Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Три стадии развития словацкого дома в Западных Карпатах






 

Эта истъба — изба древнеславянского жилища, по общему мнению лингвистов, 16 — является не чем иным, как верхненемецкой stube, скандинавской stofa, которая, как мы знаем из источников, была известна в Германии еще до X века в качестве помещения для бани, где находилась крытая печь, разогревавшаяся и поливавшаяся водой для получения горячего пара. Если потом и у славян появляется также название stube > истъба в смысле печи для бани и вообще теплого помещения, то есть появляется не только новое название, но и новая вещь, то можно не сомневаться, что оба они — вещь и название — были заимствованы славянами и на этот раз, пожалуй, у своих соседей, немцев и скандинавских германцев, причем заимствованы еще до X века, так как в X веке они засвидетельствованы уже у трех славянских народов: у чехов, русских и болгар. Германская stube была известна славянам, по-видимому, еще до X века; сначала они знали ее как баню, а затем и как теплое жилое помещение, которое и получило распространение во всех славянских землях. Подтвержденная источниками, относящимися к X веку, значительная распространенность избы — от Чехии на западе вплоть до Киева на востоке и Болгарии на юге — показывает, что славяне знали ее задолго до X века, и я полагаю, что изба появилась в славянском жилище не позднее чем в V веке, когда славяне уже засвидетельствованы на границах франкской державы. У западных славян наряду с появлением избы с печью мы наблюдаем еще одно новшество: печь в новой избе затапливается не из самой избы, а из сеней, через специальное отверстие. У этого печного отверстия, через которое закладывались дрова и выбиралась зола, естественно, возник на специально возведенном основании новый очаг. Одним словом, рядом с печью в избе возникает новый очаг также и в сенях, и тем самым сени превращаются в кухню. Вместо первоначального славянского жилища с холодными сенями и теплым жилым помещением возникает дом с двумя очагами. Немецкие этнографы объясняют все эти изменения германским влиянием: на Руси — скандинавским (Рамм, Лютш), а у западных славян — франкским (Геннинг, Мейтцен и чех Мурко). Отсюда возникли и обычно употребляемые термины для определения характера жилища: «франкское», «верхненемецкое», затем «zweifeuriges Haus» или «Kü chenstubenhaus». 17 Только балканские славяне в Далмации,

 

Схематический разрез дома в Боснии (по Мерингеру)

 

Герцеговине, Черногории и в части Македонии, то есть в западной части Балканского полуострова, переняли романский тип дома с одним очагом у стены и дымоходом, подымающимся над крышей. Немецкие исследователи полагают, что изба и кухня образовались в результате того, что в славянском жилище к сеням в качестве новшества присоединена была готовая франкская stuba. Таким образом, основным помещением, где находится очаг, они считают сени. В принципе можно согласиться с тем, что возникновение избы и кухни связано с франкским влиянием, на что указывает территориальное размещение видоизмененных жилищ, затем немецкие названия stube > истъба, chukhî na (из средневековой латыни coquina) > кухня, kammer (лат. camеra) > комора, а также ряд названий для архитектонических деталей внутри жилища и новых кухонных принадлежностей 18. Однако в отличие от немецких исследователей происшедшие изменения я объясняю совершенно по-иному. Я полагаю, что немецкое влияние на развитие жилища следует разбить на две стадии. На первой стадии славяне познакомились с немецкой избой, с печью, служившей баней, 19 но они не присоединили ее к сеням с очагом — сени первоначально были без очага, — а лишь перестроили и изменили по ее образцу свое жилое помещение с очагом, свою «кучу». Эти изменения по указанным уже выше соображениям должны были произойти задолго до X века, как я думаю, не позднее чем в V веке. Кухня у западных славян стала появляться лишь на второй стадии, а имении с X века, в результате того, что в холодных сенях под влиянием франкских образцов славяне начали строить новый очаг, а печь в избе они начали строить из кафеля и затапливать ее из сеней с нового очага, что и придало ей франкский характер. Но это превращение сеней в кухню произошло не ранее XI века, причем оно имело место уже не у всех славян; в частности, оно не произошло у русских и у части поляков и словаков, у которых сени остались холодными. 20

