Хорватские земли в составе владений Габсбургов

Образование Военной Границы. Однако австрийское правительство вовсе не намерено было отказаться от использования поселенцев в интересах организации обороны. В начале 1630-х гг. завершилось создание Военной Границы («Крайны») — области, постепенно изымавшаяся из ведения хорватских органов управления (бана и сабора) и превратившейся в особую административно-территориальную единицу, подчиненную непосредственно австрийским властям. Успеху их политики, преследовавшей отчасти и корыстные цели, способствовали и объективные факторы. Во-первых, казна хорватского королевства была слишком истощена, чтобы принять на себя обязанность содержания военных гарнизонов и заботу о фортификационных сооружениях на пограничных землях. Во-вторых, население этих земель вследствие притока эмигрантов из захваченных турками областей к рассматриваемому периоду выделилось в особую группу по этнической и конфессиональной принадлежности: тут возобладали «влахи» - термин, получивший в новых условиях иной смысл, нежели тот, который имел в средневековых сербских документах. Теперь влахами стали условно называть православных переселенцев с османской территории. В 1630 г. были изданы Влашские статуты, предоставлявшие указанной категории населения некоторые автономные права. Что касается военно-административной организации, то к рассматриваемому периоду оформились три крупные административные территориальные единицы: Банская Крайна, еще остававшаяся в ведении бана и сабора, Карловацкое и Вараждинское генеральства, перешедшие под управление венских властей. Некоторое время австрийское npавительство практиковало назначение на высшие посты (генералов и капетанов) представителей местной (хорватской) аристократии, однако не упускало из виду перспективы вытеснения их своими ставленниками. По поводу этой политики хорватский сабор уже в XVI в. высказывал оппозиционные настроения, выражая категорическое нежелание служить генералам иностранного происхождения.

Все же вплоть до второй половины XVII в. антигабсбургская оппозиция в Хорватии не носила сколько-нибудь организованных форм. Первым ярким проявлением ее стал так называемый «заговор Зринских». [98]

Реформация в хорватских землях. В начале XVII в. хорватские земли испытали на себе влияние Реформации. Но оно было крайне слабым, поскольку реальная опасность мусульманской экспансии не способствовала разобщению христианских сил. Наиболее известную и весьма оригинальную фигуру здесь представляет М.-А. де Доминис, занимавший высокие посты в католической церковной иерархии, но окончивший жизнь в заключении, которому подвергся за еретические сочинения; Доминис знаменит также как ученый-физик, о котором с уважением отзывался Ньютон.

Участие хорватов в Тридцатилетней войне. Как известно, Тридцатилетняя война (1618—1648) явилась важным рубежом в истории славянских народов, причем ее результаты для всех участников оказались исключительно негативными. Самым плачевным образом война сказалась на чешских землях. Земли Хорватского королевства непосредственно не пострадали от военных действий и не претерпели ущемления политических прав. Однако и для Хорватии война не прошла бесследно. Хорватские кавалерийские полки, высоко ценимые австрийским командованием зa боевые качества, принимали активное участие в военных действиях, но это не только не принесло пользы народу, но напротив, причинило ему своего рода моральный ущерб. Очевидно, что всякая война такого масштаба, как Тридцатилетняя, имеет помимо политического еще и моральный аспект. Являясь своего рода формой международных контактов, она способствует выработке определенных стереотипов. Таковым стал со времен Тридца-тилетней войны образ «кроата» (хорвата) как варвара и головореза. Этому способствовали объективные обстоятельства: хорватские полки графа Изолани (в составе войск Валлен-штейна-Пикколомини) сражались на европейских фронтах вдали от родины, а потому конфликты с местным мирным населением, языка и обычаев которого хорваты не знали, принимали особо жестокие формы. К тому же и сами немецкие сослуживцы рассматривали кроатов как существ низшего порядка, отзывались о них если не враждебно, то снисходительно.

Антигабсбургская оппозиция в Хорватии. Заговор Зринских—Франкопана. Упрочение позиций австрийского абсолютизма в наследственных землях (и Чехии), которому способствовал исход Тридцатилетней войны, создало предпосылки для наступления на привилегии [99] венгерской и хорватской аристократии, хотя формально Леопольд I особым актом подтвердил их при своем вступлении на престол в 1655 г., да и фактически древнейшие аристократические роды Хорватии, в особенности Зринские и Франкопаны, сохранили ведущую политическую роль в королевстве и в Kpайне.

