Протокол допроса Г. Факарова[68], курсанта полковой школы 89‑го стрелкового полка 23‑й стрелковой дивизии, в Щучье‑Озерском РО МГБ Молотовской области

9 апреля 1947 г.

с. Чад

Щучье-Озерского района

Молотовской области

1947 года апреля 9 дня я, оперуполномоченный Щучье-Озерского РО МГБ Сельков, допросил в качестве свидетеля Факарова Гайсу.

Факаров Гайса, 1920 года рождения, уроженец деревни Мавлекаева Малосарсинского с/с Щучье-Озерского р-на Молотовской области, по национальности татарин, образование 4 класса, беспартийный, гр-н СССР, холост, по соц[иальному] происхождению из крестьян-середняков, не судим, в настоящее время проживает в дер. Мавлекаева Малосарсинского с/совета Щучье-Озерского р-на Молотовской областии работает в колхозе им. Калинина рядовым колхозником.

Об уголовной ответственности за дачу ложных показаний по ст. 95 УК РСФСР предупрежден.

Г. Факаров

Вопрос: Когда и каким райвоенкоматом вы были призваны в Советскую Армию?

Ответ: 26 сентября 1940 года я был призван Щучье-Озерским райвоенкоматом.

Вопрос: В каких частях вы проходили службу и какой период времени?

Ответ: После призыва в Советскую Армию я был направлен [в] 89-й стрелковый полк 23-й стрелковой дивизии, где и прослужил с 1-го ноября 1940 года по 28 июня 1941 года в качестве курсанта полковой школы. С 28 июня 1941 года по 5 мая 1945 года находился в плену у немцев. По освобождении из плена обратно проходил службу в Советской Армии в следующих воинских частях: с сентября 1945 года по 11 ноября 1945 года служил в качестве рядового в 5-м запасном стрелковом полку 11-й армии, с 11 ноября 1945 года по 19 апреля 1946 года служил в качестве заместителя командира отделения с воинским званием младший сержант в 12-м гвардейском стрелковом полку 5-й гвардейский дивизии.

Вопрос: Где, когда и при каких обстоятельствах вы попали в плен?

Ответ: До объявления войны наше отделение с 16 июня до объявления войны находилось в карауле по охране продуктов питания, которые вывозились для нашей части в укрепрайон. На половине дороги мы вместе с автомашинами остановились и выгружали продукты с целью, чтобы вывезти остальные продукты со склада из Латвии. Перевозка продуктов полностью была еще не закончена, а нас известили о начале войны с Германией, и наша часть к нам больше не вернулась. Тогда находившийся с нами политрук, временно исполняющий обязанности начальника караула, дал приказ выйти на прежнее местопребывание нашего полка. После получения такого приказа я вместе с отделением пошел на старое место пребывания.

И, дойдя до озера, которое нужно было форсировать, мы разбились на группы. При движении к этому озеру по дороге к нам присоединялись другие товарищи, которые также хотели найти свою часть. После того, как мы разбились на группы, со мной попал один красноармеец не из нашего отделения, фамилии, имени этого красноармейца я не знаю. Дойдя до берега озера, мы увидели лодку, на которой решили переплыть на противоположную сторону озера. Не успели мы еще поместиться в лодку, как к нам выбежало пять человек в гражданской форме, вооруженные винтовками и наганами, которые после назвались литовскими партизанами. Они нас схватили и увели в свой штаб, что произошло 28 июня 1941 года.

Вопрос: Вы допрашивались в штабе литовских партизан после прихода? Если да, то какие вопросы вам задавали?

Ответ: В штабе литовских партизан никаким допросам я не подвергался.

Вопрос: Где, в каких лагерях, какой период времени вы содержались на советской оккупированной территории, чем там занимались?

Ответ: На советской оккупированной территории я ни в каких лагерях не был, а сразу был вывезен на территорию Норвегиичерез Германию.

Вопрос: Где, в каких лагерях, какой период времени вы содержались на территории Германииили других воюющих с СССРстран и чем там занимались?

Ответ: Из штаба литовских партизан я был вывезен на автомашине в г. Каунас, где нас погрузили в железнодорожный эшелон и привезли в Германию, в город Штаргард, откуда я был вывезен на пароходе [в] Норвегию, город Нарвик, Шталаг № 330. В этом Шталаге я проработал разнорабочим с 19 августа 1941 года по 16 февраля 1943 года. Из этого Шталага я был перевезен в лагерь в/пленных от этого же Шталага № 330 в местечко Сетермуенв 80 клм от города Нарвик. В лагере местечка Сетермуэн я находился с 16 февраля 1943 года по 16 февраля 1945 года, где работал разнорабочим.

Вопрос: Вы подвергались допросам со стороны немцев за период пребывания в лагерях в/пленных?

Ответ: За период пребывания в лагерях в/пленных я никаким допросам не подвергался.

Вопрос: Вы проходили обучение или курсы в лагерях в/пленных? Если да, то когда, где, какой период времени и чему обучались?

Ответ: В лагерях в/пленных я никакого обучения, а также курсов не проходил.

Вопрос: Где, когда и при каких обстоятельствах вы были освобождены и чьими войсками?

