Житие Александра Невского». Особенности жанра 2 страница

26) Расцвет русской публицистики в XVI в. Максим Грек и митрополит Даниил Борьба иосифлян с заволжскими старцами в сфере церковно-общественной выразилась ещё в первые десятилетия XVI в. в деятельности таких лиц, как князь Вассиан Патрикеев и Максим Грек, с одной стороны, и митрополит Даниил — с другой.
Максим Грек. В 1518 г. на Русь с Афона приехал Максим Грек (в миру Михаил Триволис) (1480—1556), до пострижения в монашество живший долго в Италии, получивший очень большое богословское и филологическое образование.
Он вызван был в Москву великим князем Василием Ивановичем для переводов и исправления книг его библиотеки. Выступал в качестве проповедника, публициста и обличителя разнообразных церковных и общественных непорядков, какие он усматривал в окружающей его русской действительности. В своих взглядах на вещи и в своих суждениях он примыкал к заволжским старцам, в частности был в очень близких отношениях с Вассианом Патрикеевым.
Критическое отношение его к текстам исправлявшихся им книг навлекло на него гонение: он трижды был осуждён и с 1525 по 1551 г. провёл в заточении, сначала в том же Волоколамском монастыре, а затем в тверском Отрочем монастыре. Умолял о разрешении вернуться на Афон. В своих произведениях - догматических, полемических, нравоучительных, публицистических и пр.- Максим Грек проявил себя как очень незаурядный писатель, страстно откликавшийся на всё то, что волновало его самого и его единомышленников. Обладая большим литературным талантом и будучи очень образованным человеком, он заметно поднял самую культуру письменного слова, использовав средства словесного мастерства.Он даёт практические указания, как нужно писать и как отличить человека способного к писательской деятельности от неспособного к ней. Для испытания желающих посвятить себя переводам или исправлению книг он составил шестнадцать греческих стихов, написанных гекзаметром и пентаметром. С большой похвалой и уважением Максим Грек отзывается о широком развитии в Париже философских и богословских наук, которыми могут заниматься бесплатно все желающие. Его восхищает то, что там преподаются науки, не только связанные с богословием, но и всякие " внешние", что со всех концов собираются туда для изучения словесных наук и " художеств" и дети простых людей и дети князей и царей, и все они, пройдя учение и возвратившись к себе на родину, становятся украшением своего отечества, а также советниками, опытными руководителями и помощниками во всём добром, в чём имеется потребность. Такими же, по мысли Максима Грека, должны быть для своего отечества и русские люди.
Наряду с традиционными поучительными и полемическими " словами" и посланиями Максим Грек пишет эмоционально насыщенные морально-философские сочинения в форме обращения к своей душе или беседы ума с душой, составленные, наподобие платоновских диалогов, в диалогической форме.
Тут же в изложение вклинивается живая полемика против современных писателю общественных зол и предрассудков - лихоимства, влечению к астрологии и т. д.
Встречаются у Максима Грека и короткие похвальные слова, а также медитации, проникнутые обличительным пафосом, вроде слов о " ненасытном чреве" или о " прелести сонных мечтаний". Обличительное поучение произносится иногда у него не от своего лица, а от лица богородицы. Максим Грек, обличая корыстных и неправедных правителей, притесняющих подвластных им, аллегорически изображает Русь в виде неутешно плачущей вдовы, сидящей при дороге и окружённой дикими зверями. Она жалуется на свою полную беззащитность, на отсутствие рачителей, которые пеклись бы о ней, на сребролюбцев и лихоимцев, в обладании которых она находится.Показное благочестие, суеверие в различных слоях русского общества, неправосудие властей, испорченность духовенства, бедность и беззащитность простого люда - всё это нашло в лице Максима Грека сурового обличителя. Особенно часто восстаёт он против утеснения сильными и богатыми слабых и угнетённых. В таких случаях речь его, подчас сухая и многослойная, становится захватывающей своей искренностью. Тут он поднимается до пафоса, и по адресу угнетателей у него вырываются негодующие угрозы и осуждения. " Страсти ради нищих и воздыхания убогих отмстити их возстану", - приводит он слова " священного писания".
