Польша в XIII – XV вв.: политическое развитие

Четыре основные тенденции определяли политическое развитие Польши в XIII – XV вв.: 1) преодоление феодальной раздробленности и складывание единого централизованного государства в течение XIV - XV вв., которое во второй половине XV в. стало приобретать черты " шляхетской демократии"; 2) становление институтов сословной монархии на протяжении XIV – XV вв.; 3) сближение Королевства Польского с Великим княжеством Литовским, которое привело к политическому объединению двух государств; 4) возрастание политического значения и мощи Польско-Литовского государства, которое в XV веке стало доминирующей силой в Восточной Европе.
Две хронологические цезуры имеют особое значение для политической эволюции Польши в этой время: 1300 год, когда процессы объединения явственно возобладали над центробежными процессами; 1385 год, когда была заключена так наз. Кревская уния, в результате которой династия литовских монархов Ягеллонов оказалась во главе как Польши, так и Великого княжества Литовского.

Основные вехи политического развития Польши в XIII – XV вв.
Период между смертью Болеслава Кривоустого (1138 г.) и началом XIV в. прошел под знаком феодальной раздробленности и сопровождавшей ее ожесточенной политической борьбы между удельными княжествами.
Старший сын Болеслава Кривоустого Владислав Изгнанник (1138-1146) потерпел поражение в военно-политическом столкновении с младшими братьями и был вынужден бежать из Польши. Его преемником на великокняжеском престоле стал Болеслав Кудрявый (1146-1173), при котором борьба между наследниками Болеслава Кривоустого продолжалась. После смерти Болеслава Кудрявого на несколько лет формальным верховным правителем Польши стал Мешко III Старый (1173 - 1177), но был свергнут Казимиром Справедливым. Ленчицкий съезд польской знати санкционировал захват власти Казимиром Справедливым вопреки принципу сеньората. Это означало, что феодалы не были заинтересованы в восстановление власти единой и сильной династии. После смерти Казимира Справедливого в 1194 г. (возможно, он был отравлен) малопольские можновладцы еще раз подтвердили отказ от идеи сеньората, поддержав не законного претендента Мешка Старого, а его противников.
В XIII век Польша вступила как конгломерат воюющих между собой княжеств. Но именно внутри отдельных княжеств шло складывание тех институтов, которые позднее послужили социальной основой единого Польского королевства. Зрелый облик приобрели феодальная вотчина и сопутствующие ей вассально-ленные отношения. Для установления контроля над удельным князем феодалы использовали традицию вечевых собраний – прообраз будущих сеймов. Вече, в котором принимали участие и мелкие рыцари, а иногда и крестьяне, решали обширный круг вопросов: о налогах, о должностях, о спорах между отдельными феодалами и между ними и князем, о спорных судебных делах, о военных действиях и пр. Благодаря вечевым институтам удельные княжества становились похожи на небольшие сословные государства. Объединив польские земли, будущий общепольский монарх мог превратить эту традицию в общепольскую.
Несколько претендентов (Лешек Белый, Владислав, Мешко, Конрад Мазовецкий) продолжали борьбу за краковский престол. К середине XIII в. обозначилась новая объединительная тенденция – связанная на этот раз с именами силезских князей Генриха Бородатого (1230-1238) и Генриха Благочестивого (1238-1241), однако вторжение татар и поражение польской армии в сражении под Легницей в 1241 г., где погиб и Генрих Благочестивый, привели к новому витку феодальных раздоров. Во второй половине XIII века политическая раздробленность достигла апогея – ибо каждая из польских исторических земель оказалась в свою очередь поделена на отдельные княжества. На краковском престоле сменили друг друга Конрад Мазовецкий (1241-1243), Болеслав V Стыдливый (1243-1279), Лешек Черный (1279-1288), Генрих IV Честный (1288-1290), но их политическое влияние ограничивалось Малой Польшей.
