Главная страница Случайная страница
КАТЕГОРИИ:
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
По рукописи Торварда Олавссона
|
|
Жили-были старик со старухой. Они обитали в маленькой избёнке, и была у них дочка по имени Хельга — самая красивая девица тех времён. И вот, подошло то время, когда старуха почувствовала что скоро умрёт. Тогда позвала она свою дочь и говорит, что жить ей в тягость, и невыносимо уж нести бремя земной жизни. Сожалела она, что ничем больше не сможет помочь она Хельге.
— Хотя дам я тебе одно шило, — молвила старуха. — Будет оно говорить «да», если тебе вдруг нужда в том случится.
Затем старуха умерла.
Как-то вечером велел старик своей дочери Хельге разделить с ним ложе. Она не соглашалась, а старик требовал этого всё настойчивей. Тут она и сказала, что забыла, мол, забросать огонь углями на ночь, но сделать это всё же необходимо, не то случится пожар. Отправилась она в кухонную комнату[45], воткнула шило в стену и попросила его говорить «да», а сама опрометью бросилась в ночную темень. Спустя какое-то время старик позвал Хельгу, и шило за неё ответило, притом постоянно твердило «да-да». Наконец утомило сие бесконечное «даканье» старика, он увидел, что его дочь пропала, стал носиться по дому, выскочил наружу — искал её, но не находил. Тогда возвратился он восвояси, и не будет больше о нём речи в этом рассказе.
О Хельге же надобно поведать, что она убежала в дремучую чащу и шла всю ночь, лишь бы оказаться подальше от этого ужаса. С первыми же лучами восходящего солнца вышла она к приветливому маленькому домику. Она зашла внутрь и увидела некого молодца, который развлекается сам с собою игрой в тавлеи[46]. Он радушно её принял и предложил тут поселится, ибо это показалось ему самым для неё подходящим: он одинок, и ему нужна помощница по хозяйству. Хельга согласилась. Она спросила, как его зовут. Он ответил, что его имя Херрауд[47]. По прошествие какого-то времени Хельга уже ждала ребёнка.
Днём Херрауд промышлял то охотой в лесу, то рыбной ловлей. Ночевал же он всегда дома. Но вот повадился он возвращаться всё позже и позже, а однажды не пришёл вовсе. Хельга ждала-ждала его, да вдруг почувствовала себя нехорошо и, присев на минутку, мгновенно погрузилась в тяжкую тревожную дрёму. Тут и увидела она во сне свою матушку. Словно пришла она к Хельге, да и говорит:
— Предал тебя твой молодец Херрауд, потому как завлекла и очаровала его безобразная тролльша[48]. Намеревается он на ней жениться. Сейчас же уходи из этого дома, да обуйся задом наперёд, и поспеши укрыться в землянке, которая тут неподалёку, у самого старого дуба. Да не мешкай — это ведьмовская великанша[49] хочет тебя убить.
Хельга тотчас проснулась, завязала на себе обувку задом наперёд, и поспешила спрятаться в землянке[50]. Вскорости к их дому прибежала собака и стала искать Хельгу: носилась взад-вперёд, пытаясь унюхать её след, но не нашла, и с тем убралась восвояси. И тогда услышала Хельга шум вдали, будто что-то тяжёлое падает сверху, от чего содрогнулась и наполнилась гулом вся земля. Увидела она сквозь щель в землянке, что это приближается мерзкая тролльша. Она рыскала там и тут, изучая следы, но также не смогла ничего разобрать, и удалилась прочь.
После этого Хельга покинула землянку, и побрела в лесную глушь. Долго она блуждала, пока не вышла к какому-то быстрому лесному ручью. Вскоре прибежал туда за водой кургузый ребёнок, Хельга незаметно опустила колечко в его ведёрко. Ребенок ушёл, а чуть позже из-под земли вырос карлик-дверг. Подошёл он к Хельге, поблагодарил за щедрый подарок его ребёнку и пригласил к себе в гости[51]. Они отправились к большому камню, который открылся, и зашли в него, словно в дом. Внутри сидела жена карлика-дверга. Она также поблагодарила Хелыу. В этом камне разрешилась Хельга от бремени красивым мальчиком.
