Откуда ты знаешь про романы? – скептически спросил Роланд.

Бетани их обожала, а я узнал те, что она читала.

Любовь к фантастической литературе еще не значит, что Саре понравится это в реальности.

Боль в голове на мгновение усилилась, когда Роланд осторожно пощупал левую сторону лба пострадавшей, затем убрал с него волосы.

Мне наплевать, понравится ей это или нет, если только она нам поверит и не выдаст.

Об этом я не волнуюсь.

Неужели? Ты, король параноиков, не боишься, что она выболтает наш секрет?

А даже если так, что с того? Ее бросят в психушку быстрее, чем она выговорит «Носферату».

Если только она не приведет полицию сюда.

Я уж прослежу, чтобы она не сумела. Она не видела, как мы сюда ехали, а на обратном пути завяжем ей глаза и вколем снотворное. А лучше всего, попросим Сета перенести ее.

Сара почувствовала, как Роланд почти дотронулся до ее лица, но отдернул руку.

Что ты делаешь? – В его голосе слышалось удивление.

Не даю тебе сотворить глупость.

Маркус, отпусти меня!

Угроза, звучавшая в его тоне, опять напугала Сару.

Сначала поешь, затем исцеляй ее.

«Почему он говорит об исцелении? В смысле - окажет первую помощь? Тогда почему так необходимо, чтобы он сперва покормился?»

Мисс Бингем вспомнила, как всего несколько секунд назад успокаивающее тепло проникло в грудь, как только Роланд коснулся ее ребер. Острая боль исчезла, а кости больше не ныли. И Сара снова могла глубоко дышать.

Что он с ней сделал?

Я не хочу, чтобы, очнувшись, она первым делом заметила меня с пакетом крови у рта, - выдавил Роланд.

Вот черт, он действительно вампир.

Тогда поспеши и поешь, пока она еще без сознания.

Она уже почти пришла в себя, ее дыхание меняется.

Сара мысленно выругалась.

Тогда поешь в другой комнате.

А если она очнется одна? Нет.

Повисло натянутое молчание.

О, старина, да ты к ней неравнодушен, - выдохнул Маркус.

Сара невольно открыла глаза, чтобы проверить реакцию Роланда.

Он стоял рядом с ней на коленях, с растрепанными и мокрыми от пота волосами. Ужасная рана на его шее закрылась, кровь остановилась. От мочки правого уха до подбородка - там, где противники пытались перерезать ему горло, но промахнулись, тянулся длинный порез. Такой глубокий, что Сара забеспокоилась: смой кровь – и будет видна кость.

Рубашка насквозь пропиталась красной жидкостью, а одежда порвана во многих местах. И еще Роланд прижимал к телу левую руку, вероятно, сломанную.

Избитый Маркус выглядел не лучше. Он торчал за диваном, держа в одной руке пакет с кровью, похожий на те, что используют в больницах.

Оба приятеля смотрели друг на друга, не обращая на Сару никакого внимания.