К концу XIII века, однако, складываются предпосылки для объединительных процессов. Рыцарство становится надудельной социальной силой; в среде можновладства появляются группировки, заинтересованные в восстановлении единой монархии; духовенство, по природе своей тяготеющее к централизации, более других правящих групп страдающее от усобиц, становится опорой центростремительных тенденций; на арену политической жизни выступают города, чья роль в условиях укрепления товарно-денежных отношений становится все заметнее. Наконец, внешним фактором, торопящим объединение, стал орден крестоносцев, призванный на польские земли в 1230-е годы Конрадом Мазовецким. Крестоносцы (орден Девы Марии, действовавший сначала на Ближнем Востоке, затем перемещенный в Венгрию) были приглашены для содействия христианизации Пруссии и Литвы и пользовались активной поддержкой польских князей. Со временем, однако, их сила возросла настолько, что орден превратился в существеннейший фактор польской политической жизни. Борьба с ним подталкивала польских князей друг к другу.
Объединение польских земель связано с именем Владислава Локетка, который в борьбе с Генрихом Честным, Пшемыслом II Великопольским и Вацлавом II Чешским уже в 1290-е годы дважды захватывал краковский престол. Но это не значит, что только он был способен довести объединительные процессы до конца. Даже тогда, когда престол оказывался в руках его противников, центростремительные силы явно одерживали верх над феодальным сепаратизмом. Это выразилось в том, что уже Пшемысл II сумел на короткое время объединить Великую Польшу, Малую Польшу и Восточное Поморье и был коронован в 1295 г. гнезненским архиепископом Якубом Свинкой. Пшемысл II был отравлен соперниками, но объединительные тенденции снова победили: тот же Якуб Свинка в 1300 г. короновал Вацлава II, который первым сумел подчинить своей власти практически все польские территории, за исключением Силезии и Добжинской земли. Именно поэтому 1300 год можно считать переломным рубежом в истории средневековой Польши.
Однако власть Вацлава II оказалась непрочной. Рост политического влияния Чехии и пришедших с чехами немцев привел к мятежу против Вацлава незадолго перед его смертью. Дальнейшие события привели на краковский престол в третий раз Владислава Локетка (1305-1ЗЗЗ). Под его контролем первоначально оказалась Малая Польша, часть Великой Польши и Восточное Поморье. Но удержать власть и единство польских земель оказалось очень нелегко. Сначала Локеток с трудом подавил сопротивление краковского епископа Мускаты и поддержавших последнего немецких жителей города; затем ему пришлось бороться с Бранденбургской маркой, захватившей Гданьск и Восточное Поморье. Вернуть эти владения удалось только при помощи крестоносцев, которые, однако, отказались передать Восточное Поморье Локетку. Поскольку Орден был специфическим государством, подчиненным напрямую Риму, Локеток добился папского посреднического суда, который принял решение о возвращении Поморья полякам и наказал крестоносцев штрафом в пользу польского правителя. Но крестоносцы не выполнили ни первого, ни второго решения. Борьба с ними, вылившаяся в ряд войн, стала отныне одной из важнейших задач польской внешней политики. Потеря Восточного Поморья была, однако, в какой-то степени компенсирована расширением владений Великой Польши, все территории которой в 1313-1314 гг. подчинились Владиславу Локетку.
Борьба за объединение польских земель завершилась в 1320 г. коронацией Владислава Локетка. Он стал именоваться королем и господином всех польских земель, которые отныне все чаше и чаше выступают в источниках и, следовательно, мыслятся как нечто единое и неделимое – Королевство Польша (Regnum Poloniae). Тем не менее, во-первых, за пределами созданного им общепольского государства оставались Мазовия, Поморье, Силезия и часть Куявии; во-вторых, само государство, объединенное личностью короля и его короной, не было крепко интегрировано изнутри единой правовой системой, единой администрацией, едиными государственными институтами; в-третьих, над этим государством висел дамоклов меч крестоносцев. Поэтому вслед за формальным объединением Польша нуждалась в централизации и укреплении внешнеполитических позиций. Эта миссия выпала на долю сыну Владислава Локетка Kaзимирy III Великому, которому в 1333 г. было 23 года.
Этот польский правитель, правивший весьма долго, с 1333 по 1370 год, пожалуй, в самом деле заслужил прозвище " великого". Его молодость и репутация легкомысленного и немужественного женолюбца, правда, вовсе не обещали больших государственных дарований. Однако в действительности Казимир оказался ловким, энергичным и последовательным политиком. На международной арене ему удалось дипломатическими методами урегулировать отношения с Орденом. Хотя Польша вынуждена была отказаться от Поморья, она вернула себе Куявию и Добжинскую землю. Казимир стремился всячески расширить связи с Западным Поморьем и вернуть под власть Польши часть Силезии. Решающий поворот произошел в восточной политике. После пресечения династии Рюриковичей в Галицко-Волынском княжестве, Казимир вмешался в борьбу претендентов на эти земли и, предприняв ряд военных походов, в 1340-е годы присоединил Галицкую Русь к Польше. Эта акция положила начало польской политической, хозяйственной и культурной экспансии на Украине, которая, по сути, стала решающим фактором государственно-политического развития Польши в последующие столетия.
Так или иначе, унаследовав от Владислава Локотка территорию в 102 тыс. кв. км, Казимир увеличил ее почти в два с половиной раза, до 244 тыс. кв. км. Резко возрос вес Польши в международных отношениях и ее авторитет в Европе.
Однако главной исторической заслугой Казимира стала его внутренняя политика, приведшая к интеграции польского государства и общества. Принятием т.н. Статутов Казимира Великого в 1347 г. был сделан решающий шаг по пути кодификации права в обшепольских масштабах. Сложилась крепкая и централизованная система администрации: в центре ее возглавляла королевская канцелярия и королевский совет; на местах носителями авторитета центральной власти стали старосты, не зависимые от местной знати и всем обязанные милости короля. Созданная при Казимире в результате финансовых реформ (введение единой монеты и регулярного налогообложения, систематический сбор торговых пошлин, государственная эксплуатация соляных копей, систематический сбор доходов от королевщин) богатая государственная казна обеспечивала ему независимость в политических действиях. Королевский совет, хотя и состоял в основном из малопольских можновладцев, играл роль общепольского государственного органа и фактически не ограничивал власть Казимира. Впоследствии из него вырос сенат. На основе придворных должностей бывших удельных княжеств складывалось земское рыцарское самоуправление, а удельные вецы стали превращаться в земские суды и органы местного сословного представительства. Были подтверждены и укреплены привилегии церкви. Особое значение имела политика Казимира по отношению к городам: они получили широкие права самоуправления по немецкому образцу, если не имели их прежде, и находились под фактической опекой государства. При королевской резиденции был создан высший суд по делам городов. Не менее важной была политика последовательной и активной поддержки внутренней колонизации на немецком праве, на основе грамот, выдаваемых королевской канцелярией.
В целом, внутренняя и внешняя политика Казимира Великого завершила процессы объединения и централизации польских земель. Был заложен фундамент крепкой внутренне и могущественной в отношениях с соседями сословной монархии. Власть короля, однако, в эпоху Казимира была еще практически не ограниченной ничем, кроме обычая. Специфически польская модель сословного государства " шляхетской демократии" пока еще не сложилась.
В последующем ослаблении королевской власти большую роль сыграли династические кризисы. Первый из них произошел после смерти Казимира, не оставившего сыновей. Согласно воле самого Казимира его трон занял венгерский король Людовик Анжуйский. Он мало интересовался собственно польскими делами, стремился восстановить позиции венгров в Галицкой Руси, не предпринимал никаких шагов для возвращения в состав Польши Поморья и Силезии. Но для того, чтобы заручиться поддержкой в Польше, он предоставил ряд привилегий шляхте (Кошицкий привилей 1274 г.), духовенству, споспешествовал торговле городов.
Смерть Людовика в 1382 г. привела к новому династическому кризису, поскольку польская знать была против перехода короны к наследнице, старшей дочери Людовика Марии, чьим женихом был Карл IV Люксембургский, владевший и Брандендругом и потому опасный для польских интересов в Поморье. Было решено передать корону младшей дочери Людовика, 11-летней Ядвиге, а в супруги ей пригласить великого князя Литовского Ягайло (Ягелло). Соглашение об этом браке было заключено в 1385 г. в Крево и стало именоваться Кревской унией, установившей тесные связи Польши с Литвой. Личная уния с Венгрией была, соответственно, разорвана.