Непосредственным поводом к заговору явилось недовольство внешнеполитическим курсом австрийского двора, который Никола Зринский, занимавший в то время пост бана, справедливо обвинял в стремлении поддерживать «позорный мир» с Портой. Ярким доказательством справедливости обвинений стал мирный Вашварский договор, заключенный в 1664 г. после войны, ведшейся весьма успешно и принесшей бану и его младшему брату всеевропейское признание. Договор не только не закрепил достигнутых успехов, но предусматривал некоторые территориальные уступки Порте; к тому же австрийские войска допускали бесчинства в хорватских землях.
Антигабсбургская оппозиция в Хорватии выступала в союзе с венгерской, которую также возглавляли лица, занимавшие виднейшие государственные посты (палатин Вешелени, архиепископ Липпаи, государственный судья Надажди), но которая тем не менее опиралась на гораздо более широкую социальную базу. Кроме того, она имела и более отчетливую программу, затрагивающую интересы различных слоев общества. В Хорватии на первый план выдвинулись личные интересы графов Зринских и князей Франкопанов, что наложило отпечаток на все действия заговорщиков и в конечном итоге обрекло их на неудачу.

Нельзя отрицать, что эти интересы в значительной мере совпадали с общенародными, однако и преувеличивать этот момент не следует, представляя лидеров заговора бескорыстными служителями патриотической идеи. Собственно у заговорщиков вообще отсутствовала четкая политическая программа, за исключением разве что двух пунктов, относящихся к начальному этапу и традиционно связываемых с именем Н. Зринского: 1- расторжение Вашварского договора и объявление войны Турции; 2 - союз с Францией. Как мыслили себе заговорщики будущее политическое устройство хорватских земель: имелось ли в виду восстановление независимого королевства, или переход под скипетр Людовика XIV, или принятие иного какого-либо варианта, — на этот счет можно только строить догадки. Вряд ли, однако, можно сомневаться, что оба названных варианта пред-ставляли собой чистую утопию. Единственное, на что реально могли рассчитывать заговорщики, — это на усиление своего влияния в рамках Габсбургской монархии с целью прежде всего изменения ее внешнеполитического курса. [100]

Итак, на первых порах заговорщики связывали все свои надежды с французским монархом. Однако Людовик, хотя и заинтересованный в ослаблении политических позиций Габсбургов, предпочел все же избежать прямого военного конфликта и настаивал на том, чтобы придать оппозиции характер восстания за некие «конституционные права». Между тем для Хорватии в отличие от Венгерского королевства, где остро стоял вопрос о гарантии религиозных свобод, такой лозунг не имел смысла: на том этапе права господствующего сословия хорватских земель еще ни в чем (по крайней мере, формально) не были ущемлены австрийским абсолютизмом.

Ситуация осложнилась в самом начале заговора после гибели Н. Зринского вследствие несчастного случая. Его младший брат Петр выдвинул свою кандидатуру на пост бана, но решение этого вопроса затянулось, так как австрийское правительство (не без осно-вания) считало графа Петра неблагонадежным. Ради личных интересов П. Зринский был готов на сделку с Веной, однако сговориться оказалось не так легко, а более решительные венгерские союзники продолжали поиски новых вариантов решения проблемы, вероятно, представлявшихся им более перспективными.
Переломный момент наступил в конце 60-х гг. и был связан с изменением международной ситуации: во-первых, явно обозначилось охлаждение Франции к идее заговора; во-вторых, рухнули надежды на помощь Венеции. В таких условиях среди венгерских заговорщиков возобладала идея союза с турками. П. Зринский, зашедший уже слишком далеко в своей антиправительственной деятельности, вынужден был согласиться на это, и, воодушевленные неопределенными обещаниями турецких дипломатов, заговорщики наконец предприняли попытку восстания.

В последний момент они решились даже на столь безнадежный шаг, как привлечение к делу низших слоев населения: крестьянам с церковных амвонов объявляли, что примкнувшим к восстанию будет дарована свобода. В конце марта 1670 г. Ф. Франкопан с небольшим отрядом прискакал в Загреб, где произнес речь, призывая горожан к восстанию. Совершенно очевидно, что эта агитация была обречена на неудачу. Загребские горожане, которые всегда подчеркивали свою преданность австрийскому дому, имели к тому же особые счеты со Зринско-Франкопанской фамилией. Загребский капитул осудил действия заговорщиков.

Между тем в Вене состоялась секретная конференция, постановившая принять решительные меры против заговорщиков. Против них были двинуты войска. В этот решающий момент руководители восстания проявили растерянность и малодушие: через месяц Зринский и Франкопан прибыли в Вену, чтобы повиниться. [101] Разумеется, их раскаянию не поверили: оба были взяты под арест и начался длительный процесс по делу о государственной измене. Процесс завершился вынесением П. Зринскому и Ф. Франкопану смертного приговора, который и был приведен в исполнение.