Байки из клиники

Джеймс (40 лет)

Джеймс женат, у него трое детей. Он успешный бизнесмен и трудится весьма упорно, но при этом не забывает радоваться жизни. Вас, наверное, удивит, но однажды Джеймс явился в нашу клинику с жалобами на постоянное беспокойство. Легко забыть, что картина, которую мы видим со стороны, может сильно отличаться от происходящего внутри.

Джеймс рассказал, что именно его тревожит. Он переживал, что его жена может начать встречаться с другим мужчиной, что кто-нибудь из детей может получить травму, что могут тяжело заболеть его родители, он нервничал по поводу своего бизнеса и сотрудников. Кроме того, он опасался за свое здоровье. Он часто обращался к врачу и постоянно копался в Интернете, примеряя признаки различных болезней к собственному состоянию.

Как рассказал Джеймс, люди постоянно называли его счастливчиком, завидовали его замечательно устроенной жизни, и поэтому он сам не мог объяснить причину тревожного состояния. Он не мог объяснить, почему рост благосостояния заставляет его нервничать еще больше. По его словам, одна мысль о собственных переживаниях вгоняла его в нервную дрожь. Джеймс чувствовал себя виноватым, полагая, что глупо страдать подобным образом, и переживал, не сходит ли он с ума.

Идея начать медитировать пришла ему в голову после того, как он случайно увидел телепередачу на эту тему. Несмотря на весь свой скепсис, он, по его словам, был готов прибегнуть к любому средству спасения. Разумеется, он пришел в клинику, полный предубеждений, в частности, считая, что цель медитации — остановить поток мыслей и очистить сознание от любых неприятных ощущений. Однако он был открыт для свежих впечатлений и готов пробовать нечто новое. Готовность его была столь велика, что вскоре он уже искал любую возможность для того, чтобы использовать вновь освоенный метод. Он тренировал осознанное отношение к реальности во время занятий в спортзале, обедая и даже занимаясь с ребенком. Кроме того, он быстро нашел в своем ежедневном графике время для двадцатиминутной медитации.

Хотя результат не всегда определяется энтузиазмом, у Джеймса дела очень быстро пошли на лад. Я заметил, что со временем он становился все спокойнее. Мы отработали целый ряд техник — как универсальных, так и специальных, большинство из них были нацелены на отработку взаимоотношений Джеймса с собственными тревожными мыслями. Раньше он всегда относился к ним как к проблеме, от которой надо избавиться, и столь ожесточенно сопротивлялся им, что эта битва не прекращалась в течение всего дня. Подобный подход характерен для многих, и, сопротивляясь собственным чувствам, Джеймс не только создавал дополнительное напряжение, но и обострял ситуацию, относясь к ним как к чему-то конкретному и материальному. Джеймс очень удивился, когда я предложил ему в ходе медитации фокусироваться не на самой тревожности, которая, если не обращать на нее слишком много внимания, в конце концов сама сойдет на нет, а на собственном сопротивлении этому чувству. Через некоторое время он стал замечать, как его навязчивое стремление контролировать свою тревогу только усиливает ее. Когда он осознал это, ситуация начала понемногу выправляться.

Тревога никуда не делась в одночасье, но существенно изменилось его собственное отношение к этой проблеме. Понемногу он прекратил сражаться с собственными страхами и дал им некоторую свободу. В эти несколько месяцев, как я стал замечать, Джеймс научился видеть забавную сторону происходящего и не воспринимать себя и собственные мысли слишком уж серьезно. Он даже стал делиться ими с окружающими. К его изумлению, жена отреагировала с облегчением: по ее словам, он всегда был настолько уравновешенным человеком, что ей казалось, будто это она сама «чокнутая». Узнав, что он тоже испытывает подобные чувства, она словно освободилась от тяжкого груза. Джеймс даже начал отпускать шуточки по поводу собственной тревожности, сидя с друзьями в пабе.

Недавно я случайно встретился с Джеймсом. Как я и предполагал, его энтузиазм позволил ему продолжать занятия, и он до сих пор медитирует каждое утро. Он рассказал, что некоторые ситуации его по-прежнему беспокоят, но отнюдь не так сильно, как прежде. Он перестал зависеть от собственных страхов. По его словам, он больше не боится своих переживаний, и поэтому ему не приходится тратить время и силы на борьбу с негативными чувствами. Забавно, со смешком сказал Джеймс, что с тех пор, как он бросил бороться с этими переживаниями, они стали навещать его гораздо реже.