Как-то карлик-дверг молвил, обращаясь к ней: — Сегодня твой Херрауд женится на ведьмовской великанше, и если ты вдруг захочешь взглянуть на свадьбу — я могу это устроить. Хельга ответила, что очень желала бы взглянуть хоть одним глазком. Тогда карлик-дверг отправился с ней в одну пещеру. Там он накинул на неё плащ-невидимку. Он велел Хельге проследить — чем будет занята невеста каждый вечер после того, как уходит она с пиршества. На последний же вечер свадьбы должна Хельга показать Херрауду, чем та занимается. Сами торжества продлятся три дня. Под конец велел карлик-дверг позвать его по имени[52], если случится нужда. И, сказавши это, он исчез.
В той пещере наблюдала Хельга за сказочным волшебством, а они проходили с невероятным шумным весельем и радостным гамом. Прекрасная статная невеста восседала на скамье и была ростом не выше среднего. Херрауд веселился от души. Вечером невеста покинула пещеру, и не захотела, чтобы её кто-нибудь сопровождал. Она отошла недалеко от входа, трижды повернулась вокруг себя и сказала:
— Стану я какой родилась!
И превратилась она в огромную безобразную тролльшу. Затем она молвила:
— Явись турс трёхголовый[53], брат мой, с большой бочкой, полной конской и человечьей плоти.
Тогда появился турс с бочкой, и принялись они оба трапезничать. Насытившись, ведьмовская великанша обернулась трижды и молвила:
— Стану я какой была!
И оказалась она опять стройной девушкой. На второй вечер всё снова повторилось как в первый раз. На третий же вечер нашла Хельга Херрауда, но он её не узнал. Она незаметно привела его к ведьмовской великанше как раз в тот момент, когда та принялась насыщаться человечиной. Поразился Херрауд до глубины души, да связал из верёвок ловушку у входа в пещеру, а сам удалился внутрь. И как только невеста попыталась войти — она попалась в ловушку. Принялась она звать на помощь своего братца. Немедленно явился разъярённый трёхголовый турс. Хельга же, не растерявшись, призвала поскорей карлика-дверга. И вот видит она, что прилетела птица, набросилась на турса, разбила ему клювом все три башки так, что он упал замертво. А невеста повесилась на верёвках, из которых сплетена была ловушка. И не показалась она Херрауду очень уж красивой, когда валялась мёртвой в своём истинном обличий. Только теперь Херрауд заметил Хельгу и был очень ей рад. Он умолял простить его, и говорил, что это ведьмовская великанша заморочила его и толкнула на предательство. Перебрались Херрауд с Хельгой из пещеры в свой прежний домик в лесу и справили там свадьбу. А в самый день их свадьбы карлик-дверг принёс им их сына и положил на колени Хельге. Херрауд щедро отблагодарил его за помощь.
Херрауд и Хельга любили друг друга до самой старости, и здесь заканчивается этот рассказ.
Краткое примечание
В данной сказке заметны чрезвычайно древние языческие корни. Так, все наиболее дикие и злые деяния в этой истории (сожительство ближайших родственников, каннибализм, поедание конины) служили основой самых ранних сводов запрещений, утвержденных католической церковью для германских язычников. Языческий ритуальный каннибализм был запрещён как в христианских норвежских законах, где связывался с колдовством и «состоянием тролля», так и в более ранних франкских и древнесаксонских судебниках. «Если ворожей-оборотень (stria) любого пола съест человека, он будет приговорён к штрафу в 8000 динариев или 200 солиди» («Салическая правда»). Если кто-нибудь верит в то, что некий муж или жена — ворожей-оборотень (strigani), то есть, тот, кто ест людей, и посему его (её) сожжёт, или же отдаст его (её) тело на съедение другим, или же сам съест ворожея — лишится тот головы» («Первый саксонский капитулярий»). Запрещение есть конину встречается в первых исландских христианских законах (см., напр. «Сагу о Ньяле», гл. V, или «Islendingabok», XIII в.). По мнению Э.В.Гордона, это было связано с тем, что в языческой среде конь считался священным животным, его приносили в жертву, а часть его плоти, сваренную после жертвоприношения, съедали («An Iutroduction to Old Norse», с. 209). Обилие отсылок к антиязыческим законам позволяет предполагать, что в создании сказки участвовал некий верующий христианин, привнесший в текст элементы назидательности.
