Модники двадцатых годов

При этом остается непонятным, сознательно ли светская пресса героизировала сельских героев или они действительно были настолько яркими персонами, годами развлекавшими скучающих горожан своими похождениями, но газеты не очень акцентировали внимание на городских бандах, для которых мода и униформирование было не просто веянием времени, но осознанной жизненной необходимостью. Ситуация изменилась практически единожды, когда на страницах нью-йоркских газет появился внушительный список подобных образований, развязавших настоящую войну на городских улицах. Список выглядел так, как представлено ниже, и даже по нему возможно рассмотреть детализацию костюмов и характер униформирования, который некоторым образом получил продолжение в последующих субкультурных стилях после выхода в 1925 году книги «Банды Нью-Йорка». События, описанные в этом произведении, были увековечены в недавно снятом одноименном фильме.

....По данным нью-йоркской полиции городские банды уголовников насчитывают более 30000 человек. Самыми известными среди них являются:

БЕЗОБРАЗНЫЕ ЦИЛИНДРЫ. Названы так из-за головных уборов, набитых кожей и тряпьем, которые служат им как шлемы. Каждый «цилиндр» имеет рост по крайней мере 6 футов (1, 83 м) и носит с собой кирпич или дубинку. Члены банды обуты в подбитые гвоздями ботинки, чтобы добивать свои жертвы, многие вооружены пистолетами. Они бесчинствуют уже в течение 30 лет.

БАНДА НАЛЕТЧИКОВ. Первоначально грабители обчищали фургоны с продовольствием, потом приобрели собственные повозки, на которых совершают налеты на мясников на Центральном рынке. Они хватают мясо, швыряют его в свои повозки и быстро скрываются. Этот прием сейчас перенесен на банковских курьеров, которых сбивают с ног и опустошают их сумки. Содержимое передается членам банды, которые молниеносно исчезают.

УТРЕННИЕ МАЛЬЧИКИ. Подростки-убийцы, некоторым не больше 12 лет. Они убивают ради развлечения и топят корабли в гавани. Но, кажется, их число сильно уменьшилось, поскольку многие из их главарей погибли во время перестрелок с полицией в прошлом году.

МЕРТВЫЕ КРОЛИКИ. Ирландцы, которые дерутся под штандартом в виде мертвого кролика на шесте. Вопреки их заявлению, что они являются политической организацией, защищающей интересы ирландских иммигрантов, нет сомнения в том, что они контролируют преступный мир по всему Нижнему Ист-сайду, за исключением Бауэри. Местнические интересы их связывают с Таммани-холлом, штаб-квартирой демократической партии США.

ПАРНИ ИЗ БАУЭРИ. Гангстеры, которые имеют легальное место работы, часто в пожарной службе. В них очень сильны антиирландские настроения, они поддерживают кандидатов от партии чистых американцев, деятельность которой направлена на репатриацию иммигрантов. По выходным они дерутся с Мертвыми кроликами. В результате одного крупного сражения в 1857 году с обеих сторон погибло по несколько бандитов. У этой банды тоже есть связи с Таммани-холлом.

ТАРАКАНЫ. Первоначально группа охраны, защищавшая владельцев магазинов в районе Файв-Пойнтс от Мертвых кроликов и Безобразных цилиндров, сейчас Тараканы выродились в еще одну шайку вымогателей и хулиганов.

ШАЙКА ХАРТЛИ. Изобретательные воры, которые используют катафалк и «липовые» похороны для перевозки украденных товаров или усыпляют подозрения противника, перед тем как броситься в драку.

БАНДА ХАПУГ. Сводники, заставляющие девушек заниматься проституцией. Двумя главными бандами руководят Ред Лайт Лиззи и Хестёр Хаскинс по кличке Джейн-Хапуга.

БАНДА ГРЕДИ. Карманники, организованные в преступную группу укрывателем краденого Д. Греди.

КРЮЧКИ. Пираты прибрежной полосы, известные как захватчики судов, даже тогда, когда численный перевес не на их стороне.

Все это отчетливо показывает разнообразие субкультурной жизни, которое почему-то освещалось в меньшей степени, чем «геройства» ковбоев, и только эпизодически. Так, например, можно обнаружить одинокую забавную заметку, где элемент одежды находит неожиданное практическое применение; она повествует о том, как нью-йоркская полиция прижимает к ногтю банду «Черная патока».

«Эти воры специализируются только на одном преступлении. Они входят в небольшие магазинчики, где один из них снимает шляпу и просит наполнить ее черной патокой, объясняя это тем, что он с друзьями поспорил о том, сколько патоки влезет в шляпу. Когда владелец наполнит шляпу, ее нахлобучивают ему на голову таким образом, что льющаяся вниз ручьем патока не дает ему ничего увидеть. Пока он пытается протереть глаза, воры обчищают его кассу и спокойно забирают товары».

Возможно, здесь мы имеем дело с первыми упоминаниями мексиканских банд пачучос, носивших небольшие кожаные шляпы, которые входили в уличную униформу, претендовавшую на элементы пусть и карикатурного, но дендизма. Но внимание прессы не сосредотачивалось на мексиканских и негритянских субкультурах, которые тоже пытались организовывать свои закрытые общества, наиболее ярким проявлением которых стали феномен негритянских марширующих похоронных оркестров и новоорлеанский стиль регтайма.