Нравственные пороки духовенства, в том числе стяжательство, вызывали особое негодование Максима Грека. В " Стязании о известном иноческом жительстье" и в " Повести страшной и достопамятной о совершенном иноческом жительстве" мы находим наиболее суровые обличения современной Максиму Греку иноческой жизни. Страсть к стяжательству и обогащению имениями, которая до этого так осуждалась заволжскими старцами во главе с Нилом Сорским и Вассианом Патрикеевым, находит в Максиме Греке ещё более энергичного обличителя '. Очень энергичным противником Вассиана Патрикеева и Максима Грека был Даниил, занимавший митрополичью кафедру с 1522 по 1539 г. Человек очень дипломатичный по натуре, внешне обходительный, он не пренебрегал ничем для достижения поставленной себе цели - сделать русскую церковь сугубо иосифлянской и, устраняя инакомыслящих, назначал на архиерейские кафедры и игуменские посты своих приверженцев и единомышленников. Перед светской властью, в лице великого князя Василия III, он обнаружил крайнюю угодливость, доходившую до прямого нарушения церковных канонов. От него дошло до нас шестнадцать " слов" и ряд объединённых им самим в отдельный сборник посланий. Те и другие посвящены вопросам догматическим и обрядовым, а также вопросам нравственно-бытовым. Как типичный иосифлянин, Даниил в своих сочинениях опирается на широкий круг " божественных", или " святых", писаний, включая в это понятие всю церковную письменность, не обнаруживая к ней никакого критического отношения, на одну доску ставя и каноническое " священное писание" и апокрифические и даже подложные книги, подчас расходившиеся с христианской догматикой. В отличие от сочинений догматическо-обрядовых, рассчитанных на искушённого в богословских тонкостях читателя, с их традиционно книжным стилем, произведения Даниила с бытовой тематикой, ориентировавшиеся на широкий круг слушателей и читателей, написаны живым, часто выразительным языком. Тут в суровых обличениях несимпатичного Даниилу быта сплошь и рядом выступают картины реальной жизни и достаточно яркие образы носителей тех пороков, которые особенно претили строгому церковнику, воспитанному на предписаниях консервативной, иногда чисто внешней аскетической морали.
Сочинения Даниила позже пользовались большим уважением в старообрядческой среде, и можно думать, что богатая элементами просторечного разговорного языка речь вождя старообрядцев протопопа Аввакума сформировалась, между прочим, и под известным воздействием стиля писаний Даниила. Деятельностью митрополита Даниила позиции иосифлянской церкви были прочно закреплены, и эти позиции в очень большой мере определяли идейное направление русской литературы последующих годов.

27) Программа реформ в «Сказании о Магмете-Салтане» Ивана Пересветова Характер и содержание русской публицистической литературы, начиная с 40-х годов XVI в., определяются преимущественно борьбой восходящего дворянства и быстро клонившимся к политическому и экономическому упадку боярством, со времени учреждения в 1564 г. опричнины окончательно утратившим свои былые социальные привилегии.
Виднейшим идеологом дворянства в эпоху Грозного является Иван Пересветов, приехавший на Русь из Литвы в конце 1538—. начале 1539 г. и заявивший себя с конца 40-х годов XVI в. как автор нескольких публицистических повестей и двух челобитных к Ивану Грозному. В тех и других он является апологетом самодержавного Русского государства, поддерживающего в первую очередь интересы дворянства и организованного на основе регулярно действующего чиновничьего и воинского аппаратов. На его сочинениях отразились такие произведения, как повесть Нестора-Искандера о взятии Царьграда, повесть о Дракуле, а также западноевропейские исторические сочинения.
В «Сказании о Магмет-салтане» в замаскированной форме представлена целая политическая программа, предвосхищающая собой позднейшие государственные реформы Ивана Грозного, в частности учреждение опричнины. «Сказание» начинается с изображения судьбы Византии. Последний византийский царь Константин был гуманным и кротким правителем. Этими качествами царя воспользовались бояре, которые лишили его силы и могущества, в результате чего Византия была завоёвана турками. Магмет-салтан, покоритель Византии, считал, что в государственных делах самое важное — правда. Эту правду он вычитал из греческих христианских книг, когда взял Константинополь.Магмет, понимая, что царь силен и славен войском, заботится о создании образцового воинства и всячески покровительствует ему. Всякие правонарушения Магмет искореняет сурово и беспощадно, руководствуясь тем, что «как конь под царем без узды, так царство без грозы». Расценивает своих подданных Магмет не по степени их знатности.Магмет, наконец, является противником рабства, которое он упраздняет в своём государстве, потому что «в котором царстве люди порабощены, и в том царстве люди не храбры и к бою не смелы против недруга». Сочинения Пересветова написаны простым, энергичным языком, почти совершенно чуждым элементов церковно-славянской речи, без обычных у его современников цитат из «священного писания».