В данной сказке заметно влияние древней «Саги об Эгиле Одноруком и Асмунде Убийце берсерков».
ОБ ОДНОМ КНЯЗЕ [54]
/ AF POLINIANO KEISARA /
Как сказывают, жил на свете один князь по имени Полинианус. Был он горд и имел при себе множество вассалов. Жена его также слыла гордячкой, выделялась знатностью происхождения и жаждой власти; но при всём притом не хранила верность супругу, ибо благоволила одному рыцарю гораздо более нежели чем собственному мужу. Вследствии чего и желала тайно, всем сердцем, своему Полинианусу смерти. Тут как раз обьявляет ей князь, что хочет он совершить паломничество за море и наказывает ей вести себя благопристойно в его отсутствие, да рачительно относиться к его добру и деньгам, и просит её об этом пламенно.
— Божьей милостью будет всё сохранно, — отвечает она.
И лишь только ступил муж её за порог — тотчас посылает она за одним ворожеем[55], и когда пришёл тот к ней, говорит она: " Муж мой только что отбыл паломником в далёкие земли. Если ты своим искусством найдёшь способ погубить его, да так, чтоб сюда он уже больше не воротился — за сию услугу получишь ты тогда от меня всё чего не пожелаешь." Ворожей и отвечает: " Знаю я способы как известь князюшко где бы он нынче ни был, но за такие мои труды жажду я ничего иного, чем сердечной твоей любви."
Соглашается она на это условие. Затем приступает ворожей к делу и вылепливает из воска с землёю-прахом истукана с подобным князю обличием и помещает его пред собой на расстояние полёта стрелы.
Сейчас же самое время вернуться к Полинианусу, который продолжает своё паломничество и, гласит сага, был он уже на дороге в великий Рим-град, как однажды по пути, встречает он некоего книжника. Приветствуют они друг друга и князь спрашивает встречного о новостях, но тот вдруг замолчал и лишь вздохнул тяжко. Князь и говорит: " Добрый мой книжник, открой мне, что гнетёт тебя, что омрачает твой разум? " Отвечает книжник: " Печалюсь я по причине грозящей тебе гибели, — молвил он, — вне сомнения, умрёшь ты нынче же, если не будет что-либо предпринято." Встревожился князь: " Поведай в чём тут дело." Книжник и говорит: " Да будет тебе известно, что жена твоя — шлюха, ведёт себя соответственно, и так уж повелось с нею давно. В день сей готовится она сжить тебя со свету."
И когда услышал князь всё это, встал он словно громом поражённый, бормоча: " Знал я прекрасно о том, что жена моя шлюха и притом давно, однако не ведал, что приуготовляет она мне погибель. Но если существует на свете хоть какое-нибудь средство или способ спасти мою жизнь — не медли, яви его мне и буде он успешен — всё моё добро и состояние перейдёт в твои руки." Успокаивает его книжник: " Разумеется на всё есть совет да помощь. Даже в этом случае. Особенно, если будешь ты во всём меня слушаться." Князь соглашается: " Готов я сделать всё, что ни прикажешь."
— Мда-с, — говорит книжник, — хозяюшка твоя наняла одного ворожея и погубит он тебя сегодня же своим ведьмовством[56] и нашёптыванием[57]. Изготовил он истукана личиной подобного тебе, воздвиг его перед собою и вот-вот зачнёт стрелять. И попади он в грудь твоему двойнику, умрёшь ты мгновенно на том самом месте, где застигнет тебя его выстрел. Конечно в случае, если никто не убережёт тебя от сего. Итак, сейчас же, живее, поступай как я тебе велю и возможно, тогда, спасу я твою жизнь. Скорей разоблачайся и поспеши в моё жилище, в ту из комнат, где успел я уже приготовить ванну и войди в неё.
Князь исполнил всё, как было велено и затем протягивает ему книжник золотое зеркальце, поясняя: " Ну теперь, убедишься ты посредством его, что всё только что поведанное мною — правда."
Некоторое время спустя просит он князя в ванне повторить ему, что тот видит в зеркальце: " И описывай подробно то, что открывается тебе! "
Князь отзывается: " Вижу я, что всё происходит в доме моём равно как и рассказал ты мне. Колдун сгибает свой лук и целится в моё подобие." Книжник и говорит: " Теперь, во имя жизни, насколько ты ею дорожишь — только ты заметил, что натянул он тетиву и собирается пустить стрелу, в тот миг пока она летит, не мешкая ныряй в воду, если желаешь смерти избегнуть! Ибо попади он в двойника, мигом отзовётся это в тебе самом".
