Пример. История Бетси

Оценки клиентами своих эмоций подчас настолько искажены, что они могут заменить позитивную эмоцию негативной только посредством мышления. В качестве примера рассмотрим случай Бетси.

Бетси была молоденькой студенткой первого курса. Она при­шла ко мне, когда я был терапевтом в консультационном центре при колледже, где она училась. Она жаловалась на сильные эмо­ции, переполнявшие ее. Она не могла точно описать, что она чувствовала, поскольку не испытывала подобных эмоций раньше, но они приводили ее в ужас. Она была очень расстроена и думала, что больше не выдержит, она боялась, что сойдет с ума. Ее чувства зародились несколько месяцев назад, когда первокурсницей она приехала в кампус.

Мы начали поиски причин с того, что изучили ее окружение. У Бетси было необычное прошлое. Ее мать и отец всю свою жизнь были инвалидами, а сама она не была. Несмотря на то что тяжелые увечья ограничивали действия родителей, она отзывалась о них как о душевных и заботливых и говорила, что детство ее было все-таки нормальным и благополучным.

Ничего не обнаружив в прошлом, мы перешли к настоящему. Своим окружением в колледже она была довольна. Жила в общежи­тии с приятной соседкой, пользовалась популярностью среди сту­дентов, ходила на свидания, с удовольствием выполняла обще­ственную работу по кампусу. Она не скучала по дому, родители были довольны, что она пошла в колледж, а брат и сестра ухажива­ли за ними, так что она не чувствовала вину за отъезд из дома. На занятия смотрела реалистично, была отличной студенткой и нахо­дила предметы интересными, но не очень тяжелыми. Проблем со здоровьем у нее не было.

Мы исследовали и выискивали, но все, казалось, было хорошо. Эта привлекательная юная леди хорошо училась, завела друзей, у нее не было проблем дома, и она нормально прожила в течение нескольких месяцев вдали от родителей, как вдруг ее одолевают сильнейшие эмоции, которые она не может контролировать. Что вызвало эти переживания?

Нас привела к ответу дискуссия об оценивании. Вся трудность заключалась не в эмоциях, а в том, как она их оценивала. Любая ее эмоция могла привести к проблемам, но критической стала

одна.

Она оценила свои переживания так же, как и я, и пришла к выводу, как это сделали бы многие, что ключевая эмоция, лежав­шая в их основе, должна быть негативной. Многие из нас заключи­ли бы, что ужасное ощущение катастрофы, описанное Бетси, — это тревога, депрессия, вина, злость или любое другое отвратительное состояние. Это эмоции, которые нас беспокоят, так что, естествен­но, мы будем считать, что они беспокоят и Бетси. Но когда я пытал­ся облегчить ее мнимые отрицательные эмоции при помощи релак­сационного тренинга, поддерживающего консультирования и десенсибилизации, то эти методы не сработали. Только потом я обна­ружил, что эмоции, которые пугали ее, вовсе не были негативны­ми — они были позитивными!

Как бы это странно ни звучало, Бетси оценила ощущение счас­тья как негативное чувство. В обстановке, в которой она выросла, ухаживая за немощными родителями, у нее не было времени на­слаждаться юностью. У нее было мало друзей из-за ее домашних обязанностей, она не ходила на свидания и никогда не делала ничего просто ради шутки. Жизнь ее нельзя было назвать неблаго­получной, но это была безмерно тусклая жизнь, лишенная всяких развлечений. Из-за того, что у нее не было возможности сравни­вать, она не знала, что жизнь может быть веселой. Теперь, живя в колледже, она попала под артобстрел различных стимулов: новые друзья, успехи в учебе, свидания. Волнения были настолько новы­ми и неожиданными, что вызывали страх. Раньше она не испытыва­ла подобного и не знала, как справиться с этим возбуждением, оно было так ново и необычно, что она запаниковала.

Решение этой загадки помогло справиться и с ее проблемой. Вместо того чтобы помочь Бетси подавлять эмоции, мы учились их принимать. Она увидела, что возбуждение может быть скорее удо­вольствием, которым нужно наслаждаться, а не кошмаром, которо­го надо избегать.