А что тут не так.

Книга о поисках вымышленного царства написана, и сам автор смотрит на нее с нескрываемым удивлением: сколь многого в ней нет.

Нет, прежде всего, полного подбора источников и их исчерпывающей характеристики. А ведь если бы таковая была, то ни для чего другого не осталось бы места и получилась бы совсем другая книга, которая не ответила бы ни на один из волнующих нас вопросов. Даже зная, кто, что и когда говорил, мы не могли бы указать, кто и где невольно заблуждается, а кто сознательно накидывает вуаль иносказаний. И работа наша пропала бы втуне.

Очень мало использована литература вопроса. Библиография по всем затронутым темам могла бы вылиться в список многих сотен статей и книг. Но из тысяч мышей нельзя сделать одной лошади. Критерий достоверности находится не в словах, а в фактах, т.е. в исторических событиях, в их связи и последовательности, а то и другое в книге есть. Нить исторической закономерности протянулась от тюрок к монголам через три века, до сих пор бывших " белым пятном".

Однако сама история подана крайне неравномерно. Многие драматические страницы ее смазаны. Например, разве не волнует читателя неравная борьба маленького племени тюрок-шато против многомиллионного Китая? Эта борьба велась за право одних жить, оставаясь самими собой, и за стремление других избавить свою страну от неприятных и враждебных иноземцев. Обе стороны по-своему правы, и проблема, как мы видели, оказалась решенной при помощи силы. Об этом одном следовало бы написать целую книгу, а не часть главы. Да, конечно, но тогда пришлось бы забыть о монголах и несторианстве. А кидани?.. Их история перекликается с эпохой Петра Великого, который, подобно Елюю Дэгуану, открыл в свою страну доступ чужеземным идеям и модам. Разумеется, и страна, и народ, и эпохи имеют мало общего с Россией XVIII в., но ведь это-то и интересно, ибо вскрывается роль среды и ситуация. Однако и об этом в книге сказано походя, потому что судьба империи Ляо для нашей темы только фон, и мы смотрели на цветущий Ляодун из перетоптанной ветрами монгольской степи

То же самое следует сказать о тангутах и уйгурах, о карлуках и кыпчаках (половцах). Их богатые культуры, их страстная история, их неповторимый склад ума в книге не отражены. Есть только абрисы без красок и светотени, общий фон, на котором выпукло выступают древние монголы. И однако это не недостаток книги, а способ обратить внимание читателя на то, что история этих народов не экзотика, не пустое; коллекционирование сведений (своего рода филателия), не калейдоскоп, а составная часть грандиозной трагедии всемирной истории средневековья.

В этом спектакле есть жестокая логика событий, закономерность рождений и гибели народов, ответственность за поступки у отдельных людей и та связь истории человечества с историей биосферы планеты Земля, которая до сих пор ускользала от исследования как гуманитариев, так и естествоиспытателей. Найти и уловить эту связь - вот истинная цель моей работы, и ради этой цели я применил особый способ рассмотрения материала. Может быть, он несовершенен, но другого я не знаю. Книга моя - эксперимент, а он не всегда удается сразу. Но даже если 605 опытов безрезультатны, то шестьсот шестой, успешный, окупает все затраты.

И наконец, самая главная тема - центральноазиатское несторианство - выглядит как-то невесомо, даже призрачно. Верно, но ведь так оно и было. Несмотря на широкое распространение христианского мировоззрения по всей Великой степи, оно не переступило того порога, после которого возможно историческое воплощение. Несторианство не совершило последнего рывка, не стало исторической целостностью... и захлебнулось. Ну что ж, для историка прерванный процесс - интереснейшим вариант исторического развития. Неудача не менее достойный объект исследования, чем успех, тем более что благодаря выявленным деталям удалось прояснить некоторые важные частности, касающиеся не только Монголии, но и древней Руси.

Итак, мы ответили на первый вопрос, поставленный в начале книги: а что было на самом деле?

Но мы нашли ответ и на второй вопрос: как выжать из лжи истину? Принцип оказался простым: каждый автор, стремящийся в чем-то убедить своих современников, должен изложить им несомненные, правдивые сведения, а затем уже сдобрить их приправой тенденциозности. Следовательно, задача историка расчленить эти два компонента, что и называется историческим анализом.

Дальше труднее. Чтобы анализ удался, приходится применять панорамную и стереоскопическую методику, заполнять темные места изолиниями, рассматривать объект с разными степенями приближения, и таким сложным путем можно получить канву достоверных фактов и синтезировать процесс этно-культурного становления, руководствуясь логикой событий. Но и этот результат мы считаем полуфабрикатом. Он нужен лишь для того, чтобы, наложив его на закономерности природы, уяснить себе мировую причинно-следственную связь. Вот тогда это будет уже не просто история народов, а народоведение, или этнология.