Рэйчел (29 лет)

Рэйчел обратилась в клинику из-за проблем со сном. Ее лечащий врач прописал ей снотворные таблетки, но ей очень не хотелось их принимать.

Мы обсудили возможные причины ее состояния. По мнению Рэйчел, это могло быть вызвано напряженной ситуацией на работе. Кроме того, она недавно съехалась со своим бойфрендом, и ее излишнее трудолюбие сопровождалось постоянными ссорами. Он не то чтобы не сочувствовал ей, но полагал, что она неверно расставляет приоритеты.

Рэйчел назвала свою проблему «бессонницей».

Я спросил, случается ли ей быстро засыпать. Она ответила, что иногда спит очень хорошо. Это не укладывалось в картину бессонницы, которая носит хронический характер и наблюдается постоянно. Я поинтересовался, помнит ли она, когда у нее впервые начались проблемы со сном. По ее словам, это случилось примерно шестью месяцами ранее: у нее был особенно трудный день на работе, она готовилась к ответственной презентации, которую должна была проводить на следующий день, и вернулась домой только к полуночи. Дома она обнаружила, что ее бойфренд уже спит, и почувствовала себя виноватой и одинокой. Она вспомнила, что, ложась в постель, была очень взбудоражена и никак не могла справиться с потоком мыслей. Она понимала, что на следующий день должна выглядеть на все сто и продемонстрировать лучшее, на что способна, но чем больше она об этом думала, тем меньше ей хотелось спать. Вскоре беспокойство переросло в раздражение. Сначала она злилась на своего шефа, затем на своего партнера и, наконец, на саму себя.

Тем не менее на следующий день презентация прошла на ура, и компания получила контракт, хотя Рэйчел чувствовала себя ужасно и, по ее словам, подозревала, что выступила далеко не так хорошо, как могла бы. Однако больше всего она боялась, что «это» повторится. Домой она вернулась с готовой стратегией правильного отхода ко сну. Она собиралась принять ванну и очень рано отправиться в постель. Но несмотря на усталость, она вновь долго не могла уснуть, поскольку не привыкла ложиться так рано. Ее охватила паника: она боялась, что теперь «это» будет повторяться без конца и впереди ее вновь ждет бессонная ночь. И действительно, проблемы продолжались. Правда, иногда Рэйчел засыпала сразу же, но тем не менее у нее уже выработалась привычная модель поведения: она все больше переживала, сможет ли заснуть, и из-за этого действительно никак не могла погрузиться в сон.

Уверив Рэйчел, что проблемы со сном встречаются сплошь и рядом, я объяснил ей основы медитации и велел упражняться по десять минут каждый день. Правда, ей показалось несколько странным, что я прошу ее медитировать с утра, хотя проблемы подкарауливают ее вечером, но я объяснил, что сознание может работать иначе и что для нее гораздо важнее постоянно упражняться в дневное время.

Кроме того, я посоветовал Рэйчел позаботиться о гигиене сна, то есть правильно готовиться ко сну. Я просил ее спать исключительно в спальне — в том числе, разумеется, с бойфрендом. Это усиливало ассоциацию между укладыванием в постель и отходом ко сну. Кроме того, я предостерег ее против попыток подремать днем и объяснил, как важно ложиться спать в одно и то же время каждый день, включая выходные. Это может прозвучать излишне строго, однако сознанию и телу требуется множество повторений, чтобы усвоить новые привычки. Кроме того, я порекомендовал избегать по вечерам слишком волнующих телепрограмм и компьютерных игр, поскольку и то и другое возбуждает активность мозга. Мы обсудили режим питания, в том числе необходимость заканчивать с приемом пищи как минимум за два часа до сна, чтобы дать желудку возможность переварить еду. Наконец, я порекомендовал Рэйчел приобрести обычный старомодный будильник, чтобы она могла на ночь оставлять мобильный телефон в другой комнате и тем самым избавиться от искушения проверять почту в ночное время.

В первую неделю Рэйчел была вне себя от радости: ей удалось спокойно проспать несколько ночей подряд. Но на второй неделе «гремлины» вернулись, и она заволновалась. Мы вновь обсудили общий подход к медитации, чтобы добиться наилучших результатов, и на третьей неделе ситуация существенно изменилась к лучшему.

