ГЛАВА 13. Хорнер Диз сдержал слово.

Хорнер Диз сдержал слово.

На рассвете он пришел на постоялый двор, где остановились путешественники. Старик поднялся по лестнице. Дом был старый, деревянные ступеньки скрипели, каждая на свой лад. Диз распахнул дверь и, пригнувшись, вошел в комнату. Огромный, лохматый, чем-то похожий на лесного зверя, он что-то бормотал под нос, и вид у него был такой, как будто он изрядно перебрал накануне и теперь страдал от похмелья. Пи Элл презрительно посмотрел на него. Морган Ли тоже не выразил особой радости.

Накануне ночью всех одолевали сомнения, действительно ли Диз тот самый человек, который сумеет им помочь. Как только старик удалился, Уолкер отвел Оживляющую в сторону, поделился своими мыслями.

В конце концов, они ничего не знают о Дизе, кроме того, что он сам рассказал. Даже если старик и в самом деле ходил в Элдвист, с тех пор прошло уже десять лет. А вдруг он забыл дорогу? И они окончательно заблудятся? Но Оживляющая убедила Уолкера, что без Хорнера Диза им не обойтись. Теперь, слушая старого следопыта, Темный Родич был склонен с ней согласиться. Уолкер сам много путешествовал и знал, как надо готовиться к трудным походам. И теперь его уже не смущал вид их нового попутчика.

Время, отпущенное на приготовления, пролетело мгновенно. Уолкер, Морган и Пи Элл, следуя указаниям Диза, собрали необходимый провиант, спальные принадлежности, палатки, веревки, спасательное снаряжение, посуду для стряпни и одежду. Диз достал вьючных животных: привел косматых выносливых мулов. Мужчины отнесли снаряжение в сарай, служивший Дизу домом и мастерской.

Проверив, как выполняются поручения, старик закрылся в своей каморке и не выходил.

Оживляющая тоже куда-то ушла. Она и раньше часто уединялась, ускользала, словно легкое облачко. Каждый раз, когда она исчезала, путники грустили, им не хватало ее. И только с возвращением девушки они вновь обретали покой. Оживляющая беседовала с ними. С каждым отдельно. Она отдавала им часть себя, утешала и поддерживала. Мужчины ощущали ее силу и энергию и, хотя не до конца понимали ее, были убеждены, что обман и предательство чужды дочери Короля Серебряной реки. Ее присутствие объединяло их, и они уже не могли повернуть назад. Прекрасное создание, наделенное волшебной силой, девушка, подобно солнцу, ослепляла взор, и они были околдованы ею. Когда Оживляющая исчезала, они, не отдавая себе отчета, постоянно высматривали ее, ожидая ее появления, когда же она приходила, вновь оказывались в ее власти. Каждый из них ждал, что Оживляющая заговорит с ним, прикоснется, просто посмотрит — пусть даже на краткий миг. Она вплела их судьбы в круговорот своего бытия, и, оказавшись во власти ее чар, они мечтали, чтобы так было всегда. Они следили друг за другом, гадая, какую роль она отвела каждому из них, для чего они понадобились. Каждый старался узнать о девушке что-нибудь особенное и считал минуты, проведенные с нею, как крупинки золота.

И все-таки где-то в глубине души мужчины по-прежнему тревожились: насколько разумен ее выбор и можно ли довериться ей в походе. Особенно часто эти сомнения одолевали Пи Элла. Он отправился в путешествие главным образом потому, что Оживляющая была не похожа ни на одну из его предыдущих жертв, и он хотел узнать о ней все, прежде чем пустить в дело Стихл. Кроме того, ему не давал покоя Черный эльфийский камень. Действительно ли он обладает тем могуществом, которое девушка ему приписывает? И если это так, им надо завладеть. Ему не понравилось, когда девушка настояла на том, чтобы взять с собой нахального горца и этого однорукого. Пи Элл прекрасно обошелся бы без спутников, он был твердо убежден, что Оживляющей не понадобится никто, кроме него. Однако он ничего не сказал. Все равно эти двое не смогут ему помешать. Но теперь появился Хорнер Диз. Старик раздражал Пи Элла. Его присутствие вызывало в нем беспокойство. Пи Элл объяснил это тем, что в их маленьком отряде понемногу становится тесно. Кого еще она намерена захватить с собой? Скоро он на каждом шагу будет натыкаться на калек и неудачников, с которыми в итоге придется покончить.

Пи Элл любил одиночество, он не выносил толпу.

Магия Оживляющей казалась Пи Эллу почти всесильной: девушка умела то, чего не умел никто другой. Пи Элл был уверен, что она сама сумеет довести отряд до Элдвиста, а уж там он и один сумеет помочь ей. Так с какой стати брать с собой остальных?

