Александр Шевцов МЫ ИЗ БУДУЩЕГО 5 страница

Следопыты посмотрели друг другу в глаза и еще раз убедились, что мысль сказать «нет» никому из них в голову не пришла. Чуха, которого еще била дрожь, стыдливо отвернулся.

— Отвоевались мы, хватит.

Красноармеец недоуменно пожал плечами.

— Не понял, вы что, в фашисты записались, ребята?

— Ты такой умный — фашисты, не фашисты. Патриот выискался! Ты за себя отвечай, — проворчал Чуха.

— Это точно. У каждого свой ответ. И этот ответ надо держать.

— Да это вообще не наша война, не напрягай, комсомолец. Если бы ты знал, откуда мы, — рубанул Спирт сгоряча.

— Ну и откуда такие суки берутся?

— Только давай без сук. Сказал бы я тебе, только ты все равно не поверишь. — Борман внимательно посмотрел на парня.

— Мы случайно здесь оказались, — извиняющимся тоном сказал Череп.

— Случайно? — ехидно переспросил Дима.

— Случайно, не случайно, тебе какая разница? — повысил голос Спирт.

— Есть разница, только вам, похоже, граждане, ее не понять.

Красноармеец подошел к двери и стал справа от нее. Затем вытащил гвоздь и сделал пару взмахов. Судя по его движениям, бить он собирался в висок.

— Ничего, ничего, главное попасть, чтобы наверняка, — нервно сказал сам себе красноармеец.

Наблюдавший за ним Спирт наклонился к Борману.

— Слышь, как ты думаешь, если этот чудик и вправду на немцев нападет, то с нами что будет?

— Ты прав, Спиртяга. Захреначат нас тут с этим!

— Вот-вот. Вместе сидели — вместе и отвечать придется, — проворчал Чуха.

— Да мы же не при делах, — удивился Череп.

Борман вздохнул и погладил Черепа по голове, словно маленького ребенка.

— Забыл, где мы? Кто же тут разбираться будет, родной мой? Мы для них одно целое. Перестреляют, как куропаток.

Спирт с готовностью встал и кивнул в сторону красноармейца.

— Надо уговорить его.

Борман медленно подошел к красноармейцу.

— Эй, приятель, как там тебя…

— Я тебе не приятель, — огрызнулся парень.

Спирт обошел его с другой стороны.

— Димон, тут такой расклад получается. Нам, понимаешь, как-то не с руки твой героизм.

— За шкуру свою трясетесь? Так сидите тут в уголке тихонько…

— Мы бы и сидели в своем уголке, но понимаешь, немцы, они же разбираться не будут. — Борман положил руку на плечо Диме, но тот резко скинул ее.

— Вместе же сидим, — ласковым голосом сказал Спирт.

— Не вместе, — упрямо возразил парень.

К приятелям присоединились Чуха и Череп, беря красноармейца в кольцо. Борман снова положил руку на плечо Дмитрию.

— Ты поимей совесть. Что же, нам теперь всем помирать?

Парень, пытаясь освободиться, сделал шаг назад, но натолкнулся на мускулистую грудь Черепа.

— Да вас по закону военного времени…

— Не будь сволочью, Димон, тебе-то какой навар, если нас тут грохнут. — Спирт схватил его за руку.

— Пойми ты, наше место не здесь, — угрожающе сказал Борман.

Красноармеец растерялся, переводя взгляд то на одного, то на другого, ища хоть каплю понимания и сочувствия.

— Если Родина в опасности, наш долг…

— Такие как ты нам всю жизнь изгадили, — перебил его Спирт. — Сами лезут в пекло и других толкают. Ты думаешь, потомки спасибо тебе скажут?

— Скажут, что ты сталинский режим поддерживал. Забудут вас. Назовут вас винтиками и пушечным мясом, — добавил Борман, сжимая рукой плечо парню.

— Да ты обосрешься, если узнаешь, что в двадцать первом веке по Москве будут ходить молодые парни и вскидывать руку с криком «Хайль Гитлер», — с вызовом посмотрел красноармейцу в глаза Спирт.

— Да я тебя за такие слова, сволочь… — Красноармеец попытался замахнуться, но его крепко удерживали Спирт и Череп.

— Дим, дай сюда гвоздик, — как можно ласковей, издевательским тоном, попросил Борман.

— Гады!

Красноармеец попытался вырваться, но Череп с размаху ударил его ребром ладони по шее, а Спирт — в живот. Дмитрий согнулся пополам и завалился, в бессилии застонав. На пол упал длинный ржавый гвоздь. Чуха нагнулся и с готовностью подобрал его.

— Ну вот, сознательный ты наш, так лучше будет, — с удовлетворением подытожил Борман. — Да, Череп, ты его карманы проверь, может, еще что прячет.

Череп, не обращая внимания на протест красноармейца, быстро обшарил его карманы и достал из гимнастерки металлический предмет прямоугольной формы.

— Вроде ничего больше нет. Только железка какая-то.

— Железку спрячь, — приказал Борман.

Раздался звук шагов. Засов с лязгом отошел в сторону, дверь распахнулась, пропуская утренние лучи солнца. В помещение зашли два немецких автоматчика.

— Ээээ, наше время еще не вышло, — запротестовал Борман, но немец жестко подтолкнул его к выходу дулом автомата.

— Постойте: мир, дружба, жвачка, — попытался поддержать протест Бормана Спирт, но получил сапогом по заду.

Решив, что их сейчас отправят на расстрел, Чуха заверещал, с мольбой протягивая руки к немецким солдатам:

— Не трогайте меня. Я жить хочу. Не убивайте, дяденьки. У меня бабушка наполовину немка.

Немецкий пехотинец передернул затвор автомата.

— Шнель, шнель.

Череп и Борман подхватили за руки упирающегося Чуху и потащили к выходу.

— Всё, всё, поняли, выходим.

— Мамочка! Не убивайте! — закричал было снова упирающийся Чуха, но, получив затрещину от Черепа, безвольно замолчал.

* * *

Немецкие солдаты повели пленных от тюрьмы-склада к растущей рядом, через скошенное поле, березовой рощице. Там их уже ожидал знакомый обер-лейтенант СС. Довольно улыбаясь, офицер делал энергичные махи руками, насколько подобную гимнастику позволял жесткий покрой черного мундира. Следопытов и красноармейца Диму подвели к эсэсовцу. Он с пониманием, по-приятельски кивнул им и показал на четыре приготовленные лопаты. Затем остановился напротив Димы.

— Ваш ответ?

— Я дважды не повторяю, — тихо произнес красноармеец.

— У вас есть еще пять минут. Пока подумайте. — Офицер с удовольствием вдохнул пахнущий сеном и утренней росой воздух. — Посмотрите на этот мир. Он прекрасен, не правда ли?

Не дожидаясь ответа, обер-лейтенант СС спросил Бормана:

— Вы хотите потрудиться на благо Германии и помочь товарищу?

Следопыты в едином порыве услужливо закивали, не скрывая своей пьянящей радости от представившегося шанса жить дальше и дышать этим пронзенным утренними лучами чистым воздухом, пусть даже вместе с офицером СС.

— Гут. — Обер-лейтенант махнул рукой. — Начинайте.

Разбирая инструмент, каждый из следопытов невольно посмотрел с мольбой на небо, словно там можно было прочесть ответ на вопрос, за что им послан такой рок — копать могилы.

Умело делая ставшую для них уже привычной работу, они уложились в три минуты. Обер-лейтенант СС посмотрел на часы и одобрительно закивал.

— Гут, гут, хорошо работаете.

— Прости, — тихо шепнул Череп, заглянув в глаза красноармейцу. Но тот словно не слышал его. Он смотрел поверх голов на летящую в золотых лучах солнца стаю птиц. Утро выдалось безоблачным и теплым.

Обер-лейтенант кивнул двум пехотинцам.

— Ответ, — зевнув, спросил офицер.

Красноармеец вздрогнул, обвел жадным взглядом окрестности и сам подошел к яме, встав на краю.

— Ничего, сволочь, придет время…

Раздалась автоматная очередь. Красноармеец Дима, не договорив, упал в могилу.

* * *

Следопыты сидели в ряд, прислонившись спиной к стене склада, в ожидании истечения шести часов, данных им на раздумье обер-лейтенантом СС. Воздух складского помещения был пронизан тонкими лучами солнца, пробившимися сквозь щели бревенчатого потолка. Солнце поднималось все выше. Время шло.

— М-да, — неопределенно сказал Борман.

— На душе-то как тошно, — поделился настроением Череп. — Че теперь делать-то?

— Че делать, че делать? Надо этого, как его, Соколова найти, чтобы вернуться, — ответил Борман.

— Да нет его уже в живых. Я же вам рассказал. Емельянов четко ответил, Соколов не вернулся из боя. Все, финита ля комедия, — махнул рукой Спирт.

— Ну, тогда надо в этой войне выжить и жить дальше. Может быть, естественным путем и доживем до наших дней, — мудро заметил Борман.

— Чего-то меня такой вариант не прикалывает, — промямлил Череп.

— А кого прикалывает? Я так понимаю, что шансов у нас добраться до дома практически нет, — отрезал Спирт.

— Нет?! Что с нами будет дальше? — в ужасе прокричал Чуха.

Борман твердо посмотрел ему в глаза.

— А ты че думал, если с немцами сотрудничать будешь, то они тебя на курорт пошлют и выдадут талоны на усиленное питание? А потом билет домой купят? Дай бог, если в разведшколу отправят.

— Точно, как в фильме «Щит и меч». А там как повезет, — задумался Череп.

— Я высоты боюсь, — пискнул Чуха.

— Боится он… Тогда надо будет СМЕРШа бояться, — вздохнул Спирт.

— А могут в карательный отряд записать. Тогда своих расстреливать придется, — мстительно, наслаждаясь испугом Чухи, добавил Борман.

— Вот же попадалово. — Череп обхватил голову руками.

— Да, лажа получается. Череп, а что ты там за железку у этого Димы надыбал?

Череп ленивым движением достал из кармана портсигар — на его крышке была изображена Спасская башня Кремля, а на месте звезды блестела вставка под рубин. Под изображением была надпись — «Дмитрию Соколову на долгую память».

Череп и Борман переглянулись.

— Ну, че там? — нетерпеливо спросил Спирт.

— Обалдеть. «Дмитрию Соколову на долгую память…» — с удивлением прочитал вслух Борман. — Ну везет же нам, парни, кажется, нашли его.

Чуха подпрыгнул от радости.

— Ага, нашли и надежно закопали.

Борман встал, лицо его ожило, глаза заблестели.

— Так, планы меняются. Надо к нашим прорываться и опять к озеру.

За ним поднялся Череп.

— Ну слава богу! Хоть в чем-то везет.

Спирт уже простукивал стену.

— Может, подкоп? — предложил Борман.

— Точно, пол тут земляной, только утрамбованный слишком, — поддержал Спирт. — Чуха, где твой гвоздь?

— Я его того… в могилу кинул. Он же его как бы был, — извиняющимся тоном пояснил Чуха.

— Вот идиот. — Спирт закатил глаза.

— Откуда я знал? — обиделся Чуха.

Череп опустился на колени у стены, пытаясь рыть отвердевшую землю руками.

— Тут не земля, а цемент.

— Пацаны, есть идея. — Борман протянул руку к Черепу: — Дай сюда портсигар.

Он разломал портсигар на две половинки, одну дал Спирту, другую Черепу.

— Копай, ребята!

— Череп, тебе эта хреновина ничего не напоминает? — тяжело дыша, спросил приятеля Спирт.

— Да вроде видели ее. Помнишь, у деда в деревне, когда за продуктами ходили? Только надпись была затерта. Без «Дмитрию Соколову».

— Хорош языками чесать, ройте быстрее, время тикает, — оборвал их воспоминания Борман.

Однако земля не поддавалась. Половинки от портсигара лишь скребли по ней, как по цементу.

— Сколько времени нам еще здесь сидеть? — спросил Борман.

— Думаю, минут двадцать, — ответил Спирт.

— Не успеем, — вздохнул Борман. — Надо что-то придумать, парни. Включайте соображалки.

Чуха отошел в угол и расстегнул брюки.

— Стой, идиот! — закричал ему Борман. — Ссы сюда.

Через минуту в одно и то же место помочились все. Копать было противно, но лаз был вырыт.

* * *

Путь был один — через знакомое поле к березовой роще, мимо холмика свежевырытой земли над могилой Соколова.

С другой стороны склада раздались немецкая речь и смех. Следопыты тут же пригнулись и замерли. До истечения срока оставались считанные минуты. Борман прислонил палец к губам и первым по-пластунски пополз через поле. За ним последовали и остальные. Угрюмо сопя, коленями и локтями подминая под себя землю и боясь обернуться, они успели добраться до первых кустов в роще, прежде чем со стороны склада раздались крики. Четверка вскочила и понеслась в лес. Раздались автоматные очереди. Пули сбивали ветки и листву, но никого не задело. Выбежав на небольшую поляну, беглецы остановились.

— Кажись, пронесло, — тяжело дыша, сказал Борман.

— Где наши? — спросил Спирт.

Череп махнул рукой в восточном направлении — он всегда хорошо ориентировался на местности.

— Да, и чтобы о плене молчок, а то наши нам свой пионерлагерь быстро организуют. Череп, тебя это отдельно касается. Рот свой держи на замке, — предупредил Борман.

* * *

Через час следопыты стояли в блиндаже перед разгневанным политруком.

— Я вас за чем посылал? Где «язык», спрашиваю?

Борман сделал шаг вперед.

— Так это, товарищ политрук, не получилось. Одни солдаты попадались. Вы приказали брать только офицера.

— Мы старались, но увы, — развел руками Спирт.

— Что «но увы»? А где оружие? Где ваше оружие, товарищи бойцы? И чем от вас так воняет?

— Оружие утонуло. Мы водную преграду преодолевали и, сами понимаете… — пояснил Борман.

— Какую, к чертям собачьим, преграду? Что вы мне тут плетете? — стукнул кулаком по столу политрук.

— Так озеро на пути было, товарищ политрук. Его и преодолевали, — заморгал Череп.

Карпенко побагровел.

— Вы что, опять в это озеро полезли?

— Маневр делали, чтобы никто не заметил. Как лучше хотели, — пролепетал побледневший Борман.

— Какой маневр? Какое озеро? Мне «язык» нужен. Не сегодня завтра немцы пойдут в наступление. Нужно точно знать время и место. А вы о каких-то маневрах плетете. Не солдаты, а команда умственно отсталых. Делаю скидку, что еще зеленые и не обучены разведке, но в последний раз, запомните. Идите отсюда, чтобы я вас не видел.

Следопыты с готовностью развернулись, намереваясь уйти.

— Военные билеты возьмите. — Политрук открыл сейф и протянул следопытам документы. — И помойтесь, а то воняет от вас.

Вышедших из блиндажа следопытов встретил Емельянов. Старшина широко, по-отечески улыбался, казалось, еще чуть-чуть — и расцелует каждого.

— Ну что, всыпал вам политрук?

— Не без этого, — поежился Борман.

— И правильно. Я уже извелся весь. Светает, а вас все нет и нет.

— Батя, ты бы знал, как мы извелись, — почесал затылок Спирт.

— Ладно, живы — и слава богу. — Емельянов похлопал каждого по плечу, словно хотел убедиться, что они на самом деле живы.

— А вот оружие вы, конечно, зря потеряли, — сварливо добавил он.

— Батя, какое там оружие? Там такой беспредел был, веришь, нет?!

— Да верю, верю. Давай, герои, идите. Скоро фашист на нас полезет. Вот Карпенко и психует.

Следопыты засеменили по лабиринту окопов и траншей за старшиной к землянке Демина, ставшей им временным домом.

* * *

Емельянов достал из своего вещевого мешка и поставил на стол банку тушенки и четвертинку хлеба. При виде еды у Черепа так закружилась голова, что он невольно облокотился на стенку, держась за живот. Старшина отошел в сторону, как бы любуясь со стороны натюрмортом, довольно крякнул, вытянул из-за голенища сапога нож и ловко вскрыл им банку.

— Ну давай, разведка, трескай. Вот видите, нам тушенку подбросили. Верный признак, скоро тут горячо будет. Вам одну банку оставил, как знал, что вернетесь. Ладно, ешьте, а я пойду оружие вам посмотрю.

Старшина бережно положил вещмешок за снарядный ящик и вышел из землянки. Череп протянул руку к банке — Борман ударил его по пальцам и кивнул в сторону выхода.

— Не торопись. Иди глянь.

Череп высунул голову из землянки.

— Да вроде никого.

Борман порезал хлеб на четыре кусочка и принялся выковыривать ножом тушенку.

— Тут скоро такое начнется, мало не покажется. Я думаю, защищать Родину не входит в наши планы.

— И че? — спросил Череп, который от голода потерял способность соображать.

— Соколова нашли, дверка открылась. Дернем за веревочку — и мы дома, — пояснил Спирт.

— Дергаем в полночь. — Борман положил каждому на хлеб по куску тушенки.

Следопыты разобрали бутерброды.

— Я вот что думаю, может, нам напоследок пару вещичек надежно закопать? А дома наверняка откопаем, — жуя, подал идею Чуха.

— Ну, ты совсем безбашенный. — Спирт пожал плечами.

— Я в этом участвовать не собираюсь, — с набитым ртом пробубнил Череп и отрицательно замотал головой.

Борман показал Чухе кулак и весьма выразительно посмотрел ему в глаза.

— Только попробуй.

* * *

Раскачиваясь на стуле, Карпенко протирал тряпкой наган и тихонько насвистывал. Перед ним на столе в ряд выстроились патроны. В блиндаж зашел старшина.

— Вызывали, товарищ политрук?

— Садись. Дело есть. Скажи, чего в этом озере такого, что они постоянно туда лезут?

Емельянов неопределенно пожал плечами. Карпенко внимательно посмотрел на него и вздохнул.

— Не нравится мне все это. Сам что думаешь?

— Не без придури, конечно, ребята, но так ничего плохого о них сказать не могу.

Карпенко зарядил барабан.

— Придурь — она там, дома осталась. А здесь это по-другому называется. Не удивлюсь, если они ночью снова к озеру пойдут. Головой отвечаешь, понял, старшина?!

— Так точно, товарищ политрук. Проверим.

* * *

После скорого обеда следопыты прилегли в тени сосен, окружавших палатку медсанбата. Вернувшись с ночного рейда за линию фронта, они имели право на отдых. Чуха терпеливо подождал, когда его приятели заснут, тихо встал и, оглядываясь, пошел по окопам на первую линию обороны. Попадавшиеся ему навстречу красноармейцы не обращали на него никакого внимания, для них он уже стал своим, несколько чудаковатым парнем из блокадного Ленинграда. По пути Чуха прихватил бесхозную саперную лопатку. Остановившись у землянки Демина, он осмотрелся по сторонам и, убедившись, что его никто не видит, тихо зашел в нее. Стараясь не шуметь, Чуха достал из-за ящика вещевой мешок старшины, зубами развязал узел, порылся в содержимом и вытащил сверток из белой ткани и наган.

Сверток был вытрясен над столом — на доски со звоном упали орден боевого Красного Знамени, два ордена Красной Звезды и медаль «За боевые заслуги». Чуха тихо свистнул:

— Храните деньги в сберегательной кассе.

Он аккуратно положил вещевой мешок старшины на место, затем завернул ордена и наган в тряпку и начал рыть саперной лопаткой яму в углу.

* * *

К землянке подошел Емельянов. Он занес руку, чтобы отодвинуть брезентовый полог, — неожиданно на него выскочил Чуха с саперной лопаткой в руке. Старшина от неожиданности отшатнулся.

— Тьфу ты черт. Напугал.

Чуха нервно пожал плечами.

— Извините, товарищ старшина, не заметил.

— А лопатка зачем?

Чуха повертел в руках лопатку.

— А там… позицию углубить.

— А-а-а, ну-ну. Молодец.

* * *

Следующая ночь опять выдалась ясной. Около полуночи следопыты собрались в окопе. Нетерпеливый Спирт осторожно выглянул.

— Ну что, еще немного — и мы дома.

— Как говоришь, дернем за веревочку — и дверь откроется? — желая подбодрить ребят, пошутил Борман. — Ну, поползли.

Спирт полез первым. За ним Борман и Чуха. Череп оглянулся, всматриваясь в полумрак. В полусотне метров вспыхнул огонек папиросы. Череп подтянулся и перекинул тело через бруствер.

— Прощайте, скалистые горы.

К берегу следопыты подползли быстрее, чем раньше, — сказывался опыт. Аккуратно разделись, спрятав в кустах форму. Первым, крадучись, зашел в озеро Спирт.

— Да блин, хоть бы потеплела.

За ним так же аккуратно зашли остальные. Плыли молча. На середине привычно закружили, иногда ныряя в пахнущую торфом воду. Первым не выдержал Чуха.

— Ну?! Может, мы уже дома?

Борман выплюнул попавшую в рот воду.

— Не похоже.

— Господи, когда это закончится?

Борман огляделся по сторонам. Было тихо.

— Ничего не понимаю. Вроде все сделали, чего еще не хватает?

С берега раздался строгий голос старшины:

— Вылазь!

Череп ударил ладонью по воде. На берегу как из-под земли появились Емельянов с двумя красноармейцами.

— Мы еще немного поплаваем, и все, — жалобно попросил Борман.

Емельянов твердо повторил приказ:

— Вылазь.

Красноармеец передернул затвор автомата.

— Какой-то круг заколдованный, — разочарованно, выстукивая зубами дробь, произнес Спирт.

Ребята переглянулись и молча поплыли к берегу. Других вариантов судьба не предложила.

* * *

Понимая нелепость ситуации и трагизм ее возможных последствий, следопыты тряслись от страха и холода. С мокрых волос по лицу, словно слезы, стекали капли воды. За их спиной у входа в блиндаж с автоматом наперевес стоял Емельянов. Карпенко встал из-за стола и подошел ближе, вглядываясь каждому из них в глаза.

— Опять купались?

Следопыты опустили головы.

— Угу…

— И вы думаете, я поверю в эту чушь?! Вы свои рожи посиневшие видели?

Борман икнул.

— Мы закаляемся.

— Врешь! Не верю! — прыгнул Карпенко к Борману, повышая голос.

— А что, товарищ политрук, устав запрещает купаться? — собрался с духом Борман, решив, что лучшая защита это нападение.

— Да, искупаться, что ли, нельзя? Вообще уже, как в разведку, так нас, а купаться — так фиг?! — неудачно встрял в разговор Череп.

Борман резко повернулся к нему.

— Рот закрой!

Карпенко поменялся в лице.

— Вот как вы заговорили? Устав вспомнили, значит. Хорошо, — неожиданно спокойным голосом сказал политрук, достал грязный матерчатый сверток и бросил его на стол.

— Красноармеец Чухненко, это не вы закопали?

Чуха попятился назад, но наткнулся спиной на Емельянова.

Карпенко вытряхнул содержимое свертка. На стол упали ордена, медаль и наган.

У Чухи нервно задергалась щека.

— Я не хотел.

— Зачем закопали?! Отвечать, быстро! Ну! — сорвался на крик Карпенко.

Чуху затрясло.

— Я, я…

Карпенко достал наган.

— Отвечай! Кто вас послал на озеро?! Быстро! Цель! Кто старший?!

— Я не хотел, — пробубнил Чуха. Карпенко взвел курок нагана. У Чухи от страха перекосило лицо, и он рухнул на колени. Губы его дрожали, он было попытался что-то объяснить, но раздавался лишь жалостный хрип.

— Кто послал?! Говори! Убью! — Политрук направил наган на Чуху: — Почему ходите на озеро?

— Не убивайте. Я все скажу. Я не виноват. Я думал, что вас все равно убьют. Зачем вам награды? Я бы потом откопал…

Карпенко задохнулся от ярости.

— Что ты плетешь? Сбить с толку хочешь? Когда немцы начнут наступление? Говори, сука! Когда наступление?! Ну! А «откопаю потом» — это когда немцы придут?

Чуха сел на землю, размазывая по лицу сопли и слезы.

— Я… я не знаю. Я не знаю. Не убивайте. Я не про немцев. Откопал бы это… потом, в будущем.

— Пристрелю, сволочь!

— Это правда. Я больше не буду. Я правду говорю. Мы из будущего.

— Пристрелю, — ослабевшим голосом сказал Карпенко.

— Из будущего я. Я не виноват, — тихо повторял Чуха, раскачиваясь вперед-назад.

Борман с размаху ударил ногой по лицу Чухи, опрокинув его на спину.

— Вот из-за этой крысы дверь не открылась! Козел, ты в прошлом якорь оставил, понимаешь? Ты прошлое изменил, нарушил причинно-следственную связь, условия возврата не исполнились.

— Вот чмо! Пристрелите его, товарищ политрук! — Спирт быстро понял, что имел в виду Борман, и его тоже затрясло от злости.

Не ожидавший такого поворота событий Карпенко онемел.

— Что?! Так это из-за тебя мы домой не попали? — Череп ударил Чуху ногой. — На, тварь!

— Прекратить! Отставить! Вон отсюда, идиоты! Вон! — закричал Карпенко.

Следопыты, не обращая на него внимания, уже выволакивали Чуху из блиндажа, едва не сбив Емельянова.

Карпенко тяжело опустился на стул.

— Они точно ненормальные. Страшно воевать с такими. Старшина, если еще раз попытаются в озере искупаться, стреляй без предупреждения.

* * *

В землянку Демина влетел Чуха, споткнулся о выступ бревна и, по инерции пролетев несколько метров, упал на ящики из-под патронов. Он быстро перевернулся на спину, прикрыв лицо руками.

В землянку вошли остальные следопыты.

— Ребята, я же не знал. Я как лучше хотел. Мне там деньги очень нужны. Я всем должен, — залепетал Чуха.

— Из-за тебя «там» уже, может, не будет. Я тебя предупреждал, чтобы не брал ничего? — Борман подошел ближе.

— Господа, позвольте я его, — попросил Спирт.

Лязгнул затвор автомата. Борман и Спирт остановились. За их спиной стоял Череп, целящийся в Чуху из автомата ППШ.

— Если бы не ты, мы бы дома уже были. Пацаны, в сторону отойдите, а то кровью этого гада забрызгаю.

— Мама, мама!!! — закричал Чуха, забившись в истерике.

— Ничего ты ему не сделаешь, — неожиданно спокойно сказал Борман, перехватив ствол автомата и опустив его вниз.

— Это почему же?! — сварливо поинтересовался Череп.

— Четверо пришли, четверо и уйти должны. Нельзя нарушать причинно-следственную связь. Без него мы никуда не уйдем, — с сожалением пояснил Борман.

* * *

Утром начался обстрел. Карпенко выбежал из блиндажа и поднес к глазам бинокль. В утренней дымке вдалеке появились немецкая пехота и несколько танков. Тут и там раздавались крики взводных: «По местам! Тревога!»

Личный состав занимал окопы. Снаряды рвались все чаще, пулеметный огонь усиливался. Следопыты, стараясь не привлекать внимания, побежали к левому краю траншеи, периодически для вида постреливая в сторону немцев. Бежали они молча, обмениваясь красноречивыми взглядами. Позицию замыкал противотанковый расчет — дальше шел лес. Прижавшись к тяжелому ружью, целился, расставив ноги, сам старшина Емельянов. Второй номер, маленький худой узбек, лежал у его ног. Череп парня был раскрошен осколком снаряда. К позиции медленно, подминая землю гусеницами, приближался танк PzKpfw IV Ausf F.