Мы продолжали встречаться на протяжении пары месяцев, понемногу осваивая новые приемы, пока не достигли специальных упражнений, относящихся ко сну. Временами Рэйчел все еще испытывала проб лемы со сном, однако в целом она чувствовала себя более уверенно. Возможно, главным изменением стало ее собственное отношение ко сну. Она больше не придавала этой проблеме столь большого значения. По ее словам, вспоминая, с чего все началось, она не могла понять, почему вообще отнеслась к этому так серьезно. Иной взгляд на проблему помог ей выработать по-настоящему позитивный подход к ней.

Пэм (51 год)

Пэм направил в нашу клинику врач. Она больше трех лет принимала антидепрессанты и испробовала множество способов, пытаясь улучшить свое самочувствие. Она работала полный день, однако, помимо ее лечащего врача и менеджера кадровой службы на работе, никто понятия не имел о ее депрессии. Женщина описывала свою депрессию как «угнездившуюся внутри» и делавшую всю ее жизнь мрачной и бессмысленной. У Пэм были взрослые дети, жившие на другом конце страны. С мужем она развелась десятью годами ранее. Отчасти причина ее визита ко мне была связана с желанием снизить количество выпиваемых ежедневно таблеток. Женщина планировала при поддержке своего врача понемногу уменьшать дозировку лекарств. По их оценкам, это должно было занять около года. Этот срок может показаться вам чересчур долгим, однако, когда пациент резко отказывается от антидепрессантов, которые принимал их достаточно долго, последствия могут быть самыми серьезными, поэтому очень важно делать это лишь с согласия врача и очень осторожно. У подобного подхода есть и еще одно достоинство: исследования показали, что при постепенной отмене препаратов вероятность рецидива существенно снижается. Пэм прочла в газетах, что медитация хорошо помогает при лечении депрессии, и решила попробовать. В основе депрессии Пэм было глубокое убеждение, что все в ее жизни идет не так, причем исключительно по ее собственной вине. Постоянно терзаясь угрызениями совести, она лишь усиливала это убеждение. Постепенно она настолько сроднилась с ними, что уже не в состоянии была оценивать себя иначе. Однако пока она продолжала предаваться этим мыслям и подпитывать их, у нее не было ни единого шанса избавиться от депрессии.

Мы долго обсуждали, как она могла бы отказаться от этих мыслей, дать себе больше свободы выбора. Мы говорили о том, что не следует столь тесно отождествлять себя с этими мыслями - ведь они не были отражением ее личности, а всего лишь размышлениями, окрашенными в мрачные депрессивные тона. Говорили мы и об образе голубого неба. Когда человек пребывает в депрессии, идея о глубоко запрятанном в его собственном сознании ощущении счастья может казаться просто жестокой шуткой. Он обращает на тучи все свое внимание, они кажутся настолько неотъемлемой частью пейзажа, что понемногу сгущаются все плотнее. Однако помнить об изначальной аналогии очень важно: ведь пока вы ищете счастье и свободу где-то вовне, вы сможете достичь лишь временных успехов в борьбе с депрессией. Более того, подобный подход лишь усиливает ощущение того, что происходящее с вами сейчас «неправильно».

Для Пэм процесс оказался очень сложным, однако понемногу тучи начали рассеиваться, и она стала вспоминать, каково это — видеть над собой голубое небо. Она настолько свыклась со своей депрессией, что поначалу тучи все время возвращались. Однако тот факт, что депрессия была привычкой, означал, что от нее можно избавиться, и чем чаще Пэм видела в просвете голубое небо, тем отчетливее осознавала, что можно избавиться от депрессии. Она не могла игнорировать те моменты радости и покоя, пусть краткие и едва уловимые, которые понемногу стали появляться в ее жизни. Одновременно при помощи лечащего врача она снижала дозировку медикаментов до тех пор, пока не поняла, что в состоянии вовсе отказаться от них. Шесть месяцев спустя она с неохотой думала о полном отказе от таблеток: они были частью той Пэм, которой она была раньше, и она очень волновалась, какой станет, полностью отказавшись от себя прежней. Во многих отношениях главной трудностью стал отказ от прежнего восприятия самой себя. Однако через год она уже была полностью готова прекратить прием антидепрессантов. По ее собственным словам, это было похоже на прощание со старым знакомым, с которым она была только рада расстаться.

