Родители – Дети – Запреты

Марта 2016 года. Радио «Маяк», 9⁰ ⁰ —10⁰ ⁰.

Родители – Дети – Запреты

Скажу сразу – я не помню, чтобы родители мне что-то запрещали. Наверняка объясняли «что такое хорошо и что такое плохо». Но жестких запретов и наказаний не было! Плохие проступки точно были. Некоторые из них я помню всю свою жизнь, наверное, потому, что они сами собой время от времени всплывают в моей памяти.

Например, кража денег у родителей в семилетнем возрасте. Об этом я уже писал подробно в заметке «Родители – Дети – Деньги» (https://yadi.sk/d/DlJnlwxxqWCHR).

В 6-7 лет, когда мы жили ещё в Тимирязевской Академии на Дачном проезде, ныне улица Немчинова, я поймал воробышка-птенца, принес домой и посадил в коробку из под обуви. Сделал отверстия для воздуха, насыпал крошки хлеба, налил воды и поставил под кровать, чтобы родители не увидели. Я его конечно доставал – посмотреть, поиграть, подкормить… Через несколько дней бедный воробушек конечно же умер. Его обнаружили родители. Никакой ругани я не помню, но они заставили меня похоронить воробушка, причем, в том месте, где я его поймал.

Было дежавю. На даче у тёти Дуси в Михнево. Мне было лет 12-13. В будние дни я оставался на даче один, так как был обучен сам себя кормить. Умел обращаться и с газом и с электричеством и с печкой. Умел готовить еду, а не только разогревать её. В один прекрасный солнечный день я развлекался тем, что бросал комочками земли в ласточек, и случайно в одну из них попал. Ласточка упала на дорогу, а моё сердце «упало в пятки». Испуг, стыд, тошнота… Я подбежал к ней, но не посмел дотронуться. Ушел домой с трясущимися руками. Через некоторое время я снова подошел к этому месту, но ласточки там не было. Очень надеюсь, что она ожила и смогла улететь.

Рис. 1. 1974 год. Мой папа, дядя Петя, его внучка Света.

Именно с этой скамейки я бросался землей по ласточкам.

Были постыдные действия в дошкольном возрасте, связанные с анатомией и моими приятелями из красного профессорского дома. Об этом писать не хочется, да и родители вряд ли знали. В данном случае на меня воздействовала гувернантка профессорских детей. Хватило одной беседы, чтобы я навсегда пресек в себе эти садистские наклонности.

Ещё момент, связанный с животными, был в Крыму, в Морском. Там я часто проводил лето у дяди Павла Ивановича Демичева. У них окатилась кошка, и дядя попросил меня утопить котят. Мне очень не хотелось этого делать, но я не смог отказаться. Они были ещё слепые, а я до сих пор отчетливо вижу молочное облачко, выходящее изо рта, как последний признак жизни.

Рис. 2. 1968 год. Крым. Морское.

Виноградная аллея Павла Ивановича.

Ещё были хулиганские поступки в школе. Недавно просматривал свои школьные дневники за 3 -10 классы московской школы № 1158 (1961-69 уч./гг.). Там ровно половина замечаний и двоек проставлено на уроках истории (Фомичева Мария Васильевна) и физики (Гончарова Ирина Борисовна).

За историю сказать ничего не могу. Учительница действительно была никакая. А вот с физикой не понятно. И человек, Ирина Борисовна, была хороший, и я готовился поступать на физфак МГУ, был «твердым хорошистом». Средняя оценка за 8 лет обучения в школе № 1158 – 4, 67 балла. Видимо здесь играла роль какая-то солидарность?

Так вот в 9 классе – по вечерам (в темноте) мы ходили бить окна в кабинетах истории и физики. Глупо и бессмысленно. Тем не менее, факт остается фактом.

9 кл. Витя Кленяев	9 кл. Андрей Демичев	9 кл. Дима Бруевич

Рис. 3. Такими мы были.

Я не помню всех, кто принимал в этом участие, так как это было не один раз. И каждый раз человек по пять – восемь. С двумя из них мы встречались недавно – 22 февраля с.г. Вспоминали и Фомичеву и Гончарову, но благоразумно забыли о выбитых стеклах, ведь рядом сидели «чужие» люди.

Последствий за эти действия для нас не было, но чувства вины, недоразумения и бессмысленности остались.

Рис. 4. Такими мы стали.

22.02.2016г. Слева хозяин Дима Бруевич, Андрей Демичев, Витя Кленяев,

Валя Кленяева (Гончарова) и подруга хозяйки.