28) Переписка Андрея Курбского и Ивана Грозного А.М. Курбский – публицист, плодовитый писатель, автор трех посланий к Грозному и «Истории о великом князе Московском», написанных в Литве. Ближний боярин царя Ивана, воевода. Изменил царю и перешел на сторону литовцев (город Вольмер). Бросил открытый вызов всесильному самодержцу. Стиль Курбского обнаруживает в нем искусного оратора, сочетающего патетичность речи со стройностью и строгой формальной логичностью ее построения. Он унаследовал в этом отношении литературные традиции своих учителей – Максима Грека и заволжских старцев. Иван потрясен послание Курбского. И не только содержанием письма, а тем, что кто-то осмелился вступить с ним в дерзкую полемику.
Послание Курбского. В первом же послании Грозному (1564) и переданном ему через слугу Василия Шибанова, Курбский обличает царя в жестокостях по отношению к боярам. Он обращается к нему с гневной речью, построенной в форме риторических вопросов и восклицаний. Далее Курбский перечисляет все преследования, которые он претерпел от Грозного, начиная эту часть письма примерно так: «Коего зла и гонения от тебя не претерпел!». Укоряет царя. Это свое писание Курбский обещает положить с собой в гроб, отправляясь на суд Божий. Рассказывает о причинах своего бегства в Литву: «Какого гонения и зла я от тебя не претерпел?!». Четкость композиции, ясность стиля. Хотел донести до современников свою точку зрения. Получив вскоре в ответ на свое стройное послание многословное, пересыпанное обширными цитатами, послание Грозного, Курбский отзывается о стиле Грозного. Это «широковещательное», «многошумящее», «гневное» послание. Курбского удивляет, что Грозный решился послать столь нескладное послание в чужую землю.Обида Курбского на Грозного была тем сильнее, что К. сознавал себя одним из тех преследуемых Грозным княжат, которые, как и царь, происходили «от роду великого Владимира», о чем опальный князь и напоминал своему гонителю. Курбский отрицательно оценил литературный стиль Грозного. Он враждебно настроен к царю. Пытается его скомпрометировать не только как государя, человека, но и как писателя. Послание Грозного. С ответом не замедлил. Письмо его адресовано не только опальному князю, но и всей Русской земле. Поражают воображение размеры послания. Ответное письмо Грозного почти в 20 раз больше письма его противника. Начинается оно длинным перечислением православных владетелей земли Русской. Таким образом царь Иван хотел перещеголять Курбского. Далее идут бесконечные обвинения князя в измене, обширные цитаты из апостола Павла. Грозный был человеком начитанным, но ему было чуждо академически выдержанное красноречие К. Речь Грозного отличалась своеобразием, которое обуславливалось его способностью свободно распоряжаться богатствами языковых средств, книжных и просторечных. В писаниях Грозного ярче сказались непосредственность и непринужденность его речи, и еще горячий писательский темперамент. Грозный был воспитан на иосифлянских литературных традициях. Решительно возражает против того, чтобы царь делил свою власть с боярами и против того, чтобы они вмешивались в его распоряжения. Царская власть, по мнению Грозного, не подлежит критике со стороны подданных, как не подлежит критике и божеская власть. Ссылаясь на апостола Павла, он утверждает, что всякая власть учинена Богом и потому противящийся власти противится Богу. За свои поступки царь несет ответ перед Богом, а не перед своими «холопами». С гневом и раздражением Грозный перечисляет все утеснения и обиды, какие он терпел от бояр во времена своего малолетства. В своих посланиях он обнаружил типичные особенности стиля своих учителей – иосифлян. Велеричавость, напыщенность, склонность к торжественной церковно-славянской фразе вперемешку с просторечиями, грубыми и бранными словами, прозаическими бытовыми деталями, образными выражениями. Эпитеты «собака», «собачий» часто прилагаются Грозным к его врагам. Переписка. Курбский осмеял форму письма, язык и стиль Грозного. Укоряет Грозного в смешении стилей. Князь упрекает царя, что негоже отсылать варварское послание в чужую страну, где люди над таким письмом могут лишь посмеяться. Второе послание Грозного к Курбскому (1577) во много раз кратче первого, написано проще и яснее, разговорно. Выразительный и картинный язык. Встречаются просторечные фразы. Грозный иронически торжествует над князем-беглецом. Курбский отправляет Грозному третье послание. Жизнь за рубежом родной земли наложила свой отпечаток на язык и стиль писем Курбского. В письмах все больше полонизмов. Послания строятся под влиянием латинских риторик. Послание к игумену. Еще большей иронией в соединении с показным самоуничижением проникнуто послание Грозного к игумену Кирилло-Белозерского монастыря Козме с братиею, написанное в 1573 г. В этот монастырь сосланы были Грозным опальные бояре, нарушавшие там монастырский устав и устроившие себе привольное житье. Послание отправлено в ответ на просьбу Козмы и рядовой монастырской братии остепенить забывшихся родовитых монахов суровым царским наставлением. Послание Грозного, как видим, помимо своего стиля, очень образного и эмоционально насыщенного, ценно как памятник, наглядно рисующий бытовой уклад жизни.

29) Личность Грозного в его письмах, особенности стиля Эпоха его царствования как бы венчает собой период становления русского религиозного самосознания. Именно к этому времени окончательно сложились и оформились взгляды русского народа на самое себя, на свою роль в истории, на цель и смысл существования, на государственные формы народного бытия. Грозный был воспитан на иосифлянских литературных традициях. Решительно возражает против того, чтобы царь делил свою власть с боярами и против того, чтобы они вмешивались в его распоряжения. Царская власть, по мнению Грозного, не подлежит критике со стороны подданных, как не подлежит критике и божеская власть. Ссылаясь на апостола Павла, он утверждает, что всякая власть учинена Богом и потому противящийся власти противится Богу. За свои поступки царь несет ответ перед Богом, а не перед своими «холопами». С гневом и раздражением Грозный перечисляет все утеснения и обиды, какие он терпел от бояр во времена своего малолетства. В своих посланиях Грозный обнаружил типичные особенности стиля своих учителей – иосифлян. Велеричавость, напыщенность, склонность к торжественной церковно-славянской фразе вперемешку с просторечиями, грубыми и бранными словами, прозаическими бытовыми деталями, образными выражениями. «Высокий» стиль сочетается с «низким». Не стесняется употреблять простонародные выражения: «маленько», «я на то плюнул», и даже бранные слова – «собака», «пес», «окаянный». Для литературы XVI в. такое «смешение стилей» - обычное явление. Грозный явно следовал вполне определенным литературным образцам того времени. В мыслях, языке и стиле был непримиримым противником Курбского. Эпитеты «собака», «собачий» часто прилагаются Грозным к его врагам.
Придерживается иосифлянской традиции.
Второе послание Грозного к Курбскому (1577) во много раз кратче первого (Краткость – свет, - прим. авт.), написано проще и яснее, разговорно. Выразительный и картинный язык. Встречаются просторечные фразы. Грозный иронически торжествует над князем-беглецом.
Послание Грозного, как видим, помимо своего стиля, очень образного и эмоционально насыщенного, ценно как памятник, наглядно рисующий бытовой уклад жизни. Послания пронизаны едкой иронией, перерастающей порой в сарказм по отношению к опальным боярам, которые, придя в монастырь, «свои любострастные уставы ввели».(Послание Грозного в Кирилло-Белозерский монастырь). Своеобразие личности Грозного, особенности его писательской манеры проявляются в его взаимоотношениях с одним из приближённых к нему опричников Василием Грязным, которому царь направил своё послание в 1574.
Смятённость души сурового владыки, испытывающего порой угрызения совести, боящегося приближающейся смерти, отражает созданный им покаянный канон Ангелу Грозному. Для передачи всей сложной гаммы чувств, владеющих его душой, Грозный широко использует просторечия, разговорные обыденные интонации и даже бранные слова. Это и позволяет Грозному стать непревзойдённым для своего времени мастером того «кусательного» стиля, который без промаха разит врага.
30) Личность Курбского, особенности стиля Политика грозного, направленного на укрепление единодержавия, усиление роли служивого дворянства и ущемление интересов родовитой боярской знати, вызвала отпор со стороны последней. Эту борьбу ярко отразила переписка Андрея Курбского с Иваном Грозным.