План сербской двухкамерной кучи

 

Скандинавское влияние на великорусское жилище сказалось не только в том, что с ним пришла stofa, но и в другом важном измене нии: жилая постройка поднялась над нижним этажом (так называемым подпольем) до второго этажа. Насколько сильным было при этом скандинавское влияние на древнерусские жилище, указывает ряд новых деталей и названий, о которых дальше еще будет речь. Заслугой Карла Рамма является то, что он установил это влияние. 21

 

Последним большим изменением в плане славянского дома, также начавшимся в конце языческого периода, является присоединение еще одного, то есть третьего, помещения к жилому дому, уже имевшему сени + избу, а именно помещения, которое не имело очага и служило как в качестве хлева и места для хранения необходимых в хозяйстве вещей, так и места для сна, особенно для молодежи и новобрачных. Проблема создания такого помещения древними славянами была разрешена таким путем, что рядом с собственно жилищем строили меньшее помещение, без очага; древнеславянским названием этого помещения была клеть 22. С течением времени эту клеть стали пристраивать к жилищу, но не со стороны избы, а со стороны сеней таким образом, что позднее возникла новая, ставшая основой, трехчленная схема славянского дома, включившего в себя три смежных помещения: клеть (позднее называлась коморой) + сени + изба.

 

Первоначально двери в клети делались на любой стороне, но позднее, когда клеть была пристроена к жилищу, в клеть вели двери из сеней. Вскоре клеть была разделена и в горизонтальной плоскости — на два этажа; на верхний этаж можно было взобраться по приставной лестнице. Описанное здесь развитие клети подтверждается большим распространением среди славян аналогичных построек на различных стадиях их развития, 23 а также и древними известиями. В частности, на Руси клеть засвидетельствована в Киевской летописи под 946 годом, где она упоминается впервые, затем в «Житии св. Феодосия», пандектах Антиоха, ряде других источников XI века и, наконец, в «Русской правде», в которой перечисляются наказания за воровство из клети и т. п. 24 Эти свидетельства показывают, что клеть возле дома служила кладовой, хлевом и жилым помещением и что в ней появился затем верхний этаж для складывания сена и зерна, в то время как другие вещи и скот находились на первом этаже. Верхнее помещение в клети, куда взбирались по приставной лестнице, уже тогда называлось горницей. 25

 

На западе древняя клеть под немецким влиянием потеряла свое славянское название, заменившееся чужеземным, главным образом латино-немецким kamara > kammer > славянск. комора. Только в Чехии и Силезии сохранился местный и древний термин сруб.

 

Полное развитие клеть получила на Руси и на Балканах у сербов, которые, несомненно, строили ее уже в VI и VII веках, когда они пришли на Балканы. 26 Здесь, на Балканском полуострове, и в России она и поныне существует рядом с жилым домом, сохранившись в качестве отдельной постройки (хотя и находящейся с ним под одной крышей). Мы видим, что повсюду клеть является как кладовой, так и холодной избой без очага, специально предназначенной для молодоженов. В Сербии в хозяйствах задруг вокруг родной кучи стоит столько клетей, 27 называющихся здесь клет, клит, клиjет или также вajam, зграда, колиба, cmaja, сколько имеется женатых членов задруги.

 

Поэтому не подлежит сомнению, что на Руси и на Балканах уже в X и XI веках у славян имелась специальная постройка без очага и без печи, которая служила кладовой, хлевом и помещением для сна, и что позднее, соединив ее с жилищем (со стороны сеней), славяне превратили клеть в составную его часть. В отношении западных славян мы не располагаем такими древними свидетельствами, но и у них развитие клети, очевидно, было таким же, с той лишь разницей, что как здесь, так и потом на юге, на Балканах, древний термин клеть стал исчезать и заменяться другими названиями, а превращение клети в небольшую жилую горницу происходило быстрее. Эта горница в коморе, поскольку в ней не было ни очага, ни печи, всегда была более чистой и светлой, откуда и возникли термины «белая», «светлая» или «небольшая», а также понятие «летней избы», отличавшейся от старой зимней избы — «большой» и «черной». Помимо этих терминов и наиболее часто используемого термина комора, историческое развитие славянского жилища вообще приводит к заимствованию и ряда других терминов: на западе — немецких, на юге — греческих и тюркских, однако проследить их здесь не представляется возможным. 28 На севере Руси опять-таки сказалось скандинавское влияние: на сени и клеть, согласно Рамму, перешли названия чуланъ и шолнушъ. 29

