Проводы Весны в селе Шутилово Нижегородской области

«В Пензенской и Симбирской губерниях в Троицин и в Духов день, а в Муроме – в первое воскресение после Троицицына дня погребают Кострому. Так называется девушка, избранная подругами, собравшимися на условленное место для совершения обряда. Кострому кладут на доску, несут на реку и спускают на воду. Потом сами бросаются в реку: купаются, поют и дурачатся. Возвратившись с песнями домой, начинают хороводы. В Пензенской же губернии в последний день весны, в Духов день, трое или четверо молодых ребят, накрывшись пологами, образуют из себя подобие лошади…»

П.Ефименко. «О Яриле»

Два года подряд – 2008 и 2009 года – Заповедник народного быта и Общество Русской Народной Культуры «Большая Медведица» проводили этнографическую экспедицию в селе Шутилово Первомайского района Нижегородской области. Дважды мы – участники экспедиции – становились участниками местного праздника проводов Весны.

Па рассказам жителей села, проводы Весны были основным праздником Шутилова. Говорили, что он – важнее Святок или нынешнего Нового года. Провожали Весну бурно, почти неделю, проходя всем миром многочисленные обрядовые действа. Основным обрядом, вокруг которого разворачивалось многодневное действо, был обряд Похорон Стромы. Он – единственный – и дошел до наших дней, его мы и смогли прожить вместе с шутиловцами и их гостями. Об остальных обрядах нам удалось собрать лишь воспоминания.

Похороны Стромы играются несколько дней на неделе после Троицы, отыгрывая с куклой, олицетворяющую Весну, обряд ее встречи, болезни, похорон и поминок. Такие обряды ученые относят к народным карнавалам. Вершина обряда - сами Похороны - приходятся на Заговенье – первое воскресенье после Троицы. В понедельник проводится последний, завершающий общий пир.

Сейчас Похороны Стромы ведут три бабушки: баба Дуня, баба Таня, тетя Шура.

Они – хранители обряда. Они поют песни, управляют обрядовым действием, подсказывают, что кому нужно сделать. Без них Строма – не Строма.

И надо отдать должное тем односельчанам бабушек, кто их поддерживает и кто дает свои силы, чтобы Строма не ушла вместе с ее хранителями. К сожалению, бабушки не вечны. Когда мы приехали в первый раз в Шутилово, нам рассказали, что за прошедший год (от Стромы до Стромы) ушло четверо из семи тех, кто вел Строму много лет подряд, кто «озоровал» и шутил, повторяя обряд так, как делали их родители.

«Наши родители – наряжались и чудили в Строму-то. Ой, умрешь же со смеху, какие старухи были чудачки! Плачут, причитывают… Или врач лечит, бегает… Чудят, чудят. Ой, ужас. Было интересно раньше. В Обухове не делают, и в Буцкой не делают. Вот в Шутилово какие шутники! …»

Шутиловское слово «озоровать» передает то состояние, которое царит «на Строме» – изготовление кукол – основных участников обряда, их обряжение, ряжение людей, отыгрывание всевозможных житейских случаев с людьми, куклами и ряжеными, шутки и частушки на плодородные темы, различные неожиданные действия, которые никогда не готовятся заранее.

Обряд Похорон Стромы относится к обрядам проводов Весны-Веснянки, который широко бытовал на юге России – в Пензенской, Симбирской, Воронежской губерниях…

Как рассказывают местные жители, в Нижегородской области Похороны Стромы проводились только в Шутилово. Возможно, что это утверждение может быть уточнено исследователями, но жители - не только Шутилово, а и всей округи - уверяют, что обычай хоронить Строму был привезен крестьянами из Воронежской губернии, во время их переселения как крепостных в начале 19 века первым хозяином Шутилова – воронежским помещиком Покровским…

«У нас нигде не празднуют – только в этим селе…А вот я участвовал в войне. Танкистом был я. И попал в Воронежскую область. Брали мы. В город нам не разрешают танком заходить – объездом.Сначала встречал жителей. Спрашиваю про этот праздник, - никто не знал. А попал от Москвы – на ту окраину Воронежской области – там к нам старики пришли, старухи. Я остановился – заправляли мы танки. Я и бросил заправлять - меня ругают – увидал старых людей. Спросил. – Да, у нас празднуют этот праздник.А такой барин у вас был? – Был.. Вот подтверждение. Вот видишь, нигде не праздновали – ни одно село в области, кроме вот этого Шутилова. И в Воронежскую область мне пришлось… И там ведется. Но что-то не во всей области. А, может, не помнят, не знают…»

Хотя никто не отрицает, что похороны Стромы – это пришедший обряд похорон Костромы, но кто такая Строма, у шутиловцев есть свое объяснение. Само имя «Строма» означает «обветшалая, истасканная, оборванная». Имя куклы есть отражение состояния Весны, время которой подходит к концу. Весна-красна, молодая, красивая, здоровая становится дряхлой, больной, истасканной, отгулявшей свой век. Ее-то и хоронят шутиловцы, провожая до нового года, до новой весны.

Как сейчас проводятся похороны Стромы?

Дважды мы заставали, что куклу Стромы делали в четверг. Делают ее из обветшалой ткани и травы. Раньше Строму обязательно набивали сеном – сухой травой. Изготавливает Строму баба Дуня – первая среди бабушек озорница. Строма неожиданно появляется у ее дома.

Неожиданность – обязательная часть обряда. Она проявляется на протяжении всего обряда: неожиданно появляется Строма – прямо «откуда ни возьмись», неожиданно может появиться еще какая-нибудь кукла (в первый год нашего знакомства с шутиловским обрядом у Стромы возникла «дочка», во второй год – «сын»), появляются ряженые в день Похорон – тоже «негаданно-нежданно». Неожиданно все, что делается вокруг Стромы.

Предсказуем основной ход обряда – Строма появляется в селе, гостит у какого-нибудь дома, ей в это время приносят дары, затем она заболевает и умирает. После того, как Строма умерла, она должна пролежать ночь, а наутро все село собирается на ее похороны. Сюда приходят ряженые – гости, родственники Стромы; поются песни, обязательно - причитания и плачи. Затем всем селом Строма выносится за село (раньше шли на ржаное поле, сейчас – на луг) и дети «трепят» Строму, раскидывая сено на окружающих и по лугу.

Это – основа обряда, дошедшая через века, и имевшая раньше магический смысл – весь обряд был направлен на то, чтобы перейти миром в новое состояние – из Весны в Лето, из состояния роста, взросления, в состояние плодородия. Вся сила уходящей Весны должна была пойти в созревание хлеба, который нес жизнь и гобину – сытую жизнь. Неслучайно обряд проводился на поле ржи.

В остальном обряд – это полная непредсказуемость. Когда мы впервые разговаривали о Строме с директором местного дома культуры – Натальей Алексеевной Новиковой, она нас предупредила: «У нас нет никаких сценариев – мы играем «самотеком».

Честно говоря, трудно представить сценарий народного действа, которое направлено на гобину и плодородие села.

Вернусь к последовательности обряда. В четверг мы увидели куклу Стромы, сидевшую (в первый наш приезд) и прилегшую (во второй) у дома бабы Дуни. Строма появилась! Это действительно ощущается каким-то чудом – из ниоткуда появилась кукла – в человеческий рост. И вокруг нее началось разыгрываться действо.

Во второй наш приезд у дома бабы Дуни была собрана небольшая посиделка – на полянке около Стромы, на которой баба Дуня угощала нас окрошкой, луком, яйцами. Решили, от какого дома будут нести Строму в день похорон на луг. Именно к этому дому понесли Строму, уложив ее на какое-то старое полотно и привязав к полотну старые лапти, по центральной дороге села под сиротские песни.

…

В Шутилове уже не обходят все дома, как прежде, но нам посчастливилось увидеть своими глазами, как вплетали бабушки в свое действо всех, кто попадался им навстречу. Завидев кого-нибудь на дороге, они тут же начинали с ним разговаривать о Строме, приглашать прийти на нее посмотреть, объявляли, у чьего дома она будет сидеть.

К кому-то шествие со Стромой направлялось прямо к дому, где продолжалась игра, включая в себя все больше людей. Так было у дома бабы Тани. Баба Таня – одна из «озорниц», она за словом в карман не лезет.

«Когда проходили по улице, недалеко от дома бабы Тани, увидели, что баба Таня сидит на лавочке.

тётя Галя: (всем, кто несет Строму) В лазарет пойдем.

Все подходят к бабе Тане, кладут полотно со Стромой перед ней.

баба Таня: А я напугалась

тётя Галя: (о бабе Тане) Вон врач сидит. Сейчас она послушат.

баба Таня: Аркадьевна, ну, погоди!

тётя Галя: Я всю жизнь Аркадьевна. Ну, заяц, погоди. Тебе привезли больную, на, лечи!

баба Дуня: Нам люди сказали – тут бабушка лечит от сухожилий.

баба Таня: Как начать-то?

тётя Галя: Я не знаю.

баба Таня: (читает как заговор) Ты дуйся, дуйся, вперед не суйся, сзади не оставайся, впереди сиди.

баба Дуня: Давай лечи

баба Таня: (наклоняется к Строме) Она еще живая? (ощупывает ей голову)

тётя Галя: Живая, живая еще. Вон, глядит, улыбается тебе.

баба Таня: (Строме) Ну, это, вставай, дочка. Дочка что ли?

тётя Галя: Дочка, дочка.

баба Дуня: Водичка-то у тебя есть хоть святая?

тетя Шура: (о бабе Тане) Вот она смеется! Ей надо лечить – она смеется!

баба Таня: (бабушкам) Девки, вот знаете, я ведь не поняла сначала, что кукла.

баба Дуня: (рассматривая наряды Стромы) Вон она какая нарядная. Вся истощала… (в это время баба Таня ощупывает живот Стромы) Она не ест. Она голодовку объявила. Ее сократили из больницы. Она лечила, знаешь, как хорошо нас – старых.

баба Таня: Выгнали.

баба Дуня: Выгнали. Сократили.

тётя Галя: Сократили. Кризис.

баба Дуня: Она вот клизьмы ставила.

баба Таня: Она в дурдоме что ли была?

баба Дуня: В больнице работала! Она уколы делала, клизьмы делала.

тётя Галя: В доме престарелых.

Все смеются.

баба Дуня: Аркадьевна, не умничай. Она уколы в больнице делала.

тётя Валя: Она все болезни теперь заработала. Вот как ее теперь лечить?

баба Дуня: От всех болезней.

баба Таня: Палкой ее.

баба Дуня: Ее сократили. Сократили.

тётя Галя: Вон ругается, рукой машет она.

баба Дуня: Она хороша женщина. И глаза нам лечит, и по-женски даже.

тётя Галя: да ты что? И глаза, и по-женски?

баба Дуня: Да.

тётя Галя: Ну, как раз одинаково.

баба Дуня: У меня зуб заболел – я к ней пошла. Она мне промыла, прочистила. Ну, вот, хорошие люди гибнут. Плохие-то не остаются…

тётя Галя: И туда надо хороших.

баба Дуня: Хорошие люди-то остаются. Они закладывают эти, акции, в карманы. А таких вот (на Строму показывает) – иди, куда хошь.

тётя Галя: Ну, пусть она поживет. Мы ей клизму сделаем,

тётя Шура: Смотри, как она на тебя глядит. Улыбается.

баба Дуня: Давайте что-нибудь делать. Давайте ей какого-нибудь лекарства дорогого добывать.

тётя Галя: Ну, идемте дальше. В лазарет сходили – давайте теперь в госпиталь.»

Доставили Строму к нужному дому к вечеру. Усадили ее под крыльцом, сделали навес от дождя. И кто-то предложил сделать ей сына. Тут же сделали «сына» из старой одежды, набив травой.

Перед куклами поставили кошель – плетеную корзину, в которой раньше носили еду на поле. Сейчас кошель предназначался для даров Строме, которые шли «на помин». Дары были разные. В первый наш приезд нам объяснили, что обычно кладут в кошель Стромы яйца, хлеб, зелень, мелкие деньги, плоды. Все это потом выкладывается на поминальный стол. Деньги идут на покупку необходимой еды или питья на пире.

Весть о появлении Стромы в селе облетает быстро. К Строме пошел народ. Это было удивительно видеть – постоянно кто-то подходил к дому, где сидела Строма. Приходили пешком, подъезжали на машинах. И все спрашивали: «Не заболела еще?» Бабушки отвечали либо «Рано ей пока болеть», либо рассказывали байки о похождениях Стромы, называя ее «блудней» и «гулящей», подчеркивая ее состояние – она – не плодоносящее Лето. Весна-красавица, молодая, олицетворение молодости и любви, перед своим уходом – гулящая, «блудня». И такой пора уходить.

Завершается день небольшим застольем около Стромы. Угощает в этот раз хозяйка дома, у которой оказалась Строма.

Следующий день можно назвать болезнью Стромы. Кто и как определяет – когда заболела Строма, я не могу понять. Болезнь ее определяла баба Дуня, она примечала, что Строма как-то плохо выглядит, да и сидит она как-то не так, как вчера. И делала свои предположения, не захворала ли. Тут же все, кто оказывался в это время рядом, бурно начинали обсуждать, что же со Стромой могло произойти. В итоге этих обсуждений выносили решение – чем болеет Строма.

Строма болеет каждый год разными болезнями. В том, какой болезнью болеет Строма, выскажу свое предположение, отражается видение тех, кто ведет обряд. Они вместе со Стромой хоронят и то, от чего хотят избавиться. В один год Строма болела СПИДом, в другой - раком, в 2008 году Строма болела старостью. В 2009 году, когда в стране случился кризис, Строма попала «под сокращение» и от этого заболела сложным сочетанием сердечного удара и инфекции.

Суббота посвящена болезни Стромы. Всю субботу ходят к Строме люди, осведомляясь об ее здоровье. К вечеру, когда солнце идет на закат, баба Дуня объявляет, что Строма умерла.

Ее укладывают на кусок старого забора, который устанавливают на стулья. Рядом сажают горюющих «детей». Украшают Строму обязательно живыми цветами и надевают ей на голову венок из живых цветов. Все время бабушки поют песни.

Некоторые песни, обязательные для обряда - такие как «Заюшка» - уже не поются шутиловцами. Сейчас весь обряд звучат песни, в основном, жалобные, сиротские. А так же постоянно звучат частушки и песни на плодородную тему.

Уродилась я одна,

Как в поле былинка.

Не ни матери-отца,

Кругла сиротинка.

Не ни матери-отца,

Кругла сиротинка.

Ночь качала я детей,

День коров доила.

Ночь качала я детей,

День коров доила.

Из бедных-то я бедна,

Плохо я одета.

Из бедных-то я бедна,

Плохо я одета.

Никто замуж не берет

Девушку за это.

Пойду с горя в монастырь –

Богу помолюся.

Не пошлет ли мне господь

Той доли счастливой.

Не пошлет ли мне господь

Той доли счастливой.

Не полюбит ли меня

Паренек красивый.

***

Любила меня мать, уважала,

Что я – ненаглядная дочь.

А дочь ее с милым убежала

В осеннюю темную ночь.

Бежала я лесом дремучим,

Бежала я рощей густой.

Взглянула я на небо и вздохнула,

И вспомнила родный свой дом.

Ничё мне на свете не надо –

Был только бы милый со мной.

Воскресенье – самый бурный праздник. Весь народ – жители села и гости - съезжаются к дому, где лежит Строма. Бабушки-водящие усаживаются вокруг Стромы и начинают оплакивать ее. Появляются ряженые. Есть неизменные ряженые – Плачея, Поп, Доктор, непредсказуемая в своих действиях Волхва; обязательно «приезжает к Строме» кто-то из иностранных родственников – тетушка из Америки, Негр. И каждый год – новые ряженые, которые появляются неожиданно. Каждое появление ряженых приносит новый всплеск радости.

В 2008 году неожиданно хоронить Строму приехал целый ряженый свадебный поезд во главе с куклой-женихом Стромы - Ваней. По словам свадебжан, Ваня ехал жениться на Строме, а попал на похороны. Свадебжане играли настоящую драму – как Ваня увидел свою «невесту», как он не смог вынести такого удара судьбы. В итоге Ваня «умер» рядом со своей возлюбленной. Его «убрали» как покойника, положив рядом со Стромой и воткнув, где положено, знак плодородия – цветок.

Шутки ряженых в обряде направлены только на плодородие. Эти шутки не готовятся заранее и, конечно же, не заучиваются, - они возникают неожиданно и очень естественно воспринимаются – о чем же говорить, как не о плодородии? Возможно, так проявляется народная память, где хранится истинное предназначение обряда.

…

По знаку бабы Дуни, носилки со Стромой, ее «дочкой» или «сыном» взяли дети и ряженые и понесли за село. За детьми и ряжеными пошел весь народ.

Идут «трепать» Строму на лугу за селом. «Треплют» обязательно дети, разбрасывая сено на людей и по лугу. Все, Весна ушла. И до будущего года она не вернется. Жизнь идет дальше своим чередом. В Шутилово пришло Лето.

На лугу остаются только разбросанное сено и живые цветы, напоминая о незыблемом Законе Мироздания: Старое должно уйти, дав жизнь Новому.

После похорон всем миром устраиваются поминки Стромы. Во дворе ставятся столы или прямо на землю раскатываются половики и накрываются скатертями, на которые щедро выставляются тарелки с угощениями - яйцами, луком, кашей, окрошкой с килькой (это – шутиловское особое угощение), «селянкой» - тушеной капустой со свининой, сыром, колбасой, рыбой, картошкой, квасом, самогоном. Естся и пьется на поминках много. Поминают Строму весело – песнями, частушками, плясками под гармонь. Местные гармонисты поют песни своего сочинения о родном селе, о матери, о любви. Эти песни трогают до глубины души. Расходиться с «поминок» не торопятся. Гуляет Шутилово дотемна. И ночью - то здесь, то там можно услышать песни и гармонь.

Наутро – «опохмелка» - завершающий пир в складчину, где бурно обсуждается прошедший праздник, воздается должное участникам – благодарности и наказы на будущее. На этом пире мы просили бабушек об одном – дожить до будущей Стромы.

Ефименко П. О Яриле. Записки Русского географического общества по отделению этнографии. 1869 г. Т. 2. – Петербург. – 1869. - С. 78-112.

Баба Дуня – Евдокия Ильинична Новикова (80 лет), баба Таня – Татьяна Васильевна Семёнова (82года), тетя Шура – Александра Алексеевна Климова (71 год). Все – жительницы села Шутилова.

Низкий поклон шутиловцам, для кого Строма стала частью жизни, и кто каждый год не дает Строме исчезнуть из Шутилова: Галине Аркадьевне Мокровой, Наталье Алексеевне Новиковой, Василию Николаевичу Новикову (79 лет), Виктору Ивановичу Климову (76 лет), Светлане Ивановне Курочкиной, Анне Семёновне Гаврюшиной (75 лет), Ивану Сергеевичу Брызгалову, Валентине Николаевне Скворцовой, Владимиру Михайловичу Рябову.

Из архива ОРНК «Большая Медведица»

Там же.

Записано С.Пигаревой, О.Ляшковой у Е.И.Новиковой, Т.В.Семёновой, А.А.Климовой, Г.А.Мокровой, В.Н.Скворцовой. Шутилово, июнь 2009г. Архив ОРНК «Большая Медведица»

Смирнов Д.В. Весенняя обрядность в Нижегородской области// Живая старина. - №2. – С.12-14.

Записано у Е.И.Новиковой, Т.В. Семеновой, Г.А. Мокровой, А.А.Климовой С. Пигаревой, И. Бобошиной, И. Свечниковой в июне 2008г.; С.Пигаревой, О.Ляшковой в июне 2009г. Архив ОРНК «Большая Медведица».

Там же.