Ухаживания издали

С момента моего возвращения в Мексику каждый день ко мне домой прибывали различные букеты цветочных композиций, сопровождаемые сладостями, шоколадом и плюшевыми медвежатами. Мы с Томми были влюблены и посылали друг другу письма, стихи, песни, как в прежние стародавние времена, когда нужно было месяцами ждать получения письма от любимого, живущего вдали. Нам нравилась романтика древних времен и нравилось совершать разные романтичные поступки, но и современность была нам не чужда. В конце дня мы всегда болтали по телефону до тех пор, пока кто-нибудь из нас не засыпал.

Через три или четыре месяца с нашего первого свидания Томми пригласил меня провести выходные вместе с ним в Майами. Я согласилась, потому что ко всему прочему Эмилио и Глория хотели, чтобы мы приехали к ним на ужин. Как и ожидалось, мы отлично, по-семейному, провели время и неплохо развлеклись. Тогда вечером мы много смеялись. Чета Эстефан была счастлива тем, что их роль свахи-Купидона удалась, и все получилось. Они радовались прежде всего потому, что когда сказали Томми о том, что я была актрисой и певицей, он почти что плюнул на наше свидание в ресторане, едва не оставив меня в дураках. Всего несколько лет назад он расстался, а затем и официально развелся с Мэрайей Кэри, и теперь меньше всего хотел связываться с другой певицей, а уж с актрисой и подавно. [ прим: Мэрайа Кэри – американская певица и актриса. Обладательница 5 премий Грэмми ] Тем более с той, которая говорила на другом языке, а не на его. Но, мы с Томми были созданы друг для друга, так было предназначено судьбой, и это было неизбежно.

По правде говоря, я была рада узнать, что он был мужем Мэрайи Кэри, потому что понятия не имела, с кем он был до меня. Теперь я это знала. К тому же я всегда восхищалась Мэрайей как певицей. Мне очень нравилась ее музыка. Она была первопроходцем, показавшим разнообразную манеру пения, особенно в балладах с ее превосходной, уникальной, характерной только для нее, тональностью. Что и говорить, немудрено, что при ее таланте она добилась такой известности. На пользу пошло и то, что Томми Моттола был ее менеджером и президентом звукозаписывающей кампании. Я думала тогда, и продолжаю думать теперь, что талант этой женщины достоин восхищения. Когда у нас с Томми родилась дочка Сабрина, я получила от нее роскошный букет. Это была огромная и очень красивая цветочная композиция.

В самом начале наших отношений меня слегка волновали разговоры о Томми, несущиеся со всех сторон. О нем говорили, что он был злодеем, который держал свою жену в хрустальной клетке. Это полнейший бред, и большей чуши я не знаю. Его рисовали этаким пиратом “Черной бородой” ⁵², ужасным чудовищем из страшных сказок, который запирал женщин в самой высокой башне замка... [ прим: Черная борода – английский пират, наводивший на всех ужас и презиравший женщин, занимался разбоем в Карибском море в 1716-1718гг. После своей смерти стал персонажем легенд и сказок. ] Но я понимала, что все это не могло быть правдой, потому что человек, которого я знала, был вовсе не таким, наоборот, Томми был и остается очень благородным и достойным мужчиной с большой буквы, в полном смысле этого слова. Для меня он всегда был самым любящим, нежным и заботливым мужем.

Полтора года, пока шли съемки “Росалинды”, мы с Томми продолжали переписываться, посылали друг другу фотографии, снятые дома и на работе. Мы словно узнавали друг друга, в то же время находясь друг от друга вдалеке. Я писала ему: “Смотри, вот это моя гримерка, а это костюмерная. А вот на этой фотографии я снялась в перерыве между съемками, это мои товарищи по работе...” Или посылала домашние фотографии: “ Это моя спальня, посмотри, вот мой баловень – плюшевый мишка, а вот это то, что мы едим в Мексике...” и я описывала ему то, что было в холодильнике или то, что готовили у меня дома. Точно так же я узнавала Томми с помощью тех фотографий, что он присылал мне: “ Это мой офис; это то, что я вижу каждое утро из своего окна; это моя спальня; это моя машина...” Так фотография за фотографией, письмо за письмом мы поддерживали вспыхнувший огонек нашей любви, пока я заканчивала сниматься в сериале.

После нашей первой встречи с семьей Эстефан в Майами, мы решили, что было бы замечательно и дальше продолжать встречаться там по выходным. Эта идея пришлась мне по душе, потому что наша любовь росла день ото дня, и нам было просто необходимо видеть друг друга. Я поговорила с продюсерами сериала и сказала, что могла бы приходить на съемки гораздо раньше, если они будут отпускать меня по пятницам с полудня. Все уже знали, что я работаю, как заведенная. Задавшись целью, я могла за один рабочий день отснять до двадцати эпизодов, поэтому продюсеры согласились, не переставая инструктировать меня о моих обязанностях: “Значит так, ты прилетаешь в Мексику самым первым утренним рейсом и – прямиком на съемочную площадку, мы будем ждать тебя там”. Никаких проблем – так что с “Телевисы” я сразу ехала в аэропорт. Три часа полета, и ровно столько же времени из Нью-Йорка до Майами летел Томми. Каждую пятницу я прямо в гриме и с прической Росалинды садилась в самолет, тут же засыпала от хронической усталости и спала всю дорогу. Я просила стюардессу разбудить меня за полчаса до приземления, направлялась в туалет, где умывалась холодной водой и переодевалась. Потом я спускалась из самолета, и меня уже ждала машина, которая везла меня прямо в ресторан, где с мартини в руках меня поджидал мой любимый магнат.

Так мы провели наш первый романтичный год ухаживания, наш конфетно-букетный период.

Когда съемки “Росалинды” закончилась, мы были счастливы оттого, что могли больше времени проводить вместе, наслаждаясь обществом друг друга. Томми пригласил меня провести лето вместе с ним в Хэмптоне, у него дома. Не мешкая, я приехала к нему с дюжиной чемоданов и своей собачкой... Я уподобилась радиостанции, которую слушают в Мексике “Согласившаяся... она пришла, чтобы остаться”, я приехала как гость и больше никогда не вернулась в Мексику. [ прим: “Музыка, которая пришла, чтобы остаться” – одна из передач мексиканской радиостанции на волне 6.20AM, на которой звучат лучшие мировые инструментальные композиции, и здесь Талия с юмором обыгрывает ситуацию ] На самом деле я нуждалась в длительном отдыхе. Врач говорил, что мне нужно отдохнуть от огромного воза работы, который я тащила на себе последние пятнадцать лет. Самолет за самолетом, сериал за сериалом, концерт за концертом – я работала на износ. Физическая и эмоциональная усталость разрушали тело, и мне нужно было восстановиться. Мне поставили диагноз: сильное переутомление, недостаток солнечного света и крайнее истощение. На основании этого для начала мне посоветовали с годик отдохнуть, хотя, кто знает, восстановлюсь ли я полностью за это время, поскольку была вымотана до предела. Мне выписали рецепт: лето в бикини у бассейна, коктейли “маргарита”, солнцезащитные очки и музычка... Ну как тут не восстановиться!

Так и вышло, что в это лето мы с Томми очень сильно полюбили друг друга. Чем больше времени мы проводили вместе, тем больше нравились друг другу, а чем больше нравились, тем сильнее любили. В конце лета Томми спросил меня: “Почему бы тебе не жить здесь? Почему бы не остаться в моем доме навсегда? Я хочу, чтобы мы жили вместе”. Я объяснила ему, что пообещала маме уйти из моего белого дома только для того, чтобы выйти замуж, как мои остальные сестры... такова традиция мексиканских семей. Я описала Томми все беды, через которые прошла из-за любви, рассказала, что как бы ни возлагала надежды на свои мечты, всякий раз, делая ставку на любовь, я проигрывала. Я раскрыла Томми свой самый глубинный, потаенный страх, и он терпеливо, с большой любовью согрел и поддержал меня, убедив в том, что мысль о свадьбе была замечательной. На самом деле я избегала идей о замужестве, я наслаждалась своей свободой и славой. Для того чтобы сделать этот шаг и согласиться на брак, мне нужна была полная уверенность в том, что я не стану снова сожалеть об этом. Но, Томми знал, что мне сказать для придачи сил, он как будто знал меня всегда и заставил принять решение по этому вопросу.

- Прыгай... я подхвачу тебя. Мои объятия всегда будут открыты, чтобы помочь тебе и поддержать тебя. Я всегда подставлю руки, чтобы поймать тебя. Не бойся... Что бы ни было, я здесь. Откуда бы ты не прыгнула, я удержу тебя... Я не оставлю тебя одну, я всегда буду здесь, чтобы помочь тебе, – сказал он мне, а затем продолжил, – но я хочу того же для себя. Я хочу чувствовать, что могу опереться на тебя... Хочешь прыгнуть со мной?

Я почувствовала его поддержку, его крепкое плечо, силу его любви ко мне. Наконец-то я смогла выбросить свои страхи и ответила: “Почему бы нет? ”

Начиная с этого момента, моя жизнь полностью изменилась. Хотя теперь у меня было право въехать в Штаты на законном основании, мне было очень больно оставить свою родную страну позади, полагаю, так же больно, как и любому эмигранту. Я не только начала испытывать на собственной шкуре, что значит жить самостоятельно, без мамы, я стала чувствовать себя ссыльной, находящейся в изгнании. Я уверена, что множество людей согласятся со мной, сказав, что тоска по родине – это самое сильное чувство, которое мы способны испытывать. Ностальгия похожа на то, что из тебя с корнями вырвали часть тебя самого, кусок твоей души, оставив пустоту, которую ничем невозможно заполнить. Это пустота твоей родной земли, видевшей твое появление на свет, земли, которая помогла тебе вырасти и наполнила собой. Это чувство пустоты будет со мной всегда... до конца моей жизни, нравится мне это или нет.