Хулия умолкла, и мы с ней посмотрели на Санчеса, который переводил дыхание, чтобы заговорить.

– Немаловажно и то, как мы отвергаем людей, – сказал он. – Когда мы недолюбливаем какого-то человека или чувствуем исходящую от него угрозу, для нас естественно сосредоточить внимание на том, что нам в нем не нравится и что раздражает. К сожалению, при этом, вместо того чтобы разглядеть в человеке глубоко укрытую красоту и излить на него энергию, мы лишаем его энергии и, по сути дела, причиняем ему вред. Он же замечает лишь, что ни с того ни с сего почувствовал себя не столь счастливым и не таким уверенным в себе, как минуту назад. И все из-за того, что мы истощили запас его энергии.

– Вот почему, – подхватила Хулия, – этот процесс так важен. В этом яростном соревновании люди заставляют друг друга стареть с ужасающей скоростью.

– Но не нужно забывать, – добавил Санчес, – что в группе, где этим занимаются серьезно, смысл заключается в том, чтобы делать как раз обратное: увеличивать запас энергии каждого и повышать уровень его колебаний благодаря посылаемому всеми остальными потоку энергии. Когда это происходит, энергетическое поле каждой личности смешивается с полями всех остальных и образует единую совокупность энергии. Вся группа становится как бы единым телом, но телом многоголовым. Иногда за все тело вещает одна голова. Потом говорит другая. Но в группе, где все построено таким образом, каждый знает, когда ему брать слово и что говорить, так как он сейчас имеет куда более ясное представление о жизни. Такова Высшая личность, о которой упоминается в Восьмом откровении в связи с любовными отношениями между мужчиной и женщиной. Однако такая личность может быть образована и другими группами людей.

Слова падре Санчеса неожиданно заставили меня вспомнить о падре Костусе и Пабло. Неужели юному индейцу удалось в конце концов переубедить падре Костуса, и тому захотелось сохранить Манускрипт? Добился ди он этого благодаря силе Восьмого откровения?

– Где сейчас падре Костус? – спросил я. Мои собеседники, казалось, несколько удивились этому вопросу, но падре Санчес тут же ответил:

– Падре Костус вместе с падре Карлом решили отправиться в Лиму, чтобы сообщить иерархам Церкви, что, похоже, задумал кардинал Себастьян.

– Думаю, что именно поэтому падре был так тверд в своем намерении отправиться к вам в миссию. Он знад, что ему нужно сделать еше кое-что.

– Совершенно верно, – согласился Санчес.

В разговоре неожиданно возникла пауза, и мы стали внимательно всматриваться друг в друга: каждый ожидал, кого следующего посетит самая важная мысль.

– Теперь вопрос в том, – заговорил наконец падре Санчес, – что суждено сделать нам? Первой высказалась Хулия:

– Мне все время приходили в голову мысди, что я как-то связана с Девятым откровением, что оно попадет ко мне на достаточно долгое время, чтобы успеть что-то предпринять… но не совсем ясно, что именно.