На двенадцать Станц и их термины в их последовательной нумерации в Станцах и стихах 26 страница

«Египет с самого начала представляется нам как бы возмужалым, старым и совершенно лишенным мифических и героических эпох, точно бы страна никогда не знала молодости. Ее цивилизация не имеет младенчества, а ее искусство – архаического периода. Цивилизация Древней Монархии не началась с младенчества. Она была уже возмужалой»[748].

На это проф. Р. Оуэн добавляет, что:

«Египет значится, как цивилизованная и управляемая Община еще до времени Менеса».

И Уинчелль утверждает, что:

«В эпоху Менеса египтяне были уже цивилизованным и многочисленным народом. Манефо говорит нам, что Атотис, сын первого Царя Менеса, построил дворец Мемфиса; и что он был врачом и оставил книги по анатомии».

Это вполне естественно, если поверим утверждению Геродота, который пишет в «Евтерпе» (CXLII), что записанная история египетских жрецов относится к 12, 000 годам до его времени. Но что значат 12, 000 лет, даже 120, 000 лет, по сравнению с миллионами лет, истекшими со времени Лемурийского Периода? Однако последний не остался без свидетелей, несмотря на его огромную древность. Полные записи о росте, развитии, социальной и даже политической жизни лемурийцев сохраняются в Сокровенных Летописях. К несчастью немного тех, кто может читать их; и те, кто мог бы, все же, не будут в состоянии понять язык, если только они не 350] ознакомятся со всеми семью ключами его символизма. Ибо понимание Сокровенного Учения основано на понимании Семи Наук; и эти науки находят свое выражение в семи различных применениях Тайных Рекордов к экзотерическим текстам. Таким образом, мы должны овладеть способами мышления на семи совершенно различных планах Представления. Каждый текст относится и должен быть объяснен с одной из следующих точек зрения:

1. Реалистический План Мысли.

2. План Идеального Представления.

3. План чисто Божественный или Духовный.

Остальные планы слишком превышают среднее сознание, особенно же сознание материалистического ума, чтобы допустить даже, чтобы они могли быть символизированы в терминах обычной фразеологии. Ни в одном из древних религиозных текстов не имеется чисто мифического элемента; но нужно найти способ мышления, который послужил основою для первоначального изложения, и при толковании следует возможно ближе придерживаться его. Ибо архаический метод мышления символичен: он эмблематичен в позднейшем, хотя и весьма древнем методе мышления; иносказателен или аллегоричен; иероглифичен или логограмматичен, последний метод самый трудный; ибо каждая буква, как в китайском языке, представляет собою целое слово. Таким образом, почти каждое имя собственное в Ведах, в Книге Мертвых и до некоторой степени и в Библии состоит из таких логограмм. Никто, не будучи посвященным в тайну Оккультной религиозной логографии, не может похвалиться знанием значения имени в любом древнем отрывке, прежде чем он не овладеет значением каждой буквы, из которой оно составлено. Как можно ожидать, чтобы непосвященный мыслитель, как бы ни была велика его эрудиция в ортодоксальном символизме, так сказать, – т. е., в том символизме, который никогда и никак не может выбиться из старой колеи солнечного мифа и полового культа, – как можно ожидать, чтобы непосвященный ученый мог бы проникнуть в тайну за покровом? Тот, кто имеет дело с шелухою или скорлупою мертвой буквы и посвящает себя разбору калейдоскопического превращения голых, словесных символов, никогда не сможет ожидать проникнуть за пределы фантазии современных мифологов.

Таким образом, Вайвасвата, Ксисуфр, Девкалион, Ной и пр., – все главные фигуры Потопов Мира всемирных, частичных, астрономических или географических – все они в своих именах являют рекорды причин и следствий, приведших к этому событию, если бы только мы могли полностью расшифровать эти имена. Все подобные Потопы основаны на событиях, происшедших в Природе, и потому они являются историческими рекордами, – безразлично, были ли они сидеральными, геологическими 351] или даже просто аллегорическими – рекордами морального события на других и высших планах бытия. Мы считаем, что это было теперь достаточно доказано на протяжении длинного пояснения, вызванного аллегорическим характером Станцев.

Говорить о расе ростом в девять «yatis» или в двадцать семь футов в труде, претендующем на более научный характер, нежели, скажем, рассказ о «Джэке Победителе-Великана», является несколько необычным заданием. Где ваши доказательства? – спросят писательницу. В истории и преданиях – отвечаем. Предания о расе гигантов в древние времена универсальны; они существуют в словесном и записанном народном эпосе. Индия имела своих Данавов и Даитьев; Цейлон имел своих Ракшаса; Греция своих Титанов; Египет своих героев Колоссов; Халдея своих Издубаров (Нимврод); евреи своих Эмим'ов из земли Моаб с пресловутыми великанами-Анаким[749]. Моисей говорит об Ог'е, царе, ложе которого имело девять локтей в длину (15 футов и 4 дюйма) и четыре в ширину[750], а Голиаф ростом был «в шесть локтей и одну пядь» (или в 10 ф. и 7 д.).

Единственное расхождение, существующее между «откровениями» и свидетельствованиями, оставленными нам Геродотом, Диодором Сикулом, Гомером, Плинием, Плутархом, Филостратом и т. д., заключается в том, что тогда как язычники упоминают лишь скелеты великанов, умерших в баснословные времена, останки которых некоторые из них видели лично, толковники Библии, не краснея, требуют, чтобы геология и археология верили, что во времена Моисея несколько стран были населены такими великанами; великанами, перед которыми евреи были как кузнечики, и будто бы все они жили еще во дни Иошуа и Давида. К несчастью их собственная хронология противоречит этому. Им придется выбирать между последней и великанами.

Существуют еще несколько высящихся свидетелей о потопленных Материках и колоссальных людях, населявших их. Археология насчитывает несколько таких на этой Земле, хотя и удивляется, «что бы они могли означать», но она никогда не пыталась разрешить эту тайну. Уже не говоря о ранее упомянутых статуях Острова Пасхи, мы спросим, к какой эпохе принадлежат колоссальные статуи, все еще возвышающиеся нетронутыми вблизи Бамьяна? Археология, как обычно, относит их к первым векам христианства и, конечно, заблуждается в этом, как она делает это во многих иных случаях. Несколько слов описания покажут читателю, каковы статуи с острова Пасхи и в Бамьяне. Сначала мы исследуем, что известно о них ортодоксальной науке:

«Теапи, Рапа-нуи или Остров Пасхи, одинокий участок земли почти 2000 миль от берега Южной Америки… Длина его около 12 миль, ширина четыре… на нем в самом центре имеется потухший кратер в 1050 ф. вышины. Остров 352] изобилует кратерами, потухшими так давно, что не существует предания об их деятельности»[751].

Но кто же создал эти огромные каменные изображения[752], являющиеся ныне главным интересом и привлечением острова для посетителей? «Никто этого не знает», говорит один писатель.

«Более, нежели вероятно, что они уже находились здесь, когда прибыли нынешние жители [горсточка полинезийских дикарей]… техника исполнения их высокого качества … и полагают, что раса, соорудившая их, сообщалась с жителями Перу и других частей Южной Америки… Даже во время посещения Кука некоторые из статуй, размерами в двадцать семь футов высоты и восемь поперек плечей, лежали сброшенными, тогда как другие, все еще стоявшие, казались еще больше… Одна из последних была так высока, что тень ее была достаточна, чтобы укрыть тридцать человек от солнечного жара. Основания, на которых стояли эти колоссальные статуи в среднем были от тридцати до сорока футов в длину и от двенадцати до шестнадцати в ширину… все они были построены из обработанных камней циклопического стиля и очень походивших на стены Храма Пачакамак или на развалины Тиа-Хуанако в Перу»[753].

«Нет основания думать, что какая-либо из этих статуй была построена часть за частью при помощи сооруженных вокруг них строительных лесов», добавляет весьма основательно обозреватель – не объясняя, каким иным способом они могли быть построены, если только не великанами таких же размеров, как сами статуи. Две лучшие из этих статуй находятся сейчас в Британском Музее. В Ронорораке этих изображений всего четыре, причем три из них глубоко вошли в почву, одно же лежит на спине, как бы спящий человек. Типы их, хотя все длинноголовые, различны, и очевидно, они были портретами, ибо носы, рты и подбородки очень отличаются своей формой; еще больше их прически – нечто вроде плоской шапки с куском материала, пристегнутым к ней, чтобы закрыть затылочную часть головы, – они показывают, кроме того, что оригиналы их не были дикарями каменного периода. Действительно, могут спросить – кто же соорудил их? Но вряд ли археология или даже геология может ответить на это, хотя последняя и признает, что остров этот был частью потопленного материка.

Но кто же высекал еще более огромные статуи Бамьяна, высочайшие и самые исполинские во всем мире? – Ибо «Статуя Свободы» Бартольди в Нью-Йорке – карлица по сравнению с наибольшим из пяти изображений. Бурнес и несколько ученых иезуитов, посетившие это место, говорят о горе, «источенной, наподобие сотов, гигантскими кельями-пещерами», с двумя огромными гигантами, высеченными в той же скале. О них говорят, как о современных Мяо-цзе, (см. выше выдержки из Шу-Цзин), 353] последних оставшихся в живых из Мяо-цзе, которые «потрясли Землю»; иезуиты правы, тогда как археологи, которые видят Будд в самых больших среди этих статуй, ошибаются. Ибо все те бесчисленные гигантские развалины, которые открываются одни за другими в наши дни, все те колоссальные развалины, пересекающие Северную Америку и тянущиеся вдоль и за пределы Скалистых Гор, являются работою Циклопов, действительно существовавших Великанов древних времен. «Массы огромных человеческих костей» были найдены «в Америке вблизи Мунте (?)», говорит нам известный современный путешественник, именно в том месте, на которое местные предания указывают, как на былую пристань этих великанов, сделавших нашествие на Америку и заселивших ее, когда она едва только поднялась из воды[754].

Предания Центральной Азии то же самое говорят о Бамьянских статуях. Что это за статуи и какова местность, в которой они простояли на протяжении бесчисленных веков, противостоя катаклизмам, совершавшимся вокруг них, и даже руке человека, как например, при нашествии орд Тимура и воинов вандалов Надир-Шаха? Бамьян представляет собою маленький, жалкий, полуразвалившийся городок в Центральной Азии на полдороги между Кабулом и Бал'ом, у подножия Кох-и-баба, огромной горы цепи Паропамиза или Гиндукуша, около 8500 ф. над уровнем моря. В древние времена Бамьян был частью древнего города Джулжул, разграбленного и разрушенного до последнего камня Чингис Ханом в XIII-ом столетии. Вся долина окаймлена колоссальными скалами, которые полны частью естественными и частью искусственными пещерами и гротами, однажды обиталищами буддийских монахов, основывавших в них свои Вихары. Подобные Вихары встречаются в изобилии и посейчас в высеченных в скалах храмах Индии и в долинах Джелалабада. Перед некоторыми из этих пещер были открыты или, вернее, вновь открыты в наше столетие пять огромных статуй, которые рассматриваются, как Изображения Будды, ибо знаменитый китайский путешественник Сюань-Цзан говорит, что он видел их при посещении им Бамьяна в седьмом веке.

Заявление, что на всем земном шаре не существует статуй большего размера, легко подтверждается свидетельствами всех путешественников, исследовавших и измеривших их. Так, самая большая в 173 ф. высоты или на семьдесят футов выше «Статуи Свободы» в Нью-Йорке, так как последняя измеряется лишь в 105 ф. или в 34 метра высоты. Сам знаменитый Колосс Родосский, между ногами которого с легкостью проходили самые большие корабли того времени, был лишь от 120 до 130 ф. вышины. Вторая большая статуя, вырезанная так же как и первая в скале, имеет только 354] 120 ф. или на 15 ф. выше указанной статуи «Свободы»[755]. Третья статуя измеряется лишь в 60 ф., две другие еще меньше, последняя же из них лишь немного больше среднего высокого человека нашей настоящей Расы. Первый и самый большой из этих колоссов изображает человека, задрапированного в нечто вроде «тоги». М. де Надейлак полагает, что общая внешность этой статуи, линии головы, складки и особенно же большие отвислые уши являются неопровержимыми указаниями на то, что предполагалось дать изображение Будды. Но в действительности они ничего подобного не доказывают. Несмотря на тот факт, что большинство из ныне существующих фигур Будды, изображенных в положении Самадхи, имеют большие отвислые уши, это является лишь позднейшим нововведением и позднейшею мыслью. Первоначальная мысль была взята из Эзотерический аллегории. Противоестественно большие уши являются символом всеведения мудрости и должны были означать и напоминать мощь Того, кто все знает и все слышит, и от благостной любви и заботы которого ко всем созданиям, ничто не может ускользнуть. Как гласит Стих:

«Милосердный Владыка, наш Учитель, слышит вопль страдания самого малого из малейших за пределами долин и гор и спешит ему на помощь».

Готама Будда был индусом, арийцем, приближение же к таким ушам встречается лишь среди монголоидов, бирманцев и сиамцев, которые так же как и в Кохине, искусственно обезображивают свои уши. Буддийские монахи, превратившие гроты Мяо-цзе в Вихары и кельи, пришли в Центральную Азию в первом столетии христианской эры или около того. Потому Люань-Цзан, описывая колоссальную статую, говорит, что «блеск золотых украшений, покрывавших статую» в его дни, «ослеплял взоры», но от такой позолоты не осталось и следа в наши дни. Складки одежды, по контрасту к самой фигуре, высеченной из скалы, сделаны из гипса и вылеплены поверх каменного изображения. Тальбот, сделавший наиболее тщательное исследование, нашел, что складки эти принадлежат к гораздо более поздней эпохе. Потому сама статуя должна быть отнесена к несравненно более древнему периоду, нежели ко времени буддизма. В таком случае, нас могут спросить, Кого же они изображают?

Еще раз предание, подтвержденное записанными рекордами, отвечает на этот вопрос и объясняет тайну. Буддийские архаты и аскеты нашли эти пять статуй и еще многие другие, ныне обращенные в прах. Три из них, стоящие в колоссальных нишах при входе в их будущее обиталище, они покрыли глиною и поверх старых вылепили 355] новые статуи, долженствовавшие изображать Владыку Татхагата. Внутренние стены ниш покрыты до сего дня яркою живописью человеческих изображений, и священное изображение Будды встречается в каждой группе. Эти фрески и орнаменты – напоминающие византийский стиль живописи – являются благочестивою работою монахов-отшельников, так же как и некоторые другие меньшие фигуры и орнаменты, высеченные в скалах. Но пять фигур принадлежат к созданию рук Посвященных Четвертой Расы, которые, после потопления их Материка, нашли прибежище в твердынях и на вершинах Центрально-Азиатской горной цепи. Таким образом, пять фигур являются нерушимым рекордом Эзотерического Учения о постепенной эволюции Рас.

Самая большая изображает Первую Расу человечества, ее эфирное тело было запечатлено в твердом несокрушимом камне в назидание будущим поколениям, ибо иначе память о ней никогда не пережила бы Атлантического Потопа. Вторая – в 120 ф. высоты – изображает «Потом-рожденных»; и Третья – в 60 ф. – увековечивает Расу, падшую и тем зачавшую первую физическую Расу, рожденную от отца и матери, последнее потомство которых изображено в статуях, найденных на острове Пасхи. Эти были лишь в 20 и 25 ф. ростом в эпоху, когда была затоплена Лемурия, после того, как она была почти что разрушена вулканическими извержениями подземного огня. Четвертая Раса была еще меньше размерами, хотя и гигантская по сравнению с нашей настоящей Пятой Расой, и ряд заканчивается последней.

Таковы эти «Гиганты» древности, до-потопные и после-потопные Гибборимы Библии. Они жили и процветали, вернее, миллион лет тому назад, нежели только три или четыре тысячи лет назад. Анаким Иошуа, воинство которого было подобно «кузнечикам» по сравнению с евреями, таким образом, является созданием воображения израильтян, если только народ Израиля не припишет Иошуа большую древность и не отнесет происхождение его в Эоценский век или же, во всяком случае, в Миоценский и не изменит тысячелетия своей хронологии в миллионы лет.

Во всем, что относится к доисторическим временам, читатель должен иметь в виду мудрые слова Монтеня. Великий французский философ сказал:

«Доказательством глупейшего самомнения является пренебрежение и признание ложным того, что кажется нам не отвечающим признакам правдоподобности или истины: эта обычная ошибка, совершаемая теми, кто уверяет себя, что они более одарены, нежели заурядный человек…

Но разум научил меня, что признавать вещь решительно, как ложную и 356] невозможную, равносильно тому, что начать приписывать себе преимущество знать границы и пределы, положенные Волею Божьей, а мощь нашей общей Матери Природы привязывать к своему рукаву, и что нет большего безумия в этом мире, как умалить их по меркам наших способностей и ограничениям нашей самодовольности…

Если мы назовем чудовищными или чудесными те вещи, которые наш разум не может охватить, то сколько же такого рода фактов ежедневно встают перед нашим взором? Обратим внимание, через какие покровы и насколько слепо достигаем мы познания большинства вещей, проходящих через наши руки; поистине, мы убеждаемся, что привычка скорее, нежели наука, заставляет нас допустить их странность, и если бы эти вещи были явлены нам вновь, мы несомненно признали бы их такими же невероятными и неправдоподобными или даже более неправдоподобными и невероятными, нежели другие»[756].

Здравомыслящий ученый, прежде чем отрицать возможность нашей истории и рекордов, должен бы исследовать современную историю, так же как и универсальные предания, разбросанные в древней и современной литературе, чтобы найти следы, оставленные этими замечательными ранними расами. Мало кто среди неверующих подозревает богатство подтверждающих доказательств, которые могут быть найдены разбросанными и погребенными даже в одном только Британском Музее. Мы просим читателя еще раз рассмотреть этот вопрос, который обсуждается в следующем Отделе.

_____

ЦИКЛОПИЧЕСКИЕ РАЗВАЛИНЫ И КОЛОССАЛЬНЫЕ КАМНИ, СВИДЕТЕЛЬСТВУЮЩИЕ О СУЩЕСТВОВАНИИ ВЕЛИКАНОВ

Де Мирвилль, задавшись целью доказать в своих обширных трудах «Mé moires Adressé es aux Acadé mies» реальность Дьявола и установить присутствие его в каждом древнем и современном идоле, собрал несколько сот страниц «исторического свидетельства», что в дни «чудес», как языческие, так и библейские, камни передвигались, говорили, произносили пророчества и даже пели. Наконец, что «Камень Христа» или «Скала Христа», «духовная Скала», которая следовала за Израилем[757], «стала Jupiter-lapis», проглоченным его отцом Сатурном «под видом камня»[758]. Мы не будем останавливаться для обсуждения очевидного искажения и материализации библейских метафор просто ради доказательства «Сатанизма» идолов, хотя многое может быть сказано[759] на эту тему. Но не претендуя на подобный peripateticism и врожденные психические способности для наших 357] камней, мы, в свою очередь, можем собрать все доказательства, имеющиеся в нашем распоряжении, чтобы установить, что: (a) если бы не существовали великаны, чтобы передвигать подобные колоссальные скалы, то никогда не мог бы существовать Стоунхендж, Карнак (Бретань) или другие подобные циклопические сооружения; и (b), если бы не было такой вещи, как магия, то никогда не было бы столько свидетелей о «пророчествующих» и «говорящих» камнях.

В «Achaica» мы видим, как Павзаний признается, что в начале своего труда он считал греков весьма глупыми за «их почитание камней». Но когда он достиг Аркадии, он добавляет: «Я изменил свое мышление»[760]. Потому без всякого поклонения камням или же каменным идолам и статуям, что есть одно и то же – преступление, в котором католики римской церкви неразумно упрекают язычников, – можно разрешить верить в то, во что верили столько великих философов и святых людей, не заслуживая прозвища «идиота» от современных Павзаниев.

Читателю предлагают обратиться в Acadé mie des Inscriptions, если бы он пожелал изучить различные свойства кремней и камней, с точки зрения магических и психических сил. В поэме о «Камнях», приписываемой Орфею, камни эти подразделены на офиты и сидериты, на «Змеиный Камень» и «Звездный Камень».

«Ophitê s – шершавый, твердый, тяжелый, черный и имеет дар слова: когда его бросают, он производит звук, подобный крику ребенка. Именно, посредством этого камня Хелений предсказал гибель Трои, своей родины»[761].

Санхуниафон и Филон Библский, говоря об этих «bé tyles», называет их «одушевленными камнями». Фотий повторяет то, что Дамасций, Асклепиад, Исидор и врач Евсевий утверждали до него. В особенности Евсевий никогда не расставался со своим Ophitê s, который он носил на груди и получал от него пророчества, передававшиеся ему «тихим голосом, напоминавшим легкий свист»[762]. Арнобий, святой человек, который «из язычника стал одним из светочей церкви», как сообщают это христиане своим читателям, признается, что он, встречая один из таких камней, никогда не мог удержаться, чтобы не задать ему вопрос, «на который иногда получался ответ ясным и четким тихим голосом». Где же тогда разница между христианским и языческим Ophitê s, спрашиваем мы?

Знаменитый камень в Уэстминстере был назван liafail, «говорящий Камень», и он подымал свой голос только чтобы назвать короля, долженствующего быть 358] избранным. Кэмбри в своем труде «Monuments Celtiques» говорит, что он видел его, когда на нем была еще надпись[763].

Ni fallat fatum, Scoti quocumque locatum

Invenient lapidem, regnasse tenentur ibidem.

Наконец, Свид говорит о некоем Heraescus, который мог при одном взгляде отличить неподвижные камни от тех, которые были одарены движением. И Плиний упоминает о камнях, которые «убегали, когда к ним прикасалась рука»[764].

Де Мирвилль – старающийся оправдать Библию – задает весьма уместный вопрос, почему чудовищные камни Стоунхендж'а назывались в древние времена chior-gaur или «танец великанов» (от cô r, «танец», отсюда же chorea, и gaur, «великан»)? И затем он отсылает своего читателя за ответом к епископу St. Gildas. Но авторы таких сочинений, как «Voyage dans le Comté de Cornouailles, sur les Traces des Gé ants», и многочисленных научных трудов о развалинах Стоунхендж'а[765], Карнака и Уэст-Хоадлей, дают гораздо более понятные и достоверные сведения по этому вопросу. В тех областях – настоящие леса из скал – находятся огромные монолиты, «некоторые среди них весят около 500, 000 килограммов». Существует предположение, что эти «висящие» камни в долине Салисбюри представляют собою остатки Друидического храма. Но Друиды были историческими людьми, а не Циклопами или великанами. Кто же, если не великаны, могли когда-либо поднять подобные массы – особенно же те, находящиеся в Карнаке и Уэст-Хоадлей, – и распределить их в таком симметрическом порядке, чтобы они представили планисферу, и установить их на такой замечательной точке равновесия, что кажется, что они едва касаются земли и, хотя они могут быть приведены в движение малейшим прикосновением пальца, тем не менее, они не поддадутся усилиям двадцати человек, если бы те попытались сдвинуть их.

Теперь, если мы скажем, что большинство из этих камней являются реликвиями последних атлантов, нам ответят, что все геологи утверждают их естественное происхождение; что скала при «выветривании» – то есть, теряя слой за слоем своего вещества под атмосферическими воздействиями, – принимает эту форму; что «горные пики» в Западной Англии являют любопытные формы, 359] которые обязаны этой же причине. И так как все ученые считают, что все эти «качающиеся камни обязаны своим происхождением естественным причинам, ветру, дождю и т. д., вызывающим разрушение скалистых слоев», – то наше утверждение будет справедливо отвергнуто, особенно по той причине, что «мы видим этот процесс изменения скал происходящим вокруг нас и поныне». Потому исследуем этот случай.

Сначала прочтите, что имеет сказать по этому поводу геология, и тогда вы узнаете, что часто эти гигантские массы являются совершенно чуждыми для тех стран, где они сейчас установлены; что их геологические, неоднородные массы часто принадлежат к стратам, неизвестным в тех странах, и которые встречаются лишь далеко за морями.

Уилльям Тук, рассуждая по поводу огромных глыб гранита, разбросанных в Южной России и Сибири, говорит, что там, где они сейчас находятся, не имеется ни скал, ни гор, и что они должны были быть принесены «издалека при помощи баснословных усилий»[766]. Шартон говорит об образце такой скалы из Ирландии, который был подвергнут анализу одним известным английским геологом, определившим его чужеземное происхождение, «может быть даже африканское» [767].

Это является странным совпадением, ибо ирландское предание приписывает происхождение своих круглых камней одному колдуну, который принес их из Африки. Де Мирвилль видит в этом колдуне «проклятого Хамита»[768]. Мы видим в нем темного атланта или, может быть, даже одного из ранних лемурийцев, оставшегося в живых до рождения Британских Островов, – во всяком случае, великана[769]. Кэмбри наивно замечает:

«Люди не имеют к этому никакого касания… ибо, ни человеческая сила, ни его индустрия, никогда не могли бы предпринять что-либо подобное. Лишь Природа могла совершить это [!! ], и наука когда-нибудь докажет это [!! ]»[770].

Тем не менее, это было выполнено человеческой, хотя и гигантской, мощью, а не усилиями одной только Природы, так же как и не через Бога или Дьявола.

«Наука», решив доказать, что даже Ум и Дух человека являются просто произведением «слепых сил», вполне способна принять на себя эту задачу и, возможно, что в одно прекрасное утро она выступит с попыткой доказать, что Природа одна выстроила в ряд гигантские скалы Стоунхенджа, с математической точностью наметила их положение, придав им форму планисферы Дендера и знаков Зодиака, и перенесла камни, весившие более миллиона фунтов, из Африки и Азии в Англию и Ирландию!

360] Правда, что Кэмбри впоследствии взял свои слова обратно, заявив:

«Долгое время я верил в Природу, но я отрекаюсь … ибо случайность не может создать подобные чудесные комбинации… и те, кто поместили указанные скалы в равновесии, суть те же, кто подняли движущиеся массы пруда в Huelgoat вблизи Конкарно».

Д-р Джон Уатсон, слова которого приведены этим же автором, говоря о движущихся скалах или о «качающихся камнях», помещающихся на склоне Голькара («Чародея»), говорит:

«Изумительное движение этих глыб, установленных в равновесии, заставило кельтов приравнять их к Богам»[771].

В научном труде Флиндерса Петри «Стоунхендж» говорится, что:

«Стоунхендж построен из камня, находящегося в округе, красного песчаника или камня «sarsen», называемого по местному «серыми баранами». Но некоторые из камней, особенно те, которые, как говорят, имели астрономическое назначение, были принесены издалека, вероятно из Северной Ирландии».

В заключение заслуживают быть приведенными соображения по этому вопросу одного ученого в статье, опубликованной в 1850 году в «Археологическом Обзоре»:

«Каждый камень представляет из себя глыбу, вес которой подверг бы испытанию самые мощные машины. Одним словом, существуют глыбы, разбросанные по всему земному шару, глыбы, при виде которых воображение смущается и обозначение которых словом материалы, кажется лишенным смысла; их следовало бы назвать именем, соответствующим этим громадам. Кроме того, эти огромные, качающиеся камни, называемые иногда routers, поставленные одним концом своим на точке такого совершенного равновесия, что малейшего прикасания достаточно, чтобы привести их в движение… обнаруживают самое положительное знание статики. Взаимное противодействие, поверхность и плоскость, выпуклая и вогнутая поочередно…… все это связывает их с циклопическими сооружениями, о которых можно сказать с достаточным основанием, повторяя слова Де ла Вега, что «по-видимому, демоны больше трудились над ними, нежели люди»[772].

На этот раз мы согласны с нашими друзьями и противниками, католиками, и спрашиваем – могут ли подобные чудеса статики и равновесия, достигнутые глыбами, весящими миллионы фунтов, быть созданными дикарями эпохи Палеолита, троглодитами, ростом, хотя и выше среднего человека нашего столетия, но, все же, такими же простыми 361] смертными, как и мы? Мы не имеем намерения касаться различных традиций, связанных с качающимися камнями. Однако, может быть не худо напомнить читателю англичанину о Giraldus Cambrensis, упоминающем о таком же камне на Острове Мона, который возвращался на свое место, несмотря на все усилия удержать его в другом. Во время завоевания Ирландии Генрихом II граф Гуго Сестрензис, желая лично убедиться в истине этого факта, привязал камень Мона к гораздо большему камню и приказал сбросить их в море. На следующее утро камень был найден на своем обычном месте. Ученый Уилльям Салисбюри подтверждает этот факт, свидетельствуя о присутствии этого камня в стене одной церкви, где он видел его в 1554 году. Это напоминает нам о том, что говорит Плиний о камне, оставленном Аргонавтами в Сизикум'е, и который жители Сизикума поместили в Притэнеуме, «откуда он убегал несколько раз, так что они должны были утяжелить его свинцом»[773]. Но здесь мы имеем дело с огромными камнями, засвидетельствованными всею древностью, как «живые, двигающиеся, говорящие и самопередвигающиеся». Также, по-видимому, они могли обращать людей в бегство, ибо они назывались «routers», от слова «rout» или «обращать в бегство»; Де Муссо указывает, что все они были пророчествующими камнями и иногда назывались «безумными камнями» [774].