Пэм смогла избавиться от депрессии лишь благодаря собственному настойчивому желанию осознать это чувство и подружиться с ним. Что еще важнее, всю работу она проделала сама, ежедневно находя время побыть наедине со своими чувствами, вне зависимости от настроения. Мы с Пэм регулярно переписываемся, дела у нее идут хорошо. Порой она несколько дней подряд чувствует себя несчастной и переживает, опасаясь, что депрессия вернется. Однако, по ее утверждению, она понимает, что, сохраняя осознанное отношение к происходящему и не забывая, что речь идет всего лишь о мыслях, больше никогда им не поддастся.

Клэр (27 лет)

Иногда люди приходят в нашу клинику, желая обогатить собственную жизнь или изменить в ней что-то к лучшему. Спортсмен может прийти к нам в надежде улучшить свои результаты, художник или писатель — стремясь полностью раскрыть свой творческий потенциал. Клэр пришла в клинику, желая, как она выразилась, «раскрыть свои творческие резервы». Она полагала, что творческая энергия всегда присутствовала в ней, однако не могла найти выхода из-за вечной загруженности ее сознания. Этот взгляд очень похож на аналогию с голубым небом: действительно, нам следует не «взращивать» в себе творчество, а, скорее, дать ему возможность выбраться на поверхность.

Клэр сочиняет музыку, играет на различных музыкальных инструментах, пишет и даже опубликовала одну книгу. Кроме того, она занимается живописью, графикой и скульптурой. Она в полном смысле слова художественная натура, и все, за что она берется, получается у нее очень неплохо. Однако, занимаясь всем одновременно, она не могла надолго сосредоточиться на одной идее, чтобы довести ее до полного логического развития. В результате ее дом и студия были полны недописанных стихов, незаконченных музыкальных пьес и незавершенных картин.

Когда Клэр начала практиковать «Десятку», самой большой проблемой для нее стало уловить момент, когда ее внимание уплывало — а случалось это постоянно. Для нее было проблемой следить за своим дыханием хотя бы до счета «два» или «три». Это напоминает звенья единой цепи: в сознании возникает мысль, осознанное отношение позволяет ясно распознать ее присутствие, поэтому она не двигается дальше, теряет свою энергию, и вы по-прежнему остаетесь сосредоточенным на объекте медитации. Но если эта мысль оказывается настолько увлекательной, что вы отключаетесь от действительности, в сознании возникает вторая, затем третья, затем четвертая мысль. В этой цепи может оказаться так много звеньев, что вы лишь минут через пять осознаете потерю контроля и, так сказать, отсутствие собственного присутствия. Однако если вы будете упражняться ежедневно, длина цепочки постепенно уменьшится. Возможно, вы по-прежнему будете время от времени отвлекаться, однако сумеете быстрее осознать происходящее и не увлечься посторонними мыслями.

Клэр не только с трудом могла сосредоточиться, но частенько забывала о ежедневной десятиминутной медитации. По ее словам, она действительно стремилась выполнять упражнение вовремя, но ее будто постоянно что-то отвлекало. Действительно, у каждого из нас время от времени возникают срочные дела, однако, мне кажется, дел, которые не могут подождать десять минут, у нас бывает не так уж много. Я посоветовал ей включать медитацию в ежедневник. Это был способ сообщить себе: «Это дело столь же важно, как и все остальное, чем я занимаюсь ежедневно». Кроме того, я посоветовал ей делать отдельную запись в дневнике всякий раз, когда она собиралась отказаться от медитации, фиксируя одной фразой, почему она решила не делать упражнение. Речь шла не о ретроспективе, воспоминаниях в конце дня, а о записи, которую следовало сделать здесь и сейчас, пояснив, какое дело не могло подождать десять минут. Эта вторая часть задания оказалась для Клэр особенно полезной. По ее словам, всякий раз, когда она собиралась записать в дневник причину отказа от медитации, эта причина оказывалась настолько ничтожной, что Клэр немедленно садилась медитировать.