Но вплоть до 40-х пресса концентрировалась только на звездах зарождающейся киноиндустрии Голливуда, как наиболее значимых объектах поклонения. И явлениях откровенно враждебного обществу со своими «героями» иного рода (деяния которых вскорости были экранизированы), по праву заслуживших в начале века титул «враг общества».

В Чикаго этот термин был принят для составленного Комиссией по преступлениям списка «Личности, находящиеся в постоянном конфликте с законом». Первый такой список, опубликованный в 1923 году, открывался именем Аль Капоне, за ним следовали имена одного из его телохранителей и брата Ральфа.

Этот период «внимания» по праву закрепился за итальянскими бандами, представители которых были склонны к костюмному щегольству, выделявшему их из толпы и подчеркивающему их статус в развивающемся американском обществе, переживавшем не самые лучшие времена, несмотря на то что Первая мировая, сотрясающая другую половину земного шара, не коснулась Северной Америки. Гангстеры поддерживали не только модную индустрию, но и вкладывали немалую часть денег в кинематограф и индустрию развлечений, пропагандировавшие отнюдь не общественные нормы морали. За счет этой индустрии развивались жанры боевиков и вестернов и иные субкультурные явления, такие как джазовые клубы и, соответственно, негритянская молодежь, получившая работу в таких местах. Чернокожие музыканты конца 19-го века образовали своеобразную городскую субкультуру черных менестрелей и выступали в оркестрах, играющих «blues devils», на базе которых зародился свинг и джаз «чикагской школы». При этом скопление откровенных убийц и белокожих вымогателей со стороны выглядело как собрание респектабельных мужчин. Как это было во время «мирной конференции» 1929 года, состоявшейся в Атлантик-Сити, где члены гангстерских банд со всей Америки обсуждали будущую организацию преступности на случай, если запрет на производство и потребление алкоголя не протянется дольше выборов, запланированных на следующий год. Большинство боссов мафии новой волны, в отличие от «усатых сейфов», как называли старых боссов, были предрасположены к внешнему шику. И Лаки Лучиано, и Капоне, и Бен Сигал, которого за глаза называли «жучок». Разве что за исключением Мейера Лански, презрительно называвшего пижонов «разодетыми педиками». Сам Капоне, окрещенный газетчиками дико его раздражавшим «Лицом со шрамом» из-за действительно поврежденной щеки, носил приятельскую кличку Снорки — сленговое выражение, означавшее «хорошо одетый».

Другой звездой криминального мира по праву стал наиболее знаменитый грабитель банков Джон Герберт Диллинджер, освоивший в тюрьме особые методы ограбления банков, разработанные иммигрантом из Пруссии бароном Ламмом: планированием операции по типу военной — с разведкой, учетом времени и проверкой маршрутов отхода. Наибольший интерес вызывает такой вопрос: почему человека, который никогда не убивал невинных прохожих и даже, может быть, не несет персональной ответственности за смерть полицейских во время его побегов с перестрелками, представляли столь серьезным «врагом общества», более опасным, чем головорезы Аль Капоне? Своей популярностью «враг общества номер один» Диллинджер был обязан по большей части приятной внешности, юмору, кокетливому обращению с пожилыми леди в банках, которые он грабил, нежеланию лишней крови, а также репутации сексуального мужчины — он будто бы не провел ни одной ночи в постели без обожающей его женщины. Не избежал внимания прессы и главный преследователь Диллинджера, Мэлвис Пурвис, глава «неприкасаемых», которые также были попросту вынуждены выглядеть не хуже тех, кого преследовали, и часто улыбаться фотообъективам.

В 1925 году, когда в США начинается эпоха танцзалов и свинга, в Европе начинается эпоха модных домов, последнего оплота высокой моды и персонального подхода ко вкусу. Именно в этом году Коко Шанель впервые подарила обществу стиль Total Look, основу которого составило знаменитое «маленькое черное платье» и духи «Шанель №5», и мальчуковый стиль «ля гарсон», который незамедлительно стал востребован не только в эмансипированном Старом, но и в Новом свете.Появляется новое течение прожигателей жизни флепперы(flappers), танцующих, веселящихся и сыпящих набором модных словечек. По одной из версии происхождение названия ведется от " колыхания" и " трепетания" фалд фрака, а подобный образ жизни становится прототипом стиляг будущего. По более вероятной версии, в 20-х выходит на экраны фильм " The Flapper", то есть, " Птенчик" со знаменитой артисткой Olive Thomas. Название подразумевало прозвище юной героини, принадлежащей послевоенному поколению не отличавшегося моральной твердостью и пуританскими нравами, в чем в немалой степени способствует кинематограф. Женские ноги оголяются и приходит мода на пинап в фотографии. В этот же период когда женщины " нового света" начинают использовать яркий макияж и прищепки для губ поддерживающих нужную форму, страна Советов и Азия постепеннопрощаются с костюмной модой, переходя на рабочее и военное униформирование. Паралелльно расцвету НЭПа и всплекска интереса к буржазной моде открывается на базе теста " Москошвей" было открыто Ателье мод, но вскоре на смену творчеству Н.П.Ламановой приходят конструктивисты со своим видением производства одежды массового потребления разделив ее на прозодежду и спецодежду.При этом производство " нормаль-одежды" продолжилось.