Однажды Пи Элл даже бросил девушке вызов, надеясь получить признание. Оживляющая, как обычно, уклонилась от ответа, успокоила Пи Элла. Сбитый с толку, он был поражен той легкостью, с которой Оживляющая управляла им, и тогда подумал, что девушку пора убрать. Ведь он уже выведал ее замысел. Почему же не сделать так, как советовал Риммер Дэлл, и не покончить со всем этим раз и навсегда. Выбросить из головы Черный эльфийский камень — пусть эти дураки гоняются за талисманом без него. И все-таки Пи Элл решил выждать. Теперь он был рад этому. Размышляя о столь раздражавших его своим присутствием Дизе и остальных, он вдруг понял, зачем они ей понадобились. Ну конечно, Оживляющая взяла их с собой для забавы! Какая еще может быть от них польза? Сила одного заключена в сломанном мече, сила другого — в искалеченном теле. Что значат эти жалкие остатки волшебства в сравнении с магией его кинжала? Он — Пи Элл — мастер своего дела, и его магия одолеет всех и вся. Скорее всего именно поэтому девушка и позвала его. Она никогда не говорила ему ничего подобного, но Пи Элл знал, что это так. Значит, Риммер Дэлл заблуждался, полагая, что девушка не узнает его истинной сути. Конечно, она знала все с самого начала, потому и позвала его с собой, когда об остальных еще и речи не было. Он нужен ей, чтобы убить Бэка, только он один способен справиться с ним. Ей нужна магия клинка. Остальные, в том числе Диз, не в счет. В конце пути ей придется положиться только на него, Пи Элла.

Морган Ли, если бы Пи Элл потрудился узнать его мнение, пожалуй, согласился бы с ним. Самый юный участник похода, невзирая на дерзкую манеру держаться, больше всех страдал от неуверенности в себе. Он был еще мальчишкой, не так уж много до этого путешествовал, у него не было опыта, необходимых знаний. Почти вся его жизнь прошла в горах. Он боролся с Федерацией, но ничего героического он не совершил. Юноша был безнадежно влюблен в Оживляющую, но что он мог ей предложить? Меч Ли — оружие, которое поможет найти Черный эльфийский камень, чтобы победить Уль Бэка? Однако меч почти утратил магическую силу, когда сломался при выходе из Преисподней. А без магии в этом походе от него мало толку. Может быть, Оживляющая и не ошиблась, когда сказала, что Морган сумеет возродить магию меча, если пойдет с нею. А вдруг она окажется в опасности? Кто спасет ее? Меч сломан. Уолкер Бо уже не казался ему таким могущественным, как прежде. Хорнер Диз — старик. И только Пи Элл, обладающий тайной магией, загадочный, непредсказуемый, только он способен защитить дочь Короля Серебряной реки.

Но тем не менее Морган хотел участвовать в походе. Он не мог объяснить, откуда в нем эта решимость. Возможно, он не желал сдаваться из упрямства или из гордости. Он надеялся, что сумеет помочь этой непостижимой, чудесной девушке, которую полюбил, сумеет защитить ее от опасности и со временем найдет способ восстановить магию меча Ли. Морган больше всех старался выполнить указания Хорнера Диза. И постоянно думал об Оживляющей. Она подарок судьбы, его надежда. Дело не только в ее красоте, ее облике, манере держаться. И не в том, что она спасла Моргана из тюрьмы Федерации или вернула Луговые Сады дворфам Кальхавена. Юноша ощущал возникшую вдруг между ними неуловимую связь. Она говорила с ним не так, как с остальными, называя его по имени, смотрела на него по-другому. Воистину бесценный дар выпал на его долю. Юноша твердо решил, что никому не позволит отнять у него сокровище. Его чувства к девушке, к удивлению и радости Моргана, стали важнее всего в жизни.

Морган любил девушку. Уолкер относился к ней с бесконечной нежностью, их объединяла магия, позволяющая тонко чувствовать друг друга, — никто другой не обладал такой способностью. Так же как горец и наемный убийца, Уолкер полагал, что его отношения с девушкой особенные, что они более личны и устойчивы, нежели у прочих. Он не был влюблен в нее, подобно Моргану, и не испытывал желания завладеть ею, как Пи Элл. Уолкеру необходимо было понять ее магию, ибо тогда, считал он, ему удастся прийти к постижению собственной волшебной силы.