Kpeвская уния открыла новый этап в политической истории Польши. Основным мотивом, который привел к ней польских и литовских политиков, было стремление к совместной вооруженной борьбе с крестоносцами. Эта цель была в итоге достигнута под Грюнвальдом в 1410 г., и Тринадцатилетняя война с Орденом в середине XV века (1454-1466) окончились поражением крестоносцев и воссоединением Восточного Поморья с Польшей. Однако другие последствия Кревской унии оказались еще более весомыми. Польско-литовские отношения на два столетия сделались главным нервом политической жизни, а позднее Речь Паслолитая оказалось включенной в новое геополитическое пространство, где главными факторами стали отношения с Россией и Крымом.
В конце XIV века Великое княжество Литовское представляло собой молодое и воинственное феодальное государство, подчинившее огромные территории западно- и южнорусских княжеств (Белоруссии и Украины). Древнерусские традиции оказали решающее воздействие на формирование социальных, политических, культурных отношений в Великом княжестве. По существу, это государство правильнее называть Литовско-Русским, как это было принято в дореволюционной историографии. Кревская уния привела к росту польских влияний. Ее условия предусматривали фактическую инкорпорацию Литвы в состав Польского государства, обращение литовцев-язычников в католицизм, создание сети католических епископств, приходов и монастырей, предоставление широких привилегий всей католической знати и, соответственно, дискриминацию православных. Однако пропольская политика Ягайло вызвала поддержанное Орденом сопротивление его двоюродного брата Витовта и значительной части литовской аристократии. В 1401 году условия унии были пересмотрены и Витовт был провозглашен пожизненным независимом правителем Литвы. Инкорпорация должна была произойти после его смерти. Но и после смерти Витовта в 1430 г. судьба унии оказалась нелегкой. Борьба ее сторонников и противников продолжалась не одно десятилетие, и противоречия разрешались таким образом, что избранный литовско-русской знатью независимый от Польши великий князь всякий раз позднее избирался и польским королем.
Во внутренней политике Владислав Ягайло продолжал линию Казимира Великого, хотя и должен был идти на все новые и новые уступки шляхте. Его главным внешнеполитическим достижением была успешная дипломатическая и военная борьба с Орденом и усиление польского влияния в Силезии и Чехии. Близок к осуществлению был даже план литовско-польско-чешской унии под эгидой династии Ягеллонов. Однако сближение с гуситской Чехией вызывало яростное сопротивление католических кругов во главе с краковским епископом Збигневым Олесницким и было ими предотвращено.
Эта же группировка фактически оказалась у власти после вступления на престол в 1434 г. десятилетнего Владислава III. В 1440 г. Владислав был коронован венгерской короной и вновь появилась возможность заключить и польско-чешскую унию. По сути речь шла о перспективе политического доминирования Ягеллонов во всей Центральной и отчасти Восточной Европе. Ягеллоны, таким образом, имели шанс занять место, приобретенное позднее в этом регионе Габсбургами. Однако эта альтернатива не была осуществлена. Владислав III под давлением Римской курии и польского епископата ввязался в войну с Турцией, потерпел поражение и погиб в битве под Варной в 1444 г.
Преемником Владислава после трехлетних предвыборных интриг стал его брат. выбранный прежде великим князем литовским Казимир Ягеллончик (1447-1492). Ему удалось добиться решающей победы над Орденом и заключения Торуньского мира в 1466 г. Польша возвращала себе Восточное Поморье с богатыми городами Гданьском, Торунем, Эльблонгом и Мальборком. Столицей Ордена, отныне ленника Польши, становился Кролевец (Кенигсберг). Однако согласие шляхты на участие в войне с Орденом было куплено ценой предоставления ей новых обширных привилегий, главной из которых было признанию за шляхетскими сеймиками роли органов сословного представительства.
После смерти Казимира Ягеллончика снова оказалась под угрозой уния с Литвой, поскольку власть в Польше перенял старший его сын – Ян Ольбрахт (1492-1501), а в Литве стал править младший Александр. Однако начавшиеся московско-литовские войны заставили литовскую знать укрепить отношения с Польшей: в 1499 было договорено о совместных выборах нового короля, а в 1501 г. им стал Александр.