И когда князь смотрит в зеркало и замечает, что проклятый колдун окончательно изготовился к стрельбе, быстро погружается он под воду. Затем поднимает он голову опять и спрашивает его книжник: " Что видишь ты сейчас? " Отвечает князь: " Колдун стреляет в двойника выстрелом, который наводит на меня дрожь." Ободряет его книжник: " Благая надежда в произошедшем только что для тебя, — молвил он, — попади ворожей в истукана — быть тебе сейчас уж мёртвым." Велит книжник смотреть ему далее в зеркальце и сообщать обо всём, что он там увидит. Князь и говорит ему, что ужасный лук снова согнут и приготовляется колдун стрелять ещё.
— Повтори всё в той же последовательности что и раньше, — торопит книжник, — иначе ты покойник.
Тотчас прячет князь голову пол воду, а когда появляется над поверхностью вновь, говорит он книжнику: " Мгновенье назад был я очень испуган, ибо казалось мне, что вот-вот попадёт он в двойника. Затем, ага, вижу колдун зовёт хозяйку говоря: " Если я промахнусь и в третий раз, тогда обречён на смерть я, но не твой муж; а моя хозяюшка рыдает и содрогается." Говорит книжник: " Ещё взгляни в зеркало и скажи что видишь." Князь отзывается: " Он собирается вновь натянуть тетиву, чтоб выстрелить по истукану и сейчас напуган я более всего."
— Делай всё как раньше и нет тогда никакой нужды бояться.
Князь следует указанию и когда опять выглядывает из воды, смотрит он в зеркальце и лик его становится куда более светел, чем до сих пор. Книжник и спрашивает у него: " Молви, что произошло, что видишь? " Князь отвечает: " Колдун выстрелил в истукана, но поразил в результате свои лёгкие и тотчас же испустил дух; а хозяюшка, вся в великой скорби, подхватила его тело и отволокла под своё ложе." Книжник и говорит: " Помог я сейчас тебе спастись, а значит наступило время получить мне мою награду, и после ступай себе с миром." Князь отдал ему сколько тот потребовал и затем расстались они.
Возвращается князь домой в свою землю и извлекает труп колдуна из-под кровати своей супруги. Отправляется он затем к управителю тех краёв, должность которого по-английски называется мэр и доносит ему о деяниях жены своей в его отсутствие и в подтверждение своих слов открывает что обнаружил он под её ложем. Тогда заковали её и предав казни изъяли сердце из её груди и разъяли его натрое другим в назидание. Князь же женился заново и завершил свои дни на земле в мире и покое и тд. и тп.
Краткое примечание.
В своих комментариях Хуго Геринг указывает на то, что источником этого рассказа мог быть некий эпизод из " Деяний римлян" (" Gesta Romanorum", гл. 102). Также он считает, что Йоун Халльдорссон был знаком с ныне утраченным среднеанглийским вариантом этой же легенды о князе, неверной жене и магии, что явствует из наличия в исландском тексте английского термина " мэр", и некоторой путаницы при описании должностей: к примеру, князь (буквально " цезарь, царь") испрашивает правосудия у мэра!
В этой связи можно упомянуть здесь и о существовании подобной истории (но без найма колдуна, и с печальной концовкой) в " Истории франков" Григория, Епископа Турского, кн. VI, гл. 13.
Колдун, нанятый неверной женой, использует для попытки умервщления князя древнейший приём запрещённой магии. Этот приём упоминает, например, в 8 веке в своих церковных законах англосаксонский архиепископ Эгберт (Ecgbyrht). В зависимости от степени тяжести причинённого вреда, наказанием там за подобные колдовские манипуляции служил либо принудительный трёхгодичный пост на хлебе и воде, либо же аналогичный семигодичный пост. В старинных русских руководствах по заговорной и вредительской магии XVI-XVIII вв. встречаются описания сходных приёмов волшбы.
Вода, также, является одним из довольно распространённых средств борьбы и обезвреживания вредоносного колдовства. (См. о том же — Дж. Толкин " Властелин Колец", том первый; " История Среднеземья, том 10.)