Я также попросил Клэр выбрать пару дел, которыми она занималась ежедневно, и на их примере практиковать осознанное отношение к реальности. Это мог быть стакан сока, выпиваемый с утра, чистка зубов или подготовка к работе за столом. Речь шла не о том, чтобы проделывать это, фокусируясь на собственном дыхании, а о том, чтобы полностью осознавать происходящее. К примеру, во время чистки зубов следовало сосредоточить внимание на ощущении щетки во рту, вкусе и запахе зубной пасты, звуках, издаваемых щеткой при движении. Если же ее мысли вновь уплывали куда-то вдаль и она осознавала это, ей следовало аккуратно вернуть внимание к этим физическим ощущениям. Это упражнение понравилось Клэр, и она каждую неделю стала добавлять к списку новое занятие для тренировки вовлеченности в происходящее. Десять недель спустя ее день состоял из регулярных вспышек осознанного отношения к реальности. Кумулятивный эффект от этих упражнений вкупе с ежедневной «Десяткой» невозможно переоценить. Клэр эти моменты давали возможность «перестроиться», осознать, не увлеклась ли она вновь какой-либо побочной идеей, и вернуться к тому, над чем она работала в настоящее время.

Джон (45 лет)

Джон пришел в клинику по одной-единственной причине: его жена заявила, что, если он не научится сдерживать свой гнев, она от него уйдет. Джон не применял физического насилия к жене или детям, но часто бывал груб с домашними, кричал на них и всячески изводил. Более того, он часто выплескивал свой гнев на совершенно незнакомых людей. Он устраивал скандалы в очередях, отличался агрессивной манерой вождения и выходил из себя всякий раз, когда что-то шло не так, как он задумал. Он страдал от повышенного кровяного давления и регулярно чувствовал стеснение в груди.

Джон понимал, что ведет себя неразумно, но, по его собственным словам, в таких случаях как будто красный туман вдруг застилал ему глаза. В семье его родителей не было принято обсуждать или проявлять чувства. Он полагал, что спусковым крючком для проявления агрессивности стала потеря работы. Это внесло дополнительное напряжение в семейные отношения, а сам Джон бесился из-за ничегонеделания и как будто потерял цель в жизни. Я предложил ему две недели практиковаться в медитации, а если это не поможет, обсудить с женой другие возможности. Я научил Джона десятиминутному упражнению и вкратце объяснил, как следует относиться к занятиям, чтобы эффект оказался оптимальным.

Когда через неделю Джон пришел в клинику, он объявил, что медитации не только не помогли ему справиться с гневом, но как будто разозлили еще больше. Он заявил, что, садясь выполнять упражнение, чувствовал в себе лишь гнев, и в каждой мысли отражалось исключительно это чувство. Он злился на бывшего босса за то, что тот уволил его, но больше всего он злился на самого себя. Он чувствовал ярость из-за того, что не мог контролировать свои мысли и в результате вымещал злобу на тех, кого любил. Более всего его раздражало, что он оказался не тем человеком, которым раньше себя представлял, и совсем не таким, каким хотел бы быть. Я объяснил Джону, что медитация не ухудшила ситуацию, а помогла ему лучше понять и прочувствовать весь масштаб его гневливости. Я объяснил ему, что, гневаясь на собственный гнев, что вполне понятно и естественно, он вряд ли решит свои проблемы.

Я спросил, как Джон реагировал на поведение старшей дочери, когда та начинала злиться. Он ответил, что в ситуациях, когда она бывала по-настоящему расстроена, все, чего он хотел, - это обнять ее. Он по опыту знал, что любые его слова не помогут ей развеселиться, и ему оставалось лишь быть рядом и по возможности беречь ее. Тогда я попросил его хоть ненадолго задуматься о том, как он почувствовал бы себя, если бы точно таким же образом отнесся к собственному гневу — позволив ему существовать вне осуждения и критики. В этот момент из глаз Джона полились слезы. Он чувствовал себя неловко и даже стеснялся, но сдержаться не мог. Он сказал, что раньше не понимал, насколько строг был к самому себе, как сильно наказывал себя за собственные чувства.

После этого мы с Джоном договорились, что его медитации не должны быть нацелены на то, чтобы избавиться от гнева, вместо этого он должен был попытаться отнестись к этому чувству с добротой и пониманием. Ему следовало отмечать каждый момент, когда он начинал злиться на самого себя, и вместо того, чтобы гневаться на себя за собственную ярость, просто позволять этому чувству существовать. Если бы ему показалось, что чувство выходит из-под контроля, он должен был напомнить себе, как бы он отреагировал на подобные проявления злости у собственной дочери. Джон согласился попробовать и даже стал медитировать дважды в день, когда у него не было работы. По его словам, упражнение оказалось для него трудным, и он по-прежнему часто ловил себя на вспышках ярости, однако, когда он вспоминал то, о чем мы договаривались, ярость словно утихомиривалась.

