Тому, пока он, не отрываясь, смотрел на вошедшего в бар, эти секунды показались в лучшем случае бредом.

Во-первых, потому, что это был Билл. Собственной персоной.

Во-вторых, потому, что, скользнув по Тому взглядом, как по неодушевленному предмету, он направился к своему любимому столику, к тому самому парню с акцентом, который встал ему навстречу.

В-третьих, потому, что тот, с невероятно нежной улыбкой, положил на плечо Уильяма пальцы и, потянувшись, коснулся губами его щеки.

Ну, а в-четвертых, как контрольным выстрелом, прозвучал английский, которым Билл приветствовал парня, так нагло его касающегося и целующего.

Это обожгло сердце Тома, и он несколько отстраненно удивился тому, как оно вообще продолжало биться после ТАКОГО?

Твою мать! Что это? КТО ЭТО? Неужели это и есть Рауль? Поэтому - английский? О, нееет!» - долбило по взмокшим вискам, и Том даже представить не мог, что смотрится просто как зомби, тупо уставившись перед собой.

У Курта, наблюдавшего все это представление, первой мыслью, когда он увидел Билла, невозмутимо целующегося с каким-то парнем, было:

«Ох, нихера себе заявочки!»

Ставя заказ на столик в другом конце зала, Курт следил за сценой встречи издалека, не понимая, что это может означать, но уже предвидя неприятности. А потом очень испугался реакции явно потрясенного Тома и поспешил вернуться к стойке, чтобы вывести того из состояния ступора, пока не случилось чего похуже.

Том. Тоооом! – он сел так, чтобы перекрыть ему вид на парочку, которая беззаботно болтала в нескольких шагах от барной стойки.

Тому пришлось посмотреть на Курта.

Том, все окей? – хотя, конечно же, было видно невооруженным глазом, что все далеко не окей.

Том растеряно моргнул.

Что? – выдавил он. – Заказ? - спросил на автомате, и Курт отрицательно покачал головой.

Пока нет. Я это... Спрашиваю, с тобой все в порядке?

Том сглотнул, отвел взгляд и кивнул.

Да, я... думаю, да.

«Если я переживу этот вечер... Сука ты, Билли! Ведь специально... Специально же! Вот так, значит? Это шоу для меня?»

Официант закурил, не отходя от стойки, и Том был сейчас ему за это благодарен. Так у него была веская причина вести себя хотя бы внешне адекватно под пристальным взглядом Курта. Слегка дрожали пальцы, и все сознание было болезненно скручено колючей реальностью, до тумана в глазах. Однако Том пытался держать себя в руках.

Но слышать доносившуюся до него английскую речь было невыносимо, хотя он никоим образом не вслушивался в разговор. Это было бы просто мазохизмом чистой воды, потому, что даже без смысла сказанных ими слов, Тому и так хватало, по самое не могу. Ведь английский Билла для Тома был много больше, чем просто иностранный язык, на котором говорил его любимый человек. Это звучание было в его сознании накрепко, толстыми канатами, связано с безумным сексом, с нежностью и страстью, поэтому так больно сейчас было это слышать.