Духовная дисциплина в условиях чрезвычайной ситуации

Однажды я слушал радиопередачу, посвященную смертоносному цунами, обрушившемуся на побережье нескольких азиатских стран на Рождество 2004 года. Буддист, мусульманин и христианин высказывали каждый свою точку зрения об этой трагедии. Буддист объяснил, что он не верит в Бога-Личность и считает природные катастрофы неизбежными. В то же время он и многие другие буддисты оказывают помощь пострадавшим. Мусульманин предложил конкретный диагноз: вероятно, цунами было наказанием — или, по меньшей мере, предупреждением — для мусульман этого региона, которые несерьезно относились к вере.

Ведущий напомнил слушателям, что большинство жертв цунами были буддистами или мусульманами. Затем он передал микрофон христианину, сотруднику международной благотворительной организации.

— У меня нет объяснения таким катастрофам, и я не собираюсь делать вид, будто знаю о том, какова роль Бога в этом событии, — сказал христианин. — Почему мы здесь работаем? Потому, что мы — ученики Человека, который объяснил, что такое любовь. Он рассказал историю о милосердном самарянине, оказавшем помощь иноверцу, врагу. Христос явил нам такую же любовь, и мы верим, что, следуя Его примеру, мы исполняем Божью волю на Земле.

Спустя несколько дней я получил электронку от моего знакомого, который помогал организовать помощь пострадавшим от цунами в Шри Ланке. Его зовут Аджит Фернандо. Название, которое он дал своему посланию — «Духовная дисциплина в условиях чрезвычайной ситуации» — понятно любому, кто служит созиданию Царствия Божьего. Аджит заметил, что в экстремальных ситуациях мы склонны к поведению, губительному для нашего здоровья. Поэтому он рекомендовал тем, кто оказывает помощь пострадавшим от катастрофы, не пренебрегать сном, общением с семьей, заботиться о своих душевных нуждах. Для того чтобы помогать другим, мы должны быть сильными и здоровыми.

В конце письма Аджит написал о духовной дисциплине:

«Опыт матери Терезы и ее сотрудников показал: всем, кто долго служит в кризисных зонах, необходимо уделять должное время личной молитве. Бог задал нам определенный ритм жизни, в котором за вдохом следует выдох, работа сменяется отдыхом, а служение — молитвой. В жизни человека чередуются общественная деятельность, семейные дела и уединение. Нельзя нарушать этот ритм. В чрезвычайных ситуациях человеку свойственно пренебрегать всем, что не связано с активной деятельностью… Всякий раз, когда я молюсь или читаю Библию, мне кажется, что множество других неотложных дел борются за мое внимание».

Я живу далеко от берегов, опустошенных цунами. Я молюсь об Аджите и о других людях, которые трудятся в тех местах (с некоторыми из них я знаком лично). Я жертвую деньги на их служение. Я признаю, что молитва кажется занятием малозначительным, когда речь идет о восстановлении разрушенной страны. Но находящийся на передовой Аджит первым скажет:

— Нет, молитва очень важна. Ваши молитвы дают мне опору в жизни. Они дают мне силы преодолевать отчаяние и усталость.

Я знаю человека из Чикаго, который, поселился в заброшенном здании и целую неделю молился о том, чтобы Бог дал ему возможность устроить в этом здании приют для бездомных. После молитвы он шел собирать деньги и искать волонтеров. Благодаря его служению несколько сот бездомных сейчас имеют крышу над головой.

Я знаю супружескую пару из штата Нью-Джерси. Однажды они увидели на улице плакаты и объявления в местных газетах о том, что по соседству с ними поселился человек, который только что отбыл тюремный срок за изнасилование. Супруги стали молиться за человека, чье фото видели на плакатах. Вскоре они встретили его на улице. Соседи обходили его дом стороной, писали на заборе оскорбительные надписи, велели детям держаться подальше от преступника. Помолившись, супружеская пара навестила его, а затем стала раз в неделю устраивать у себя завтрак для него и подобных ему отбывших срок осужденных. Супруги занимаются этим служением уже двадцать один год. Их дом — единственное место, куда могут прийти эти отверженные. Они знают, что здесь их примут и будут обращаться с ними по-человечески.

Что произойдет, если мы выполним заповедь Иисуса буквально — будем любить наших врагов и молиться за гонителей? Как изменится репутация американских христиан, если мы станем известны не тем, что наши лидеры вхожи в Белый Дом, а тем, что наши молитвы доходят до небес — когда мы молимся обо всех, кто яростно и энергично нам противостоит?

В Откровении Иоанна Богослова есть эпизод, который указывает на прямую связь между видимым и невидимым миром. В критический момент мировой истории все на небесах затихает. Семь ангелов с семью трубами стоят и ждут примерно полчаса. Царит тишина, как будто все обитатели горних высот ходят на цыпочках, прислушиваясь, не раздастся ли какой звук. Затем ангел собирает все молитвы Божьего народа земли — все слова возмущения, скорби, одиночества, отчаяния, всякое прошение и всякую хвалу — и смешав с фимиамом, приносит их на жертвенник перед Божьим престолом. Небесная тишина нарушается лишь тогда, когда ангел швыряет на землю кадильницу: «И взял Ангел кадильницу, и наполнил ее огнем с жертвенника, и поверг на землю: и произошли голоса и громы, и молнии и землетрясение» (Отк 8: 5).

«Смысл этого отрывка ясен, — говорит профессор богословия и писатель Вальтер Винк. — История принадлежит тем, кто молится: будущее созидается их верой». Молящиеся люди приближают окончательную победу над злом, страданием и смертью.