Пример 1. История Мики

Большинство клиентов достаточно прямолинейны и приходят к когнитивному терапевту, потому что хотят получить помощь в лич­ных проблемах, но иногда обращаются люди с неискренними наме­рениями.

Как раз такой случай был с женщиной из Сиднея; ее звали Мика, и она посещала терапевтов только потому, что ей нравилось приводить их в замешательство. Она была состоятельна, не работала 15 лет и безумно скучала. Все, что у нее было в жизни, — это искать, чем бы поразвлечься. Она пробовала теннис, гольф, всевозможные курсы и занятия всеми видами странных восточных медитаций.

Вдруг она наткнулась на более интересное времяпрепровожде­ние. Она разыгрывала непонятное психическое недомогание и об­ращалась к различным терапевтам, притворяясь, что ей нужна по­мощь. Они, конечно, не могли ей помочь, потому что она придумы­вала свои проблемы, поэтому, покидая их, она грустно произносила: «Я так надеялась, что вы мне поможете, но вижу, что вы не можете этого сделать. Боже мой». Специалистов это расстраивало, она же праздновала триумф.

Однако со временем она, так часто исполняя эту роль, начала в нее верить. Она научилась лгать самой себе и забывать, что сама все придумала.

Когда она связывалась с терапевтом, ее начальный прием был одним и тем же. Она взывала голосом, исполненным ужаса, произ­нося что-то вроде: «Доктор, вы должны мне помочь! Вы единствен­ный специалист в Сиднее, который может разрешить мои чудовищ­ные проблемы. Я столько слышала о вас. Уверена, что только вы с вашим умом можете мне помочь. Пожалуйста, прошу вас, найдите хоть немного времени в своем плотном расписании. Я на послед­нем издыхании. Пожалуйста. Я буду молиться на вас, да благосло­вит вас Господь, я заплачу столько, сколько вы попросите».

Что ж, при таком мастерски разыгранном гамбите какой специ­алист устоит? Не каждый! Поскольку терапевты подвержены лести, обычно они говорили «да» и проглатывали ее крючок.

Затем она очень артистично играла первый сеанс. Она пред­ставляла проблему, похожую на множественную личность, как в «Трех лицах Евы» или в «Сибилле». На сеанс она становилась Не-вротичной Микой, разыгрывая испуг, депрессию, замешательство или пассивность. Она вскрикивала, всплескивала руками и говори­ла: «Боже мой! Боже мой!» Она сидела с опущенной головой и говорила, высоко плача. На следующий сеанс она приходила как Мика-вамп, одетая в облегающее платье и детально описывая сек­суальные контакты со своими богатыми и влиятельными мужчина­ми. Она звучала так же подозрительно, как и Вивьен Ли в «Унесен­ных ветром». Она даже делала попытки соблазнить терапевтов-муж­чин, которые они, к счастью, пресекали.

Где-то к середине сеансов ее терапевты с нетерпением пред­восхищали, в чьем обличье она покажется в следующий раз, и они не разочаровывались. Мика приходила на сеанс, одетая как жен­ская версия варвара Конана, и говорила короткими, гортанными хрюканиями, пересыпая свои комментарии словами из трех букв. Очевидно, что она старалась шокировать своих терапевтов, однако сложно исполнять роль, когда твой обыкновенный психолог недо­статочно знаком с диалектом обыкновенного варвара. Но она дела­ла все возможное, и это были героические усилия.

Достаточно! Хотя клиенты могут не один раз обмануть терапев­та, их наивность не бесконечна. Так что один опытный психолог понял ее и начал противодействовать ее действиям. Он заметил, что не очень любезно разыгрывать своего терапевта. Он сказал, что есть много людей с реальными проблемами, и что психологов не хватает, и что он не будет против, если она освободит место для кого-то другого. Она усиленно отвергала его предложение и, со­брав объединенные силы ее разных личностей, говорила: (Невро-тичная Мика) «Я слишком нервозна, чтобы уйти», или (Мика-вамп): «Слишком стара, чтобы играть в игры? Почему бы нет?», или (Мика-варвар): «Пошел ты! Я плачу, ты слушай!»

