Радость от здоровой жизни

В 1948 г., когда я отправился в Сан-Мигель де Альенде, прекрасную деревню в Мексике, началась моя жизнь в искусстве. Тогда, в возрасте двадцати пяти лет я впервые испытал радость, потому что моя жизнь до тех пор протекала во мраке, гнетущей атмосфере еврейской жизни, накрывшей Америку. Я начинал понимать, что испытывал Дэвид Герберт Лоуренс в годы своих отчаянных странствий в поисках солнца и тяги к здоровой жизни. Д.Г. Лоуренс умирал не только от туберкулёза, он умирал также от ужасной напасти, которая расползлась по европейской цивилизации – утраты воли к жизни, подточенной несколькими столетиями рабства у евреев и пагубной власти шабесгоев.

На ярких, залитых солнечным светом улицах Сан-Мигель де Альенде я впервые понял, что такое свет. Местный народ, хотя он и жил неважно, был сильным и самостоятельным, он не имел никакого сходства с американцами, которых я покинул. Хотя в тот момент я того не осознавал, там не было ни евреев, ни шабесгоев. Тогда я начал понимать радость от творческой жизни, своей жизни в искусстве, разумной жизни и от данных Богом способностей, для которых мы все рождены и которые были у нас украдены евреями и шабесгоями.

Теперь в моём стремлении к радости не было ничего эгоистического, потому что я ни у кого её не отнимал, и с тех пор я не хотел ничего, кроме как дать моему народу то же самое. Поскольку это желание с тех пор стало главным направлением моей жизни, я начал жить в Христе, потому что я хотел дать радость остальным.

Из-за того что эти стремления не дали мне ничего кроме бедности и обернулись бы отчаянием, если бы я мог отчаиваться – я открыл Христа и узнал ещё большую радость, чем моя жизнь в искусстве.

Если американцы не знали ничего о моей радости от жизни в искусстве, как же они могли догадываться о моей радости от жизни в Христе?

Передо мной встал вопрос, как избавить их от двухтысячелетнего умственного рабства?

Все эти века евреи постоянно поднимали крик против института физического рабства, и одновременно с шумом о возможности повсеместной отмены рабства они ловко насаждали умам неевреев своё собственное ментальное рабство. И раз физическое рабство является преступлением, насколько более тяжёлое преступление представляет собой ментальное рабство, овладение умом человека, рождённого свободным!

Одну из самых больших проблем нашего государства сегодня представляет бесправность американского рабочего и среднего класса. Их голоса не стоят ничего, они ничтожны, потому что за кого бы они не голосовали, их жизнь всё равно ухудшится. Им повышают налоги, нарастает давление на работе, жизнь их семей подвергается террору и позору со стороны агрессивных меньшинств, подстрекаемых шабесгойскими подонками и еврейскими боссами.

При шабесгойском руководстве нашей религиозной жизнью, образованием и культурой американские рабочие и средний класс видят, что куда бы они не обратились, их встретит еврейское лицо. Еврей дирижирует симфоническим оркестром, девяносто девятью процентами галерей искусств управляют евреи, так что нееврейские художники не могут добиться показа своих работ, если они не соответствуют дегенеративным задачам евреев.

Все три телевизионных сети находятся в собственности и управлении евреев, а сами студии, продюсеры и писатели, которые почти все евреи, создают нам программы, где неевреи обслуживают запросы еврейского времени. Таким образом, пятипроцентное меньшинство заполучило контроль над каждым аспектом американской жизни.