Кольцо пастуха

А теперь я расскажу вам про одного пастуха, который пас свое стадо в долине неподалеку от Рима. Вечером, загнав овец в хлев, пастух ужинал хлебом и сыром, укладывался на соломенную подстилку и засыпал крепким сном. А наутро, какая бы ни была погода – жара ли, сильный ветер, дождь или снег, он снова отправлялся со своими овцами и собакой на луга. Долгие месяцы жил он так – вдали от дома. Не позавидуешь!

И вот однажды вечером он уже хотел улечься на свою солому, как вдруг услышал, что кто-то зовет его:

– Пастух! Эй, пастух!

– Кто там?

– Друзья, пастух, друзья!

– По правде говоря, у меня не так уж много друзей. Вот разве что мой верный пес. Кто вы такой? И что вам нужно?

– Путник я. Я шел сегодня весь день, и завтра мне тоже предстоит долгая дорога. У меня нет денег на поезд, я голоден… Вот и подумал, может быть, ты…

– Входите, садитесь. У меня тут только хлеб да сыр. А пить захотите – вот молоко. Устроит – пожалуйста!

– Спасибо, ты очень добр! Какой вкусный сыр! Сам делал?

– Конечно, сам. А хлеб – черствый. Только завтра мне привезут свежего. Если б сегодня было уже завтра…

– Не беспокойся! Этот хлеб тоже хорош. Когда хочешь есть, то лучше сегодня черствый хлеб, чем завтра – свежий.

– Я вижу, вы неплохо разбираетесь в том, что касается желудка…

Путник поел, попил молока. И пастух пододвинул ему часть своей соломы, чтобы он мог отдохнуть. Утром они поднялись с первыми же лучами солнца,

– Спасибо тебе, пастух!

– Да не за что… Клочок соломы…

– Но я спал лучше, чем на царской кровати!

– Вижу, вы хорошо разбираетесь и в том, что касается сна…

– Я отдохнул так хорошо, – продолжал путник, – что хочу оставить тебе на память подарок.

– Подарок? Но это… это же кольцо! …

– Ну да, простенькое железное колечко. На память, я уже сказал. Только смотри, не потеряй его!

– Постараюсь.

– Может пригодиться…

– Ну, раз вы так считаете, …

И они разошлись в разные стороны. Пастух сунул кольцо в карман и тут же забыл о нем.

В ту ночь ворвались к нему в хлев два вооруженных до зубов разбойника.

– А ну-ка, забей ягненка! – приказали они пастуху. – И зажарь его на вертеле!

С такими типами, понятное дело, не очень-то будешь спорить.

– И чтоб соли было в меру – ни много ни мало! – потребовали они.

Пастух постарался не пересолить, и ужином они слава богу, остались довольны. А тот из разбойников, который все приказывал и выглядел главарем, даже сказал под конец:

– Не знаю, чего ты стоишь как пастух, но как повар ты молодец!

– Как умею…

– Верно. Что ты мог сделать? Приготовить ужин. И ты приготовил его. А мы что могли сделать? Съесть его. И мы съели. А все остальное будет потом.

– Остальное? Не понимаю…

– Поймешь, пастух, поймешь! Твое несчастье, что ты видел нас в лицо!

– Не такое уж несчастье, – ответил пастух, как бы говоря, что не такие уж они уроды.

Но разбойник объяснил ему, что он ошибается:

– Дело в том, дорогой мой, что, вернувшись в село, ты непременно станешь рассказывать о нас, и тогда дело может обернуться плохо, не так ли? Ты можешь рассказать о нас и в полиции: один, мол, старый, кривой, а другой – помоложе и на носу у него бородавка…

– Да нет у него никакой бородавки на носу! …

– Это я так, к слову. Факт тот, что для нас ты теперь опасен. Но не бойся, мы выроем тебе хорошую могилу и даже цветочки посадим…

– Могилу? Но… Что вы задумали?

– Ну как ты считаешь – неужели мы положим тебя в могилу живым?

– Хотите убить меня?

– Долго же до тебя доходит, пастух! Придется убить. Впрочем, это несложное дело. Гораздо легче умереть, чем работать. Это ведь… Эй, пастух… Слушай! Куда ты делся? Пастух! Ну-ка, приятель, поищи его там, а я здесь. Пастух, выходи, мы пошутили! Никто не собирается тебя убивать! Ну хватит играть в прятки… Пастух!

Так что же произошло? А то, что пастух, слушая угрозы разбойников, сунул руку в карман и коснулся при этом железного колечка. И тотчас же стал невидимкой. Он оставался на том же месте, где и сидел, – у огня, но разбойники не видели его! Они звали его и искали по всему хлеву, с оружием наготове, намереваясь тут же убить, но не находили! А пастух боялся обнаружить себя и сидел, замерев, не шелохнувшись.