Во внутренней политике главным событием стало принятие Петрковских статутов в 1496 г. Они ограничивали право крестьянского выхода, запрещали горожанам владеть землей, предоставляли ряд экономических привилегий шляхте.

Государственное устройство Польши в XIV -XV вв.
Период с середины XIV до конца XV вв. принято выделять как время существования в Польше сословной монархии, которой на смену в XVI – XVIII вв. пришел режим " шляхетской демократии", которая, в сущности, тоже была моделью сословного устройства государства, но с совершенно особыми чертами, которые позволяют противопоставить ее " нормальной" сословной системе.
Каковы были основные институты сословной монархии XIV XV вв., как они сложились и как на их основе выросли институты " шляхетской демократии"?
Центральным институтом была королевская власть. При короле существовал королевский совет, объединявший высших светских и церковных сановников, выходцев чаще всего из аристократии.
Среди органов центрального управления главным была королевская канцелярия, руководимая канцлером и подканцлером. Очень важным институтом было казначейство во главе с королевским подскарбием. В XIV веке государственная казна не была еще отделена от королевской, но в XV веке последняя отделилась от государственной и во главе ее был поставлен надворный подскарбий. Управление двором и его делами осуществлялось маршалком. В XV веке как и в случае с казной рядом с королевским (коронным) маршалком появился и надворный. Их функции, однако, не были четко разграничены. Существовал и ряд придворных должностей, которые имели скорее церемониальный. чем управленческий характер: подкомории, кравчии, конюшии, постельничии и т.д.
Главной опорой королевской власти в провинции были старосты. которые пришли на место прежних каштелянов. Старосты выступали представителями короля на местах и как бы за меняли его во всех вопросах региональной администрации. В руках старосты была сосредоточена судебная власть (первоначально даже над рыцарями), организация обороны и шляхетского ополчения (посполитого рушения), полицейские функции, сбор податей, налогов и пошлин. Старосты управляли и имуществом короля на данной территории. Они были как правило выходцами из небогатой шляхты, были лично очень тесно связаны с королем, которому были всем обязаны и до поры до времени служили верно и ответственно.
Наряду с государственными должностями и органами администрации существовали и земские должности и институты, первоначально ликвидированные Владиславом Локетком, затем восстановленные Казимиром Великим и получившие широкое развитие в XV веке. Это воеводы, каштеляны, земские подкомории, войские, хорунжии и т.п. Они чаще всего не имели реального административного веса, но были привлекательны и важны для шляхты, так как составляли форму ее участия в государственной и общественной жизни. На эти должности дворяне пожизненно назначались королем. Постепенно они становились наследственными.
Главным элементом военной организации со времен Казимира Великого было посполитое рушение, то есть ополчение, в котором обязаны были принимать участие все, кто владел землей на рыцарском праве. В посполитом pyшении участвовали также солтысы и войты поселений. основанных на немецком праве. Ополчение делилось на хоругви, каждая из которых представляла определенную землю. Отдельные хоругви приводили с собой магнаты.
Таким образом, в XIV – XV вв. существовали опоры для создания сильного централизованного государственного аппарата. Однако с конца XIV в. (условным рубежом можно считать Кошицкий привилей 1374 года) начался процесс сужения прерогатив королевской власти за счет расширения прав и привилегий шляхты. Это ставило под вопрос централизацию государства. Ограничение власти короля в XV веке выразилось в том, что стало падать значения старост как королевских наместников в регионах. Должность старосты становилась пожизненной, переходила в руки местной знати, теряя тем самым тесную связь с центральной администрацией. Постепенно суд старосты как представителя центральной власти стал уступать место земскому суду, который становился еще более независим от воли королевских администраторов.
Королевский совет в XV в. приобретает все больший вес и значение. Если раньше он был чисто совещательным органом, назначавшимся королем, то теперь в него по должности и по традиции входят епископы, виднейшие представители местной администрации, некоторые придворные чины. Совет становится рупором и органом земельной аристократии.
Самой же важной стороной трансформации органов государства в XV в. стало складывание институтов польского парламентаризма – общепольского (вального) сейма, провинциальных и земских сеймиков. Именно на их фундаменте в конце XV – XVI вв. складываются базовые институты польской " шляхетской демократии".