За несколько месяцев мы проработали ряд различных техник, максимально соответствующих характеру Джона, однако главной проблемой в использовании каждой из них оставалось то, что он никак не мог с добротой и пониманием относиться к своему гневу. Я рад возможности сообщить вам, что Джон и его жена по-прежнему вместе, и к тому же он сумел найти новую работу. Конечно, если бы сегодня он полностью избавился от вспышек гнева, это было бы настоящим чудом, однако, по его словам, теперь его жизнь стала гораздо более комфортной, и если его снова охватывает ярость, он умеет с ней справляться.

Эми (24 года)

Эми - мать-одиночка, живущая вместе с маленькой дочерью. Она пришла в клинику после беседы со своим лечащим врачом, которому не раз жаловалась на различные проблемы со здоровьем. Она сильно похудела, у нее прекратились менструации, начали выпадать волосы. Она была решительной женщиной: казалось, тяжесть всего мира лежит на ее плечах. Она прилагала отчаянные усилия, чтобы вырастить дочь в одиночку, и хотя была бы не против найти себе партнера, все-таки полагала, что вряд ли кто-нибудь всерьез заинтересуется женщиной с ребенком. Эми была всерьез озабочена собственной фигурой. Она делала физические упражнения как минимум один раз в день, сидела на явно неподходящей для нее диете и была враждебно настроена по отношению к самой себе.

Я заметил сильное раздражение на руках у Эми и подумал, что это, видимо, экзема. Однако на мой вопрос Эми ответила, что, когда нервничает, очень часто моет руки, безжалостно оттирая их буквально до крови.

Я поинтересовался, как часто это случается. По ее словам, она делает это всякий раз, когда дотронется до чего-нибудь вне дома. Она добавила, что сама понимает всю вредность этой привычки, но поступает так в угнетенном состоянии духа. Ее гораздо сильнее волновало, почему у нее выпадают волосы и так резко прекратились месячные. Мы договорились, что она посетит своего лечащего врача, и условились встречаться в клинике раз в неделю.

Во многих отношениях привычка Эми к дисциплине оказалась для нас очень кстати: приступив к медитациям, она почти никогда не пропускала занятия. Но одно дело - заняться медитацией, и совсем другое — направить свое сознание в нужном направлении, и Эми с ее негативным отношением к самой себе трудно было просто наблюдать за своими мыслями, не осуждая их. По ее словам, большая часть мыслей касалась непосредственно упражнения: нечто вроде развернутого комментария к каждому этапу медитации. Эми использовала модель, при которой ее мысли были посвящены самому процессу мышления, а подобный подход не способствует покою и расслабленности. Кроме того, она постоянно поправляла себя, пытаясь создать некое идеальное состояние духа, которое, по ее мнению, составляло суть медитации.

Если вам раньше не приходилось медитировать, вы, возможно, удивитесь тому, что люди столь часто применяют подобный подход, несмотря на всю его непродуктивность. Однако привычный образ мыслей может оказаться чрезвычайно навязчивым, и иногда, даже если нам велят действовать по-новому, мы никак не можем отойти от старых привычек. Это самое забавное в медитации — она отражает наше отношение к миру вокруг нас. Отношение Эми к медитации отражало ее отношение к жизни. Несмотря на все проблемы, она все же сумела понять, почему она живет именно так. Она осознала, что ей не хватает уверенности в себе, потому что она постоянно сравнивала свою фигуру с фигурами девочек, которых видела в школе, хотя была на десять с лишним лет старше них. Она стала лучше понимать свой образ мыслей, заставлявший ее действовать с нездоровым маниакальным упорством. Мы по большей части отрабатывали методики, способствующие пробуждению доброты и сочувствия к себе. В основе этих методов лежат те же элементы, что и у «Десятки», однако они в несколько большей степени принимают во внимание личность и черты характера людей.

Эми занимается медитацией уже более трех лет. Ее понимание собственной личности, достигнутое в начале занятий, стало гораздо глубже, она значительно изменила собственное отношение к себе. Она все еще страдает от недостатка веса, однако сумела отойти от опасной черты. Она медитирует каждый день, и, по ее словам, медитации давно превратились для нее из наказания в удовольствие. У нее вновь начались месячные. Эми утверждает, что явные перемены к лучшему — к примеру, более здоровый образ жизни, более гармоничное видение собственных перспектив — помогли ей по-новому взглянуть на себя. По ее утверждению, она нашла внутри себя нечто, напоминающее, что с ней все в порядке - вне зависимости от того, что происходит вовне, и поэтому даже тогда, когда ее одолевают прежние мысли, она с ними справляется.