 

Так я представляю себе возникновение и развитие славянского жилища. Однако типичное древнеславянское жилище было еще не трехчленным (комора — сени — изба), а лишь двухчленным (сени — изба), а клеть, как правило, находилась рядом и была отдельным помещением. О том, что начал появляться и второй этаж, я уже упоминал выше. Так, по крайней мере, было на севере России и в портовых городах балтийских славян, 30 где и без чужеземного влияния для постройки этажных домов имелись достаточные основания, так как дома теснились на территории сравнительно небольшого, огороженного валом городища. Однако на Руси, на север от линии Валдай — Вязьма — Калуга — Рязань, мы отмечаем не только горницу в клети, но и появление в доме, без необходимых на то оснований, второго этажа. А поскольку он носит на себе и другие следы скандинавского влияния, например упомянутый уже шолнушъ, чуланъ, затем ярус — этаж, голбец — ход в полу, ведущий на первый этаж, шелом — конек на крыше, полати и пол — лавки для сна, К. Рамм полагал, и, как я думаю, вполне обоснованно, что здесь имело место сильное скандинавское влияние, пришедшее, очевидно, со скандинавскими русами в IX и X веках, и что под этим влиянием северорусский дом уже тогда поднялся до второго этажа над низким или более высоким подпольем, в котором помещались хлев и кладовая. 31

 

Здесь же следовало бы указать, что наряду с частными жилищами уже в конце языческого периода появились и дома общественного назначения, в которых могли расположится приезжие купцы (гости) и где местные жители могли выпить квасу или медовины. Уже в ІХ-Х веках мы встречаемся с терминами гостиница, господа, кърчьма, соответствующими греческ. ξ ε ν ο δ ο χ ε iÍ ο ν, π α ν δ ο χ ε iÍ ο ν, κ ο π η λ ε iÍ ο ν, а с XI века существование заведений, где продавались опьяняющие напитки, засвидетельствовано и прямыми известиями Поскольку при общеизвестном гостеприимстве древних славян всякий приезжий гость мог остановиться и получить угощение в любом доме, возникновение этих домов общественного назначения следует объяснять римским и византийским влиянием, распространявшимся самими купцами. Так, например, русские купцы уже в X веке имели свой гостиный двор в Константинополе, и такие же дома они, по сообщению Ибн Фадлана, строили себе в Булгаре на Волге. 32 Не подлежит сомнению, что в корчмах, как только гости напивались, становилось весьма шумно. Поэтому уже в 1039 году под страхом суровых наказаний чешский князь Бржетислав запретил их, а летописец Козьма Пражский (ІІ. 4), одобряя это, отмечает, что «taberna est radix omnium malorum». Один из источников XI века упоминает и о волокитстве за корчмарками. 33

 

Другим видом домов общественного назначения, в которых собиралась поморянская шляхта для бесед, игр и выпивок, были в Щетине контины (contina), которые описал Герборд (II. 32).

 

Княжеский дом. Описанное нами выше древнее славянское жилище было обычным жилищем простого крестьянина. Само собой разумеется, что, например, богачи, шляхта, русские бояре и прежде всего, конечно, князья строили дома значительно большего размера с большим количеством помещений, даже если для строительства таких домов они и не приглашали иноземных мастеров, хотя имеются свидетельства и этого.

