Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Письмо Мины Мюррэй к Люси Вестенр






 

24 августа.

Будапешт.

Дорогая моя Люси,

Я знаю, что тебе очень хочется знать все, что произошло со мною с тех пор, как мы расстались на вокзале Уайтби. Дороги я не заметила, так как страшно волновалась при мысли, каким застану Джонатана.

Застала я бедняжку, в ужасном виде — совершенно исхудалым, бледным и страшно слабым. Глаза совершенно утратили свойственное Джонатану выражение решительности, и то поразительное спокойствие, которым, как я часто говорила тебе, дышало его лицо — теперь исчезло. От него осталась одна лишь тень, и он ничего не помнит, что с ним случилось за последнее время. Во всяком случае, он хочет, чтобы я так думала. Видно, он пережил страшное нравственное потрясение, и я боюсь, что, если он станет вспоминать, это отразится на его рассудке. Сестра Агата — доброе существо и прирожденная сиделка — рассказывала мне, что в бреду он говорил об ужасных вещах. Я просила ее сказать, о каких именно; но она только крестилась и ответила, что никогда не в состоянии будет этого передать, что бред больного — тайна от всех, и что если сестре милосердия и приходится услышать какую-нибудь тайну во время исполнения своих обязанностей, то она не имеет права ее выдавать… Он спит… Я сижу у его постели и смотрю на него. Вот он просыпается… Проснувшись, он попросил, чтобы подали костюм, так как ему нужно было что-то достать из кармана. Сестра Агата принесла все вещи Джонатана. Среди них я увидела записную книжку. Мне очень хотелось прочитать ее, поскольку я догадалась, что найду в ней разгадку всех его тревог. Вероятно, он угадал это желание, так как вдруг попросил меня отойти к окну, сказав, что ему хочется остаться одному на короткое время. Немного погодя Джонатан подозвал меня, когда я подошла, он обратился с очень серьезным видом, держа записную книжку в руках, со следующими словами: «Вильгельмина, ты знаешь, дорогая, мой взгляд на ту откровенность, которая должна царить в отношениях между мужем и женой: между ними не должно быть никаких тайн, никаких недоразумений. Я пережил сильное нравственное потрясение; когда я вспоминаю о случившемся, то чувствую, что у меня голова идет кругом, и я положительно не знаю, случилось ли все это со мной в действительности или же это бред сумасшедшего. Ты знаешь, что я перенес воспаление мозга, знаешь, что был близок к тому, чтобы сойти с ума. Моя тайна здесь в тетрадке, но я не хочу ее знать… Затем я хочу напомнить тебе, моя дорогая, что мы решили пожениться, как только все формальности будут исполнены. Хочешь ли ты, Вильгельмина, разделить со мной мое назначение? Вот моя тетрадь. Сохрани ее у себя, прочти, если хочешь, но никогда не говори со мной об этом».

Тут он в изнеможении упал на кровать, я же положила тетрадку под подушку и поцеловала его. Я попросила сестру Агату пойти к директору за разрешением назначить нашу свадьбу на сегодняшний вечер, и вот я сижу и жду ответа…

Она только что вернулась и Сказала, что послали за священником Английской миссии. Мы венчаемся через час, т. е. как только Джонатан проснется…

Милая Люси, вот и свершилось! Я настроена очень торжественно, но я очень, очень счастлива. Джонатан проснулся час спустя, даже немного позже, когда все уже было приготовлено; его усадили на постель и обложили подушками, он произнес очень твердо и решительно свое «Да, я согласен», я же едва была в состоянии говорить; мое сердце было так полно, что я еле проговорила эти несколько слов. Я должна тебе сообщить о своем свадебном подарке. Когда священник и сестрица оставили нас с мужем наедине — я взяла из-под подушки дневник запечатала его и, показав мужу, сказала, что этот дневник послужит залогом нашей веры друг в друга; что я никогда не распечатаю его, разве только во имя спасения или во исполнение какого-нибудь непреложного долга.

Тогда он поцеловал и обнял меня своими слабыми руками, и это было как бы торжественным залогом нашей будущей жизни…

Знаешь ли ты, дорогая Люси, почему я рассказываю тебе обо всем? Не только потому, что это так близко мне, но и потому, что ты всегда была мне дорога. Я хочу поскорее увидеть тебя, теперь, когда я так счастлива замужем. Я хочу, чтобы ты была так же счастлива, как я. Дорогая моя, да пошлет тебе Всемогущий Бог такое же счастье на всю жизнь, да протечет вся твоя жизнь безоблачно, полная безмятежного счастья! Вечно любящая тебя

Мина Харкер.

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.006 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал