Нельзя заниматься с ней любовью в таком виде.

Сара оглянулась через плечо, заметила отражение Роланда и повернулась обратно, безмолвно вопрошая.

Прости, я не подумал.

Сара посмотрела на него, потом на горячий душ и ухмыльнулась:

Я тоже. Давай наперегонки?

Страж улыбнулся:

Я тебя вымою, если помоешь меня.

Договорились.

Смеясь, они забрались под душ и задвинули дверь. Пар поднимался, касаясь кожи призрачными пальцами. Сара закрыла глаза, встала под струю, вымыла лицо, а потом подставила потоку спину.

Роланд затаил дыхание, когда Сара откинула голову, зарылась пальцами в волосы, так что локти торчали вверх. Вода текла по ее телу, плечам, округлым грудям, напрягшимся розовым соскам. Длинные волосы потемнели и выпрямились, накрыв ее сияющей завесой. Тоненькая прядь обвила холмик груди, спускаясь до самого пупка.

Когда Роланд снова посмотрел ей в лицо, то увидел, что Сара открыла глаза и наблюдает за ним.

Ты такая красивая.

Она улыбнулась. Ее черные ресницы промокли и заострились.

Ты тоже.

Я еще не принимал душ вместе с женщиной, – признался он.

Правда? И как тебе?

Роланд улыбнулся.

Я в восторге.

Ухмыляясь, Сара отступила, чтобы он мог занять ее место.

Страж встал под струю, неохотно отрывая взор от подруги, и начал мыть волосы, лицо и грудь. Вода становилась красной, стекая по его телу, смывая кровь с рук, живота и ног. К тому времени, как струи доходили до водостока, они напоминали клюквенный сок. Когда грудь была чиста настолько, насколько возможно без мыла, настала пора повернуться и дать воде заняться спиной.

Сара взяла с полочки мочалку и намылила, не сводя глаз с его зада. Как только Роланд развернулся к ней лицом, она поспешно подняла взгляд.

Бессмертный улыбнулся.

Я тебя поймал.

Смеясь, Сара покраснела.

– Что позволено Юпитеру…

Чудесно для быка. – Роланд схватил вторую мочалку, выбрал какой-то гель для душа из имеющегося ассортимента и начал ее намыливать.

Повернись.

Сара подставила ему спину, такая изящная под его большими ладонями, скользившими по ней. Между плеч, к узкой талии, по гладким полушариям ягодиц. Следуя по изгибам ее крепких бедер. Он знал эти округлости. Каждый аккуратный подъем, гладкий склон и долину от головы до пят. Роланд прошлой ночью их прекрасно изучил, запомнил – и мечтал о них.

Он слышал, как ее сердцебиение ускорилось, а дыхание стало прерывистым, когда он провел мочалкой по ноге сзади от бедра до лодыжки, а потом обратно уже спереди, пока не коснулся намыленными костяшками пальцев кустиков у ее лона. И замер. Затем принялся намыливать другое бедро, сперва снизу вверх спереди, а потом наоборот сзади, и медленно по внутренней части, еще раз задев пальцами ее чувствительное местечко.