Посвящение

Красавицам, Людмилам мира, Я посвящаю этот труд... Когда-то Чёрного кумира Они по стенке разотрут И, сбросив дьявольский венец, Свободны будут наконец!...

ПРОЛОГ

В глуши российского подворья, Где не изгажен русский дух, По-прежнему у Лукоморья Шумит листвою старый дуб. Там по цепи злачёной ходит, Как в старину, учёный кот; Идёт направо — песнь заводит, Налево, как известно, врёт. И пусть бы врал, да плоховаты Пошли у витязей дела: Одни, подавшись в демократы, Разоружились догола; Другие не сдают мечей Для переделки на орала, Смекнув, что вряд ли царь Кощей Перековался на Барана. И Дядька тут им не указ; Да тот и сам в обход законов Российский золотой запас Крадёт для братьев-соломонов. Хиреет, рушится держава, Народ уже устал стонать... Однако кот пошёл направо — Пора и песню начинать...

ПЕСНЯ ПЕРВАЯ

В высокой гриднице своей Сидел растерянный и жалкий Внебрачный сын еврейки Малки, А стало быть, совсем еврей — Владимир-князь. Гнездился ад В душе и так довольно тёмной. А ведь ещё три дня назад Людмилы, дочери приёмной, Играл он свадьбу... пир шумел, Веселье набирала пьянка, И на Людмилу взгляд не смел Поднять славянский гой Русланка.

Руслан...Владимир сжал кулак; Руслан и Русь — звучат похоже. Язычник... горделивый враг... Но здесь политика дороже. Немало сил потратил он, Чтоб в эти дикие пространства Внедрить иудо-христианство; Был Византией награждён... Потом узнают, что почём, Его не принявшие сдуру; Паля огнём, круша мечом, Он уничтожит их культуру... Теперь в берлогу нужно влезть, Где кнут ничто, там пряник славно, Где надо — лесть, где надо — месть, Здесь на руку любовь Руслана. Объединению земли Препон в языческой усадьбе. И мысли снова привели Владимира к минувшей свадьбе. Он вспомнил тьмы слепящий круг И гром невероятной силы И в тишине, наставшей вдруг, Весть о хищении Людмилы... Четыре витязя лихих Тотчас на поиски помчались (Руслан печальный среди них). Известно, как они расстались

На перекрестии дорог:
Рогдай поехал на восток,
Фарлаф на север потянулся,
Ратмир на юг, где каганат;
Руслана чуткий конь рванулся
На догорающий закат.
Ноздрями, видно чуял он,
Где чёрной силы бастион...
Пока усталого коня
Руслан торопит в нетерпенье,

Позволь, читатель, отступленье... Дух Пушкина, прости меня... За то, что тронул труд нетленный Твоей поэзии священной, Что в необъявленной войне Я взял «Руслана» за опору, Но если б жил ты в эту пору, Ужель остался в стороне И с умилением взирал На все российские напасти Иль бессловесно презирал Нуворишей, пришедших к власти? Нет! Мощь душевного огня, Потомок знойных абиссиний, Ты снова бы отдал России...