 

Такой княжеский дом был, во-первых, значительно больше — у князей было много челяди, дружина и гаремы жен, — кроме этого, в нем было большое число помещений: наряду с основными жилыми помещениями и сенями имелся и ряд других, в которых обычно сельское жилище не нуждалось. Так, в русских дворцах имелись большие хранилища для денег и мехов, большие подвалы, в которых стояли бочки с медом и пивом, ряд клетей для хранения запасов продовольствия, бани, уборные и, наконец, тюрьмы. Сени представляли собой просторное помещение на втором этаже, и входом к ним служила лестница. 34 Особенно большими сенями, предназначенными для пиршества князя и его дружины, была первоначально гридница, упоминаемая в Киевской летописи уже под 996 годом, которая, как показывает само название 35, по-видимому, являлась имитацией северогерманских парадных сеней, то есть просторного зала, потолок в котором поддерживался столбами. Подобные специальные сени для пиршеств (stupa, pirale) упоминаются у балтийских славян, например в княжеском дворце в Волине. 36 На западе аналогичным помещением для княжеской челяди, очевидно, была дворьница, так как немцы переняли этот термин уже в средние века, образовав из него древненемецкое turni, средневерхненемецк. — durnitze, dornitze, в Вендланде — dwarneiz. 37 Ряд специальных терминов возник и для спальни (одрина, повалуша, ложница, а у восточных и южных славян чертогъ, от персидского câ rtâ k). Для гаремов же строились башни в несколько этажей, так называемые теремы, тремы. Хотя Г. А. Ильинский и считал этот термин славянским, однако его можно скорее связать с византийским τ έ ρ ε μ ν ο ν. 38 Во дворце киевского князя теремной двор упоминается уже под 945 и 980 годами. 39 О банях мы уже говорили выше.

 

В результате археологических раскопок в некоторых местах были вскрыты древние княжеские дворцы: например, в Чехии — в городах Болеслав, Левы Градец, Либушин, Будчи, Врацлав, в России — в Чернигове, Суздале, Владимире, Новгороде, Киеве и Белгороде. Однако результаты раскопок в Чехии оказались незначительны, а сообщения о раскопках, произведенных русскими археологами, — недоступны. 40 Раскопанный лучше других и хорошо описанный княжеский дворец в Абобе у Шумна (Болгария) является памятником болгарско-византийского зодчества ІХ-Х веков и образцом славянских дворцов 41 служить не может.

 

Свое жилище славяне называли древним индоевропейским и общеславянским словом домъ, однако наряду с этим они заимствовали у германцев слово хызъ, хыжа < hus, buda < buode, котъ < cot, у иранцев слово хата < kata, а у греков, причем уже в древний период, слова колиба и халупа < κ α λ ύ β η, которые всегда обозначали небольшие домики легкой постройки. 42 Славянским термином, который первоначально также означал дом, является старослав. храмъ, русск. хором, засвидетельствованный уже с конца IX века, а также праславянск. kotja, древнеболг. кошта 43. Не исключено, что последний термин первоначально означал однокамерный славянский дом. В ходе исторического развития первоначальное значение некоторых этих терминов изменилось, сузившись до обозначения одной лишь избы, в то время как понятие «изба» расширилось и в отдельных местностях стало употребляться в значении всего дома. В чешском, а также и в русском языках слово «храм» означает теперь церковь, костел.

 

Двор. Постройки, предназначенные для чисто хозяйственных целей, образовывали вместе с жилым домом двор (старославянск. дворъ), огороженный либо естественной зеленой изгородью, либо забором, сделанным из жердей или досок (ограда, заграда, плотъ, оплотъ), входом в который служили ворота (врата).

 

Уже с древнейших времен обязательной принадлежностью двора были, наряду с жилищем, ямы для хранения зерна, ямы для кухонных отбросов и специальный загон для скота. Остатки таких сооружений доисторического периода можно проследить по всей Центральной Европе. Однако задолго до конца язычества у славян они уже исчезли, и хотя такие ямы в X и XI веках еще и употреблялись для хранении зерна и для отбросов 44 и строились они примерно так же, как и в доисторические времена, однако взамен их в употребление уже вошли наземные кладовые, а также крытые хлевы для скота. Появляются даже крытое гумно и овин для сушки зерна и плодов, и все это уже в качестве самостоятельных построек.

Эскиз великорусского дома и план усадьбы в Майнеме у Шенкурска в Архангельской губ. (по П. Ефименко)

 

Кладовые строились либо в виде плетенного из прутьев шалаша (кошъ), подобно тем, какие еще и теперь встречаются на Балканском полуострове и в русской части Галиции, либо в виде глиняных мазанок, встречались также деревянные из крепко сбитых бревен. В таких кладовых всегда имелись двери, запиравшиеся даже на ключ, свидетельства чего имеются уже в XI веке. Для обозначения этих кладовых в нынешних славянских языках имеется ряд названий, как чисто славянских и локальных, так и заимствованных. 45 С древних времен засвидетельствован термин житница (с X века), а для различных отделении внутри строения или для отдельных поставленных там ящиков для зерна — общеславянский термин сусек от праславянского сосекъ. Последующее развитие житницы было связано как с клетью и западнославянским срубом (см. выше, с. 283), так и с самостоятельным хозяйственным строением, в котором молотили зерно в снопах. Место, в котором обмолачивали зерно, так называемое гумьно, первоначально находилось на дворе под открытым небом, однако поскольку необмолоченный хлеб также нуждался в укрытии от дождя, наряду с гумном очень скоро появился и навес, под которым, естественно, начали хранить и обмолоченное зерно. Так житница образовала с гумном одно целое, и результате чего возникло строение, на которое перешло, с одной стороны, старое название гумно, а с другой — немецкое название stadal (из которого образовалось чешское stodola) или scheune (словинское и хорватское skednj, š kadanj). Такие строения наряду с током (horreum) упоминают латинские источники XII века. 46

 

Хлев для содержания крупного рогатого скота первоначально представлял собой повсюду простой загон без крыши. Однако суровая зима в славянских землях заставляла прибегать к более серьезным мерам для защиты скота от холода и непогоды, что и привело к строительству специального деревянного здания с наглухо заделанными стенами и кровлей над ними. Общеславянский термин для такого строения — хлев — перенят от готского hlija (σ κ ή ν η) или от hlaiw (τ ά φ ο ς), и весьма вероятно, что обычай строить рядом с жилищем и специальный навес для скота возник под германским влиянием. Однако первоначально славянское хлевина означало жилье для людей вообще и помещение для скота. 47

 

Важным и интересным по своей конструкции сооружением была сушильня для зерна и, очевидно, также и для плодов, называвшаяся в древней Руси, да и в других местах овин. Влажный хлеб, а по-видимому, и плоды складывали внутри овина на щиты из плетеных прутьев, под которыми разжигался огонь, которому еще в XII веке простой народ возносил языческие молитвы 48. Я уверен, что конструкция овина в общем была такой же, как и устройство примитивных приспособлений для сушки снопов, какие еще встречаются в России. Они представляют собою яму для разведения огня, над которой возводится примитивное деревянное строение, в котором крестьяне и теперь охотно сидят и спят у огня.

 

Последней известной нам самостоятельной деталью славянской усадьбы является одрина, засвидетельствованная в древней Руси с X века. Скорее всего это было наземное строение, какой-то навес, под которым складывали сено, а то и спали, вследствие чего термин одрина и одр позднее перешел в России на спальню и ложе. Первоначальное его значение таким не могло быть, так как нельзя предполагать, что в конце языческого периода у славян уже были отдельные спальни, если только одрину не отождествлять с клетью. Этимологически слово одр, по всей вероятности, скандинавского происхождения и указывает на какое-то наземное деревянное сооружение. 49

Гуцульская сушильня (по Шухевичу)

 

Внутри двора в удобных местах выкапывались колодцы, обкладывавшиеся бревнами. Такие четырехгранные колодцы глубиной до 15 м, относящиеся ко времени княжения великого князя Владимира, были найдены в Старой Ладоге и Белгородке. Наряду со славянским термином студенець уже в древнейших источниках появляется и термин готского происхождения кладезь, кладеньць (от kaldinga).

 

Строительное искусство и внутреннее устройство дома. О строительном искусстве славян и отдельных деталях описанных здесь построек, датируемых периодом, предшествовавшим XI веку, мы знаем очень мало. Природные условия, в которых приходилось жить тем или иным славянским племенам, определили и характер строительного материала, использовавшегося в строительстве. Таким могли быть только глина, из которой возводились стены, и прутья и тонкие жерди, оштукатуренные глиной, 50 или деревянные бревна, которые, как показывают остатки деревянных сооружений, раскопанных В. Хвойко в Киеве и Белгородке, путем особой рубки крепко соединялись друг с другом. Способы соединения бревен между собой были различны, и я полагаю, что сейчас еще преждевременно решать, какой из них по своему происхождению был славянским, а какой германским, перенесенным к славянам. 51 В общем бесспорно, что конструкция сруба, то есть строения из ровных бревен, скрепленных между собой по углам по способу, называемому «в угол», является у славян весьма древним. Окна при этом были, разумеется, небольшими и представляли собой лишь несколько расширенные между бревнами щели. Интересно, что этимологически древнеславянское слово окно связано со словом око. Только в княжеских дворцах, о чем свидетельствуют дворец в Абобе и древнейший княжеский дворец в Киеве, уже в X веке окна были не только большими, но даже застекленными зеленоватым стеклом, импортировавшимся из Византии или Италии. 52 Двери уже в конце языческого периода запирались либо на засов, либо даже на замок, снабженный ключом. 53 Таких ключей и замков (ключь, замъкъ) найдено много, и они обычно являются имитацией римских образцов.

Остатки деревянных стен в жилищах, вскрытых в Киеве в усадьбе Петровского (по чертежам В. Хвойко)

 

Крыша (древнеславянск. стреха) всегда была достаточно отвесной, что объясняется климатическими условиями и стремлением не дать удержаться на ней обильно выпадающему снегу и дождям. Такие отвесные крыши упоминает уже Ибн Русте в X веке. Детали конструкции крыши имеют древнюю общеславянскую номенклатуру 54; покрывались крыши дерном или соломой.

 

Следует полагать, что для древних славянских селищ, городищ и городов типичными были деревянные постройки. 55 Каменные постройки славянам вплоть до X века вообще не были известны, если не считать те южные племена, которые в VI веке проникли на Балканы и к границам Италии и видели перед собой образцы римских и византийских построек. Отсюда же уже позднее, в IX веке, каменные постройки начали проникать дальше на север, где поэтому они назывались opus romаnиm. Естественно, что этот новый способ строительства был использован прежде всего для возведения выдающихся и дорогих построек, для строительства христианских храмов и княжеских замков, свидетельства чего мы имеем в Киеве времени княжения Владимира и в Болгарии в начале X века в замке у Абобы, поблизости Шумны. Так же было и в Чехии. И хотя во второй половине X века Ибрагим ибн Якуб был поражен видом Праги, построенной из камня, 56 строительство стены из камня, скреплявшегося известью, являлось незадолго до этого чем-то совершенно новым, что видно из сообщения Козьмы Пражского, указывающего, что в 932 году народ отказывался возводить каменную стену opere romano вокруг замка Болеслава и кричал на князя: «Мы не умеем и не хотим, так как отцы наши ничего подобного не делали». 57 Знакомство с постройками из камня, по-видимому, пришло вместе с христианством, когда св. Вацлав призвал из других стран для строительства пражского храма «artifices lapidum». 58 По-видимому, у западных и восточных славян так было повсюду; всюду приходили чужеземные строители и рабочие и учили новому зодчеству 59 из камня. И не удивительно, что с ними пришли и некоторые новые специфичные для каменного зодчества термины, в частности стена (ср. скандинавское sten, готск. steins) и cihla (кирпич) от лат. tegula. 60 До этого древние славяне строили из камня в лучшем случае лишь фундаменты, складывая камни насухо или скрепляя их глиной, но не известью.

Русские очаги и печи ІХ-ХІІ вв. (по Макаренко и В. Хвойко) 1 — Монастырище (Полтавская губ.); 2, 3, 7 — усадьба Петровского (Киев); 4 — Витичево (Киевская губ.); 5 — Белгородка; 6 — Конунча (Канев); 8 — реконструкция печи и дымохода, произведенная В. Хвойко

Во внутреннем устройстве дома наибольшее значение имел очаг, точнее печь. Печь отличается от предшествовавшего ей открытого очага тем, что в ней огонь горит на приподнятом выступе под построенным над ним глиняным сводом, который, нагреваясь, не только сохраняет тепло внутри печи, благодаря чему она может служить для выпечки хлеба и других изделий, но и отдает тепло наружу, обогревая все помещение равномернее и дольше, чем открытый очаг. Такая печь появляется в древней славянской избе русского и западнославянского дома начиная с IX века, а поскольку вместе с ней од новременно выступает и само название «изба», перенятое от германск. stube (см. выше, с. 280), то вполне естественно, что славяне как избу, так и характерное устройство для ее обогревания, то есть печь, переняли на западе у германцев, к которым она пришла из Рима. Однако вопрос этот не так ясен, как кажется на первый взгляд. В частности, бросается в глаза то обстоятельство, что наряду с германской «из бой» у славян для обозначения печи был и свой древний термин пець, пешть от слова пешти. 61 И весьма возможно, что будущими находками, например в России или Польше, будет доказано, что печь была и в славянских жилищах задолго до X века, из чего мы должны будем сделать вывод, что она перешла к славянам непосредственно от римлян и греков еще до того, как славянам стала известна германская stube с печью, и до того, как они переняли последнюю. Первая печь, с которой познакомились славяне, служила, вероятно, не для обогревания избы, а для выпечки хлеба 62 (отсюда и ее славянское название!). Однако все это вопросы, на которые нельзя дать ответ до тех пор, пока в нашем распоряжении не будет более точно датированного археологического материала.

 

Каркас печи часто был деревянным, но для того, чтобы дерево не загорелось от огня (хотя это все же случалось), его обмазывали глиной. Верхняя часть печи 63, как это видно по археологическим находкам в России, где засвидетельствован и общеславянский термин печного отверстия — устье, имела шарообразную или конусообразную форму или же делалась в форме четырехгранного ящика. Первоначально огонь разводился в избе перед печью, и лишь позднее под франкским влиянием очаг для приготовления пищи был перенесен в сени, а оттуда через печное отверстие огонь разводился и в печи, помещавшейся в избе. Древний тип очага и печи в избе удержался и до сих пор в примитивных хижинах карпатских горцев, а также в Польше и в России. 64 Одна лишь древняя южнославянская куча не имеет печи, и внутри нее находится только очаг, что дает основание предполагать, что южные славяне ушли с севера на юг еще до того, как там появилась печь. Уходя в І-V веках на юг, они на своей родине еще не знали печи, и поэтому я думаю, что печь у славян Прикарпатья получила широкое распространение лишь после IV века н. э., когда большая часть южной ветви славян уже была на Дунае. В отдельных случаях печь появляется и раньше за Вартой и за Карпатами, однако широкое распространение она едва ли получила ранее V века. Поэтому я пока не вижу оснований, как это делает К. Рамм, считать славянскую печь более древней, чем это указывалось выше.

 

Появление печи вело, вероятно, и к тому, что для славян типичным стало приготовление пищи в горшках, ставившихся у огня, а типичный для северных германцев способ приготовления нищи в котлах, подвешенных над огнем, исчез (хотя, разумеется, и не полностью).

 

Огнива 1 — Тржебичка у Добржихова; 2, 3, 14 — Приладожье; 4 — Вид (Далмация); 5, 9 — Цико (Тольна); 6 — Раб; 7, 13 — Михельдорф на Кремзе; 8, 11 — Верхний Неман; 10 — Мала Добра (Земилин); 12 — Бодрогвеч; 15 — Пилип; 16, 17, 19, 20, 22 — Гнездово (близ Смоленска); 18 — Лейссовский млын над Одрой; 21 — Киев.

 

Отсюда также и древнее готское название котел (славянское котълъ), которое, по всей вероятности, перешло к славянам (готск. katils). Огонь разжигался при помощи кремня и огнива. Форма славянского огнива в конце языческого периода хорошо известна благодаря многочисленным находкам в могилах, относящихся к этому времени, но читателей, интересующихся этим вопросом, я вынужден отослать к моей работе «Жизнь древних славян» 65, где указано также, чем первоначально отличались от них огнива восточных кочевников, найденные в большом количестве в Южной Руси и Венгрии и имеющие, как правило, форму металлического, иногда граненого «О». Однако позднее и эта форма перешла к славянам. Первоначальное его славянское название было кресило, кресало от слова кресати.


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.014 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал