Глава 9. Проблемы духовной практики

Рига, 30.01.85 (Печатается с магнитозаписи)

—...Как уже говорилось, любые формы конструктивного эффекта практики, состоят ли они в подавлении " низшей природы" или ее развитии, сами по себе не могут привести к постижению, то есть расширению личностного самосознания, его трансперсонализации. Само по себе такое изменение " низшей природы" приводит не к выходу в надличностные области, но напротив, к упрочению личностного самосознания, эгоизации. Человек начинает резко отличаться от других людей своими способностями, своими состояниями и т.п. Развивая регулятивные функции психики, он становится

неуязвимым для внешних воздействий, становится своего рода " психологическим сверхчеловеком". Такое резкое отличие от " обычных", " среднестатистических" людей укрепляет его эго, то есть стимулирует процесс прямо противоположный процессу духовного развития.

Олег: — Это неизбежный результат работы с " низшей природой" или только один из возможных результатов?

Женя: — Это закономерное явление. Любое усилие, связанное с работой над собой, усиливает эго.

— Работа над собой приводит к этому в тех случаях, когда хотя бы один из блоков описанного механизма духовного развития остался несформированным, — если нет духовного стремления, если стремление не подкреплено энергетическим эффектом практики, если человек еще слабо упрочился в постижении надличностных уровней самосознания и т.д. На начальных этапах духовная практика с неизбежностью приводит к укреплению эго, — ведь функциональные блоки формируются неравномерно и далеко не сразу. Это действительно закономерное явление, и в нем нет ничего страшного: напротив, исходя из того, что мы говорили о механизмах формирования стремления, его можно только приветствовать. С другой стороны, выявление данной закономерности подтверждает традиционное указание на необходимость духовного наставника: в абсолютном большинстве случаев превратить это поражение – усиление эго — в победу можно лишь посредством целенаправленного внешнего воздействия.

Только соприкоснувшись с надличностными уровнями самосознания и достаточно в них утвердившись, человек сознает, что развитие " низшей природы" и упрочение в своем противостоянии миру неспособно разрешить никаких его экзистенциальных проблем. Эти проблемы разрешаются исключительно на пути интеграции, воссоединения себя с миром, как бы этот мир ни интерпретировался теоретически: как идеальный плод моего или чьего-то воображения, как материя, пребывающая в вечном движении или как-то еще.

Олег: — Получается, что трансовая форма стабилизации постижения неизбежно должна предшествовать трансмутационной: прежде чем браться за развитие " низшей природы", необходимо ее подавить.

— Не обязательно. Да и способность к погружению " низшей природы" в транс должна быть, в свою очередь, развита прежде чем ею можно будет воспользоваться, причем развитие этой способности, как известно, — сложный и продолжительный процесс. Трансмутация " низшей природы" никак не зависит от транса; она становится возможной в том случае, когда развитие " низшей природы" подкрепляется инсайтами — спорадическими проблесками надличностного самосознания, обусловленными энергетическим эффектом практики, — и ведется в духе целенаправленного формирования проводника этих " высших достижений души". Преображенная " низшая природа" стабилизирует инсайты, способствует повышению их частоты и продолжительности. Блок преображения формируется в последнюю очередь и завершает, " замыкает" систему, превращает ее в саморазвивающийся организм. Причем если постижение представляет собой процесс интеграции человека с миром, то преображение можно рассматривать как процесс интеграции " низшей природы" человека, интеграции ума, чувств, " энергетики", тела и прочих составляющих его натуры.

Интеграции человека с миром, постижению себя как целого предшествует дезинтеграция " низшей природы", разложение ее на составляющие элементы. Человек, еще не вступивший на путь духовного развития и пребывающий в добром здравии, как бы не замечает своей " низшей природы", психофизиологической целостности своего существа. Он полностью отождествлен со своим " низшим я", то есть с функционированием этой целостности в природно-социальном мире. Попросту говоря, со своей социальной ролью, со своей функцией в системе общественных отношений. И когда у него спрашивают, кто он, он обычно называет свою профессию или занимаемую должность.

