Глава 4. Первая экскурсия.

Наследующий день, сидя на автобусной остановке, мы ждали нашего автобуса, который должен отвести нас на нашу морскую прогулку. Его время приезда уже давно прошло и мы никак не могли понять, почему он опаздывает. Мы бы так и сидели и ждали дальше, пока не узнали от одной девушки, что оказывается, часы то у нас на час вперёд идут. Странно, ведь я всегда думал, что разница у нас с Испанией на 6 часов, да и в тётиной туристической справке было написано: «Летом разница составляет 6 часов». А оказалось, что здесь переход на летнее время и разница составляет 5 часов. Поэтому мы уже на целый час опоздали на автобус. Он давно уже ушёл. Теперь-то и стало понятно, почему мы не дождались нашего гида в отеле, ведь это был именно он, наш гид, это мы тогда и опоздали и ещё и удивлялись: «Почему же наш гид не приходит?».

Да, мы опоздали... Плакали наши 72 евро за экскурсию.

**

Раз уж этот день не принёс нам радости от экскурсии, мы решили отдохнуть и искупаться в бассейне. Ведь всё-таки я третий день в Испании, а так ещё ни разу не искупнулся.

Собиравшись в бассейн, тётя оставила свой телефон на зарядке. И в связи с этим, я говорю тёте, что не буду брать свой телефон, да и зачем, ведь она свой оставила, тем более мы идём в бассейн, а зачем он там? А она говорит, что нет, возьми его с собой, а то украдут (хотя номер оборудован хорошим электронным замком, да и как будто её телефон не украдут на зарядке). Я не стал усугублять наши отношения, я понимал, что от этого будет ещё хуже, ведь нам ещё долго находиться вместе. Поэтому я покорно взял с собой телефон. А тётя ещё долго собиралась. И, как только мы вышли, тётя спрашивает меня:

-Телефон взял?

-Да, - удивился я от такого неожиданного вопроса.

-Ну и зачем? Будешь теперь с ним таскаться, надо было оставить, что ж ты!

После этих слов, я вообще не понял тётю. Так хотелось ей в ответ высказать всё, что я о ней думаю, но я протерпел, и, сдерживая свои эмоции, молча приняв её замечание, пошёл дальше. Я шёл и думал о таком человеке как тётя, которому очень трудно угодить. Вроде и стараешься спокойно воспринимать её, но всё равно она быстро выводит меня из себя. Поэтому приходиться терпеть, да это бывает порой очень даже нелегко, ну а что я могу поделать?

Придя к бассейну, я залез в него. Вода была достаточно тёплая, по сравнению с той, в которой мне иногда приходилось купаться с друзьями. Покупавшись пару минут, тётя тоже решила искупнуться. Но вода ей показалась холодной, и она заставила меня выйти. Я с обидой вылез из бассейна, а ведь вода была действительно тёплая, я даже не дрожал! Хотя я часто дрожу от холода после воды, организм у меня такой. Так вот все остались купаться, а я-нет. Так было обидно, да зря так долго собирались в этот бассейн.

-Тебе нельзя купаться в такой воде! Тебе что врач говорил? – сказала тётя, уводя меня на очередную небольшую прогулку.

Она это сказала в связи с моей операцией, которую мне сделали ещё 8 месяцев назад.

«Во-первых, врач мне ничего такого не говорил, да и откуда она может знать, что говорил мне врач? Такое ощущение, как будто она знает больше меня о моей собственной операции. Во-вторых, она живёт совсем в другом месте, и почти толком не знает ни о моей жизни и о моей операции. Как она может тем более судить меня на эту тему?», - гневно думал я.

Я пытался уверить тётю, что мне можно купаться, но это было бесполезно, она только и твердила о моей операции. Но мое терпение иссякло и я, наконец, сказал:

-Вы что врач? И знаете лучше него? Всё уже давно зажило, да и ещё раз говорю, врач мне ничего не говорил о том, что мне нельзя купаться!

Тётя явно обиделась и сильно разозлилась на меня после этих слов, и лишь сказала:

-Больше я с тобой никуда не поеду, – сказав это, она отвернула голову и обидчиво пошла дальше.

**

Наступало очередное время ужина. Мы вышли из нашего номера, и пошли в наш ресторан. Проходя по коридору отеля, навстречу нам двигался испанский подросток, который проходя мимо нас, поздоровался с нами, хотя и мы и он виделись впервые. Как приятно и столь непривычно было это слышать. Всё-таки в Испании люди совсем другие, не такие как наши русские. У них нет этой неприязни к людям. Испанцы более открытые и жизнерадостные люди, которые не стесняются общения с незнакомцами, и могут завести повседневный разговор даже с незнакомым им человеком.

Как же я не любил ужинать с тётей, да и не только ужинать. Я не любил тем более сейчас, в наших непростых отношениях, которые с каждым днём усугублялись ещё больше. Тётя вообще по своей натуре была очень обидчивым человеком и любила критиковать всё, что ей не нравилось. И она из тех людей, которые никогда не признают своей вины, и спирают её на других. Бывало даже идёшь с ней по улице и она, повернув и идя в ненужную нам сторону, и затем услышав от меня известие о том, что мы идём в другую сторону, начинала меня винить: «Это ты виноват, ты меня не сориентировал», хотя шла она сама осознанно впереди. Она винила и бранила меня, и этим вечно портила мне настроение. А когда у человека нет настроения, ему уже не хочется ничего делать; так же и у меня после всего этого пропадало даже желание говорить по-испански.

Но в ней, как и в любом человеке были другие, хорошие черты, такие как: заботливость, сострадательность к людям, щедрость и общительность. И я всё равно благодарен ей за всё, что она для меня сделала. За созданный для меня этот рай, в котором я сейчас нахожусь. Этот рай, который был создан и в тоже время испорчен своим создателем.

Когда я ел с тётей, он по обыкновению придиралась ко многим моим поступкам. Она говорила:

-Умей следовать законам и правилам европейского общества! Ведь здесь так принято.

Я понимал её слова, ведь я совершенно не умел есть как подобается в высшем обществе. Поэтому мне приходилось смиряться и привыкать к непривычному для меня способу поедания пищи. А тётя же всегда ела очень долго. Она была подобна гурману, наслаждающимся каждым кусочком пищи. А я ел быстро, по сравнению с ней, поэтому мне приходилось ещё сидеть и ждать минут 10, пока она всё доест. Я ждал её и потихоньку допивал свой сок. Когда же сок почти закончился, я резко глотнул последние его остатки.

-Ну кто так пьёт? Можно же и маленькими глоточками! – вновь начала придираться тётя.

Я вновь молчал и терпел все её замечания, стараясь ещё сильнее не ссорится с ней. Ей было никак не угодить. И молча выйдя из ресторана, мы пошли в свой номер отеля, который в этот момент снаружи озарялся с моря последними лучами багрового солнца.

Когда мы вернулись, то узнали приятную для нас новость. Нам вернули чемодан с нашими вещами. Оказывается, что их привезли ещё вчера. Нам хотели об этом сообщить и звонили в номер, но нас там не оказалась; мы были на очередной вечерней прогулке.