Глава 1. Пес, который говорил с богами

Дайана Джессап

Пес, который говорил с богами

В ПАМЯТЬ О ТРЁХ:

Стрела — желтый Лабрадор, который научил меня многому, но более всего — тому, что Дамиан существует, и дружба между человеком и собакой — среди самых крепких уз на земле;

Отто — доберман, который научил меня всему, что мне нужно было знать о душе;

Сакс — доберман, преданное доверие; он понял, почему я должна была написать эту книгу;

и Единственный:

Дрэд — питбуль, с которым у нас одна душа.

Предисловие автора

Эта книга — среди прочего, о том, как мы, люди, общаемся с уникальным видом, нашим спутником — собакой. Ни одному животному, кроме собаки, человек не доверяет охранять в свое отсутствие дом и близких. Нигде в природе не встретишь такого абсолютного доверия, с каким женщина позволяет своему ребенку бродить по лесу под защитой крупного плотоядного зверя — собаки. Невиданное, поистине уникальное отступление от естественного закона взаимоотношений хищника и жертвы.

Не во всех культурах собака высоко ценится. Кое-где фамильярность в обращении с ней порождает презрение, иногда собака — униженный раб, низведенный до роли убойного животного, употребляемого в пищу. В иных случаях она бывает избалованна, изнежена и совершенно бесполезна — а это столь же несправедливая и несчастная участь. Без сомнения, многие эксплуатируют собак, зачастую с ними обращаются жестоко или равнодушно, и все же самая серьезная для собаки угроза исходит сегодня от тех, кто занимается охраной животных или общественной безопасностью. Эти люди пытаются разорвать древние узы между человеком и собакой в угоду своим ограниченным интересам — а это всего лишь еще одна форма эксплуатации. Удивительно немного людей, способных увидеть в собаке то, что есть на самом деле: драгоценный дар нашему виду, существо, которое не просит ни о чем, кроме позволения всегда быть рядом, помогать, оберегать, делить с нами радости и печали. Дар, чей источник неизвестен. От кого он был послан нам? И когда? Мы не знаем, и в каждой культуре мифы по-разному отвечают на этот вопрос. Но, похоже, преданная собака — божественного ли она происхождения или ведет свой род от волков — всегда с нами, наш спутник, защитник и помощник. Наш близкий друг.

Место собаки — ничейная земля между человеком и животным. В отличие от кошки, свиньи, овцы или лошади, собака не может при случае вернуться к дикой жизни. В некотором смысле собака уже не настоящее животное, как верно и то, что ее мозг не сравнится с нашим мозгом примата, отчего собака навечно обречена на недооцененность, пренебрежение. Мы пытаемся измерить собачий интеллект с точки зрения собственных умственных способностей, но это невозможно. Собака не может писать и читать. Она говорит телом и глазами. Она не пользуется инструментами, однако настолько проницательна, преданна и терпелива, что мы даже не можем этого оценить. Собака способна разделить любые наши эмоции: она может плакать от страха, грустить или смеяться хорошей шутке. Мы скорее похожи, нежели различны. И сходство в том, как мы думаем и чувствуем, таково, что человек и собака могут прийти к идеальному взаимопониманию, решать вместе трудные задачи, как единый организм. Одного взгляда между собакой и ее партнером-человеком достаточно, чтобы передать очень тонкие и сложные эмоции и значения, и это несомненно доказывает, что общего между нами больше, чем различий. Есть подтверждения тому, что дружба человека и собаки может быть так же крепка или даже крепче, чем многие отношения между людьми. Прислушайтесь к вашей собаке.

Все медицинские и психологические исследовательские протоколы и процедуры, упомянутые в этой книге, существуют на самом деле.

Использование электрических ошейников — реальное и все более распространяющееся явление во всех областях дрессировки собак.

Пролог

Виктор Хоффман вошел в комнату первым, придержал дверь, пропуская Севилла и его ассистента, который внес на руках истощенное собачье тело.

— Клади его сюда, Том.

Хоффман подошел к стальному смотровому столу и замер, дожидаясь, пока высокий молодой человек уложит тело. Собака слабо пошевелила лапами, словно пытаясь бежать, голова ее слегка приподнялась над столом, карие глаза остекленели и отрешенно застыли.

— Том, — тихо сказал Севилл, кивнув на стол. Помощник быстро прижал собачью голову к поверхности, стараясь не прикасаться к изъязвленной и кровоточащей шее. Доктор Джозеф Севилл тем временем надевал перчатки, скептически разглядывая полосатого питбуля, чьи короткие обрезанные уши торчали треугольными клинышками по обе стороны широкой головы. Яркая золотистая шкура с тонкими черными полосками придавала ему сходство с маленьким тигром. На боку виднелись следы огненно-рыжей краски.

— Итак, что все это значит? — Севилл приподнял губу пса, проверяя цвет десен.

— Спасибо тебе, Джо, что подоспел так быстро, — сказал Хоффман. — Я занимаюсь дикими собаками, мои студенты наблюдали за этим псом. На прошлой неделе был ураган, и мы потеряли его след. Потом выяснилось, что ошейник с передатчиком зацепился за камни и пес на нем повис. Похоже, так и висел, пока мы его не нашли. Здорово отощал, но он и раньше не был особенно упитанным — когда я его впервые увидел.

Пес снова чуть шевельнулся. Он был совершенно истощен.

— Весит не больше двадцати пяти — тридцати фунтов, — тихо сказал Том. Его рукам, казалось, еще было зябко от изможденного тела.

— Раз уж ты вытащил меня сюда, значит, хочешь его спасти. С чего бы, Виктор?

Хоффман пожал плечами, смущенно улыбнулся.

— Ну, глупо, конечно… — Он поднял голову и встретил вопросительный взгляд Севилла. — Я понимаю, звучит несколько театрально, но не могу отделаться от чувства, что я перед ним в долгу. Он помог мне однажды ночью в горах. Я был совсем один, и он спас меня от переохлаждения.

Если бы не он… В общем, я хочу отблагодарить его за услугу. — Он посерьезнел и показал на питбуля. — Ты сможешь его вылечить? Или уже слишком поздно?

Невыразительные серые глаза Севилла скользнули по телу собаки и остановились на приятеле.

— Я вот что думаю, Виктор, по-моему, у тебя какая-то новая разновидность помешательства. — Он тряхнул головой и продолжил осматривать пса. — Процентов двадцать даю, не больше, что выживет, — заключил он, разогнувшись. — И начинать нужно прямо сейчас. — Севилл, неодобрительно хмыкнув, покачал головой. — Где ты думаешь его держать?

Хоффман посмотрел на часы.

— Катарина будет здесь с минуты на минуту. Я не могу за ним ухаживать, пока он в критическом состоянии. Посмотрим, что она сможет сделать.

Дверь открылась, и в комнату вошла Катарина Новак. На нее смотрели все трое, но изящная блондинка отметила лишь оценивающий взгляд Севилла. Он всегда так на нее смотрел: оглядывал с головы до ног, словно впервые видел, и каждый раз его взгляд вызывал приятный острый холодок — ее словно пробирала дрожь. Она, помедлив, надела очки и посмотрела на стол. Новак была исключительно красива, однако в очках выглядела строго и официально.

— О господи, Виктор, что это?

— Катарина, я только что объяснял Джо: мы наблюдали за этим псом в лесу. Его сигнальный ошейник зацепился за камни. Он очень плох, но я хочу спасти его. — Голос Хоффмана звучал нарочито бодро. — Если получится. Джо согласился мне помочь — осталось выяснить, найдется ли для него отдельная клетка.

Новак подошла к столу, и Том вежливо кивнул. Он хорошо знал эту женщину — директор Центра исследований ресурсов животного мира и любовница его босса.

— Конечно, Виктор, я позабочусь о формальностях. Это бродячее животное?

— Да, я привез его с полевых исследований, не от заводчика.

— Очень щекотливое положение. Мы должны быть весьма осторожны с бродячими животными, крайне осторожны. Но я посмотрю, что можно сделать. — Она повернулась к Севиллу. — Джо, что тебе потребуется?

— Начинать следует немедленно. Мне нужны стол, желудочный зонд, питательный раствор и капельница. Раствор нужно подогреть.

Новак кивнула.

— Хорошо. Кажется, у нас есть запасные каталки, они подойдут лучше всего. Пусть Том пойдет со мной и привезет одну. К четырем будет готово, — сказала она, взглянув на часы. — Да, и пришлю кого-нибудь из отдела питания, чтобы все, что нужно, у вас было.

Том взглянул на Севилла, тот кивнул, и ассистент вышел из комнаты следом за Новак. Севилл немного отступил, прислонился к столу и вытащил сигарету из пачки во внутреннем кармане халата. Пес лежал совершенно неподвижно, как мертвый. Профессор Хоффман подошел к столу и положил руку на костлявую, похожую на череп собачью голову.

— Не волнуйся, Дамиан, мой мальчик, теперь о тебе будут хорошо заботиться. Все твои беды позади.

глава 1

…Вы спрашиваете о моих друзьях.

Холмы, сэр, и закат солнца, и собака,

ростом почти с меня…

Эмили Дикинсон [1]