30 лет спустя в середине 90-х годов, когда Кирилл жил со мной и полтора года учился в школе № 157. Ирина Борисовна Гончарова, будучи завучем, вызывала меня в школу для беседы из-за того, что сын носил в школу нож-бабочку и игрался им. Мне было до слёз обидно и, не вникая в причины этого поступка, я безапелляционно потребовал от него, не позорить меня перед бывшими моими учителями.

Не самый лучший поступок. В который раз уже себя корю за то, что не разговаривал с детьми. В то время школа № 157 стала превращаться в «армянскую». Каковой и стала окончательно после ухода на пенсию директора школы Макаровой Алевтины Михайловны (мой завуч и учительница русского языка и литературы в школе № 1158) и завуча – И.Б. Гончаровой. Возможно, что это и было причиной игры в «ножички».

Ни упреков, ни наставлений, ни запретов от родителей я не услышал ни разу даже тогда, когда стал покуривать и выпивать.

Все мы знали, что курить – это плохо. Но мой отец курил до конца жизни и не смог бросить, даже будучи тяжело больным. Его папиросы и сигареты уже четвертый десяток лет хранятся в доме в шкафах и комодах для отпугивания моли. Сначала, я стал таскать «Беломор» у папы из пачки по одной папироске. В девятом классе у меня в кармане школьных брюк уже лежала своя пачка сигарет. Открыто, когда родители были дома, я не курил, но такое не заметить невозможно, и никаких душещипательных бесед.

Первый раз до состояния неваляшки и автопилота я напился в 15 лет на 50-летие Великой Октябрьской Социалистической Революции 7 ноября 1967 года. Несколько одноклассников собрались на квартире у Гены Давыденкова рядом с кинотеатром «Байкал».

Раньше приходилось выпивать вина, но без особых последствий. В тот же раз мы пили водку.

Сохранились только отрывочные воспоминания. Как я сижу на балконе и ем квашенную капусту прямо из бочки. Там же меня и стошнило. Видимо поэтому я ушел. Забрёл на стройку между его домом и кинотеатром, извалялся там весь в грязи, сильно порезал руку. Потом вдруг оказался на Красной площади. Видимо захотелось посмотреть праздничный салют. На площади было много молодежи. Пели и танцевали под гитары. От меня шарахались, но никто не трогал. Милиция иногда появлялась и отбирала гитары у того, кто не успевал их спрятать.

Помню, как очнулся в метро. На лавке сидел один – все меня сторонились. Домой пришел за полночь. Родители ко мне не вышли. Грязные пальто и брюки бросил на пол в коридоре и завалился спать в своей комнате.

Очнувшись на следующий день, обнаружил вычищенное пальто, выглаженные брюки и глубокую рану на правой ладони. И опять не было ни ругани, ни нотаций, ни душеспасительных бесед. Родители сделали вид, что ничего не было. Их волновал только порез руки. Я отделался объяснением того, что никаких драк не было, что просто споткнулся и напоролся на стекло. Остался только шрам на правой руке на всю жизнь.

Даже сейчас не могу сказать – хорошо это или плохо, что родители не вмешивались. На протяжении жизни мне приходилось много выпивать, особенно в «застольные» годы позднего Брежнева. Нередко дело доходило до автопилота, но неваляшкой я больше не был никогда. Один раз, правда, поскользнулся и провалился под железнодорожные рельсы на мосту от Маёвских общежитий к платформе «Ленинградская».

Ж.Д. Мост	Остановка трамвая «Улица Царёва»

Рис. 5. Мост прямо за трафаретом остановки.

Был поздний зимний вечер. Прохожие в этом месте даже днем – редкость. Ноги мои болтаются в воздухе. Голова между двух шпал. Самостоятельно выбраться не получается. В голове крутится мысль – что же делать, когда пойдет товарняк? На моё счастье, влюбленная парочка студентов возвращалась в общежитие и помогла мне выбраться из ловушки до появления поезда.

Ещё было три нервных срыва на подобии «белой горячки». Первый ещё в Институте. На даче Леры Поповой (Десятовой) в Витинево. Её дочь – известный корреспондент ВГТРК, работает сейчас в Брюсселе – шеф представительства в Бельгии. Получила известность серией репортажей из воюющей Сирии и документальным фильмом «Сирийский дневник». В 2012 году указом Президента РФ награждена медалью «За отвагу».

Свидетелем моего срыва был мой однокурсник и товарищ Кирилл Вертелов. И этот эпизод был «забыт» и никогда не обсуждался. Поняв, что я сам себя не контролирую, от стыда и бессилия плюхнулся в воду и поплыл не глядя через залив, пока не уперся коленками в дно.

Я и Лера	Кирилл Вертелов и я

Рис. 6. Витинево 1973 год.

Второй срыв случился в начале 90-х годов, ещё до развода. Свидетелем этого был мой одноклассник Сергей Парыгин. И опять меня спасла вода – Большой Академический пруд у стадиона «Наука» и к/т «Байкал».

Моя первая жена Татьяна называла меня скрытым алкоголиком, не понимая того, что сама является первопричиной. Да, я никогда и ни где не валялся, но возвращаясь с работы в тёщин дом заходил в чипок у платформы «Строитель» в Мытищах и выпивал стакан портвейна под конфетку. Позднее в свою квартиру на Магаданской улице – в рюмочную по 50 г водки.

Бросил пить (регулярно) и курить я одномоментно – 27 ноября 1994 года, отметив накануне на дому с сослуживцами очередное и последнее воинское звание – подполковник. На следующий день как отрезало, а ещё через несколько дней я подал документы на развод.

Последний нервный срыв случился летом 1997 года после банкета по поводу моего выхода на пенсию. Свидетелем этого был мой сослуживец Володя Менделеев, провожавший меня до дома. Было бессилие и обида на весь мир за то, что здоровый, опытный, умеющий и желающий работать 45-летний мужик – никому не нужен…

Найти нормальную работу удалось только через три года.

Запреты детям.

Миша в возрасте около 10 лет очень хотел завести какую-нибудь живность в доме, но мы с Татьяной были против этого и не разрешали, не заботясь как-то мотивировать отказ. Надо разговаривать с детьми. «Будь как я, делай как я» - этого мало! Нам было не до живности. В магазинах пустые полки. Гиперинфляция, а начальство крутит твою зарплату месяцами, наваривая для себя прибыль. Задержка зарплаты даже в Москве доходила до 6 месяцев.

Тем не менее, Миша один поехал на «Птичий рынок». Купил там кота, на отложенные из карманных деньги. Кот – породистый красавец, черный, пушистый, но тупой и пакостный. Прожил он у нас не долго. Я, с согласия жены, отнес его за два квартала, и он не смог вернуться. Миша же вскоре подобрал дворового котенка. Тоже весь черный, но умный и бесстрашный. На даче Алик II дрался с дикими котами в два раза больше и сильнее его за благосклонность изящной черненькой соседской кошечки. И добился своего. Я сам видел, как она приходила к нам на участок и зализывала раны Алика.

Алик II	Дача. Карманово. В 3 км от Дубны.

Рис. 7. 1992 год.

В 7-8 классе Миша попросил нас перевести его учиться в физико-математическую школу при ФизТехе. Причем, в середине учебного года. Мы с трудом уговорили его учиться там заочно. Ведь с Магаданской улицы до школы в Долгопрудном было около двух часов езды в один конец (на двух автобусах, электричке и пешком пару километров).

Девятый класс Миша начал учиться в Долгопрудном. Оформил все сам, поставив нас перед свершившимся фактом.

Во второй семье про запреты детям и не припоминается ничего. Не было ни капризов, ни скандалов. Людмила была строга, но мудра в отношениях с детьми. Как правило, все проблемы решались путем обсуждения и внушения. Но и Сила материнская тоже применялась, когда дети переступали порог допустимого в шалостях, междоусобицах или, не дай бог, напачкают сразу после многочасовой материнской уборки.

Люся все вопросы воспитания решала сама. Меня до разговоров один на один с детьми не допускала. Держала ухо востро. Да, советовалась со мной. Да, требовала моего присутствия при серьёзных разборках, но права решающего голоса не давала. Я же скорее был неким символом и утверждением правильности её слов и требований. На мне она обкатывала предстоящие разговоры и решения.

Старшие дети – Александра и Дмитрий, уже были взрослые. Да и Людмила придерживалась строгого правила:

— Я должна детям только до 18 лет. Дальше они отвечают за себя сами. Я только помогаю, если меня попросят.

Дима жил у бабушки Валентины Ивановны и был сам по себе. У Саши уже была своя семья, не официальная. Родилась дочка Марина. Но жизнь у них с Юрой не складывалась. То здесь, то там. Свекровь категорически была против их брака. Однажды мне пришлось встать между разъяренными женщинами, женой и свекровью, чтобы предотвратить потасовку.

С физическим воздействием на младших детей я до поры до времени мирился. Но и здесь однажды мне пришлось встать стеной между матерью и сыновьями. Не помню, из-за чего разгорелся этот сыр-бор, но досталось всем без разбора. И Алёше, и Паше, и даже Славику. Меня тогда поразило, как Алёша спокойно, по взрослому, принимает удары, не уворачиваясь и не защищаясь. Паша тоже держался. Я силой остановил это «кровопролитие» и увел Люсю в нашу комнату. Состоялось объяснение с женой. Пришлось в категорической форме потребовать прекращения всяких побоев. Алёша с Пашей уже переходили в подростковый возраст и любое безответное, особенно женское, насилие может очень плохо сказаться на психике будующих мужиков.

Людмила – умная женщина и она меня услышала.

За собой припоминаю только два случая.

Первый в 1985 году на Юге в Туапсе, на квартире у Павла Ивановича Демичева, моего дяди. Мы с Мишей были на море одни, так как Кирилл только что родился и был не выездным грудничком. А одного меня в отпуск Татьяна не отпускала. В тот день я приготовил обед, но пятилетний Миша ничего не хотел есть. Я запихивал ему кашу в рот, надавал подзатыльников и шлепков пока его не стошнило. Это сразу же меня остудило. Я отнес сына и уложил его в кровать. В квартире никого не было. Дядя Павел и тётя Нина были на работе, а их 18-летний сын Жанник где-то гулял. Я спокойно прибрался на кухне, а потом сидел рядом с сыном и смотрел, как он спал.

Рис. 8. Туапсе.

Первое время мы обедали дома. От квартиры до городского пляжа чуть больше 2 км. А мы ходили немного дальше. За третий или четвертый мол на дикие пляжи. Туда и обратно выходило более 5 км, да ещё по жаре. Неудивительно, что у 5-летнего пацана пропадал аппетит.

Рис. 9. Между третьим и четвертым молом за ручьём «1-я Сочинская щель». Сзади железная дорога и гора, на заднем склоне которой был садовый участок Павла Ивановича.

Дядя Павлик сначала отмазал своего сына от армии, но Жан бросился во все тяжкие. Да так, что Павлу Ивановичу пришлось ехать в Краснодар к самому областному военному комиссару и упрашивать его, чтобы сына забрали в армию, в надежде отлучить его от гибельной компании. Вот, что значит поздний избалованный ребёнок.

После ухода Жана в армию, мы с Мишей переселились с застекленной лоджии в комнату, а Павел Иванович разрешил нам обедать и отдыхать на садовом участке, где был маленький домик на одну кровать с тумбочкой и открытая беседка со столом, скамейками и топчаном. От пляжа до участка нам нужно было только подняться вверх на 50 метров и пройти по дороге на противоположный склон метров сто. Подъём был крутой, и после дождичка туда лучше было не соваться. Ходили в обход по дороге, которая спускалась к речке, но и это было не больше 300 метров.

Летний домик	Крытая беседка

Рис. 10. Садовый участок.

Второй случай – в 1995 году во время знакомства с Люсей и её мальчиками.

Это был наш первый пикник в парке Дружбы на Речном вокзале. Я был с Кириллом, а Люся с Алёшей, Пашей и Славой. Мальчишки бегали по парку, а мы раскладывали нехитрые припасы на лавочке. Я резал вареную колбасу, Люся раскладывала бутерброды. Подбежали ребята, Паша схватил кусок колбасы, а я «автоматически», без всякой задней мысли, дал ему легкий подзатыльник. Люся поджала губы, но промолчала. Я попытался объяснить, что, мол, еда ещё не готова, что надо есть всем вместе, что их позовут, когда можно будет есть. Они скрылись в парке. А Люся стала рассказывать мне, что только она имеет право наказывать своих детей, и почему Паша так не любит свою бабушку Валентину Ивановну. Она говорила, что теперь они больше не подойдут и не будут есть. Так оно и вышло. На призывы собраться и поесть никто не откликался. Время от времени кто-нибудь появлялся из темноты, брал бананы и вновь скрывался. Когда ребята, наконец, подошли, то Павел так и не притронулся к бутербродам. Паша, прости меня.

Больше я никого и никогда пальцем не тронул. Даже когда Кирилл заплевал жёваной бумагой свежепобеленный потолок. След этого плевка до сих пор заметен в маленькой комнате. Москва. 2 апреля 2016 года.