Том (37 лет)

Том, придя в клинику, представился «профессионалом по части зависимостей». В течение последних 15 лет он страдал болезненным пристрастием к алкоголю, наркотикам, сигаретам, сексу, азартным играм и еде. Иногда он страдал лишь одной зависимостью одновременно, порой — сразу несколькими. Он периодически лечился в реабилитационном центре, и к моменту визита в клинику посещал так много разнообразных групп взаимной поддержки, что у него оставался лишь один вечер в неделю, который он мог посвятить отдыху или общению с друзьями, как говорил сам Том, «ни от чего не зависимыми».

Тут я считаю необходимым заметить, что, если вы осознаете опасность своей зависимости для вас или окружающих, вам в первую очередь следует проконсультироваться с врачом и уже потом рассматривать такие варианты борьбы с ней, как воспитание осознанного отношения к действительности. Том был у врача несколько раз и все-таки понимал, что, сделав все возможное, всякий раз вновь срывается, возвращаясь к привычной модели зависимого поведения.

Том был одинок, у него не было детей, хотя, по его собственным словам, он просто мечтал создать семью.

Осложнялась эта проблема еще и тем, что Том, по его собственному предположению, возможно, был геем. На протяжении предыдущих лет у него были самые разные отношения, но они ни разу не продлились хоть сколько-нибудь долго - не в последнюю очередь из-за его постоянной тяги попробовать что-нибудь новенькое. Пока Том находился в поиске, все было в порядке. Но стоило ему остановиться — вот тут-то его и подстерегала опасность. Он создал массу возможностей отвлечь себя, которыми каждый раз с готовностью пользовался. Среди них одни были социально приемлемы (такие как еда и выпивка), другие он вынужден был скрывать.

За многие годы Том столько раз проходил лечение, что считал себя большим знатоком всех без исключения существующих систем реабилитации и поэтому не был особо восприимчив к новым идеям. Он говорил о своих ощущениях так, будто они предварительно были изучены, разобраны на составляющие и вновь изложены - на сей раз в форме психиатрического заключения. Надо сказать, подобное случается не только в результате терапии, но и в ходе изучения медитации и вовлеченности в реальность, если усвоить их механически, с помощью интеллекта, не превратив в образ жизни. Правда, с медитацией подобное случается реже, поскольку, когда вы сидите в тишине, вам некуда спрятаться от себя. Впрочем, некоторые виды лечения оказали на Тома огромное влияние, и в нескольких группах поддержки он черпал ощущение комфорта и безопасности, хотя другие его разочаровывали.

Я счел необходимым напомнить Тому, что не могу гарантировать ему положительной динамики, хотя я знаком с результатами исследования, посвященного влиянию медитации и осознанности на пациентов с зависимостями, и, опираясь на собственный опыт, могу рассказать, как предлагаемые упражнения помогли людям со сходными проблемами. Я объяснил, что успешность лечения будет зависеть от его собственной готовности следовать утвержденной программе, его дисциплинированности и способности заниматься ежедневно и судить беспристрастно. Том согласился и покинул клинику с оптимизмом, получив вводный курс обучения десятиминутному упражнению, которое должно было стать его домашним заданием на ближайшую неделю. К его удивлению, оно оказалось проще, чем он ожидал, что, в свою очередь, чрезвычайно вдохновило его. Для тех, кто ничего не знает о медитации, сама идея может показаться совершенно чуждой, и ничего удивительного, что они заранее уверены, будто у них ничего не получится. Но стоит вам однажды попробовать, и вы понимаете, что это отнюдь не бином Ньютона, и легко справляетесь с задачей: ведь вам нужно всего лишь присесть и потратить десять минут на то, чтобы расслабиться и насладиться тишиной. Даже если поначалу ваши мысли будут блуждать неизвестно где, способность просидеть на одном месте десять минут дарит вам уверенность, что это упражнение станет для вас привычным.