Приступая к самоизучению, человек обращается к аналитическому исследованию себя как психофизиологической единицы — индивида, который способен выполнять различные роли, но не сводится к ним. Тем самым человек разотождествляется со своей социальной ролью, со своим " низшим я": он обнаруживает, что за " низшим я" скрывается " низшая природа", целый мир, живущий своей собственной жизнью. Инструментом исследования этого внутреннего мира служит интроспекция. Развивая интроспекцию, человек обнаруживает, что его внутренний мир качественно неоднороден, что в нем существуют как бы различные слои и уровни, жизнь которых можно наблюдать, но не управлять ею. Оказывается, что эти уровни с некоторой натяжкой можно назвать " моими", но уж никак не " мною". Действительно, даже говорится " мой ум", " мое тело" — никто не называет себя " умом" или " телом". Однако эти и прочие составляющие моей натуры пребывают у меня в собственности чисто формально; скорее наоборот, — я пребываю у них в собственности и они пользуются мною. Они пользуются мною как вывеской. Ум, чувства, ощущение тела — это не я, а некие независимые сферы реальности, скажем так, — субъективной реальности. Все эти сферы или области интроспективного восприятия обладают качественной спецификой: подобно " стихиям" внешнего мира (земля, вода, воздух, огонь), эти " стихии" внутреннего мира, по-видимому, несводимы друг к другу.

Процесс преображения " низшей природы" можно рассматривать как процесс, противоположный аналитическому выделению, изучению, контролю, развитию и т.д. этих " стихий" в ходе духовной практики, — как синтетический процесс обратной интеграции этих психических функций в некоторую новую целостность. Ауробиндо, который специально занимался вопросом преображения психических функций, рассматривал данный процесс как одну их содержательных ветвей всеобщего эволюционного процесса. По его мнению, преображение " низшей природы" осуществляется не только в йогинах, занятых созерцательной работой над собой; йогины попросту облегчают течение всеобщего процесса. На мой взгляд, Ауробиндо мистифицировал проблему всеобщей трансформации, однако некоторое рациональное зерно в его суждениях имеется. И свидетельства тому можно найти в жизни.

Я имею в виду прежде всего современное " биоэнергетическое" движение. Ведь по сути дела, о чем говорит это массовое распространение " энергетического" языка для описания межличностных взаимодействий? Да о том, что множество людей начинают ощущать свое тело в норме, а не только во время болезни. " Энергетики" рассматривают свое тело уже не просто как механическое средство передвижения, как это было свойственно оккультистам прошлых времен. Тело становится живым, непосредственно ощущающим ситуацию, способным извлекать качественно новую информацию о среде и объекте взаимодействия, — информацию, качественно отличную от той, которую предоставляют пять органов чувств. Сегодня наблюдается массовое обретение способности к такого рода глубинным телесным ощущениям и восприятиям. Можно предположить, что дальнейшим этапом всеобщей интеграции " низшей природы" будет обретение способности не только ощущать ситуацию, но и чувствовать, эмоционально переживать ее всем телом. В общем-то, многие люди чувствуют так уже сегодня, но их гораздо меньше, чем тех, кто способен извлекать посредством тела так называемую " биопольную информацию", а попросту говоря — ощущать телом происходящее. Ну, а следующим логическим шагом будет способность мыслить телом. Тогда исчезнет разбивка психических функций, противостояние тела и духа, и человек обретет качество некой сознательной целостности, в тигле которой сплавятся воедино " стихии" его " низшей природы". Таким образом, если в начале пути человек бессознательно является целостностью, то в конце он ее сознательно осуществляет.

Олег: — А что происходит в этом промежутке?

— В промежутке имеет место сознательное становление целостностью, духовная практика. Что именно происходит в процессе духовной практики, обусловлено социальным пространством и историческим временем ее осуществления, а также типом личности практикующего; как говорит Ауробиндо, " у каждого своя Йога". С другой стороны, существуют некоторые объективные требования, которым должна отвечать любая конкретная модификация практики. Существование общих требований объясняется тем, что практика представляет собой лишь один из шести функциональных блоков единого психологического механизма духовного развития, — механизма, общего для всех времен и народов. Формирование блока практики должно быть согласовано с формированием остальных пяти блоков.

Как мы уже знаем, практические действия, способствующие достижению целей духовного развития, должны обеспечивать двойной эффект — энергетический и конструктивный; последние составляют, так сказать, промежуточную цель духовного развития. Требуемый энергетический эффект состоит в подкреплении духовного стремления. Практика становится духовной только при наличии духовного стремления: не следует забывать, что практика подкрепляет именно ту мотивацию, которая побудила человека обратиться к данной практике. Вместе с тем практика не только формирует, но и трансформирует стремление: в ходе практики может происходить как возвышение, так и приземление потребностей. Следовательно, необходим постоянный контроль и коррекция стремления (равно как и практики, видоизменяющей это стремление). Короче говоря, формирование блоков практики и стремления должно осуществляться параллельно, а не последовательно.