Потомок князей ярославских, Курбский в 1563 году после неудачного сражения бежал в ливонский город Володмар, занятый войсками Сигизмунда- Августа. Отсюда и послал он в 1564 г. свою 1-ю «епистолию» (послание). Оно было рассчитано на широкий круг читателей и ставило целью обличить единодержавную политику царя. Курбский обвиняет Грозного в несправедливых гонениях, мучениях и истреблении бояр, является, по его мнению, опорой гос-ва, составляющих его силу. Затем он обвиняет царя в злоупотреблении своей единодержавной властью. К. понимал, что полностью вернуть старые порядки невозможно, и не выдвигал требования децентрализации. Он стремился лишь к ослаблению единодержавной власти царя, считая необходимым разделение власти между царём и боярством.Наконец, К. исчисляет собственные напасти и беды, кот. пришлось потерпеть ему от царя. Он перечисляет свои воинские заслуги перед отечеством, не оцененные по достоинству Грозным. Опальный боярин заявляет, что царь не увидит его до дня страшного суда, а «писание сие, слезами измоченное». он велит вложить с собою в гроб, чтобы предъявить его грозному и справедливому небесному судии.Послание, как гласит легенда, было вручено в собственные руки царя верным слугою Курбского Василием Шибаповым на Красном крыльце. Грозный проткнул ему посохом ногу насквозь
31) «История о Казанском царстве». Проблематика и художественные особенностиАпология могущества и величия Московского царства и его главы Ивана Грозного характерна и для такого популярного памятника, как «История о Казанском царстве», или «Казанский летописец», где излагается судьба Казанского царства со времени основания волжскими болгарами до завоевания его Грозным в 1552 г. Заключает в себе большое количество исторического материала, почерпнутого из летописных и других письменных источников, основанного также на собственных наблюдениях и устных рассказах очевидцев событий. «История» является произведением, представляющим значительный интерес с точки зрения литературной. Она отразила торжественную стилистику произведений макарьевского периода и использовала в немалом количестве приемы и стиль устной поэзии, легенды и предания казанских татар. 1564-1665 гг. – возникновение «Истории». Автор – русский, попавший в плен к казанцам, пробывший там 20 лет. Горячий приверженец Грозного. Сам он во вступлении к «Истории» называет ее «красной, новой и сладкой повестью». «История» написана человеком, отличавшимся незаурядным поэтическим вкусом и любовью к образной, художественно украшенной речи. Близко к стилю жития Алексея человека божия передается скорбь царицы Анастасии, проводившей своего мужа-царя в поход на Казань. С большой экспрессией изображает «История» былые насилия Казанцев над Русской землей. В типичном стиле повести о взятии Царьграда Нестора-Искандера автор описывает неоднократные приступы, которыми сопровождалась осада Казани. Ото пушечного, пищального грома, плача, рыдания, кричания звук далее чем на 300 верст слышался. Очень красочно изображается в повести воинский пыл русских войск. Очень картинно нарисован апофеоз, который устраивается Грозному, когда он возвращается в Москву после победы над Казанью. Все московское население во главе с духовенством, послами и всей знатью выходит навстречу царю. Пышно наряжены, украшены золотом и драгоценными камнями наиболее знатные бояре, следующие за Грозным. С реалистическими подробностями показано, как московский народ любуется этим шествием Грозного.
Покорение русскими Казани было как бы завершительным торжеством царской московской политики. Стиль. Элементы устно-поэтического стиля в «Истории» дают себя знать в таких эпитетах, как реки «медвяны», «земля-мати», «поле чистое», девицы «красные», кони «добрые», светлицы «высокие» и т.д. Отголосок устной поэзии слышится и в таких выражениях, как «род и племя», враги – «гости немилые», богатства – «гора златая», «пьет чермно вино и меды сладкие», а также в изображении торжественного въезда Грозного в город. Очень редки случаи искусственного словообразования вроде «мужесовершенние», «храбросерд», «скотопажие», «грямовение», «крепкорук». Часто попадаются выражения из обыденной разговорной речи: «стар да мал», «брань не худа» и др. «История о Казанском царстве» едва ли не впервые после длительного перерыва вводит в книжное произведение элементы устной поэзии и народной речи.
32) Обобщающие произведения XVI в. и их значение

Около половины XVI в. на московской почве начинает возникать ряд крупных по своим размерам литературных предприятий, ставящих себе задачей подвести итоги прошлого с точки зрения официальной московской идеологии. Во-первых, окружить ореолом это прошлое. Во-вторых, показать непрерывность и преемственность культурно-политического и церковно-религиозного процесса. В этом отношении д.б. отмечено прежде всего широкое и интенсивное развитие в Москве летописного дела. Из московских сводов XVI в. наибольшее значение имеют Воскресенская летопись, доводящая изложение событий до 1541 г. и Патриаршая, или Никоновская летопись – переработка и расширение летописи Воскресенской. Название обоих сборников связано с именем патриарха Никона. Русское государство рассматривается как вотчина московских князей. Сухие фантастические известия здесь прерываются обширными статьями, написанными в приподнято-торжественном стиле. Одновременно с объединением русской летописной литературы происходит объединение литературы церковно-учительной. Инициатор и руководитель – митрополит Макарий. В XVI в. начинается усиленный рост житийной литературы. Официозно закрепляется представление о Москве как о «третьем Риме», средоточии православной святыни. Домострой. В тесной связи с рассмотренными памятниками русской официальной литературы XVI в. стоят такие внелитературные предприятия середины века, как «Домострой», «Стоглав», «Азбуковник», насквозь пропитанные той же официальной идеологией, что и памятники. «Домострой» ставил себе целью до мелочей регламентировать поведение человека в сферах религиозной, семейной и государственно-общественной. «Стоглав» заключал в себе свод постановлений и суждений церковного собора 1551 г. по разным вопросам религиозного и житейского быта. «Азбуковник» стремился в форме энциклопедического словаря санкционировать систему знаний и воззрений, обязательных для благомыслящего читателя. В «Домострое» начертан положительный религиозный, нравственный и бытовой уклад, которым д. руководиться семья, возглавляемая домовладыкой, отцом и мужем, и руководствующая принципом монастырского общежительного устава. «Домострой» очень полно отразил в себе тот круг идей, норм и положений, который выработала Москва, мыслившая себя средоточием православной святыни. «Домострой» выразил идеальные требования, какие официальная идеология предъявляла семейному укладу. Большое значение имеет «Домострой» и как объективная картина быта состоятельной русской семьи, интересы которой преимущественно имел в виду автор. Указания на то, как надо чтить царя и князя, как организовать религиозный быт, как муж должен воспитывать жену, детей, слуг; как должна себя вести в быту домохозяйка. «Домострой» охватывает все стороны жизни в общих принципиальных основах и в повседневности. Запечатлел реальную обстановку того времени.Написан «Домострой» в большей своей части живым русским языком, почти без примеси церковнославянизмов.
Из «Домостроя».
- Бойся царя и служи ему верно, всегда о нем Бога моли. И лживо никогда не говори с ним, но с почтением правду ему отвечай, как самому Богу, во всем ему повинуясь.
- Если Бог нашлет на кого-то болезнь или какое страдание, врачеваться следует божьею милостью да молитвою и слезами, постом, подаянием нищим да истовым покаянием, с благодарностью и прощением, с милосердием и нелицемерной любовью ко всем. Если кого ты чем-то обидел, нужно просить прощения сугубо и в будущем не обижать.
- В церкви божьи всегда приходить с верою, не во гневе и без зависти, без всякой вражды, но всегда со смиренною мудростью, кротко и в чистоте телесной, и с подношением: со свечой и с просвирой, с фимиамом.
- Каждому христианину нужно в доме своем, во всех комнатах, по старшинству развесить на стенах святые и честные образа,
Да пошлет Бог кому детей, сыновей и дочерей, то заботиться отцу и матери о чадах своих; обеспечить их и воспитать в доброй науке: учить страху божию и вежливости, и всякому порядку.
- Наказывай сына своего в юности его, и упокоит тебя в старости твоей, и придаст красоты душе твоей. И не жалей, младенца бия: если жезлом накажешь его, не умрет, но здоровее будет, ибо ты, казня его тело, душу его избавляешь от смерти.

Повести Смутного времени Глубокие социальные сдвиги, бывшие результатом событий “Смуты”, должны были очень сильно расшатать стройную и пышную идеологию идеологию богоспасаемого третьего Рима. Грандиозное здание оказалось поколебленным. Политический и идейный кризис вызвал интенсивный литературный отклик, который нашел свое выражение в многочисленных произведениях. Одно из них “Новая повесть о преславном Российском царстве”.Она была написана в конце 1610 или в начале 1611 года, по всей вероятности, приказным дьяком. Автор с негодованием отзывается о боярах прежде всего потому, что они никак не препятствовали самоуправству поляков, грабящих и розоряющих Русскую землю, насилующих женщин. В глазах автора повести единтсвенной фигурой, около которой следует объекдиниться для восстания против поляков, является патриарх Гермоген, “великий столп, и твердый адамант, и крепкий воин христов”. В повести отсутствуют исторические экскурсы, она наполнена злободневным материалом. Деловая энергичная речь сочетается с взволнованным патетическим призывом.

Эволюция жанра жития в XVII в. «Житие Юлиании Лазаревской» В числе житий XVII в., отступающих от шаблонов и стремящихся заполнить изложения реальными биографическими фактами, наиболее значительное место принадлежит житию Юлиании Лазаревской (умерла в 1604), написанному в 20-30-х годах 17 в. ее сыном, Муромским городовым дворянином Калистратом Осорьяном.Это не столько житие, сколько повесть, даже своего рода семейная хроника, вышедшая из-под пера светского автора. Житие не лишено обычных традиционных элементов: в качестве активно действующей силы в нем выступает бес, насылающий на семью Юлиании тяжкие бедствия: по его попустительству погибают двое ее сыновей, он дважды преследует и пугает саму Юлианию и отступает лишь благодаря вмешательству и помощи святого Николы. Элементы чуда также имеют место в житии.Идеал жизни Юлиании – аскеза, которой она особенно предается после смерти сыновей. Она отказывается от физической близости с мужем, усиливает пост, увеличивает пребывание в молитве и труде, спит на острых поленьях, кладет в сапоги ореховую скорлупу, наконец перестает ходить в баню. Жизнь свою проводит в непрерывном труде. Довела себя до полной нищеты. Отличается необычайной кротостью, смирением и деликатностью, отказывается от обычных услуг, какими пользуется в своем доме госпожа со стороны слуг. Не позволяет, например, снимать с себя обувь. Ведет благочестивую жизнь. Традиционная биография святого, с детства попадающего под исключительное влияние церкви, не характерна для Юлиании: на первых порах, до замужества, она из-за отдаленности церкви не бывала там, жила вне ее прямого воздействия. После гибели сыновей пыталась уговорить мужа разрешить ей придти в монастырь. Даже перед смертью не принимает она монашества (как сделали это Петр и Феврония). Главная мысль жития – возможно достичь спасения и даже святости, не затворяясь в монастыре, а благочестиво, в труде и самоотречении, любви к людям живя жизнью мирянина.

35) Эволюция жанра воинской повести в XVII в. «Поэтическая повесть об Азовском осадном сидении донских казаков»

В ряду исторических повестей XVII в. особенный литературный интерес представляют повести об Азове. Эти произведения возникли в демократической среде донского казачества – «великого войска Донского», образовавшегося и пополнявшегося главным образом за счет беглых крестьян, уходивших на «вольный тихий Дон» от тягчайшего крепостного гнета со стороны боярства и дворянства. В 1637 г. Войско овладело мощной турецкой крепостью в устье Дона – Азовом. Султан Ибрагим I решил отвоевать назад свой турецкий город и послал огромную армию и флот. Войска турок осадили город. Несмотря на все, осада Азова оказалась безуспешной; после 25 ожесточенных приступов она была снята, и турецко-татарские войска бесславно вернулись восвояси. Но и Войско Донское было совершенно истощено непосильной осадой, цвет казачества погиб в борьбе с врагом. Царь приказал казакам добровольно «Азов покинуть», что они и сделали, не имея сил для вторичной обороны этой, теперь уже разрушенной до основания крепости. С 1642 г. вплоть до эпохи Петра I Азов снова находился под властью Турции. Азовские события вызвали в жизни ряд литературных произведений, создавшихся вслед за самими событиями. Таковы «историческая» повесть о взятии Азова донскими казаками в 1637 г., «документальная» и «поэтическая» повести об Азовском осадном сидении в 1641 г. «Поэтическая» повесть дошла до нас в 4-х редакциях и написана в форме войсковой казачьей отписки – донесения царю Михаилу Федоровичу, - облеченной в художественную форму, частично обусловленную влиянием былин, казачьих песен о «тихом Доне Ивановиче» и повестей о мамаевом побоище. Первоначальная редакция «поэтической» повести об Азовском осадном сидении. Повесть – наиболее художественна во всем цикле Азовских повестей.Повесть начинается с документального сообщения о том, что в 1641 г. к царю Михаилу Федоровичу приехали из Азова с письменным донесением об осаде города атаман Наум Васильев, есаул Федор Иванов (лица исторические) и сидевшие с ними в осаде 25 человек казаков. Автор повести строит свой рассказ об «осадном сидении» в форме казачьих войсковых отписок, в которых изложение ведется от лица всего Войска Донского, как бы устами самих казаков.Повесть точно описывает состав огромной турецко-татарской армии, посланной султаном под Азов. Враги окружают город. Автор такими образными словами описывает ужас нашествия. Земля под Азовом будто бы подогнулась, и из Дону-реки вода выступила, стрельба врага была сильна, как будто бы разринулась «гроза небесная», крепости азовские потряслись, само солнце померкло и наступила тьма.