Суббота, 28 октября

Вместе с Пандорой мы забрали из ветеринарной клиники ящик с глубоко охлажденным телом Штыка. Затем поехали на такси в бунгало Берта, где нас дожидались моя мать и миссис Брейтуэйт. Берт был в костюме, который он надевал на собственную свадьбу. Видно было, что он плакал: его глаза и нос приобрели цвет сиропа от кашля (“Холлс”). Пока остальные пили чай, я вышел в сад копать могилу. Лопаты, естественно, не оказалось, и мне пришлось разгребать мусор и рыть землю садовым совком. Очень скоро я весь перепачкался, вспотел и совершенно вымотался. Ну не нажил я мозолистых рук человека от сохи! Я обладаю исключительно интеллектуальными и художественными навыками.

В дверях показался Берт на инвалидной коляске и гаркнул:

– Поддай жару, лентяй паршивый! Штык уже начал подванивать.

Я проклял тот день, когда впервые увидел Берта. Знакомство с ним не принесло мне ничего, кроме огорчений. Из-за него я провалился на экзаменах в университет. Пока мои одноклассники зубрили под складными настольными лампами, я срезал Берту мозоли или сдавал за него пустые бутылки. Почему, господи? Почему мне так не везет?

Как бы то ни было, яму я вырыл. Втроем мы кое-как вывезли Берта в сад.

– Будто артснаряд взорвался, – принялся ругаться Берт. – Я хотел настоящую прямоугольную могилу!

Я задыхался от гнева, но промолчал, однако глаза мои наполнились слезами – слезами жалости к себе. К счастью, Пандора приняла эту влагу за знак скорби по Штыку. Она сжала мою руку и шепнула:

– Ну-ну, зайчик, не плачь. По-моему, замечательная яма, то есть могила.

Я почти обрадовался смерти Штыка. Я люблю Пандору. Она отпустила мою руку, и мы положили Штыка в яму. Затем все по очереди бросили по горсти земли на труп, а миссис Брейтуэйт присыпала его сверху компостом. Моя мать воткнула в эту смесь луковицы нарциссов, и на том все закончилось. Мы вернулись в дом и выпили: женщины водки с тоником, мужчины по банке темного пива. Невыносимо было покидать Берта, но, с другой стороны, я перестал его выносить. Пандора пообещала заглянуть к нему завтра. Господи, Берт собирается когда-нибудь помереть? Он наверняка один из самых старых людей в Великобритании. Ему было восемьдесят шесть, когда мы познакомились, но с тех пор прошли годы.

Воскресенье, 29 октября

И как я мог такое написать? Сегодня Берт был таким печальным и жалким. Нет, я его очень даже могу выносить. Просто он мне противен. Я написал стихотворение про Штыка. Берту понравилось.

ШТЫК

Бесстрашный Штык, верный, злобный,

Берт к тебе так привык.

Ах, если б ты смотрел по сторонам на дороге,

Тогда бы не попал под грузовик.

Знаю, стихи ужасные, но Берт таких тонкостей не понимает, да ему и плевать на тонкости.