Емельянов нажал на курок. Ружье гулко выстрелило. Пуля чиркнула по башне, отскочив от нее. Старшина ругнулся и наклонился к раскрытому ящику. Увидев следопытов, он улыбнулся.

— Что, ребята, жарковато? Ничего, сейчас мы им вжарим.

Емельянов схватил патрон, зарядил ружье и снова выстрелил. Раздался звук глухого удара о броню. Поврежденный танк остановился и начал медленно разворачивать башню в сторону позиции.

— Патрон! Патрон, быстрее! — закричал Емельянов.

Череп быстро схватил еще один патрон и вложил его в патронник ружья. Емельянов передернул затвор и снова прицелился. Завращалась одна из гусениц, разворачивая корпус танка передом к позиции.

— Вот же гад, хитрый, боится боком поворачиваться, лобешник у него мощнее. Ну ничего, щас…

Танк выстрелил. Снаряд разорвался в нескольких метрах справа от расчета.

— Патрон! Живо! — закричал Емельянов в оседающей после взрыва пыли.

Череп схватил последний патрон. Старшина припал к прицелу. Из-под каски по его лбу ручьем тек пот.

— Щас я тебя, гада…

Он снова выстрелил, и бронебойная пуля снова срикошетила. Танк медленно начал двигаться к позиции. Следопыты с тоской посмотрели на густой кустарник, росший в десяти метрах от укреплений. Буквально несколько шагов — и они скрылись бы в лесу. Емельянов оглянулся на следопытов.

— Ближе надо, ближе. Эх… Патрон! Заряжай!

Череп пожал плечами, словно извиняясь.

— Нет больше. Закончились, товарищ старшина.

Емельянов растерянно посмотрел на пустой ящик.

— Мать твою, патроны нужны. Ну, быстрей!

— Мы сейчас принесем. Мы быстро, — трусливо озираясь по сторонам, пообещал Спирт.

— Давайте, хлопчики, быстрее…

Следопыты броском устремились к зарослям кустарника. Внезапно Череп остановился и посмотрел назад. Спирт потянул приятеля за руку.

— Бежим! Чего встал?

Череп отдернул руку.

— Я так не могу.

Неожиданно даже для себя Череп побежал обратно к позициям.

— Идиот, убьют же! — крикнул вдогонку Спирт.

— Я с ним. Встретимся в лесу. — Борман отодвинул Спирта в сторону и побежал за Черепом. Спирт вздохнул, плюнул и побежал за Чухой, уже скрывшимся в кустах.

* * *

Череп и Борман неслись по окопам к землянке Демина, не обращая внимания на свист пуль и взрывы. Вдоль всей линии обороны красноармейцы вели интенсивный огонь. Многие были убиты и ранены. Рядом разорвалась мина. Череп и Борман, пригнувшись, замерли на дне окопа. По спине больно застучали комья земли и, откуда-то сверху в окоп соскользнуло тело сержанта, почти мальчишки. Из-под пробитой осколком каски текла кровь. Борман закрыл глаза погибшему, и они побежали дальше.

* * *

Танк медленно приближался к позиции старшины. Емельянов нагнулся к схрону и достал из него связку гранат. С сожалением еще раз глянув на пустой ящик для снарядов и убедившись, что никого нет рядом, он приготовился к броску. Танк, словно чувствуя это, остановился. Старшина привстал из окопа, намереваясь подползти ближе к пахнущей мазутом многотонной машине. Из пулеметного гнезда танка раздалась короткая очередь. Тело Емельянова безвольно соскользнуло на дно окопа.

* * *

Прихватив из землянки тяжелый ящик с бронебойными патронами, Череп и Борман побежали обратно. Живых красноармейцев оставалось все меньше. Линия обороны была покрыта дымящимися воронками. Следопыты бежали, разбивая колени об ящик, то падая, то поднимаясь. Наконец Борман поднял голову и застыл на месте. Немецкий танк медленно заехал на то, что раньше было позицией старшины, и стал медленно вращаться на месте.