Генезис основных институтов " шляхетской демократии" достаточно ясен. Менее ясны причины, вызвавшие к жизни эту специфическую модификацию сословно-представительной монархии. Сказать, что ее появление с неизбежностью детеминировано какими-либо предшествующими процессами в польском обществе и государстве было бы неверно. Скорее наоборот, " шляхетская демократия" составляет некую не укладывающуюся в жесткие схемы аномалию на европейском фоне. Самый факт ее существования на протяжении нескольких веков показывает, что отклонения от " нормы", аномалии и альтернативы в истории не менее закономерны, чем то, что является " нормальным".
Система " шляхетской демократии" опиралась на сейм, сеймики и разветвленное древо земских должностей.
Общепольский вальный сейм или парламент с конца XV века состоял из двух частей: посольской палаты (избы) и сената. Происхождение сената не ставит никаких загадок: он развился из королевского совета, который из совещательного органа при короле постепенно превращается в фактически независимый орган, участие в котором стало не только правом, но и обязанностью высших лиц государства и церкви: епископов, канцлера, подканцлера, гетмана, подскарбия, маршалка, воевод и каштелянов. Частота заседаний сената сначала зависела исключительно от короля, потом стала определяться традицией и ритмом работы сейма в целом.
Сеймы – общепольские (вальные), провинциальные и поветовые – возникли на основе удельных вечевых собраний рыцарства, но в чем состояла их роль в XIV веке, в эпоху единовластного правления королей, сказать трудно. Известно, например, что статуты Казимира были приняты на раздельных съездах великопольской и малопольской шляхты. В XV веке их деятельность прослеживается с большей отчетливостью. В это время созыв общепольских съездов шляхты стал регулярным фактом польской общественно-политической жизни. Однако каких-либо строгих правил созыва и проведения сеймов и сеймиков не существовало. Ведущую роль играли члены королевского совета, представители местной администрации и носители земских должностных титулов. Выборных шляхетских депутатов не было, для участия в сеймах и сеймиках съезжалась в основном шляхта того региона, где проходил сейм. Не было и отрегулированной процедуры голосования: рядовые участники собрания шумом, гулом и криками выражали свое одобрение или неодобрение.
Компетенция и состав провинциальных сеймов были такими же, как и у вальных сеймов, с тем только, что их решения имели силу только в пределах данной земли. Сам факт существования этих сеймов делал их известным противовесом вальному сейму и король мог опереться на их авторитет в случае несогласия с общепольским рыцарским собранием.
Что касается местных, земских сеймиков, они развились в XV веке, главным образом, в противовес власти старосты и деятельность их сосредотачивалась в основном на локальных проблемах – в первую очередь судебных, а также административных, полицейских и финансовых. Шляхта здесь имела перевес над магнатами и ее участие в выработке решений было более деятельным и весомым, не сводясь к крикам одобрения или несогласия.
Важнейшая особенность сеймов и сеймиков – их односословность. Хотя представители некоторых городов и капитулов принимали участие в заседаниях, доминирование шляхты было неоспоримым. В XVI-XVIII вв. городские делегации нескольких крупнейших городов имели право лишь совещательного голоса в решении тех или иных вопросов, касавшихся городской жизни.
Польские сеймы и сеймики XV века еще не приобрели той формы и значения, какими они обладали в XVI-XVIII вв. Во-первых, не проходили пока выборы шляхетских депутатов из числа участников сеймиков на провинциальный или вальный сейм, что стало правилом лишь в течение XVI в. Во-вторых, только в конце XV в. стала складываться двухпалатная структура сейма, в то время как раньше сенат действовал вне сейма и независимо от него. Первым сеймом, на заседаниях которого сенат и посольская изба объединились, состоялся в 1493 г. после смерти Казимира Ягеллончика. Правда, сенат в это время и в начале XVI в. количественно превосходил посколькую избу, которая была очень немногочисленна. В-третьих, полномочия сеймов и сеймиков в XIV – XV вв. были много более уже, чем позднее, когда именно они стали определять ход политической и общественной жизни в Польше.