Концепция Карла Прибрама

Поиски «хранилища памяти». Впервые имя молодого нейрохирурга Карла Прибрама стало широко известно в середине 1950-х годов в связи с тем, что он открыто выступил против популярного метода лечения психических заболеваний, разработанного в 1935 году португальским неврологом Э. Моницем. Этот метод назывался «предфронтальной лоботомией» и заключался в том, что через просверленные в черепе отверстия предфронтальная кора головного мозга хирургическим путем отделялась от остальной его части, в результате чего даже самые буйные пациенты становились послушными. К 1940 году этот метод стал настолько популярен среди медиков, что Мониц даже удостоился Нобелевской премии. В 1950-е годы популярность этого метода не снижалась, и, по сути, лоботомия стала таким же ходовым инструментом для искоренения инакомыслия, что и устроенная маккартистами «охота на ведьм». Например, известный в Соединенных Штатах приверженец этого метода хирург Уолтер Фримен открыто утверждал, что использование лоботомии способствует «превращению социальных уродов, шизофреников, гомосексуалистов и радикалов в добропорядочных американских граждан» (1).

Нужно было обладать огромным мужеством, чтобы выступить против метода, находящегося на пике популярности, и отказаться проводить лоботомию в своем отделении. Однако, в отличие от многих своих коллег, молодой Прибрам сразу почувствовал всю меру опасности хирургических манипуляций над мозгом человека. Стоит заметить, что и позже, работая в Йельском университете, Прибрам зачастую оставался в оппозиции к научному истеблишменту, а его радикальные взгляды едва не привели к его увольнению.

Одним из радикальных подходов явилось использование Прибрамом голографической модели применительно к исследованию мозга. В начале 1940-х годов ученый занимался исследованием памяти, в частности поиском ее местонахождения. В то время господствовало мнение, что хранилищем памяти является головной мозг. Считалось, что память запечатлена в определенных клетках мозга в виде неких «следов памяти» – энграм, которых никто из исследователей к тому времени обнаружить не сумел, но почему-то все верили, что скоро их обязательно обнаружат.

Вначале молодой нейрохирург Прибрам принимал на веру теорию энграм. Однако многочисленные эксперименты доказали ее неверность. В 1946 году Прибрам начал работать с выдающимся нейропсихологом Карлом Лэшли в Йеркешской лаборатории высших приматов в Ориндж-Парк, штат Флорида. Лэшли занимался тем, что обучал крыс выполнять серию поставленных задач, например выискивать наперегонки кратчайший путь в лабиринте. Затем он удалял различные участки мозга крыс и заново подвергал их испытанию. Его целью было локализовать и удалить тот участок мозга, в котором хранилась память о способности бежать по лабиринту. Обнаружить подобный участок мозга исследователям так и не удалось. Более того, даже при удалении значительной части мозга, когда моторика крыс была нарушена и они едва-едва ковыляли по лабиринту, их память оставалась нетронутой (1). Прибрам пришел к единственно правильному выводу: память не локализуется в отдельных участках мозга, а распределяется каким-то образом по всему мозгу как единое целое. Однако на то время никакого объяснения своему предположению он найти не мог.

В 1948 году Прибраму предложили должность в Йельском университете, где он продолжил научные поиски доказательств своей гипотезы. Все пациенты, у которых мозг был частично удален по медицинским показаниям, никогда не жаловались на потерю конкретной памяти. Удаление значительной части мозга может привести к тому, что память пациента станет расплывчатой, но никто еще не терял после операции избирательную, так называемую селективную память. Например, люди, получившие травму головы в автомобильных катастрофах, всегда помнили всех членов своей семьи или прочитанный ранее роман. Даже удаление височных долей, той области мозга, которую подвергли особенно пристальному изучению, не приводило к каким-либо провалам в памяти пациента. Эксперименты все больше и больше убеждали Прибрама в правильности своих предположений: память распределена в мозговой ткани, она не локализуется ни в каком участке мозга.

Современные ученые подтверждают выводы исследований Прибрама. Они утверждают: «Современными научными методами в коре головного мозга не обнаружены центры мышления и памяти, а также специфические структурообразования, регулирующие функции мышления и памяти; мышление и память не могут быть реализованы на пути распространения нервных импульсов по нейронным сетям головного мозга, поскольку скорость перемещения потенциала действия вдоль нервного волокна и время синаптической передачи не обеспечивают реально существующее быстродействие механизмов мышления и памяти. Такое быстродействие при переносе, запоминании и извлечении из памяти ничем не ограниченных объемов информации может осуществляться только на полевом уровне» (2).