Понятно, что терапевт не собирался реагировать так же, как это делали другие терапевты. Он не пошел на телевидение объяснять поразительный случай множественной личности Мики, не поторо­пился опубликовать его в профессиональном журнале, исследуя давние первоисточники разных ее личностей, как это делали неко­торые другие. Он ее разочаровал, и она уже подумывала о том, чтобы найти более благодарную аудиторию, но перед тем как за­кончить, психолог решил попробовать последний подход. Может быть, он бы все еще парировал ее игру, и от этого было бы мало толку. Ему показалось, что может сработать парадоксальный под­ход, поэтому он начал искать технику, которая бы застала ее врас­плох, когда она Выла бы не готова отразить удар.

Он осознал, что все ее прежние терапевты обходились с ней одинаково, и она к этому привыкла. Они действительно предполагали, что она была одним человеком с разными личностями, и все отрицали ее заявление о том, что она была тремя разными людьми. Все они настаивали на том, что она была существом с серьезными нарушениями, у которого сидели внутри эти три личности, но не видели в ней актрису, которая решила поразвлечься, как это случи­лось с новым терапевтом. Все так или иначе отрицали, что разные личности могут быть действительно отдельными, хотя она притво­рялась, что была тремя разными людьми и страстно опровергала любое подозрение в обратном. Она утверждала, что не имеет ни малейшего понятия о других ее личностях, и психологу было любо­пытно, что произойдет, если он поймает ее на слове и будет делать вид, что каждая ее личность — действительно отдельный человек.

За неимением никаких других идей он решил относиться к раз­ным проявлениям ее личности как к разным людям. Он составил о них разное мнение и давал отдельные домашние задания и раз­дельные сеансы психологического тестирования. Каждой личности он назначал свое время и составлял отдельный счет. Это привело ее к некоторой фрустрации, потому что, когда она приходила в качестве Невротичной Мики перенести сеанс для Мики-вамп, пси­холог говорил, что на это время записан другой клиент. Еще боль­ше ее рассердило, когда Мика-вамп должна была пройти утоми­тельное 1, 5-часовое психологическое тестирование, которое про­шла и Невротичная Мика. Когда она смутилась, в очередной раз получив этот тест, психолог спросил: «В чем проблема? Вы же еще не делали этот тест, не так ли? Я помню, что еще не давал его вам». Она была ошарашена, но сказала: «Нет, конечно, нет. Он просто кажется длинным».

Во время сеанса с одним из ее персонажей психолог не позво­лял ей обращаться к тому, что может знать только другая часть ее личности. Это становилось для Мики все более невыносимо, пото­му что приходилось запоминать больше и больше, что говорила каждая из ее личностей. Наконец он дал ей большое домашнее задание, которое занимало по часу в день и на следующем же сеансе детально обсуждалось.

Скоро бремя поддержания трех персонажей стало для Мики слишком тяжелым. Ей перестало хватать энергии, и она решилась на еще одну заключительную попытку. Она начала переключаться с одной личности на другую посреди сеанса. Это был отличный ход, но психолог научился справляться с этим, относясь к разным лично­стям по-разному, как только они проявлялись. Он притворялся, что каждая из них только что появилась, а других тут не было и в поми­не. Так что, когда появлялась вамп, он спрашивал: «Как прошла неделя?», и это после того, как он только что выслушал подробный рассказ об этом от Невротичной Мики. И ей приходилось придумы­вать целую неделю нового опыта.

Все вместе составляло непосильную для Мики работу. На их последнем сеансе она не была какой-то особенной Мики, а была просто Мики во всех своих аспектах, которые у нее были в действи­тельности. Со всеми ими в сборе они смогли откровенно погово­рить. Психолог сказал Мике, что жизнь интересна тогда, когда мы справляемся с трудностями. Мы никогда не были бы счастливы, если бы побеждали мнимые проблемы и осуществляли мнимые планы, у человечества достаточно реальных проблем и без обман­ных притворств. Есть, к примеру, экология, бедность, несправедли­вость, СПИД, рак, предрассудки, наркомания, насилие и многое, над чем необходимо действительно работать. Психолог сказал ей, что она умна, богата, у нее масса свободного времени и что она может многое сделать в той или иной области, если вложит в нее свои энергию и время. Он не спросил с нее за гамбит с множе­ственной личностью, но она дала ему понять, что знает, о чем он говорит. Она ни в чем не признавалась, но когда уходила, сказала лишь одно слово: «Спасибо».

Последний раз, когда психолог видел Мику, она появилась на местном телевидении, говоря о спасении северных вомбатов или каких-то созданий, которым грозила потеря их местообитания. Все части личности Мики боролись за вомбатов, и она казалась счаст­ливой и удовлетворенной.