Красоты не может быть без чистоты

По своему опыту могу сказать. У меня было довольно строгое воспитание. Родители были для нас с сестрой авторитетом, мы не хотели огорчить их и слушались. Хотя они никогда нас не ругали. Мама мне всегда говорила: «Если ты хочешь выйти замуж, то нужно, во-первых, что-то из себя представлять. Чтобы родить ребенка и кого-то вырастить из него, у тебя должна быть внутренняя основа для этого — твои умения, знания».

Меня и за тройки никогда не ругали дома. Мама говорила: «Это твое дело. Тебе самой будет стыдно!» И нам, правда, было стыдно получить тройку. Не потому что тебя отлупят, а просто стыдно. Так же и с целомудрием. Я понимала, что есть вещи, за которые будет очень стыдно и больно. Если ты хочешь с кем-то жить, то нужно выходить за него замуж.

Да и просто времени не было на то, чтобы куда-то не туда понесло. Когда в школе училась, конечно, хотелось и на дискотеку сходить, и погулять, но мы были так увлечены учебой, что на это просто сил и времени уже не оставалось. С молодыми людьми мы только рисовали вместе.

Наверное, очень важно, чтобы в переходном возрасте подросток был занят и понимал, что хорошо, что плохо. Что безнравственность — это плохо. Блуд — это плохо. Что это стыдно. Чтобы он понимал это, несмотря на то, что из всяких журналов и телевизора ему говорят, что это хорошо.

Когда были молодыми, казалось, что уж очень строгие у нас родители, не как у всех, а вот сейчас я понимаю, что это было очень правильно. Потому что даже когда я в институте училась, я очень боялась придти домой слишком поздно. Не могло идти речи о том, чтобы кто-то допустил со мной какие-то фривольности. Самое интересное, что у молодых людей, которые за мной ухаживали, это вызывало уважение. А эта моя «недоступность» была моим внутренним состоянием. Они это чувствовали, мне даже не нужно было им что-то запрещать.

Было и понимание, что, если потерять скромность, то может родиться ребенок. Ты же не сможешь бросить этого ребенка или лишить его отца. Но ведь этого отца ты не любишь!

Понимаю, что поступала жестоко. Мне нравилось… не флиртовать, нет, но — нравиться. Тебе каждый день дарят шоколадки, цветы. Я как актриса домой приходила — у меня один букет, второй букет. Потом, когда я замуж вышла, мама говорила моему мужу: «Ну что ж ты Оле ничего не даришь, а в институте она каждый день домой с букетами приходила?»

Я как-то очень здорово морочила людям мозги, я не говорила «нет, нет, нет», уходила от прямого ответа. Не потому что боялась остаться без цветов и шоколадок, а потому что всегда жалко было обидеть человека.

Теперь я думаю, что надо было себя еще строже вести, потому что я как бы давала людям надежду. Я принимала от них подарки, улыбалась. Порядочней было бы сразу сказать: «Извини, я за тебя замуж не выйду!». Тогда я этого не понимала.

Ведь человек тратил на меня время, силы. Слава Богу, у них хорошо все сложилось, у всех хорошие семьи, и я очень радовалась этому, потому что, видимо, совесть все-таки была не спокойна. Я молилась за них. Я знаю, что некоторые из них пришли к вере через меня. Вначале они надо мной смеялись, когда на приглашение сходить в ресторан я отвечала: «Не могу, потому что у меня сейчас пост». Они мне: «А что такое пост? Зачем тебе это надо?» Потом начинали вникать и понимали, что им это тоже нужно…

Я даже когда замуж вышла, была в этом вопросе, как теперь говорят молодые, «непродвинутая». Ну, может, мне это было и не интересно. Я вообще мало знала о том, как дети получаются. Когда у нас ребенок зачался, мне было уже 27, а я еще толком не знала, как понять, беременна ты или нет. Обратиться за советом к кому-то стыдно было. «Ну, — скажут, — тетка, из ума выжила, в таком возрасте ничего не знает!»

И муж был такой же, не ушлый в этом вопросе. И это нас сближало. В нас обоих главным что-то душевное, воздушное, и только потом телесные страсти. Потому что уровень духовной близости гораздо крепче держит.

Если бы я потеряла свою чистоту до встречи с ним, такого счастья бы не было. Я даже не представляю, как у меня мог бы быть больше, чем один мужчина. Мне это кажется совершенно неестественным, невозможным. Я даже теоретически не могу себе этого представить.

Мужчины мне говорили, что я красивая, обаятельная. Но я понимала, что они любят меня не столько за красоту, сколько за внутренние качества — чувство юмора, умение общаться, не знаю, за что…

Теперь, став взрослой, я понимаю, что по-настоящему красив тот человек, у которого изнутри исходит больше красоты, чем от его внешности. Бывает, человек внешне даже не очень красивый, но от него исходит такое обаяние, что его нельзя не назвать красивым. И здесь тоже важно целомудрие. Внутренней красоты не может быть без чистоты.

Дочь наша, я вижу, в будущем очень красивой девушкой вырастет. Но я стараюсь ей этого ощущения не навязывать, чтобы она не думала, что она очень красивая. Потому что тогда ей будет очень тяжело жить на свете. Она будет знать, что она королева, и слишком многого хотеть от жизни.

Я хотела бы, чтобы моя дочь свою красоту отдала своей будущей семье. Я однажды спросила ее: «Маша, кем ты хочешь стать — архитектором, скульптором, художником, врачом?» А она мне: «Я хочу стать мамой». Этот ответ мне очень понравился. Потому что это очень правильно. Девочка должна с самых ранних лет помнить, что она — будущая мама. Это самое первое, самое важное. Для чего ее Господь создал? Она должна в первую очередь быть мамой. А потом уже она может быть художником или врачом, но чтобы профессия помогала родить, поднять, вырастить ребенка, вложить в него что-то хорошее. Профессия не должна быть для женщины самоцелью.

N

БЕСЕДЫ