Геометрика

Эпоха геометрики (IX—VIII вв. до н. э.) долгое время недооценива­лась учёными; её считали небогатой типами вещей, которые были одно­образно украшены. Действительно, основой геометрического искусства стали схематичные бронзовые ста­туэтки и большие расписные сосу­ды. В росписях преобладал геомет­рический стиль, названный так по чётким, логическим формам основ­ных декоративных приёмов: ромб, квадрат, прямоугольник, круг, зигзаг, линия. Изделия самых разных цен­тров — от острова Феры (ныне Санторин), пелопонесского города Ар­госа и до Афин — были выполнены в едином духе.

Однако однообразными эти изде­лия назвать нельзя: большие и строй­ные, они напоминают фигуру боги­ни — владычицы подземного мира. Отдельные части сосудов строго от­делены друг от друга: тулово (основ­ная часть), горло, шейка, венчик, руч­ки и ножки. В каждом таком сосуде заключена большая информация о мире, закодированная не только в его внешней форме, но и в росписи. Ка­ждый символ росписи сосуда являл­ся деталью условного изображения устройства мира.

Вероятно, язык геометрических символов — это некое универсаль­ное явление, которое всплывало в истории культуры разных стран и народов в особенные моменты, когда возникали новые художест­венные системы.

Такая роль была отведена грече­ской геометрике. Позади неё нахо­дилось отделённое несколькими ве­ками великое крито-микенское прошлое. Впереди — новое, ещё не­известное будущее. Связующим зве­ном для передачи традиции стала керамика — производство сосудов, окрашенных очень скромно, бегло и часто небрежно. Конец Микенско­го мира дал жизнь субмикенскому вазописному стилю (XII—X вв. до н. э.), который сменился протогеометрическим (X—IX вв. до н. э.), а затем и геометрическим (IX—VIII вв. до н. э.). Форма ваз и характер их росписей становятся всё монумен­тальнее и строже, а их декор от схе­матической волнистой горизонтали, передающей образ первостихии — воды, переходит ко всё более проду­манным, сложным и строго выстро­енным образам. Мастера геометри­ческой эпохи опирались на две главные традиции — минойскую силу чувств и микенскую логику. Однако в геометрике явно преобла­дало второе.

Стиль эпохи великолепно пере­даёт амфора VIII в. до и. э. из Афин, некогда служившая надгробием. Впервые у греков громадный сосуд оказался связанным с захоронением, но оставался на земле как памятник человеку. Возможно, усиленное стремление сделать форму сосуда человекоподобной (его высота со­ставляет полтора метра) связано с необходимостью видеть в нём уве­ковеченный образ, хотя и услов­ный. Любопытно, что у такой вазы есть скромный двойник в виде другой амфоры, хранящей пепел усопшего и зарытой в землю. Эти со­суды стояли на одной оси и сообща­лись: по особым памятным дням в такую амфору могли наливать жер­твенную жидкость (скорее всего, разбавленный водой мёд), которая просачивалась в могилу; для этого перед установкой у большого сосу­да-памятника отбивали ножку и ча­стично дно. Значит, большая амфо­ра имела ритуальный смысл -служила алтарём. Впервые загроб­ный мир был чётко отделён от зем­ного — ничего подобного в крито-микенскую эпоху не было. Такая разделительная грань другими наро­дами (например, древними египтя­нами, этрусками) так никогда и не была проведена, и их искусство до конца оставалось «загробным». Боль­шая амфора всецело связана с риту­алом перехода. В сплошном поле геометрических узоров-знаков осо­бенно выделяется ленточный орна­мент, образованный изломанной под прямым углом линией, — ме­андр. Обращает на себя внимание