Ответ: После освобождения советскими войсками[69] Финляндииот оккупации немцев нас немцы эвакуировали из лагеря местечка Сетермуени погнали на юг Норвегиив порт в 45 клм от города Осло, где мы были погружены на пароход и доставлены в Данию, город Оргус. В то время в г. Оргуспроизошло что-то наподобие восстания, и из среды этих восставших мы были освобождены 5 мая 1945 г. датскими солдатами и коммунистами.

Вопрос: Вы вызывались освободителями на беседы или допросы?

Ответ: На беседы или допросы со стороны датских коммунистов и солдат я не вызывался. Но по их указаниям нас опрашивали и записывали [показания] у лиц из среды в/пленных по следующим вопросам: фамилия, имя, отчество, домашний адрес, чем занимался в СССР, в каком роде войск служил и в каких частях. По окончании этих опросов кому были переданы эти списки, мне не известно.

Вопрос: Вы находились под ведомством англичан или американцев после освобождения?

Ответ: Под ведомством англичан и американцев я не находился. Но когда я находился в помещении школы на отдыхе, то нас отпускали в город, где я видел англичан, но разговоров с ними я не имел.

Вопрос: Вы знаете кого-либо из среды русских в/пленных, которые помогали немцам, или их переводчиков и полицаев?

Ответ: Из среды русских в/пленных помощников немцев, переводчиков, полицаев я никого не знаю, потому что переводчики у нас были немцы, охраняли нас также они.

Вопрос: Что вы можете дополнить к своим показаниям?

Ответ: Дополнить к своим показаниям больше ничего не могу.

Протокол с моих слов записан верно и мне прочитан

Г. Факаров

Допросил: оперуполномоченный Щучье-Озерского РО МГБ

Сельков

Д. 4570. Л. 3 – 4 об. Подлинник. Рукопись.

29 июня 1941 г.

Письмо Н.В. Конькова[70], рядового 1‑ го батальона 193‑ го стрелкового полка, родителям в Молотовскую областьо пребывании в плену и условиях жизни после возвращения из плена

18 марта 1946 г.

г. Каменск

Ростовской области

Пишу письмо в 1946 года 18^го марта

Добрый день.

Здравствуйте, мои дорогие родители.

Во первых строках моего письма спешу передать свой чистосердечный привет и желаю всего хорошего в вашей настоящей жизни.

Во-первых, папаше, мамаше и младшему брату Петру.

Самое главное, я ваше письмо получил 18^го марта 46 г., которое, Петя, вы писали 3^го марта 46 года. Петя, очень я вас благодарю за то, что вы мне написали ответ. И, самое главное, вы дома, живы и здоровы. И желаю жить по-старому, как жили до фашистской германской войны.

Папа, мама и Петя, [произошли] очень большие изменения и потери за эти прошлые годы, например, за четыре года войны. Но ничего не поделаешь. Это не мы виноваты; те люди виноваты, которые это задумали.

Папа, я тоже перенес очень тяжелые годы, вот, например, эти четыре года, как только началась проклятая война. Я как служил недалеко от германской границы в Западной Белоруссиив городе Бельске. Эта война началась 22^го июня в 5 часов утра. Мы сразу же вступили в бой. Только побыл шесть дней в бою и сразу же попал в плен к немцам. С первых дней очень много попало в плен потому, что наши все отступали, а он выбрасывал десанты с самолетов. И таким образом и я попал в окружение, то есть в плен.

Все находился в плену с 29^го июня 41 года до 45 года марта месяца. Жил очень плохо. Я совсем и не думал, что останусь жив. Кто попал в плен в 1941 году, осталось [в живых] если 30 процентов, то хорошо; то все с голоду и с холоду и от немецкого издевательства все погибли. Но я не знаю, как остался жив, и даже был в побеге и под пистолетным огнем. Но все же такое мое счастье – остался жив. Когда был у немца в плену, в то время ничего не видел хорошего; только и думаешь, как бы покушать или украсть.

А когда меня и также других товарищей освободила Америка, то все же пожили мы и повидали, что есть на белом свете, и как все страны жили и живут. Побывал в Германии, в Франции, в Лотарингии, в Чехословакии, в Венгрии, в Румыниии видел, кто такие люди американцы, англичане и сербы, итальянцы и эти самые черный народ американский – негры. Все, что хотишь, у американцев есть. Когда я у них при воинской части работал, что хотишь, то и есть; верней сказать, что твоя душа желает.

А мы в настоящее время живем [так]: только работаешь, получки нет, получаем по карточкам только хлеб 500 гр., а приварок только один раз в сутки, и то одна капуста и больше нет ничего есть. Запас, привезенный из Германии(рубашка, брюки или кальсоны), продашь, купишь молока, и на том и живешь. Если нет, то сиди, как хочешь, и домой никак не отпускают. Не знаю, как жить в дальнейшем времени.

Пока писать нечего. Остаюсь жив и здоров и того и вам желаю. Пишите ответ.

Ростовская обл., г. Каменск, Каменское «Волокно», завод № 515.

Коньков [71] Ник[олай] Вас[ильевич]

Д. 2572. Л. 12 – 13. Подлинник. Рукопись.

30 июня 1941 г.