Лана Баррингтон. Как мне описать этот момент, когда Брайан привозит назад Сораба?

Как мне описать этот момент, когда Брайан привозит назад Сораба? Мне было сказано оставаться дома, и я все время стояла у окна, смотря на ворота, чтобы не пропустить их. Ой! Мне хотелось заплакать и позвать Сораба, но я не смогла. Я была так счастлива, что потеряла голос, я не могла произнести ни слова. Как только я увидела их подъезжающими к дому, развернулась и бросилась к входной двери. И первым заговорил Сораб.

— Мамочка, — сказал он.

Я расплакалась, и ничего не могла с этим поделать. Я забрала его у Брайана и крепко-при крепко обняла, видно, с такой силой, что он даже запищал. Затем он вцепился в мою шею и произнес:

— Сораб дома.

— Ах, дорогой. Да. Ты дома.

Он махнул рукой нашей экономки и послал Джеральдине застенчивый воздушный поцелуй, не отцепляясь от меня не на минуту. Я бы не за что не позволила ему отцепиться от себя, ни к кому по любому. Я понесла его внутрь дома, он был таким голодным, бедненький. Мы сделали ему яичницу с кусочком тоста, а потом я позволила ему взять красный чупа-чупс. Я была так счастлива, но все время поглядывала на телефон.

Наконец, звонит Блейк и говорит, что находится уже на пути к дому, его голос дрожит от волнения.

— Ты счастлива, Лана?

— Да, я счастлива.

— Хорошо, — тихо говорит он.

— Все в порядке, Блейк?

— Да, все просто отлично.

И я смеюсь, нервно неуверенно, но радостно. У меня такое чувство, как будто мы только что начали что-то новое, как будто у нас появился второй шанс.

— Скажи «привет» Сорабу, — говорю я и подношу телефон к его уху. Я не знаю, что он говорит, но Сораб внимательно слушает и вдруг улыбается.

Я все еще прижимаю Сораба к себе, когда приходит наша домработница с маленькой черной коробочкой.

— Кто-то оставил это у ворот, — говорит она мне.

Я беру с любопытством коробочку, открываю ее и хмурюсь.

Внутри, на бархате лежат часы Блейка.

Эпилог

«Время, огромное пространство и некоторые путеводные звезды, и дворцовые тайны сделали нас такими, какие мы есть».

Сэр Уинстон Черчилль,

Премьер-министр Великобритании 1940-1945 и 1951-1955

Женщина просыпается от звука детского смеха, доносящегося из открытого окна. Она улыбается и потягивается, поглаживая живот, который только начинает округляться. Совсем немного выпирает. Она садится, засовывает ноги в тапочки и подходит к окну, видит своего мужа и сына внизу, в саду. Мальчик возвышается на плечах своего отца, пытаясь заглянуть в птичье гнездо.

Она очень хочет ринуться к ним, но остается стоять на месте, испытывая несказанное удовольствие и смакуя эту сцену, этот момент красоты и радости. «Нам пришлось пережить настолько сильное потрясение, которое связало нас вместе, словно в одну тугую веревку, — думает она. — Мы уже далеко не те, веселые наивные люди, которыми когда-то были, но мы наконец-то стали свободными».

Вдруг ее переполняют такие сильные эмоции, что она выбегает из спальни и мчится вниз по лестнице, словно ребенок, чтобы скорее попасть к ним.

У двойных дверей, ведущих в сад, она снимает тапочки и слегка касается ногой плитки, которая уже теплая от солнца. Сегодня прекрасный день, не единого облачка на небе. Трава такая прохладная под ногами. Прежде чем мужчина и ребенок смогли догадаться, она уже оказывается рядом с ними, крепко обнимает его за талию и прижимается щекой к его теплой рубашке. Он спотыкается от неожиданности, и ее сын визжит.

— Ой, мамочка, — говорит он, — ты нас чуть не уронила папу и я.

— Папу и меня, — поправляет она автоматически.

Ее муж ничего не говорит, просто смотрит снисходительно на нее.

— Чем вы здесь занимаетесь?

— Мы смотрим на птичьи яйца, но нам не разрешается прикасаться к ним.

— Именно, — говорит ее муж и ставит мальчика на землю. Затем он полностью поворачивается к ней, внимательно вглядываясь в лицо. — Привет, красавица, — говорит он.

— Ты даже не можешь себе представить, как часто я мечтала об этом дне, — замечает она.

— Посмотри, папочка. Я нашел жука, — кричит мальчик, протягивая ему ладошки.

— Будь осторожней, Сораб, — предупреждает его отец. — Ты же не хочешь убить его. Даже маленькая жизнь скромного жука драгоценна.

Женщина вопросительно приподнимает брови.

— Тебе не кажется, что немного рано начинать такие уроки философии?

— Нет, — отвечает мужчина. — Никогда не бывает слишком рано, тем более для него, чтобы научиться отличать неправильное от правильного.

— Но, мамочка все время убивает муравьев, — говорит мальчик.

— Ну, — вздыхает мужчина. — Мама убивает их только лишь в том случае, когда они поселяются у нас в доме и доставляют собой определенные неприятности.

Мальчик разжимает руку, и жук вылетает, он бежит за ним, а мужчина разворачивается к своей женщине.

— Ты когда-нибудь скучаешь по той, другой жизни, Блейк?

— Нет, никогда, — не задумываясь отвечает он.

— Никогда вообще?

Он кладет свою руку на живот жены и поглаживает его.

— Сегодня ты такая прекрасная для меня, чем когда-либо.

— Ответь на вопрос, — поддразнивает она.

Он смотрит ей в глаза и мысленно отмечает для себя, что с беременностью цвет ее глаз стал еще ярче.

— Ох, Лана, Лана, Лана, — тихо вздыхает он. — Когда я встретил тебя, мое сердце было пустым холстом. Теперь же оно наполнено калейдоскопом цвета, богатого и вечного.

Она улыбается и чувствует, как его слова согревают ее изнутри.

И это только начало...