Московское государство и Великое княжество Литовское в XV в.

Несколько лет понадобилось Витовту, чтобы оправиться от сокрушительного поражения на Ворскле в 1399 г. и возобновить наступательные действия на востоке: в 1403 г. он захватывает Вязьму, а в 1404 г. – восстанавливает свою власть над Смоленском, в 1406-1408 гг. совершает рейды на территорию Московского княжества. Однако чрезмерное напряжение сил на востоке при одновременном усилении угрозы со стороны Тевтонского ордена вынудило Витовта вновь признать себя вассалом короля Владислава-Ягайло. В свою очередь, усиление польского влияния вызвало возмущение части литовской знати. В 1408 г. лидер этой группировки князь Свидригайло вместе со своими сторонниками переходит на службу к московскому князю.

Ценой значительных усилий и благодаря лаврам победителя крестоносцев при Грюнвальде (1410) Витовту удается восстановить свое влияние в русских землях. Но чем больше сил тратил он на реализацию «общерусской программы», тем меньше возможностей оставалось у него для противодействия Польше. В итоге, в 1413 г. в г.Городло Витовт был вынужден подписать новый акт польско-литовской унии, условия которой были значительно жестче тех, что предусматривались Кревскими соглашениями. Городельская уния обеспечивала условия для поглощения Великого княжества Литовского Польским королевством: избрание великого князя подлежало утверждению королем, а органы власти преобразовывались в соответствии с польскими образцами. Кроме того, уния вносила раскол в среду литовско-русской знати, противопоставляя католиков православным. Последние не имели права распоряжаться собственностью, вступать в браки с католиками и занимать государственные должности. Тем самым князья и бояре принуждались к переходу в католичество, что в перспективе вело к их полонизации.

Подписание унии было для Витовта вынужденной мерой, и впоследствии он ослабил свою зависимость от Ягайло, а к 20-м гг. – даже вступил в открытый конфликт с ним. И все же, городельские акты имели необратимые последствия. В соответствии с ними русское православное население Литвы низводилось до положения подданных второго сорта, а это лишало Витовта морального права быть выразителем идеи общерусского единства. В 20-е годы ему, казалось бы, вновь удалось перехватить у Москвы инициативу: заключены выгодные договоры с Псковом (1426), Тверью (1427), Новгородом (1428), Рязанью и Пронском (1430). Но это был всего лишь тактический успех. Поглощение этих земель (а тем более поражение и подчинение Москвы) было Литве уже не по силам. Витовт умирает в 1430 г., так и не дождавшись задержанных поляками папских послов, везших ему королевскую корону. Самые влиятельные лица Восточной Европы, приглашенные в Тракай на коронацию литовского правителя, оказались участниками его похорон.

Преемником Витовта стал Свидригайло, известный своими связями в Московском княжестве и родством с тверской династией. Возникла реальная перспектива сближения между Вильно и ведущими силами Северо-восточной Руси, что подтолкнуло Польшу к прямому вмешательству. В 1432 г. поддерживаемая Польшей литовская знать во главе с братом Витовта Сигизмундом организовала покушение на Свидригайло, однако тому удалось спастись. На помощь Свидригайло пришли тверские, московские и городецкие полки. Обеспокоенный размахом движения, Сигизмунд пошел на некоторые уступки. Согласно его привилею 1434 г. православные князья и бояре были уравнены в правах с католиками во всем, кроме участия в высших государственных органах. Это внесло раскол в лагерь Свидригайло, что и обусловило поражение восстания. После этого противники польско-литовской унии еще не раз пытались взять реванш за свое поражение. В марте 1440 г. заговорщиками во главе с А.Чарторыйским был убит великий князь Сигизмунд. В этом же году мстиславский князь Юрий Лугвеньевич попытался отложиться от Вильно и захватить Смоленск, Полоцк и Витебск. В 1442-51 гг. в роли вождя православных выступал Михаил Сигизмундович. При помощи московских полков ему даже удалось захватить Брянск и Киев. В начале 80-х гг. противники польско-литовской унии объединились вокруг князя Семена Олельковича, но заговор был раскрыт, и его участники бежали в Москву.

Это положило начало оттоку аристократии из Литвы, ставшему в условиях усиливавшейся религиозной дискриминации единственной альтернативой окатоличиванию и полонизации. В 1487-92 гг. на московскую службу переходят северские княжата – Белевские, Воротынские, Новосильские, Одоевские, Мезецкие; в 1492 г. – князья Вяземские; а в 1500 г., в год сокрушительного поражения, нанесенного литовцам русскими полками при Ведроши, под руку Москвы переходят Трубецкие, Можайские (Стародубские) и Шемячичи. Этот массовый исход православных князей и бояр означал, что противники польско-литовской унии потерпели окончательное поражение и возможности мирного воссоединения Западной и Северо-восточной Руси исчерпаны. Отражением этой необратимой политической перемены стали кардинальные сдвиги и в этнокультурной сфере. Именно на рубеже XV-XVI стали заметны скрытые до этого признаки распада древнерусской народности. Этнокультурные различия между Западной и Северо-восточной Русью проявляются теперь не только в языке (этот процесс неуклонно развивался на протяжении всего XV в.), но и в области самосознания. Русское население Польско-Литовского государства называет себя «русью», в противовес «московитам» – подданным российских государей, а те, в свою очередь уже склонны видеть в своих западных соседях не столько соплеменников, сколько «литву».