Нелегко было Уолкеру решиться на этот шаг. Смерть Коглина и Шепоточка подтолкнула его. Темный Родич знал: чтобы уничтожить порождения Тьмы, ему придется овладеть магией до конца. Но последствия по-прежнему пугали его. Он всегда с опаской относился к своим способностям. Страх и любопытство тянули его в разные стороны на протяжении всей жизни. Так было, когда отец поведал ему о его даре, когда Уолкер безуспешно пытался ужиться с людьми Тенистого Дола, когда к нему явился Коглин и предложил научить пользоваться магией, когда из «Истории друидов» он узнал о существовании Черного эльфийского камня и о миссии, возложенной на него, Уолкера, тенью Алланона.

Какое-то время Уолкер опасался, что яд асфинкса уничтожил волшебную силу. Но как только рука исцелилась, вернулись и прежние ощущения. Уолкер постоянно испытывал свои силы. Его магия всегда отзывалась на появление Оживляющей.

Магия угадывалась и в способности Уолкера читать чужие мысли. Он уловил некоторую неуверенность во взгляде Хорнера Диза, обращенном к Пи Эллу. Как будто старик узнал его. Уолкер чувствовал, как воздействуют друг на друга Оживляющая и ее спутники, разгадывал их мысли. Он умел постигать то, что было скрыто от человеческих взоров, предугадывать события. Несомненно, Уолкер по-прежнему владел магической силой. Пока она еще не превратилась в грозное оружие, и это давало Уолкеру передышку. Появилась возможность уйти из-под ее влияния, выйти из тени, на миг избавиться от наследия Брин Омсворд и друидов, от всего, что превратило его в Темного Родича. Пока Уолкер не добрался до самой сути, он в безопасности. Если магию не тревожить, она будет дремать, казалось ему. Если оставить ее в покое, может быть, она позволит своей жертве вырваться на свободу. Но ведь без ее помощи ничто не сможет помешать порождениям Тьмы. И тогда зачем Уолкеру идти в Элдвист сражаться с Уль Бэком, коль скоро он не собирался пускать в ход магию? На что ему тогда Черный эльфийский камень?

Всех троих мужчин обуревали сомнения, и они с пристрастием допрашивали себя, пытаясь обрести уверенность. Это объединяло их, но не сближало.

Они закупили продовольствие, увязали тюки. Время пролетело быстро. Хорнер Диз остался доволен — единственный из всех. Будущее было покрыто мраком. Никто не знал, что ждет их впереди. Путники предчувствовали, что не всем им удастся выжить.

На рассвете четвертого дня они отправились в путь. Солнечный свет едва пробивался сквозь пелену облаков, затянувших небо. В воздухе пахло дождем, ветер, холодный и резкий, шумел, словно испуганный зверь. На крылечках домов горели светильники, городок еще спал. Уолкер Бо на миг оглянулся, дома напоминали хитиновые оболочки саранчи — пустые, покинутые, безобразные.

В полдень начался дождь и зарядил на целую неделю, сея без перерыва. Тучи сгустились, со всех сторон доносились раскаты грома, вдалеке вспыхивали молнии. Путники вымокли и продрогли, но укрыться было негде. Леса росли в предгорье, и наверху чернели лишь голые скалы. Ветер не встречал на пути никаких препятствий; в тех местах, куда не проникал солнечный свет, холодный камень покрыла бахрома инея. Хорнер Диз шел впереди. Вести в поводу мулов было нелегко, и отряд продвигался вперед крайне медленно. На ночь путники устраивались под полотняными навесами, защищавшими от дождя, — тогда они снимали промокшую одежду и заворачивались в одеяла. Но развести костер было не из чего. Каждое утро путешественники просыпались продрогшие, наскоро завтракали и шли дальше. Тропа, по которой они двигались прежде, широкая и утоптанная, исчезла. Диз вел своих спутников по лабиринту хребтов и ущелий, вдоль кромки обрывов, в обход массивных валунов, по сравнению с которыми строения Отвесного Склона показались бы карликами. Подъем становился все круче, каждый шаг требовал осторожности — надо было внимательно следить, куда ставить ногу. Облака опустились, и воздух наполнился липкой влагой. Она обволакивала непрошеных гостей и извивалась вокруг скал, точно гигантский бесплотный червь. Грохотал гром, казалось, путники находятся прямо под его прицелом. Дождь не переставал. Впереди ничего не было видно. Без Диза отряд давным-давно бы сбился с пути и горы Чарнал поглотили бы путников. Утесы неодолимой стеной вырастали среди дождя и тумана, каньоны влекли в непроглядную черную бездну, горы тянулись бесконечной чередой заснеженных вершин. Руки немели от холода. Временами шел мокрый снег. Путники закутывались в плащи, надевали тяжелые сапоги и брели дальше. Несмотря на все напасти, Хорнер Диз хранил спокойствие, и скоро все поняли, что на это огромное косматое существо можно положиться. В горах старик был как дома, он чувствовал себя вполне уютно, невзирая на жестокую непогоду и трудности. Он шагал, напевая про себя, погрузившись в воспоминания. То и дело Диз останавливался, чтобы указать спутникам на какие-то особые приметы. Все понимали, что старик не только знает эти горы, но и любит их. Здесь, среди скал, он вновь обрел первозданную силу и покой. Его голос грохотал, сотрясая воздух, как будто вобрал в себя рокот бурь и ветров. Старик рассказывал про жизнь в горах Чарнал, он делился своими самыми сокровенными мыслями.

Однако ему никого не удалось обратить в свою веру, кроме, может быть, Оживляющей, но она молчала. Остальные старались мириться с неудобствами, но иногда не выдерживали и ворчали. Горы никогда не станут их домом; для них это преграда, которую надо преодолеть. Они шли вперед, с нетерпением ожидая конца путешествия.

Но конца не предвиделось. Дорога уходила все дальше и дальше, словно заблудившийся пес, разыскивающий хозяина. Дождь утих и постепенно совсем прекратился, но теплее не стало, ветер сбивал с ног. Горы тянулись нескончаемой чередой. Путники, пошатываясь, брели вперед, борясь с непогодой, преодолевая препятствия. Через несколько дней Диз объявил, что они начали спускаться, но определить, так ли это на самом деле, было невозможно: куда ни глянь — повсюду горы Чарнал. На двенадцатый день на высокогорном перевале отряд попал в снежную бурю, и все они едва не погибли. Буран налетел на них внезапно и захватил врасплох даже Диза. Старик быстро обвязал спутников веревками, а поскольку укрытия на перевале не было, ему пришлось вести отряд дальше. Воздух застыл непроницаемой белой мглой. Ноги и руки мерзли. Обвал увлек за собой мулов. Только одного удалось спасти. Но провизии путники лишились.

Наконец они нашли укрытие, переждали бурю и двинулись дальше. Даже Диз, самый стойкий из них, устал. Последнего мула пришлось убить на следующий день: он ступил в расщелину, прикрытую снегом, и сломал ногу.

В мешках у них оставалось немного еды, небольшой запас воды, веревки и еще какая-то мелочь. Ночью ударил мороз. Если бы Диз не сумел найти хворост для костра, все бы погибли от холода. Всю ночь путники просидели, прижавшись друг к другу, растирая руки и ноги, разговаривая, чтобы прогнать сон. Они боялись, что, задремав, могут не проснуться. Пять силуэтов на фоне скал сгрудились вокруг огня. Прежде они не доверяли друг другу. Время и обстоятельства свели их, они оказались связаны прочными узами и, наконец, познали чувство товарищества, которого им так не хватало.

Утром погода улучшилась, облака расступились, вновь выглянуло солнце и согрело воздух. Начался спуск. Опять появились деревья, сначала одинокие, затем целые рощи и, наконец, леса. Теперь путники могли ловить рыбу и охотиться, засыпать под сенью листвы. Настроение поднялось. И вот спустя пятнадцать дней после выхода из Отвесного Склона отряд подошел к Зубьям.

Путешественники долго стояли на склоне утеса, глядя вниз, в долину. Время близилось к полудню, солнце светило ярко, в теплом воздухе нежно разливались ароматы цветов. Долина спряталась в тени гор, окружавших ее со всех сторон. Она имела форму воронки. Широкая с южной стороны и узкая с северной, она заканчивалась среди далеких холмов. Долина поросла лесом, но ближе к середине поднималась зубчатая гряда; деревья там пострадали от болезни, листва с них опала, голые стволы и ветви топорщились, точно щетина на спине загнанного зверя. «Точно зубья», — подумал Морган Ли. Юноша взглянул на Хорнера Диза.

— Что там, внизу? — спросил он.

За последние две недели отношение Моргана к старому следопыту изменилось. Горец больше не считал его неприятным старикашкой. Юноше понадобилось больше времени, чем Уолкеру Бо, но и он, наконец, признал, что Диз — настоящий профессионал, таких знатоков своего дела горцу еще не доводилось встречать. Дизу пришлась по душе восторженность Моргана, старику импонировало, что Морган постоянно готов учиться. Юноше же нравилось, что старик всегда выполняет обещанное.

Диз пожал плечами:

— Не знаю. С тех пор как я ходил этим путем, прошло десять лет.

Он задумчиво нахмурил брови, встретившись с юношей взглядом.

Они внимательно обозревали долину.

— Там кто-то есть, — тихо заметил Пи Элл.

Никто не стал с ним спорить. Пи Элл по-прежнему оставался самым скрытным в отряде, но за время путешествия спутники стали доверять его чутью.

— Если придется огибать горы, то мы потеряем неделю, — сказал Диз.

Путники еще долго стояли, вглядываясь в даль, тщательно обдумывая слова Диза, пока, наконец, старик не скомандовал:

— Ну все, хватит, пошли.

Отряд двинулся вниз по тропе, которая вела прямо в долину, к безлесному хребту. Они шли бесшумно. Диз впереди, Оживляющая за ним, затем Морган, Уолкер и Пи Элл. В тени воздух стал прохладней. Потом тропа повела наверх, на гряду, и путники увидели искалеченные деревья. Морган молча созерцал безжизненные стволы, почерневшую кору, скрученные листья. Он посмотрел на Уолкера. Лицо Темного Родича побледнело. Оба думали об одном и том же. Зубья настигала та же болезнь, что и другие земли. Порождения Тьмы хозяйничали и здесь.

Путники пересекли полоску солнечного света и нырнули в расщелину. Там было необыкновенно тихо: эхом отдавался каждый шаг. Морган сжал кулаки. Он вспомнил, как на пути в Кальхавен столкнулся с порождениями Тьмы. Юноша то и дело принюхивался: не почувствует ли терпкий запах, предупреждающий о присутствии этих тварей, и напрягал слух, стараясь уловить малейший звук. Диз уверенно шел вперед. Ветер играл в серебристых прядях волос девушки. Никто не выказывал ни малейших признаков тревоги. Однако все были настороже, Морган это чувствовал.

Отряд вышел из расщелины. На какой-то миг путники оказались выше деревьев, и Моргану удалось оглядеть долину от края до края. Путешественники одолели уже больше половины пути и теперь приближались к узкой воронке. Горы расступились по обе стороны, и, по мере того как начинались холмы, лес понемногу редел. Беспокойство Моргана стало проходить, юноша поймал себя на том, что думает о доме, о нагорьях Ли, где прошло его детство, и понял, что соскучился по тем краям. Одно дело говорить, что дом его больше не принадлежит ему, — Федерация прибрала его к рукам. Но совсем другое — заставить себя поверить в это. Как и Пар Омсворд, Морган жил надеждой, что в один прекрасный день все может измениться.

Тропа опять нырнула вниз, показалась еще одна лощина, на этот раз ощетинившаяся кустарником и мелкой порослью, заполнившей промежутки между деревьями. Путники шли, продираясь сквозь заросли колючек, тропа петляла и уводила вперед. В лощине царил полумрак, солнце садилось. Леса возвышались темной, безмолвной стеной.

Отряд вышел на поляну в центре лощины, и вдруг Оживляющая внезапно замедлила шаг.

— Стойте, — сказала она.

Все остановились. В зарослях кустарника что-то двигалось. И вот от кустов отделились фигуры и вышли на свет. Сотни маленьких, приземистых существ с волосатыми скрюченными руками двигались им навстречу. Они нацелили на путников короткие копья и метательные снаряды странной формы с острыми как бритва краями. Угрожающе сжимая их в руках, существа приближались.

— Урды, — тихо проговорил Хорнер Диз, — не двигайтесь!

Все замерли, даже Элл припал к земле и казался теперь не выше этих маленьких малоприветливых существ.

— Кто они? — спросил Морган у Диза, заслонив Оживляющую.

— Гномы, — отозвался следопыт. — К югу от гор Чарнал вы их не встретите. Они такие же северяне, как и тролли. Живут племенами, как и все гномы. Очень опасны.

Урды уже окружили отряд тесным кольцом, лишив путников возможности бежать. У дикарей были короткие сильные ноги, мускулистые тела, длинные руки. Морган внимательно вглядывался в их грубые лица, пытаясь прочесть их мысли. И тут горец заметил, что все они смотрят на Оживляющую.

— Что делать? — спросил он Диза тревожным шепотом, теперь уже всерьез обеспокоенный.

Диз неопределенно покачал головой. Урды приблизились к отряду и остановились. Они не угрожали. Они стояли молча, глядя на Оживляющую, как будто чего-то ждали. «Интересно чего?» — подумал Морган.

Почти в ту же минуту кусты расступились, и перед ними предстал золотоволосый мужчина. Урды упали на одно колено и склонили головы. Незнакомец оглядел пятерых попавших в окружение путников и улыбнулся.

— Король явился, — весело сообщил он. — Да здравствует король!