Турецкое командование отсылает к казакам своего представителя, который обращается к ним с речью очистить город. Ответная речь казаков проникнута чувством патриотизма, рыцарского достоинства и презрения к компромиссу.В традиционном риторическом стиле казаки упрекают султана в сатанинской гордости, в том, что он ровен богу небесному. Даже если турки возьмут Азов, то и в этом случае султан не приобретет чести победителя, как возьмет он город наемными силами, а не своим умом.Далее, творчески используя стилистику повестей о Мамаевом побоище и фольклора, автор устами казаков говорит. Ориентирует произведение на московского читателя – современника азовских событий. Турки предлагают казакам перейти к ним на службу. Казаки иронически обещают побывать в Царьграде и послужить Ибрагиму. Заканчивают свой ответ решительным отказом сдать Азов и, наговорив туркам немало колких и обидных слов, советуют впредь к ним с такой «глупой речью» не ездить. Осадные действия турок возобновляются. Приступы турок чередуются с вылазками казаков. Турки несут огромные потери. За выдачу трупов своих воинов они предлагают казакам много денег, но те отказываются. 25 жесточайших приступов выдерживают казаки. Уже почти лишились они сна, ноги у них подогнулись, руки служить не могут, уста безмолвствуют, глаза порохом выжгло. В ожидании смерти они прощаются с царем Михаилом, духовенством и всеми православными христианами, а затем обращаются с трогательным прощальным словом, насквозь пронизанным образами народной поэтики к окружающей природе.Казаки готовы скорее умереть, чем сдать Азов. Во время осады к казакам, как говорится в повести, является Богородица: «Мужайтесь, а не ужасайтесь!». Неожиданно в ночь на 26 сентября 1641 г. (дата историческая) турки бежали. Казаки пошли в брошенные турками таборы и захватили несколько «языков», которые объяснили причину бегства. Видели турки страшное видение: тучу, которая шла от Руси, а перед тучею – двух юношей, которые грозились мечами на «полки бусурманские». Что характерно, страшная туча с юношами приходит не с востока, как обычно в литературной традиции, а именно от «царства Московского». «Азовское сидение» окончилось полной победой казаков.Автор славит героизм казаков, отстаивает их интересы в борьбе за Азов. «Поэтическая» повесть об Азове, была написана в Москве зимой 1641-1642 г. Повесть возникла как агитационное произведение. Цель – вызвать наибольшее сочувствие к героям-казакам у читателей. В основу повести положен фактический материал, непосредственные наблюдения очевидца «осадного сидения». Правдивость и детальность передачи всех обстоятельств азовской осады полностью подтверждается мемуарами турецкого путешественника Эвлия-эфенди. Форма войсковой казачьей отписки, избранная автором повести для своего рассказа, была привычна для современников. Фактический материал повести окрашивается в высшей степени лирически, в соответствии с напряженной драматической обстановкой. Отвага, мужество, воинская доблесть азовских героев рисуются почти в легендарных чертах. Казаки – подлинные донские «рыцари», бесстрашные, крепкие духом и телом «богатыри святорусские», проявляющие чудеса храбрости. Произведение эпично. Есть влияния народной песенной поэзии. Рисуя картину животного царства, автор использует типичные фольклорные эпитеты: «орлы сизые», «вороны черные», «волцы серые», «лисицы бурые». В лирическом прощании казаков упоминаются «леса темные», «дубравы зеленые», «поля чистые», «тихие заводи», «море синее», «реки быстрые». Трогательное прощание казаков характерно для донского фольклора. Воинские повести. Подчеркивание губительных опустошений – знакомый прием старых воинских повестей. От них же идут и картины необычайного шума и грома, красочные описания сияющих доспехов воинов, уподобление битвы грозе небесной, усталость, от которой теряется слух и голос. Заступничество небесных сил обнаруживалось и в появлении слез на иконе Ивана Предтечи, которые наполняли церковную лампаду. Стиль. В повести совмещение архаической стилистики с живым просторечием, как это позже будет в писаниях протопопа Аввакума. С одной стороны – традиционные патетически-восторженные фразы о величии и силе Московского государства, русского царя и православия; с другой – просторечные укоры и выпады против московских бояр.