Для Тома такой подход разительно отличался от всего, испробованного ранее. В течение многих лет он еженедельно ходил на терапию, и, по его собственным словам, по окончании недельного курса лечения работа считалась законченной. Иногда терапевт предлагал ему тему для размышлений, но чаще речь шла о том, чтобы исправно являться в кабинет врача и обсуждать разнообразные события, начиная с детских лет. Таким образом, ответственность за излечение лежала в основном на психотерапевте. Понимая это, я заявил Тому, что не являюсь психотерапевтом и в данном случае ответственность будет лежать исключительно на нем самом. Эта идея, как мне показалось, немного испугала Тома: ведь если ответственность будет лежать на нем, в результате он окажется виноват, если его постигнет неудача. Я изо всех сил доказывал, что понятие вины несовместимо с медитацией, и все же, как мне показалось, отнюдь не убедил его.

Конечно, неправильным было бы сказать, что Том приобрел болезненное пристрастие к медитации, и все-таки он взялся за дело с таким рвением, какое мне редко доводилось встречать. Быть может, зависимость от веществ просто заменилась зависимостью от чувств, испытываемых им в процессе медитирования? Возможно, хотя, по-моему, здесь крылось нечто гораздо большее. Но по сути, если уж выбирать объект зависимости, то мало что окажется столь же полезным в этом качестве, как медитация. Чтобы решить проблему зависимости, мы обсудили, не следует ли Тому приходить в клинику не еженедельно, а каждые две недели, а впоследствии и раз в месяц? Для Тома это было большим шагом. Это означало, что он полностью берет на себя ответственность за здоровье своего тела и души, вместо того чтобы обвинять кого-то, если дела пойдут плохо. Он до сих пор периодически связывается со мной, если сталкивается с какой-либо проблемой или нуждается в совете, но по большей части вполне удовлетворен возможностью сидеть и наблюдать, как медитация влияет на его жизнь. Он до сих пор посещает некоторые группы поддержки, но, по его словам, сегодня приходит туда скорее помочь другим, нежели в поисках помощи для себя самого.

Литература

Подход

1 The Mental Health Foundation (2010) The Mindfulness Report. Lon

don The Mental Health Foundation, http//wwwbemindfulcouk/about mindfulness/mindfulnessevidence#

2 Davidson, R J, Kabat-Zinn, J, Schumacher, J, Rosenkranz, М, Mullen D,

Santorelli, S F, et al (2003) 'Alterations in brain and immune function produced by mindfulness meditation' Psychosomatic Medicine, 65 (4), 564-570

3 Lieberman, M D, Eisenberger, N I, Crockett, M J, Tom, S М, Pfeifer, J H,

& Way, В M (2007) Putting Feelings Into Words Affect Labeling Disrupts Amygdala Activity in Response to Affective Stimuli' [Article] Psychological Science, 18 (5), 421-428 doi 10 1111/ 1467-9280 2007 01916x Creswell, J D, Way, В М, Eisenberger, N L, & Lieberman, M D (2007) Neural correlates of dispositional mindfulness during affect labeling Psychosomatic Medicine, 69 (6), 560-565 doi 10 1 097/PSY obol3e318of6171f

4 Benson H, Beary) F, Carol MP 'The relaxation response' Psychiatry,

1974, 37 37-45

Wallace RK, Benson H, Wilson A F 'A wakeful hypometabolic state' Am J Physiol, 1971, 221 795-799

Hoffman J W, Benson Н, Ams P A et al: 'Reduced sympathetic nervous system responsivity associated with the relaxation response' Science, 1982, 215 190-192

Peters RK, Benson H, Peters J М 'Daily relaxation response breaks in a working population II Effects on blood pressure' Am J Public Health, 1977, 67 954-959

Bleich HL, Boro ES 'Systemic hypertension and the relaxation response' NEngl JMed, 1977, 296 1152-1156

Benson H, Beary JF, Carol MP The relaxation response' Psychuitty, 1974, 37 37-45

Davidson, R J, Kabat-Zinn, J, Schumacher, J, Rosenkranz, М, Muller, D, Santorelli, S F, et al. (2003) 'Alterations in brain and immune function produced by mindfulness meditation' Psychosomatic Medicine, 65 (4), 564-570 doi 10 1 097/01 psy 0000077505 67574 63

5 Miller, John J, Ken Fletcher, and jon Kabat-Zinn 1995 Three-year follow- up and clinical implications of a mindfulness meditation-based stress reduction intervention in the treatment of anxiety disorders' General Hospital Psychiatry 17, (3) (05) 192-200

Kabat-Zinn, J, Massion, A O, Kristeller, J, Peterson, L G, Fletcher, K, Pbert, L, et al. (1992) Effectiveness of a meditation-based stress reduction program in the treatment of anxiety disorders American Journal of Psychiatry, 149, 936-943