалом. Все шло замечательно до тех пор, пока Аннушка не объявила о своем подарке.

— Самое главное в семейной жизни, как я поняла в последнее время, удивлять своего мужа, — объявила Аннушка. — И я решила подарить своему мужу танец в стиле Айседоры Дункан. И она растворилась в наступившей темноте. Заиграла красками музыка, зажглись свечи, создав мерцающими огоньками небольшой круг в центре зала. Из центра этого круга вышла Аннушка в полупрозрачной греческом хитоне и босая. И Аннушка начала танцевать. И хотя ее движения были невинны, она бесстыдно соблазняла Николая на глазах у изумленных гостей. Что-то было в ее слегка раздувающихся ноздрях, приоткрытых губах, потемневши у глазах, завораживающих медленных движениях, что передавали томление страсти. И не нужно было никаких откровенных движений, чтобы передать это томление и предвкушение. Все гости замерли, наблюдая за этим странным ритуальным танцем. Николаи застыл на месте, не в силах отвести взгляд от своей жены. В этом взгляде было изумление и неприкрытое желание, он жадно ловил каждый вздох Анны, не отрываясь следя за каждым ее движением, каждым изгибом бедра, каждым движением рук. Неожиданно я поймала взгляд молодой женщины, находившейся среди гостей. Она также пристально наблюдала за реакцией Николая и вдруг, видно не в силах больше сдерживаться, подбежала к Николаю и залепила ему пощечину. «Неужели он посмел пригласить любовницу на свой день рождения?» — мелькнула у меня мысль. Аннушка резко остановилась и, видимо, все поняв, тут же схватила графин и вылила воду на голову на еще не пришедшего и себя после пощечины Николая, и бросилась вон из зала. Николай стоял мокрый и растерянный, не зная куда бежать. Наконец осознав, что произошло, он бросился вслед за женой. Тетушка постаралась успокоить гостей, а я бросилась вслед за Николаем. Подойдя к двери их спальни, я услышала рыдания Анюты и ее слова: