Структуры стай собак

Теперь рассмотрим структуры, свойственные стаям собак, исходя из того, что может дать отдельным членам стаи определенная структура.

Традиционно, говоря о внутристайных отношениях, употребляют термин иерархия или иерархическая лестница, подразумевая, что все животные выстроены в соответствии с неким табелем о рангах, где во главу угла ставятся сила и физические размеры. Вернемся к определению сущности стаи и кратко перечислим основные ее функции: совместная охота на добычу более сильную, чем любой из членов стаи, совместная территория, безопасность отдельных членов стаи, особенно слабых, передача традиций.

Посмотрим, так ли хороша жесткая или линейная иерархия для выполнения этого комплекса. Охота совместная, а вот быстрое насыщение всех членов стаи отсутствует – доминант может не захотеть делиться с более слабыми, последнего по рангу – омегу – допустят лишь к обглоданным костям. Совместная защита территории присутствует, но животные, особенно соседи по иерархическим ступеням, взаимодействуют не слишком эффективно. И это понятно, одно животное стремится свой ранг повысить, другое – сохранить. Довольно относительна безопасность отдельных членов стаи: чем ниже ранг, тем больше демонстраций угроз, а то и укусов получает животное. Стая не столько притягивает его, сколько отталкивает. Передача традиций происходит обязательно, но передается опыт жестких взаимодействий. Одним словом, линейная иерархия при всей своей простоте оказывается весьма негибкой и энергетически невыгодной: слишком много сил уходит на выяснение отношений с позиции силы, крайне плохо работает обратная связь.

Значит ли сказанное, что подобная структура у собак не может существовать вообще? Нет, стаи с жесткой линейной иерархией образуются, но для этого нужны особые условия.

Подобные стаи с жесткой иерархией обычно являются образованием искусственным, когда случайно объединяются несколько молодых животных с ограниченным социальным опытом. Такое вполне возможно при массированном отстреле бродячих собак, когда собираются вместе уцелевшие животные из разных семей, примерно то же случается по окончании сезона в дачно-курортных местах, когда возвращающиеся в город люди бросают подросших за лето милых дворняжек, которые больше не развлекают их детей. Мы уже говорили, что собака в одиночку существовать не может. Подобная жизнь связана со столь сильным дискомфортом и стрессом, что животное готово объединиться с любым другим соплеменником, лишь бы не быть одному. Отношения в подобной сборной стае строятся прежде всего с позиции сильного, и достаточно быстро формируется жесткая линейная иерархия. Даже если стая и расколется, не выдержав жестокости доминанта, в группе аутсайдеров все равно найдется самый сильный, который будет тиранить остальных. Собакам необходимо не просто объединиться, но и структурировать взаимоотношения. Каждое животное должно добиться для себя вполне определенного места и точно знать, как его положение в стае соотносится со статусами других собак. Ясно, что случайный конгломерат животных не в состоянии организовать сложную, пригодную на все случаи жизни структуру.

Так, в одном из питомников из молодых собак (крупные метисы-мастифоиды) собрали случайным образом стаю, которую содержали в большом вольере. Наиболее крупный кобель и сука примерно равных с ним возможностей буквально терроризировали остальных животных. Пара доминантов кормилась очень подолгу, выбирая куски и не позволяя никому приближаться даже к объедкам. Драки вспыхивали буквально по двадцать раз на дню по малейшему поводу, стоило одной собаке пройти близко от другой, как возникал конфликт. Как правило, все, в том числе и доминанты, были в шрамах и отметинах от укусов, но низкоранговые собаки еще были откровенно истощены. Не помогло даже раздельное кормление. Во время одной из совместных прогулок суки при полном безразличии кобелей разорвали самую слабую – спровоцировало их на нападение начало течки жертвы.

Подобные отношения между собаками в питомниках встречаются весьма часто, что обычно вынуждает отказываться от содержания собак группами. Аналогичная картина наблюдалась в искусственно созданной стае волков (три кобеля и одна сука) в виварии Московского университета.

Гораздо чаще встречается другая структура. В этом случае также существует иерархия, но она гибкая и до определенной степени подвижная. Во главе стаи стоит доминант, но он в отличие от первого случая, и это очень важно, совсем необязательно самый сильный и самый крупный. Точнее, он сильнее всех прочих членов стаи, но не физически, а психически. Это самое уравновешенное, упорное, с высоким уровнем элементарной рассудочной деятельности животное. У доминанта наиболее богатый жизненный опыт, его память хранит такое количество ситуаций и образов, он обладает таким количеством рефлекторных поведенческих актов, что практически ничто из повседневной жизни стаи не может поставить его в тупик.

Доминант поддерживает порядок в стае гораздо более мягкими способами, чем его «коллега» из жесткой стаи. Вернее сказать, он не командует стаей, а контролирует в ней порядок. В англоязычной литературе часто о доминанте подобного рода говорят как о контролирующем животном, в русском здесь появляется неудачный смысловой оттенок (контролер прежде всего надзиратель; он проверяет билеты или ищет брак в работе), поэтому мы не будем терминологически разделять доминантов разных структур.

Итак, доминант наблюдает за правильностью поведения других собак. Пока в стае нет конфликтов, отрицательно влияющих на ее единство, доминант в буквальном смысле может спать. Стоит же кому-то поссориться, как он немедленно наводит порядок. При этом совсем необязательно пускать в ход зубы, часто достаточно бывает рычания и нескольких ударов корпусом. Выяснение отношений с другими, более низкоранговыми кобелями также строится не на драках, а, как правило, на высокоритуализованных демонстрациях. Если же дело доходит до попыток явного неповиновения ему, доминант провоцирует виновника беспорядков на атаку в заведомо невыгодных для того условиях. Практически он вынуждает одного кобеля либо выступить против себя со своим ближним окружением, либо бросить вызов стае. Итог конфликта предрешен – жесточайшая трепка, полученная от общества, является не столько физическим наказанием, сколько сильнейшим психологическим воздействием.

Гибкая структура стаи оказывается гораздо сложнее, чем жестколинейная. Животные обладают скорее не рангами, а выполняют функциональные роли. Кроме того, и это еще одно отличие, структуры раздельны по полу. Лишь доминант контролирует обе системы взаимосвязей, прочие кобели стараются не вмешиваться во взаимоотношения сук.

В стае с лабильной иерархией возникают присущие только ей лояльные (дружественные) союзы между кобелями разных рангов. Этот термин был употреблен Д. Мечем для описания аналогичных образований у волков. Низкоранговое животное за счет второго партнера и в его присутствии резко повышает свой статус. Лояльные союзники обычно держатся вместе, рядом отдыхают, тесно взаимодействуют на охоте, совместно отстаивают права на еду, могут даже, не конфликтуя, ухаживать за одной сукой. Обычно союз образовывают братья или ровесники, интересно, что они в очень зрелом возрасте могут играть друг с другом. Изредка бывают лояльные союзы между братом и сестрой. Крайне важно, что в подобном союзе все притязания выказываются в форме демонстраций просьб, а вовсе не демонстраций угроз. Вообще союзники практически никогда не проявляют агрессии по отношению друг к другу, хотя «вовне» могут вести себя как очень жесткие претенденты на все, что им нужно.

В стае с гибкой иерархией, и это очень важно, система взаимных просьб распространена не менее системы демонстративных угроз – оба этих поведенческих комплекса оказываются достаточно эффективными для достижения цели. Агрессия оказывается центробежной силой, просьба – центростремительной, а в совокупности обе они создают систему обратной связи, которая практически отсутствует в стае с линейной иерархией.

Проверим теперь гибкую иерархическую систему на эффективность функционирования стаи. Итак, совместная охота есть, и весьма результативная: благодаря низкому уровню агрессии в стае и лояльным союзам, собаки действуют согласованно, легко контактируют. Члены стаи могут быстро совместно насыщаться. Более того, добыча оказывается распределена пусть и в не равных долях, но буквально в первые же минуты между всеми участниками охоты. Животные, оставшиеся на дневке или у логова со щенками, получат свою долю позже от лояльных партнеров: те не поленятся принести кусок в зубах или отрыгнуть часть запаса из желудка. Совместная защита территории не менее эффективна, чем охота, и по тем же причинам: члены стаи сильно тяготеют друг к другу, соответственно гораздо нетерпимее относятся к чужакам. Безопасность слабых членов стаи обеспечена, их защищают, зачастую подкармливают, как это только что описывалось. Разумеется, агрессия внутри стаи есть, но ее уровень невысок. Осуществляется передача традиций, в том числе и традиций своего рода «вежливого», терпимого отношения с соплеменниками. В результате система действует эффективно, слаженно, потери минимальны.

Разберем подробнее механизмы поддержания иерархических систем. Никакая структура не может существовать без коммуникативных сигналов: для стайных хищников демонстрационное поведение оказывается самым действенным способом разрешения конфликтов без увечий и смертоубийства. Ведь если собаки каждый спор из-за кости или удобного места для отдыха будут решать, рвя противника зубами, смертность в стае будет огромной. Более того, редкому молодому животному удастся вырасти, оставшись здоровым, поскольку старые бойцы, скорее всего, изуродуют его при первом же притязании на что-либо. Следует помнить, что хищники, получившие травмы, не имеют сил на полноценную охоту. В итоге сам смысл существования стаи, если конфликты в ней разрешаются за счет непосредственных агрессивных взаимодействий, сводится на нет.

Вот почему в ходе эволюции выработался своеобразный «язык» демонстраций, т.е. большого набора сигнальных телодвижений, поз и звуков, применяемых для обмена информацией в различных контекстах. Демонстрации могут развиваться из любой формы поведения. Так, оскал, пристальный взгляд на противника проистекают из действий приготовления к атаке, а вылизывание морды партнера – имитация действий щенка, просящего отрыгнуть ему корм. Главное же в демонстрациях то, что с помощью определенных поз, поворотов головы, наклонов ушей, растягивания губ и тому подобных движений, а также различных звуков одна собака может очень точно сообщить второй не только о своих намерениях, но и показать уверенность в осуществимости данных притязаний.

Так, прежде чем вступить в настоящий бой, пес угрожает сопернику: пристально смотрит ему в глаза, скалит зубы, рычит. У кобелей с большим жизненным опытом, с сильной нервной системой и умением держать стаю в подчинении бой может закончиться именно на этой стадии. Нам случилось видеть запись подобного боя между кобелями среднеазиатской овчарки. Оба противника обладали великолепными физическими возможностями, огромной практикой подобных столкновений, опытом многих побед. Весь эпизод занял едва ли более минуты. Собаки сходились в полном молчании, пристально глядя глаза в глаза. Огромные, они еще более подчеркивали свою мощь, идя на выпрямленных ногах, подняв голову и вздыбив шерсть на холке. Не дойдя примерно 1, 5–2 метра, собаки остановились и замерли, продолжая «дуэль» взглядов. Через несколько секунд один из них отвел глаза и все так же на негнущихся ногах прошел мимо соперника, глядя куда-то вдаль; тот, подняв голову еще выше, продолжал двигаться своим курсом. Кобели не коснулись друг друга, не последовало даже обмена оскалами и рычаниями – им хватило обмена взглядами, чтобы выяснить, кто сильнее. Первый отведший глаза проиграл и дал это понять. Победитель, поскольку разница сил была минимальной, оказался полностью удовлетворен самой усеченной демонстрацией подчинения и не обострял конфликта. Бой был не только бескровным, но и бесконтактным.

Разумеется, уровень ритуализации действий не всегда столь высок. Чаще более молодые собаки, не обучившиеся еще четко определять свои возможности и силы соперника, вступают в поединок, но это происходит в норме после эскалации демонстративных угроз, в ходе которой каждый стремится запугать противника, вынудить того сдаться. Лишь когда весь арсенал демонстраций исчерпан, конфликт переходит в поединок, но и здесь остается место для демонстраций. Побежденный может просить пощады, демонстрируя позы подчинения, при этом поза полного пассивного подчинения (подчеркнутая демонстрация паха и живота при опрокидывании на спину) или подставление уязвимой шеи при опущенной и отвернутой в сторону голове совершенно блокирует агрессию победителя. Как бы тому ни хотелось покончить с врагом, блок обойти не удается: слишком глубоки его корни (демонстрация происходит из позы подставления щенка под чистку языком матери). Только нарушив практически все сложные поведенческие комплексы, блок на агрессию удается снять в искусственных условиях, когда собак специально готовят для боев. Итог подобного вмешательства в психику – очень серьезные ее нарушения, но поведение так называемых бойцовых собак – отдельная проблема.

Вернемся к демонстрациям. Выше подчеркивалось, что в стае с гибкой иерархией доминанта отличает наиболее крепкая и уравновешенная нервная система и богатый жизненный опыт. Он, безусловно, уверен в своих силах и четко это демонстрирует. Зачастую взгляда доминанта достаточно, чтобы прекратить любое выяснение отношений между собаками. Нам часто придется ссылаться на примеры стайной жизни борзых и среднеазиатских овчарок. Обратимся к последним. Стая чабанских собак отдыхает рядом с арыком; доминант, напившись, проходит через стаю к отаре. Он идет, не выбирая пути и не глядя по сторонам, прочие собаки, также не глядя в его сторону, расходятся, освобождая дорогу. При этом расходятся они как бы случайно: одна увидела что-то интересное у берега, вторая принялась выкусывать блох, один из кобелей срочно занялся костью столетней давности, другой потрусил куда-то в противоположную от доминанта сторону. Таким образом, собаки избежали тесного контакта с ним и необходимости принимать формальные позы подчинения, что вообще-то неприятно взрослому животному, поскольку снижает его самооценку. В результате доминант прошел через добрый десяток собак, как невидимка, при этом «совершенно случайно» на его дороге никого не оказалось.

Обратимся теперь к демонстрациям просьб. Все они происходят из раннего инфантильного поведения и крайне утрированы. Любая просьба подчеркивает неагрессивный характер притязания, то, что животное не пытается достичь своей цели силой. В принципе под это определение подпадают и демонстрации подчинения, но здесь мы будем рассматривать просьбу-демонстрацию, происходящую из поведения щенка, выпрашивающего отрыжку у взрослой собаки. Характерный элемент этой демонстрации – вытягивание вперед передней лапы, часто в сочетании с припаданием грудью к земле. Очень часто эта демонстрация указывает на приглашение к игре, к неким совместным действиям, входит она и в ритуал ухаживания. Разнообразие ситуаций, когда животные прибегают к просьбам, и сама частота этих демонстраций являются своеобразным индикатором, насколько «нормальна» стая. Чем больше высокоритуализированных демонстраций и просьб, тем более гибка структура стаи; в стаях с жесткой иерархией демонстраций просьб практически нет: при такой системе взаимоотношений членам стаи не о чем просить друг друга, всего добиваться приходится силой.