Духовность и религия

Какова роль устоявшейся религии в появлении нового сознания? Многие уже осознают разницу между духовностью и религией. Они понимают, что наличие у тебя системы убеждений и верований — набора мыслей, к которым ты относишься как к абсолютной истине, — не делает тебя духовным, какого бы свойства она ни была. В действительности, чем больше идей (убеждений) ты встраиваешь в свою личность, тем больше ты отрезан от своего внутреннего духовного измерения. Многие «религиозные» люди застряли на этом уровне. Они приравнивают истину к мысли, а себя целиком отождествляют с мышлением (своим умом). В бессознательной попытке защитить свою личность они претендуют на исключительное владение истиной. Они не осознают ограниченности мышления. Если ты веришь (думаешь) не так, как они, то в их глазах ты неправ, и если бы в не слишком отдаленном прошлом они тебя за это убили, то сочли бы это оправданным, а себя — правыми. Некоторые поступают так и сейчас.

Новая духовность, трансформация сознания, рождается и происходит преимущественно вне структур существующих регламентированных религий. Но даже в тех из них, где доминирует разум, всегда остаются очаги духовности, хотя иерархи регламентированных религий ощущают исходящую от них угрозу и часто пытаются их подавить. Широкий канал духовности, открывшийся и развивающийся вне религиозных структур, — это совершенно новое явление. В прошлом такое невозможно было себе представить, особенно на Западе, где привилегия на духовность была в руках христианской церкви. Даже просто встать и заговорить на тему духовности или опубликовать духовную книгу можно было только с санкции церкви, а если такой санкции нет, она очень быстро заставит тебя замолчать. Но сейчас даже в рамках некоторых церквей и религий есть признаки перемен. Они согревают сердце, и ты чувствуешь благодарность к появлению хотя бы такого слабого просвета, как, например, посещение Папой Иоанном Павлом II мечети или синагоги.

Растет число последователей традиционных религий, сумевших освободиться от отождествления себя с системой форм, догм и жестких убеждений, сумевших открыть глубину в себе и одновременно с этим — исходную глубину, таящуюся в их духовной традиции. Отчасти это следствие появления духовных учений вне устоявшихся религий, но также и следствие притока древних и мудрых учений Востока. Они поняли, что глубина «религиозности» не имеет ничего общего с тем, во что веришь, и целиком определяется состоянием сознания. А это, в свою очередь, определяет то, как ты действуешь в мире и взаимодействуешь с другими людьми.

Неспособные видеть дальше форм еще глубже погружаются в свои убеждения, то есть в ум. В наши дни мы наблюдаем не только беспрецедентный приток осознанности, но в то же время укрепление и интенсификацию эго. Одни религиозные сообщества откроются новому сознанию, другие же сделают свои позиции и доктрины более жесткими и станут частью созданных человеком структур, при помощи которых коллективное эго защищается и «дает сдачи». Некоторые церковные, сектантские, культовые или религиозные движения представляют собой, прежде всего, коллективные эготипические сущности, также жестко отождествленные со своими ментальными позициями, как и последователи всякой политической идеологии, закрытой для альтернативной интерпретации действительности.

Но эго, как и всем его закосневшим структурам: религиям, корпорациям или правительствам — суждено раствориться. Они будут распадаться изнутри, какими бы неприступными и прочными ни казались. Самые жесткие и неподдающиеся переменам структуры исчезнут первыми. Это уже случилось с советским коммунизмом. Какой бы глубокой ни была его оборона, каким бы твердым и монолитным он ни казался, всего за несколько лет он рухнул. Никто не мог этого предвидеть. Его развал застал мир врасплох. И еще много таких сюрпризов нас ожидает.