Развитие мотивов происходит в процессе изменения и расширения круга деятельности, что влечет за собой требование " нарастания" практики, постепенного усложнения задач. Развитие практических навыков подкрепляет мотивацию, которая вызвала обращение к их обретению; освоение навыка, в свою очередь, приводит к угасанию мотивации. Этим психофизиологическим фактом обусловлено требование " ступенчатого" нарастания практики, выделения ясно различимых ступеней, структурированных по уровню сложности. Последовательно осваиваемые ступени духовной практики образуют систему промежуточных целей, цельную перспективу, долженствующую нейтрализовать неоправданные ожидания неофита по поводу " духовной действенности" того или иного конкретного упражнения.

С другой стороны, системы разнообразных и увлекательных упражнений имеют тенденцию превращаться из промежуточной цели в самоцель: неофит, вовлеченный в такого рода деятельность, легко увлекается ею и забывает, что она представляет собой лишь один из блоков механизма духовного развития. Отсюда возникает требование компактности и подчеркнутой несамоцельности практики. Излишняя регламентированность, фиксированность, определенность практики может создать у неофита иллюзию самодостаточности данной конкретной системы методов, способствовать развитию изоляционистских, сектантских тенденций. Следовательно, данная система должна быть открыта для модификации, потенциально способна принять в себя всю полноту методического культурного наследия.

Требования открытости тесно соприкасается с требованием реалистичности практики, ее принципиальной осуществимости. Речь идет о необходимости нахождения оптимального уровня различия между реальным и идеальным, — между тем, что есть и тем, что должно быть. Если это различие будет слишком мало, оно не породит достаточной мотивации; если оно будет слишком велико, то не породит ничего, кроме фрустрации. Имея дело с нереалистичной практикой вроде попыток вставать каждый день в 4 часа утра и медитировать, неофит, как правило, уже через неделю подобной практики обламывается и забрасывает ее. Хотя можно предположить и такого гипотетического субъекта, которому именно такая практика и требуется.

Олег: — Одного из таких субъектов ты видишь перед собой.

— О, это редкая удача! (Смеются.) Короче говоря, не человек для практики, а практика для человека. Замечу, что несмотря на кажущуюся банальность, самоочевидность выдвигаемого по отношению к практике требования реалистичности, на деле оно редко когда принимается во внимание. Оно настолько очевидно, что ускользает из виду.

Перечисленные выше требования можно свести к формуле нахождения оптимального соотношения между осуществимостью и неосуществимостью, компактностью и разнообразием, несамоцельностью и увлекательностью и т.д. Все эти требования относятся к дискретной практике, то есть системе упражнений, выполняемых в какие-то специально отведенные часы. Для осуществления энергетического эффекта такая дискретная практика необходима, но недостаточна, поскольку мотивационная сфера формируется в целостном процессе нашей действительной жизнедеятельности. Дискретная практика, будучи системой неких упражнений, составляет лишь малую часть этого процесса и поэтому должна быть дополнена непрерывной практикой — практикой как образом жизни. Эти две формы практики именно дополняют друг друга. Так, сама по себе непрерывная практика имеет тенденцию к растеканию, растворению и, в конечном счете, поглощению ординарной жизнедеятельностью. Чтобы этого не произошло, она должна быть укреплена дискретным костяком, каркасом жесткой дисциплины.

Женя: — Да, а то она будет просто сливаться с образом жизни...

— Ну, слияние практики с образом жизни — это идеальный вариант. При таком слиянии функцию блока практики берет на себя сама жизнь. Дискретная практика необходима для того, чтобы практика не рассосалась в образе жизни, так и не передав ему своих функций.

До сих пор речь шла о требованиях, необходимых для обеспечения энергетического эффекта практики. Но практика должна давать также конструктивный эффект. Спрашивается, каким должен быть этот эффект и какой должна быть практика, чтобы его обеспечить? Принципиальный ответ на первый вопрос зависит от принципиального решения проблемы стабилизации надличностных уровней самосознания. Если мы решаем данную проблему трансовым порядком, то ничего изобретать не нужно: существует методика, описанная Патанджали две тысячи лет назад. Но если нам не подходит трансовая форма стабилизации, нам не подходит и методика Патанджали. Если мы хотим стабилизировать постижение путем трансмутации, то конструктивный эффект практики должен состоять в развитии " низшей природы", а не в ее последовательном подавлении.

Следовательно, возникает проблема структурирования " низшей природы", выделения конкретных объектов приложения конструктивных усилий. Эзотерическая традиция выделяет два класса таких объектов: систему " тел", называемых также " существами", " оболочками", " покровами", — и систему " центров", называемых также " лотосами", " колесами" или Чакрами. Далее я буду говорить просто о " телах" и " центрах".

Чтобы лучше понять существо этих двух классов объектов, можно представить " низшую природу" как систему элементов, организованную в единое целое системой отношений со средой. Элементы " низшей природы" представлены в эзотерической традиции как система " тонких тел", выявляемых в процессе интроспекции, наблюдения за своим внутренним миром (см. Приложение), — а ее отношения представлены здесь как система " центров", выявляемых в процессе интеракции, взаимодействия человека с внешним миром. Иными словами, " тела" и " центры" представляют собой внутренние и внешние функции " низшей природы", ответственные за поддержание ее целостности.

В действительности внешняя и внутренняя система функций неразделимы: в работе каждого из " центров" представлены все " тела", а на работе каждого из тел отражается структурная организация " центров". Смысл теоретического разграничения " тел" и " центров" состоит в указании на необходимость двух различных форм духовной практики — интроспективной и интерактивной. " Тела" и " центры" служат ориентирами для этих двух форм практики, указывая основные сферы нашего внутреннего мира (его " элементы") и основные сферы наших отношений с внешним миром. Короче говоря, конструктивный эффект практики должен отразиться как на элементах " низшей природы", так и на ее отношениях со средой...

Олег: — Постой, я не совсем понял, что ты подразумеваешь под " центрами". По-твоему, получается, что система центров представляет собой систему наших отношений с миром?

— Скажем так.

Олег: — Но почему ты называешь эти отношения " центрами"? Традиционно под центрами подразумеваются известные области тела — промежность, верхняя и нижняя часть живота, грудь, горло, междубровье и макушка.

Женя: — В самом деле, какая связь между Чакрами и " отношениями с миром"? Кроме того, традиционную работу с Чакрами — подъем Кундалини — вряд ли можно назвать " интерактивной практикой". Это именно интроспективная практика, осуществляемая в уединенном месте. При чем тут " отношения с миром"?

— Я хотел сказать только то, что традиционно выделяются два класса объектов духовной практики. В своей трактовке этих объектов я отталкиваюсь от традиции, развиваю традицию. Моя трактовка действительно нетрадиционна; но она не отрицает традицию, а включает ее в себя.

Действительно, подъем Кундалини — это интроспективная практика, осуществляемая с целью достижения трансового состояния. Транс достигается здесь путем обретения сознательного контроля над так называемой неспецифической активирующей системой и последовательной " обесточки" различных отделов вегетативной и центральной нервной системы: [3] говорится, что Кундалини последовательно " растворяет" в себе все Чакры. Вместе с тем Чакры — это не просто нервные центры и даже не " центры эфирной энергии", скрытые в теле человека, как полагали теософы. Чакры лишь связаны с известными областями тела, но не расположены в них. Если мы обратимся к тантрической традиции, а не к западным ее интерпретациям — теософским или парапсихологическим, — то увидим, что Чакры представляют собой сложные символические комплексы, резюмирующие представления данной культуры о фундаментальных элементах мира и его силах — как естественных, так и божественных. Согласно Тантрам, " что есть здесь (в теле человека, точнее, его Чакрах), то есть и повсюду, а чего здесь нет, того нет нигде". Чакры есть " резюме вселенной", точки сопряжения, узлы связи человека и мира, полномочные представительства мировых сил в человеке. По мнению древних, процесс " освобождения" оказывается возможен именно благодаря тому, что в системе Чакр упорядочено представлены все силы, правящие человеком и миром: для тантристов " растворение" Чакр в Кундалини было равнозначно растворению мира и человека в изначально сотворившей их Силе. По существу же " растворение" Чакр равнозначно последовательному разрыву отношений человека с внешним и внутренним миром.

Подобный разрыв представляет собой типичный пример подавления " низшей природы" во имя трансовой стабилизации инсайта. Однако меня в данном случае интересует, каким должен быть конструктивный эффект практики, ориентированной не на трансовую, а на трансмутационную стабилизацию. Стратегическое направление ясно — не на подавление, а на развитие. Ясно также, что отношения с миром невозможно развивать путем интроспекции, — их можно развивать лишь путем интеракции, взаимодействия с миром.

Традиционное для европейского эзотеризма понимание Чакр как неких " центров", заключенных в теле, вполне естественно, ведь мы действительно ощущаем их локализованными в теле. Мы впервые обнаруживаем их именно в качестве источников специфических телесных ощущений, несущих информацию о среде, о ситуации взаимодействия со средой. Но это лишь одна, наиболее заметная сторона Чакр, — это их " энергетический", пранический аспект. Легче всего заметить, что тело ощущает наши отношения с миром, выделить ряд областей тела, реагирующих и принимающих участие в разных отношениях такого рода. Гораздо менее заметно, что та же структура отношений отражена в эмоциональном плане, плане интеллектуальной активности, мотивационной сфере. И уж совсем незаметен тот факт, что отношения эти отражены в нашем физическом теле, что самое строение нашего организма отражает историю эволюции, историю развития отношений мира с самим собой.

Короче говоря, " низшая природа" включена в отношения с миром всей полнотой своего состава, всеми " телами": все ее " тела", включая физическое, единообразно структурированы системой этих отношений, организованы ею в единое целое. Поэтому и наблюдаются устойчивые соответствия между определенными областями тела и определенными ощущениями, переживаниями, намерениями, ходом мыслей и т.д. Я рассматриваю " центры" как функциональные системы, обеспечивающие определенные формы отношений с миром. Эти системы формировались последовательно в ходе биологической эволюции по мере того как живые существа расширяли свои отношения с миром, причем формирование новых функциональных систем приводило к изменению телесной организации. В этом смысле тело человека есть микрокосм, в котором отражен макрокосм — мир человека. И наоборот, мир человека таков, каким его отражает человеческое тело, — как говорили друиды, " душа человека, подобно омеле, паразитирует на дереве его тела". Существа с иными телами (козы, капуста) пребывают в иных отношениях с миром; они неспособны вступить с ним в те же отношения, что и человек; их мир иной. Отношения — это своего рода " экзистенциальные изменения", определяющие " экзистенциальную точку координат" существа, или, по Гурджиеву, его " уровень бытия".

Олег: — О каких отношениях идет речь? Какие отношения ты связываешь с теми или иными центрами?

— В общем-то, я достаточно подробно рассмотрел этот вопрос в последней статье.

Олег: — Я еще не успел ее дочитать.

— Ну, так давай я просто зачитаю это место. Там, кстати, есть и о работе с центрами. (Читает) " Рассматривая центры как функциональные психофизиологические сегменты человека, осуществляющие основные формы его взаимодействия с миром, работу с центрами можно определить как работу с функциями центров, то есть как проработку основных сфер наших реальных и идеальных отношений с миром, а именно:

1) ОТНОШЕНИЙ ВЫЖИВАНИЯ (" ПРАВ и ОБЯЗАННОСТЕЙ"), связанных с фундаментальным фактом включенности человека в структуру объективных связей природно-социального мира с вытекающей отсюда необходимостью следовать законам этих связей, — сферы ориентационных отношений " моего места в мире", в том числе отношений подчинения и господства (Муладхара Чакра);

2) ОТНОШЕНИЙ ВЗАИМОДОПОЛНЕНИЯ (" ПАРТНЕРСТВА"), обусловленных фундаментальным фактом дуальности любых форм взаимодействия, фундаментальной " поляризацией" универсума, способом существования которого является взаимодействие составляющих его элементов, — сферы коммуникативных отношений, " диалога" человека с миром, в том числе отношений между полами (Свадхиштхана Чакра);

3) ОПЕРАЦИОНАЛЬНЫХ (" ДЕЛОВЫХ") ОТНОШЕНИЙ, связанных с негэнтропийным (упорядочивающим) характером взаимодействия человека с миром, — сферы " рекомбинаторных", манипулятивных отношений с миром в процессе его преобразования, в том числе экономических отношений (Манипура Чакра);

4) ОТНОШЕНИЙ ТОЖДЕСТВА (" ЛЮБВИ и СОСТРАДАНИЯ"), обусловленных фундаментальным фактом субстанциального единства человека и мира (Анахата Чакра);

5) ФОРМООБРАЗУЮЩИХ (" ТВОРЧЕСКИХ") ОТНОШЕНИЙ, обусловленных прогрессивным, развивающимся характером " вечно новых" отношений человека с миром (Вишуддха Чакра);

6) ОТНОШЕНИЙ НАУЧЕНИЯ (" ЗНАНИЯ и УМЕНИЯ"), связанных с усвоением и использованием личного опыта отношений человека с миром (Аджна Чакра);

7) ИДЕОЛОГИЧЕСКИХ или ЦЕННОСТНО-ОРИЕНТАЦИОННЫХ ОТНОШЕНИЙ, обусловленных историческим процессом обобществления опыта отношений человека с миром (Сахасрара Чакра).

Пространственная организация системы центров отражает историю ее становления: нижние центры осуществляют эволюционно более древние формы отношений с миром. Так, уже простейшие ОДНОКЛЕТОЧНЫЕ пребывают со средой в отношениях выживания; в РАСТИТЕЛЬНОМ царстве расцветают отношения взаимодополнения (половое размножение и " великий цикл" фотосинтез — дыхание), а операциональные отношения достигают своего совершенства в жестко " автоматизированном" царстве ЧЛЕНИСТОНОГИХ. В царстве ПОЗВОНОЧНЫХ актуализируются отношения видового тождества (" ворон ворону глаз не выклюет") и творческие отношения, связанные с развитием пластичности приспособительного поведения. Отношения научения, играющие огромную роль в организации жизнедеятельности МЛЕКОПИТАЮЩИХ, приобретают особое значение на этапе АНТРОПОГЕНЕЗА; идеологические же отношения с миром присущи лишь ЧЕЛОВЕКУ. На каждом из последующих этапов развития системы центров предшествующие формы отношений включаются в структуру с более высоким уровнем организации и видоизменяются согласно законам ее функционирования, — в частности, благодаря отражению в них новых отношений, утрачивают свою однозначность и становятся более многообразными. Человек пребывает во всех перечисленных отношениях с миром ОДНОВРЕМЕННО.

В настоящее время мы являемся свидетелями и участниками процесса становления восьмого центра, посредством которого человек вступает в отношения со своими отношениями с миром. Шри Ауробиндо называет этот центр " супраментальным"; можно назвать его также КООРДИНАЦИОННЫМ ЦЕНТРОМ или центром МЕТАОТНОШЕНИЙ. Формирование координационного центра системы завершает очерченный выше этап эволюции и создает предпосылки для качественного нового ее этапа, который в большинстве учений о духовном развитии традиционно ассоциируется с возникновением " нового человека" и " нового мира".

Естественное функционирование системы семи центров протекает автоматично, непроизвольно и практически не фиксируется сознанием. Мы движемся по жизни на " автопилоте" центров, сформировавшемся в процессе стихийного взаимодействия с миром, и не сознаем характера тех отношений, которые у нас с ним сложились: в этом попросту нет необходимости, поскольку все происходит " само собой". В подобной спонтанности наших отношений с миром нет ничего " плохого"; но для того, чтобы сделать их более полными, более тесными и глубокими, чтобы перевести их на качественно более высокий уровень, необходимо определить тот уровень, на котором они находятся.

Этой задаче и служит проработка центров. Проработка центров не имеет ничего общего с популярными представлениями о " власти над центрами". Она включает в себя прежде всего ясное осознание действительного характера наших отношений с миром, присущих нам индивидуальных особенностей этих отношений (спектр актуализировавшихся отношений, доминирующие отношения, формы компенсации, подавления, недостаточности, смешения функций и т.д. и т.п.), а также их гармонизацию. Гармонизация же системы центров создает предпосылки для последующего ее интегрального развития. Проработка представляет собой по существу ПРОЦЕСС РАЗОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ с центрами — выделения себя из системы центров и вхождения в отношения с ними.

Работа с центрами не может быть сведена к " упражнениям". Всевозможные упражнения и приемы, тем или иным образом активизирующие (или, наоборот, угнетающие) функцию определенных центров, то есть актуализирующие сопряженные с ними сферы отношений с миром, способствуют осознанию характера присущих нам форм этих отношений, но составляют лишь малый эпизод действительной работы с центрами и сами по себе недостаточны. Фактически, подобные упражнения просто заставляют нас обращать внимание на те отношения с миром, в которых мы пребываем ПОСТОЯННО, и которые благодаря им становятся очевидными.

Основным полем работы с центрами является повседневная жизнь. Любой ее " вызов" адресован какому-то из центров и вызывает его реакцию; с другой стороны, различия в степени восприимчивости (" раскрытости"), а также внутренней активности разных центров в значительной степени определяет специфику наших " ответов". Можно даже сказать, что РАБОТА С ЦЕНТРАМИ — ЭТО РАБОТА С ЖИЗНЬЮ. Обретение полноты отношений с жизнью становится возможным именно благодаря гармонизации функций в системе центров; и напротив, — работа, сосредоточенная на одном из центров или на какой-то их группе, неизбежно ограничивает наши отношения с жизнью и представляется полезной лишь в качестве временной, инструментальной методики. Будучи же возведена в методологический принцип, она становится препятствием к интегральному развитию отношений с миром". Конец цитаты; думаю, о работе с центрами на первый раз достаточно.

Итак, конструктивный эффект практики должен отражаться как на элементах " низшей природы", так и на ее отношениях со средой, а сама практика должна осуществляться в двух формах — интроспективной и интерактивной. Указанные две формы практики неразрывно связаны, подобно тому, как неразрывно связаны элементы " низшей природы" и ее отношения, организующие деятельность последних. Интерактивная практика обнажает характер задействованности элементов в различных сферах отношений с миром, предоставляя тем самым материал для интроспективной практики. В приведенном выше отрывке содержится указание на два необходимые направления этой практики, а именно, — на необходимость разотождествления с " низшей природой" и ее гармонизации.

Человек, далекий от духовной практики, с трудом отличает себя от своих мыслей, чувств и т.д. Чем теснее он слит с ними, тем сложнее даются ему задачи " самоуправления", тем сложнее ему " держать себя в руках" в экстремальных ситуациях. Но гармонизация " низшей природы" — задача гораздо более сложная, нежели задача управления отдельными ее элементами в конкретных обстоятельствах. Поэтому необходимым условием гармонизации является разотождествление с " низшей природой", выделение себя в качестве невовлеченного наблюдателя, который " возвышается" над нею. Разотождествление с " низшей природой" имеет и самостоятельное значение, создавая предпосылки для постижения " высшего Я", надличностных уровней самосознания.

Элементы " низшей природы" оттого и называются в эзотерической традиции " покровами", что они скрывают, заслоняют нас собою. Эти качественно различные сферы внутреннего восприятия оказываются внешними по отношению к тому, кто их воспринимает; они " окружают" его, в связи с чем называются также " оболочками".

Об элементах " низшей природы" говорят и как о " существах"; подчеркивая тем самым их функциональную автономность, независимость от непосредственного волевого контроля. Эта независимость обнаруживается уже при первых попытках управлять ими: оказывается, что ум и чувства подвластны нам не в большей степени, чем пищеварение или кровообращение.

Олег: — А почему их называют " телами"?

— Интроспективный опыт обнаруживает, что наш внутренний мир состоит из ряда " миров", столь же огромных и сложных, как и внешний, физический мир: мира мыслей, мира чувств и т.д. Человек, не разотождествленный с элементами " низшей природы", и неспособный управлять ими, как бы растворен в этих мирах, пребывает во власти автономно действующих тут сил. Он подобен младенцу, который не властен над своим физическим телом, но всецело зависит в своих проявлениях от протекающих в теле процессов. Обретая власть над элементами " низшей природы", человек выделяет себя из внутренних миров, — он как бы обретает соответствующие " тонкие тела", способные действовать в этих " тонких мирах".

Олег: — То есть управление элементами " низшей природы" все-таки возможно?

— Разумеется. Каждый человек в какой-то степени управляет ими. Однако произвольность этого естественного, непроизвольно выработанного управления весьма ограничена; по существу, оно не имеет ничего общего с произвольным волевым контролем, с принуждением, — а ведь именно так обычно понимают управление. Естественное управление основано на взаимосогласованности функций, а не на манипулировании ими. " Низшая природа" как целое — это сверхсложный механизм (точнее, организм), который обладает надежной системой " защиты от дурака", вознамерившегося " управлять" им. В существовании такой защиты нетрудно убедиться, занявшись, например, остановкой внутреннего диалога.

" Низшая природа" слишком сложна в том числе и для того, чтобы управлять ее развитием: в ней все тонко взаимосвязано, так что попытки развивать нечто одно оборачиваются угнетением чего-то другого...

Олег: — Но ведь ты сам сказал, что задача практики, ориентированной на трансмутационную стабилизацию, в том как раз и состоит, чтобы развивать " низшую природу".

— Верно, это стратегическая задача. Проблема состоит в том, что " низшую природу" невозможно развивать по частям, " комплексно". РАЗВИВАТЬ ЧАСТИ — ЗНАЧИТ РАССТРАИВАТЬ ИХ ЕСТЕСТВЕННУЮ ВЗАИМОСОГЛАСОВАННОСТЬ, понижать уровень организации целого. Именно поэтому тактика осуществления этой стратегической задачи — развития — состоит в гармонизации частей, а не их непосредственном развитии.

Женя: — А чем, по-твоему, гармонизация отличается от развития? И осуществима ли она при невозможности управлять элементами " низшей природы"?

— Гармонизация представляет собой форму развития целого, а не его частей. Гармонизация " низшей природы", в моем понимании, это упорядочивание того, что есть, а не привнесение чего-то нового. " Новым"

тут оказывается сам факт упорядоченности, расстановки элементов по своим местам без привнесения в эти элементы каких-либо изменений. Разумеется, такое упорядочивание элементов есть повышение организации системы в целом, а значит — ее развитие.

Ясное дело, что в процессе гармонизации мы управляем элементами, — но управляем путем констатации фактов, а не борьбы с ними. Это управление путем наблюдения, а не путем принуждения. В принципе человек способен научиться управлять движениями своих " тонких тел" так же свободно и естественно, как движениями физического тела. Гармонизация как раз и есть первый шаг к такому естественному невымученному управлению; она есть та ниточка, потянув за которую можно распутать запутанный клубок связей внутреннего мира.

Олег: — Постой, я что-то никак не пойму, что такое гармонизация. Что значит " упорядочивание" элементов, расстановка их " по своим местам"?

— В процессе естественного развития " низшей природы" наблюдается устойчивая тенденция к так называемому " смешению функций". Имеется в виду, что тела, равно как и центры, развиваются неравномерно, и что более развитые тела и центры в конце концов начинают как бы " глушить" менее развитые. Происходит своего рода подмена, точнее, смешение слаборазвитых функций с доминантными, вследствие чего человек начинает " звучать" не гармоническим аккордом, а однообразным дребезжащим звуком, искаженным посторонними модуляциями. Все мы сталкивались с таким дребезжанием в лице интеллектуалов, рационализирующих свои и без того бедные эмоции, а также в лице эмоциональных дамочек, брезгующих рациональными аргументами. Это, так сказать, клинические случаи смешения функций; обычно же смешение носит гораздо более тонкий характер.

В неравномерности развития нет ничего " плохого" и гармонизация вовсе не предполагает ее устранения; гармонизация призвана устранить лишь смешение функций. Это достигается путем наблюдения работы различных тел и центров в их чистых, несмешанных проявлениях, и позволения им быть тем, чем они есть, сколь бы несовершенными не были данные проявления; это достигается также путем наблюдения смешения их функций — наблюдения, сопровождаемого констатацией факта смешения. Так постепенно развивается способность к различению " звуков" и музыкальный вкус, тяга к чистоте " звучания". Доминирующие тела и центры при этом определяют индивидуальную траекторию взаимодействия человека с миром, а менее развитые, высвобождаясь из-под их пресса, обретают возможность дальнейшего развития в процессе этого взаимодействия. Тем самым разрыв в развитии различных тел и центров постепенно сокращается.

Сказанное не означает запрета на работу с отдельными телами и центрами.

Но в чем конкретно должна заключаться такая вспомогательная исследовательская работа, сказать вряд ли возможно; каждый должен выяснить это для себя сам. Ведь прежде чем человек приходит к выводу о необходимости такого рода работы, он проходит определенный жизненный путь, на котором его тела и центры формируются волей случайных обстоятельств. Поскольку же конкретные жизненные обстоятельства у всех людей неповторимы, неповторимы и проблемы, которые предстоит решать конкретному человеку по ходу работы с телами и центрами.

Ясно, однако, следующее: чтобы выяснить, как с ними работать, необходимо прежде выяснить, как они работают сами по себе. Данной цели служат два общих методологических принципа: принцип Некритического Самонаблюдения и принцип Честного Самопроявления. Каким бы ни был жизненный путь человека, именно эти принципы должны лежать в основе начальных этапов его духовной практики: интроспективный метод должен основываться на принципе Некритического Самонаблюдения — безоценочной констатации фактов своего внутреннего мира без деления их на " плохие" и " хорошие", " желательные" и " нежелательные", — а интерактивный метод должен основываться на принципе Честного Самопроявления, то есть установки честно быть самим собой во всех формах своего проявления — двигательных, эмоциональных, интеллектуальных, ценностных. Единственным ограничением для Честного Самопроявления служит принцип Непричинения Вреда.

Честное самопроявление обеспечивает материал для некритического самонаблюдения, позволяя человеку просмотреть себя во всех сферах отношений с миром. По существу, честное самопроявление представляет собой самораскрытие человека миру, — " саморазоблачение", отказ от доспехов лжи, привычного манипулирования собой и другими людьми. Подобное раскрытие требует значительных усилий, на которые редкий человек способен, если он один. Так мы приходим к выводу о необходимости дополнения индивидуальной духовной практики практикой групповой работы.

Олег: — Но формы групповой работы столь же разнообразны, как и формы индивидуальной практики.

— В данном случае проблема групповой работы возникает в связи с принципом Честного Самопроявления...[4]

(Обрыв записи)

[1] Здесь не упоминается Интегральная Йога Шри Ауробиндо, поскольку она осуществляет региональный — индуистский синтез. Заслуживает внимания тот факт, что у истоков всех упомянутых движений духовного культурологического синтеза стояли наши соотечественники.

[2] Общая психология. М., 1981.

[3] О нейрофизиологической интерпретации процесса подъема Кундалини см.:

N20. " Принципиальные вопросы общей теории Чакр и тантрическая концепция

тела". 1983. Рукопись.

[4] О групповой работе, основанной на принципе Честного Самопроявления,

см.: N20. Первый шаг: Честное Самопроявление. — Вопросы саморазвития

человека. Вып.I. К., 1989, с.55-71.