Размахивая кулаками

Ди

Когда я думаю о молитве, то чувствую, насколько мне не хватает старого священника Пола, моего покойного друга. Когда он молился, я ловила на его лице отблески небесного света. А когда мы молились вместе в последний раз, я открыла глаза и увидела его руки. Пол опустил на них голову, преклонившись перед своим Создателем. Я всегда чувствовала, что, когда Пол молится, Бог призывает небеса к тишине, склонясь со Своего престола: «Тише, мой верный слуга Пол молится».

Теперь мне стали очень дороги молитвенные встречи с Маргарет, вдовой Пола. Я отправляюсь к ней домой в среду вечером, сразу после работы. Мы вместе ужинаем, затем идем на молитвенное собрание в церковь, а лотом молимся вдвоем. От ее молитвы тоже затихают небеса. И я задаю себе вопрос: «Может быть, молитвенная жизнь дается нам лишь с годами?». Если так, то, возможно, в восемьдесят лету меня будет такая же прекрасная, простая и твердая вера.

В моей прежней, далеко небезгрешной жизни был период, когда я пыталась с помощью психотерапевта простить отца. Однажды врач сказал мне: «Наверное, если бы вам предложили выбор — простить отца или отправиться в ад, то вы бы выбрали ад». Он был прав. В ад, без лишних слов.

Но в этой тьме настала минута, когда, все еще размахивая кулаками перед лицом Бога, я начала молиться, повторяя снова и снова: «…не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию» (2 Пет 3: 9). Я напоминала Богу, что слово «все» должно включать также и меня. Других молитв у меня не было.

Однажды, сидя на работе, я внезапно почувствовала огромное желание, чтобы за меня помолились. Я подумала о Поле и Маргарет. Чудесным образом оказалось, что они дома, и вечер у них свободен. К нам присоединились мой священник и его жена. Мы сидели вместе в комнате у Пола и Маргарет, и я выплескивала гной из своего сердца. Пол почувствовал, что нужно молиться не только за меня, но и за моего отца. Я не была в этом уверена. Я хорошо запомнила первые слова священника, когда он стал молиться за моего отца: «Господи, я не хочу молиться за этого человека».

В человеческом языке нет слов, чтобы передать мое состояние в ту минуту, когда они кончили молиться за меня. Я испытывала все чувства сразу — мне казалось, что меня разорвет на части. Я протянула руку и положила ее на колено Пола — жест, для меня совсем не характерный. Он сразу же взял мою ладонь и держал ее, слегка поглаживая. Эта совместная молитва стала первой атакой на твердыню зла в моем сердце.

Очень часто во время молитвы я чувствую, что я либо размахиваю кулаками перед лицом Господа, бросая Ему вызов, либо в неутешном горе припадаю к Его груди. Но как бы я хотела положить руку Ему на колени, и чтобы Он взял мою ладонь в Свои руки!

Я видела в одном фильме, как огорченная и сердитая главная героиня упирается кулаками в грудь своего партнера. А он спокойно берет ее руки в свои, и камера крупным планом показывает, как он держит ее за руки. Именно такой я хотела бы видеть свою молитву.