Об учении

Из преподанного прежними царями ничто не прославлено так, как сыновняя почтительность, ничто не известно так, как верность. Верность и почтительность — именно этого прежде всего жаждут правители и родители. Известность и слава — именно этого более всего желают сыновья и подданные. Однако правители и родители не обретают того, чего жаждут, а сыновья и подданные не получают того, чего желают.

Происходит это от незнакомства с истинным законом и чувством долга. Незнакомство же с долгом и с истинным законом проистекает из необразованности, ибо не известен слу­чай, когда бы учившийся у проницательного и талантливого наставника сам не стал впоследствии мудрецом. А ведь там, где бывает мудрец, мир приходит к истинному закону. Если он обращается вправо, становится важным правое, если вле­во — левое. Посему среди мудрых царей древности не было та­кого, кто не почитал бы наставника.

Почитать наставника означает не судить по тому, благоро­ден он или худого рода, беден или богат. И тогда слава далеко разнесется, благие деяния не останутся в тени. Ибо наука наставника не в приверженности к известности или незамет­ности, поклонению или презрению толпы, бедности или богат­ству, но в приверженности дао. Если человек обладает досто­инством, и деяния его будут достойными. Он получит все, чего добивается, исполнит все, чего желает. Это происходит оттого, что человек стремится стать мудрецом. Мудрец же рождается в упорном учении. Ибо никто еще без упорного учения не становился ни великим мужем, ни прославленным человеком.

Упорство в учении проистекает из почитания наставника. Если почитают наставника, тогда следуют его поучениям с ве­рой и как он судят о дао. Кто отправляется учить, не имеет влияния, и кто призывает учителя, останется неучем. Кто сам себя унижает, того не станут слушать, и кто унижает учителя, ничего от него не услышит. Когда наставник избирает метод, которым невозможно добиться влияния и к которому невозмож­но привлечь внимание, и насильно обучает этому других, до­биваясь от них достойного поведения, он лишь удаляется от цели. И когда ученик попадает в положение, в котором невоз­можно добиться влияния, и в котором невозможно привлечь внимания, желая при этом прославить свое имя и достичь спо­койного существования, он уподобляется хранящему, за пазу­хой падаль, но желающему вдыхать ароматы, или бросающемуся в воду, но не желающему промокнуть. Ибо учение требует строгости, а никак не баловства.

Однако в наш век обучающие по большей части не спо­собны проявить строгость, скорее напротив — склонны забав­лять. Неспособность же проявить строгость по отношению к обучаемому и стремление его, напротив, ублажить, напоми­нает такое спасение утопающего, когда его бьют по голове, или такое лечение больного, когда ему дают отраву.

От этого мир впадает во все большие смуты, а неумные правители — во все большее ослепление. Посему деятельность наставника должна быть обращена на достижение разумного порядка и твердое следование долгу. Когда достигается разум­ный порядок и утверждается следование долгу, положение наставника почетно. Цари, гуны и большие люди не смеют тог­да относиться к нему свысока. Он может тогда подняться до самого Сына Неба, не испытывая смущения. Не обяза­тельно этой встрече будет сопутствовать согласие. Но не обя­зательно же и отступаться от разумного порядка и пренебре­гать долгом ради достижения этого согласия. Тем более невоз­можно это для желающего сохранить уважение людей. Посему наставник обязан стремиться к разумному порядку и твердо следовать долгу, тогда он будет почитаем.

Учитель Цзэн говорил: «Когда благородный муж идет по дороге, по его виду сразу можно определить, есть ли у него отец и есть ли у него наставник. Тот, у кого нет отца, нет наставника, выглядит совершенно иначе». Этим сказано, что человек должен служить наставнику, как он служит отцу.

Цзэн Дянь, отец Цзэн Шэня, как-то отправил сына с по­ручением. Все сроки прошли, а тот не вернулся. Люди, при­шедшие к Цзэн Дяню, говорили: «Уж не погиб ли он?!» Цзэн Дянь отвечал: «Хотя бы погиб. Но я-то жив! Как же он смел погибнуть!»

Конфуций попал в опасность в Куане. Янь Хой отстал. Потом Конфуций сказал ему: «Я думал тебя нет в живых!» Янь Хой ему отвечал: «Как я смел умереть, если вы живы!»

Янь Хой служил Конфуцию так же, как Цзэн Шэнь служил отцу. Именно так выдающиеся люди древности почитали своих наставников. Посему и наставники не.жалели знаний, обна­руживали в поучениях всю глубину дао.